Учебное пособие представляет собой краткое и доступное изложение курса культурологии, написанное в полном соответствии с Государственным образовательным стандартом для высших учебных заведений по этому предмету. Автором книги является известный культуролог А.С.Кармин. Пособие предназначено для студентов вузов, школьников и всех, кто хочет ознакомиться с современными представлениями о культуре и ее развитии.

Часть I. Культура как предмет научного исследования

Глава 1. Формирование представлений о культуре

§ 1.1. Происхождение и предназначение термина «культура»

В повседневной речи «культура» – это хорошо знакомое всем слово : мы говорим о Дворцах и Парках культуры, о культуре обслуживания и культуре быта, о музеях, театрах, библиотеках.

Но культура – не просто слово обыденного языка, а одно из фундаментальных научных понятий социально-гуманитарного познания, которое играет в нем такую же важную роль, как понятие массы – в физике или наследственности – в биологии. Это понятие характеризует очень сложный и многогранный фактор человеческого бытия, который проявляется и выражается во множестве самых разнообразных феноменов социальной жизни, называемых явлениями культуры, и составляет их общую основу.

Какова же сущность культуры как одного из важнейших факторов человеческого бытия? Чтобы понять, что представляет собой культура, важно выяснить, как развивались представления о ней.

Слово «культура» стало употребляться в качестве научного термина в историко-философской литературе европейских стран со второй половины ХVIII в. – «века Просвещения». Зачем же понадобилось просветителям обращаться к этому термину и почему он быстро завоевал популярность?

Одной из важнейших тем, волновавших европейскую общественную мысль в тот период, была «сущность», или «природа», человека. Продолжая традиции гуманизма, зародившиеся еще в эпоху Возрождения, и отвечая на социальный запрос времени, связанный с происходившими тогда переменами в общественной жизни, выдающиеся мыслители Англии, Франции, Германии развивали идею исторического прогресса. Они стремились понять, к чему он должен вести, как в ходе него совершенствуется разумная свободная «сущность» человека, как должно быть устроено общество, соответствующее человеческой «природе». В размышлениях на эти темы возник вопрос о специфике человеческого бытия, о том, что в жизни людей, с одной стороны, обусловлено «человеческой природой», а с другой стороны, формирует ее. Этот вопрос имел не только теоретическое, но и практическое значение: речь шла о выработке идеалов человеческого бытия, то есть образа жизни, стремление к которому должно определять задачи общественных сил, борющихся за социальный прогресс. Так, в ХVIII в. в общественную мысль вошла проблема осмысления специфики образа жизни человека . Соответственно возникла потребность в специальном понятии, с помощью которого может быть выражена суть этой проблемы, зафиксирована идея о существовании таких особенностей человеческого бытия, с которыми связано развитие способностей человека, его разума и духовного мира. Латинским словом cultura и стали пользоваться для обозначения нового понятия. Выбору именно этого слова для такой функции, по-видимому, в немалой степени способствовало то, что в латинском языке слово cultura , первоначально означавшее возделывание, обработку, улучшение (напр. agri cultura – обработка почвы), противостояло слову natura (природа).

Таким образом, термин «культура» в научном языке с самого начала служил средством, с помощью которого выражалась идея культуры как сферы развития «человечности», «человеческой природы», «человеческого начала в человеке» – в противоположность природному, стихийному, животному бытию.

Однако эта идея допускает неоднозначное толкование. Дело в том, что использование термина культура в указанном смысле оставляет весьма неопределенным его содержание: в чем же все-таки состоит специфика человеческого образа жизни, то есть что такое культура?

§ 1.2. Просветительское понимание культуры

Мыслители XVIII в. были склонны связывать специфику человеческого образа жизни с разумностью человека. В самом деле, если разум человека есть главное, что отличает его от животных, то логично полагать, что разумность – это основная особенность человеческого образа жизни. Следовательно, культура представляет собою создание человеческого разума. К ней относится все, что создается разумной деятельностью людей («плоды просвещения»). Такова была суть просветительского понимания культуры.

Но всегда ли разум человеческий служит благу? Если он может породить и добро, и зло, надо ли все его деяния считать выражением «сущности» человека и относить к явлениям культуры? В связи с подобными вопросами постепенно стали обозначаться два альтернативных подхода к трактовке культуры.

С одной стороны, она трактуется как средство возвышения человека, совершенствования духовной жизни и нравственности людей, исправления пороков общества. Ее развитие связывают с просвещением и воспитанием людей. В конце ХVIII – начале ХIХ в. слово «культура» часто считалось эквивалентом «просвещенности», «гуманности», «разумности». В культурном прогрессе виделся путь, ведущий к благополучию и счастью человечества. Очевидно, что в таком контексте культура предстает как нечто безусловно позитивное, желаемое, «хорошее».

А с другой стороны, культура рассматривается как реально существующий и исторически изменяющийся образ жизни людей , который обусловлен достигнутым уровнем развития человеческого разума, науки, искусства, воспитания, образования. Культура в этом смысле хотя и означает отличие человеческого образа жизни от животного, но несет в себе как позитивные , так и негативные , нежелательные проявления человеческой активности (например, религиозные распри, преступность, войны).

В основе различия между этими подходами лежит, прежде всего, осмысление культуры в свете категорий «сущего» и «должного». В первом смысле культура характеризует то , что есть , то есть реально существующий образ жизни людей, каким он предстает у разных народов в различные периоды их истории. Во втором смысле культура понимается как то , что должно быть , то есть то, что должно соответствовать «сущности» человека, способствовать совершенствованию и возвышению «подлинно человеческого начала» в нем.

В первом смысле культура есть понятие констатирующее , фиксирующее и достоинства, и недостатки образа жизни людей. При такой констатации обнаруживаются этнические и исторические особенности, которые обусловливают своеобразие конкретных исторических типов культуры и становятся предметом специальных исследований. Во втором же смысле культура – понятие оценочное , предполагающее выделение лучших, «достойных человека» проявлений его «сущностных сил». В основе такой оценки лежит представление об «идеально-человеческом» образе жизни, к которому исторически движется человечество и лишь отдельные элементы которого воплощаются в культурных ценностях, уже созданных людьми в ходе исторического развития человечества.

Отсюда рождаются два основных направления в понимании культуры, которые до сих пор сосуществуют (и нередко смешиваются): антропологическое , опирающееся на первый из указанных подходов, и аксиологическое , развивающее второй из них.

§ 1.3. Аксиологический и антропологический подходы к культуре

В XIX в. получили распространение два подхода к пониманию культуры, которые существуют и в настоящее время: аксиологический и антропологический.

В основе аксиологического (ценностного) подхода лежит представление о том, что культура есть воплощение «истинной человечности», «подлинно человеческого бытия». К ней относится только то, что выражает достоинства человека и способствует его развитию, поэтому не всякий результат деятельности человеческого разума может называться достоянием культуры. Под культурой следует понимать совокупность лучших творений человеческого духа, высших духовных ценностей, созданных людьми.

Аксиологический подход сужает сферу культуры, относя к ней лишь ценности, то есть позитивные результаты деятельности людей, и исключая из нее такие явления, как преступность, рабство, социальное неравенство, наркомания и многое другое, что нельзя считать ценностью. Но подобные явления постоянно сопровождают жизнь человечества и играют в ней немаловажную роль. Невозможно понять культуру какой-либо страны или эпохи, если игнорировать существование подобных феноменов.

Кроме того, вопрос, считать или не считать что-либо ценностью, всегда решается субъективно. Люди склонны восхищаться тем, что создано в их культуре, и не замечать или принижать значение чуждого и непонятного. Субъективизм аксиологического представления о культуре заводит его в тупик, а некоторые из результатов подобного субъективизма сближаются с националистическими и расистскими идеями.

Приверженцы антропологического подхода считают , что культура охватывает все, что отличает жизнь человеческого общества от жизни природы, все стороны человеческого бытия. С этой точки зрения культура не является безусловным благом. Некоторые стороны культурной жизни вообще не поддаются рациональному объяснению, имеют интуитивный, эмоциональный характер. В ней, наряду с разумным, есть и много неразумного. Поэтому нельзя сводить культуру исключительно к сфере рационального. Как реальный, исторически развивающийся образ жизни людей культура объединяет все многообразие видов человеческой деятельности, включает все, что создано людьми, и характеризует их жизнь в определенных исторических условиях.

Но тогда содержание культуры расширяется настолько, что исчезает ее специфика в качестве особой сферы общественной жизни, утрачивается отличие ее от других социальных явлений, поскольку все, что есть в обществе, входит в его культуру. Понятия «культурное» и «социальное» перестают различаться. Поэтому культура в этом понимании превращается в объект, который, так или иначе, с разных сторон изучается всеми социальными науками. Причем основное внимание обращается не столько на теоретическое осмысление проблем культуры, сколько на эмпирическое описание ее различных элементов.

Эволюция антропологического подхода к культуре приводит к тому, что в разных общественных науках культура начинает пониматься по-разному. В результате вместо единого понятия культуры в целом как особой сферы общественной жизни создаются различные частные понятия культуры – археологическое, этнографическое, этнопсихологическое, социологическое и др., каждое из которых отражает лишь какие-то отдельные ее стороны и проявления.

Обе эти трактовки культуры не объясняют ее сущности, а лишь фиксируют, описывают ее различные проявления и стороны. Аксиологический подход высвечивает ценностный аспект явлений культуры, но игнорирует иные ее проявления. Антропологический подход, охватывая более широкий круг культурных феноменов, размывает грань между ними и другими сторонами жизни общества.

Понять культуру как целостное социальное образование возможно только на уровне теоретического анализа и обобщения фактического материала, то есть от уровня эмпирического описания явлений культуры необходимо перейти к построению теории, раскрывающей ее сущность. В настоящее время существуют различные подходы к разработке такой теории. Одним из наиболее перспективных является информационно-семиотический подход.

Глава 2. Информационно-семиотическая концепция культуры

§ 2.1. Основные положения

Как нетрудно понять по названию этой концепции, культура представляется в ней как информационная система . Она представляет собой информационную среду, которая существует в обществе и в которую «погружены» члены этого общества. Слово «семиотика» (от греч. sēmeion – признак), означающее науку о знаках и знаковых системах, указывает на то, что культура как информационная система предстает перед наблюдателем в виде огромной совокупности знаков – культурных кодов, в которых воплощается (кодируется) содержащаяся в ней информация.

Такой подход к культуре позволяет в соответствии с современной научной методологией социального познания строить теоретические модели, объясняющие ее специфику, структуру и динамику эволюции.

Развитие информационно-семиотической концепции культуры связано с именами Л. Уайта, Э. Кассирера, Ю. Лотмана, Ф. Броделя, А. Моля, В. Степина, Д. Дубровского и других исследователей, которые разными путями приходят к сходным выводам.

«Крестный отец культурологии» Л. Уайт (1900–1975) одним из первых связал сущность культуры с тем, что он назвал человеческой «способностью к символизации» – способностью придавать вещам, явлениям, процессам значение или смысл. Благодаря символизации они могут выступать не только как объекты, физически взаимодействующие с организмом человека, но и как символы, носители вложенного в них человеком смысла. Предметы, рассматриваемые в этом аспекте, предстают в качестве знаков и текстов , несущих социальную информацию . Уайт называет их «символизированными предметами», или «символатами» . Он различает три основных вида символатов:

Материальные объекты;

Внешние действия;

Идеи и отношения.

«Мир символатов мы называем культурой, а исследующую их науку – культурологией». – говорил Уайт.

Символизация, согласно Уайту, и есть то, что создает культуру. Последняя представляет собой «экстрасоматический контекст» человеческой жизни, то есть не является биологической функцией человеческого организма и существует вне его тела. Культура возникает, существует и развивается потому, что разум человека превращает внешние по отношению к его телу предметы в символы, с помощью которых фиксирует, осмысливает и истолковывает все, с чем имеет дело.

Ф. Бродель на огромном фактическом материале показал, как реальности повседневной материальной жизни общества – жилье, предметы быта, кулинария, технические изобретения, деньги, торговля и пр. – воплощают в себе соединение вещей и смыслов, образуя культурную среду, «пленником» которой становится человек.

В трудах тартуско-московской школы, возглавляемой Ю. М. Лотманом, была развита идея понимания культуры как информационного процесса и разработаны методы семиотического анализа смыслового содержания социальной информации.

Благодаря работам А. Моля, В. С. Степина, Д. И. Дубровского и др. были раскрыты важные структурные характеристики циркулирующей в культуре социальной информации и роль различных культурных феноменов в программировании как поведения индивидов, так и общественного прогресса.

Систематизируя результаты, полученные названными авторами, можно сформулировать три основных положения, из которых исходит информационно-семиотическая концепция культуры:

культура есть мир артефактов ;

культура есть мир смыслов ;

культура есть мир знаков .

§ 2.2. Культура как мир артефактов

В отличие от природы, существующей сама по себе, независимо от человека, культура формируется, сохраняется и развивается благодаря человеческой деятельности . В природе все вещи и явления возникают естественным путем, а все, что относится к культуре, создается искусственно, является делом человеческого ума и человеческих рук. Деятельность – это способ существования человека. С ее особенностями и связана, прежде всего, специфика человеческого образа жизни, которую призвано фиксировать понятие культуры.

Важнейшие отличительные особенности деятельности таковы:

Для человека характерно сознательное и свободное целеполагание, которого нет у животных. В своей деятельности он сам создает для себя новые цели, выходя при этом далеко за рамки биологических потребностей.

Человек сам создает и совершенствует средства деятельности, тогда как животные для достижения своих целей пользуются данными им природой средствами.

Продукты и результаты человеческой деятельности, искусственно созданные людьми предметы и явления называют артефактами (от лат. arte – искусственный и factus – сделанный). Изделия рук человеческих, рожденные людьми мысли и образы, найденные и используемые ими средства и способы действий – все это артефакты. Создавая их, люди строят для себя «сверхприродную», искусственно созданную культурную среду обитания.

На протяжении всей жизни нас окружает эта «сверхприродная» среда – пеленки и игрушки, одежда и мебель, стекло и бетон, дома и дороги, электрический свет, речь и музыка, бытовая техника, транспортные средства… Следы человеческого воздействия несет в себе то, что мы едим и пьем, даже воздух, которым дышим. Человечество живет как бы на грани двух миров: существующего независимо от него мира природы и созданного им мира культуры (мира человеческой деятельности, мира артефактов). В ходе исторического развития человеческого общества мир природы все больше заслоняется миром артефактов.

Итак, культура – это мир человеческой деятельности , или мир артефактов . Такова ее первая важнейшая характеристика. Но одной ее еще недостаточно для понимания сущности культуры.

§ 2.3. Культура как мир смыслов

Все, что люди создают своей деятельностью, возникает не вопреки законам природы, а в соответствии с ними. В этом отношении артефакты – предметы культуры – ничем не отличаются от природных образований. Однако человек вносит в свои творения нечто такое, что принципиально не может возникнуть без него.

Явления природы, рассматриваемые в их независимом от человека бытии, обладают объективно свойственными им характеристиками – объективной определенностью. Артефакты – предметы культуры – имеют двойственную определенность. С одной стороны, у них есть объективная определенность, то есть их можно рассматривать как реальность, которая существует сама по себе и характеризуется объективно присущими ей свойствами. Но, с другой стороны, артефакты отличаются еще и иной, субъективной , определенностью: в них воплощено то, что называют «смыслом» , «значением» . Эта субъективная определенность появляется благодаря тому, что человек вносит в артефакты свою «человечность», то есть «опредмечивает» в них свои представления, цели, желания и т. д. Иными словами, люди не только материально, но и духовно «обрабатывают» предметы своей деятельности, вкладывая в них то, чего объективно – вне отношения к человеку, к его сознанию, у них нет и не может быть. Попадая в сферу человеческой деятельности, эти предметы приобретают новое, «сверхприродное» качество: способность заключать в себе человеческий смысл, нести на себе отпечаток человеческого духа, служить человеку его собственным отражением. Таким образом, они выступают как предметы культуры благодаря духовной творческой активности людей.

Наиболее очевидно способность человека наделять свои творения смыслом проявляется в речи: люди приписывают произносимым звукам – колебаниям воздуха – значения, которыми те сами по себе не обладают. Смысл имеет все, что человек делает и что составляет культурную среду его обитания: произведения искусства и правила этикета, религиозные обряды и научные исследования, учеба и спорт, и т. д. Смысл любого предмета, с которым имеют дело люди, выражается хотя бы в его предназначении, функциях. Так, смысл станка в том, что он нужен для производства, автомобиля – в его использовании как средства передвижения, предметов домашнего обихода, мебели и посуды – в возможности удовлетворить бытовые потребности. Помимо этого названные вещи могут иметь и иное значение. Скажем, для владельца «мерседеса» главным смыслом автомобиля может быть престижность данной марки.

Обратите внимание: предметы, взятые сами по себе, вне их отношения к человеку, никакого смысла не имеют. Можно сколько угодно изучать, например, египетскую пирамиду, всматриваться в нее, измерять, проводить физико-химические анализы и т. д., но обнаружить в ней какой-либо смысл не удастся, если при этом рассматривать ее просто как физическое тело. Смысл пирамиды существует не в ней самой, а в культуре, произведением которой она является. И, чтобы понять его, надо изучать эту культуру, а не только пирамиду.

Из культуры люди черпают возможность наделять смыслом не только слова и вещи, но и свое поведение – как отдельные поступки, так и всю жизнь в целом. Поэтому, например, без знания культуры прошлого трудно понять поведение наших предков.

Итак, культура является не просто совокупностью продуктов человеческой деятельности, артефактов. Культура – это мир смыслов , которые человек вкладывает в свои творения и действия . Такова вторая важнейшая характеристика культуры.

Человек живет не только в материальном мире вещей, но и в духовном мире смыслов, который постоянно расширяется и обогащается. Смыслы воплощаются в представлениях и понятиях, превращаются в самостоятельные объекты мышления, оперирование которыми приводит к образованию новых, более абстрактных смыслов. Создание новых смыслов само становится смыслом деятельности людей в сфере духовной культуры – в религии, искусстве, науке, философии. Мир смыслов – мир продуктов человеческой мысли – велик и необъятен, это своего рода «вторая Вселенная», которая возникает и расширяется благодаря усилиям человечества. Человек – творец этой Вселенной. Создавая и развивая ее, он вместе с тем создает и развивает самого себя.

§ 2.4. Культура как мир знаков

Знак – это предмет, выступающий в качестве носителя информации о других предметах и используемый для ее приобретения, хранения, переработки и передачи. Будучи носителями смысла, артефакты становятся знаками .

В культуре исторически складываются разнообразные системы знаков (коды) . Знаковыми системами являются как естественные (разговорные, вербальные) языки – русский, английский и др., так и различного рода искусственные языки – язык математики, химическая символика, «машинные» языки и т. д. К знаковым системам относятся также разнообразные системы сигнализации, языки изобразительных искусств, театра, кино, музыки, правила этикета, религиозные символы и ритуалы, геральдические знаки и вообще любые множества предметов, которые могут служить средствами для выражения какого-то содержания.

Таким образом, явления культуры – это знаки и совокупности знаков («тексты»), в которых «зашифрована» социальная информация, то есть вложенное в них людьми содержание, значение, смысл. Понимать какое-либо явление культуры – значит, воспринимать его «невидимый» субъективный смысл. Именно постольку, поскольку явление выступает в качестве знака, символа, «текста», который нужно не только наблюдать, но и осмысливать, оно становится фактом культуры.

Мы живем не только в мире вещей , но и в мире знаков . Это третья важнейшая характеристика культуры.

Если рассмотрение культуры как мира человеческой деятельности раскрывает главным образом ее материальные проявления, а как мира смыслов – ее духовное содержание, то культура в качестве мира знаков предстает перед нами в единстве материального и духовного . Действительно, знак есть чувственно воспринимаемый материальный предмет, а его значение (смысл, информация) – это продукт духовной деятельности людей. Знаки выступают своего рода «материальной оболочкой» человеческих мыслей, чувств, желаний. Чтобы продукты духовной деятельности человека сохранились в культуре, чтобы они передавались и воспринимались другими людьми, они должны быть выражены, закодированы в этой знаковой оболочке. Связь значения и знака определяет неразрывность духовного и материального аспектов культуры.

§ 2.5. Теоретическое определение культуры

Итак, с информационно-семиотической точки зрения культура предстает в трех основных аспектах – как мир артефактов, смыслов и знаков.

Феномены культуры – это артефакты , которые несут в себе смыслы , то есть выступают как знаки , обладающие значениями. Совокупности знаков образуют тексты , в которых содержится социальная информация (рис. 2.1).

Рис. 2.1

Учитывая все указанные аспекты культуры, можно сформулировать краткое определение, выражающее ее сущность:

Культура – это социальная информация, которая сохраняется и накапливается в обществе с помощью создаваемых людьми знаковых средств

Культура представляет собою особый тип информационного процесса, которого не знает природа. У животных информация кодируется биологически, носителем ее является само тело животного. Передача информации от одного поколения к другому происходит генетическим путем, а также в какой-то мере через подражание родителям (у высших животных). Опыт, накопленный отдельной особью в течение жизни, не наследуется ее потомками; каждое новое поколение начинает накапливать опыт «с нуля». Поэтому объем информации, имеющейся в распоряжении рода, от поколения к поколению не увеличивается.

С возникновением культуры у людей появляется особая, отсутствующая у животных, «надбиологическая» форма хранения и передачи информации. Это принципиально новый и несравненно более богатый по своим возможностям тип информационного процесса. В культуре информация кодируется не в генах, а в знаковых системах. Мысли и представления, выраженные в этих системах, как бы отделяются от человека, приобретают самостоятельное, внеличностное существование. Они становятся социальной информацией, носителем которой оказывается не отдельный индивид, а общественная культура. В отличие от биологической, социальная информация, выраженная в знаковых системах, не исчезает со смертью добывшего ее индивида. Культура образует специфически человеческий, внегенетический «механизм» ее наследования – социальную наследственность. Благодаря культуре в обществе становится возможным то, что невозможно в животном мире, – историческое накопление и умножение информации, находящейся в распоряжении человека как родового существа.

Можно сказать, что культура в человеческом обществе – это то же, что информационное обеспечение в компьютере. Последнее включает в себя машинный язык, память, программы переработки информации. Аналогичные компоненты характеризуют и культуру: языки – знаковые системы, социальная память, хранящая духовные достижения человечества, программы человеческого поведения, отражающие опыт многих поколений. Таким образом, культура выступает как информационное обеспечение общества (правда, в компьютер информационное обеспечение вкладывается извне, а общество создает его само). И как компьютер без вложенных в него программ – просто груда железа, так и общество без культуры было бы не более чем стадом животных. Культура – необходимое условие не только развития, но и самого существования человеческого общества.

Глава 3. Семиотика культуры

§ 3.1. Основные типы знаковых средств культуры

Под семиотикой культуры понимается совокупность знаковых средств, с помощью которых кодируется социальная информация. Понимать какую-либо культуру – значит понимать ее семиотику, улавливать значение используемых в ней знаков и расшифровывать тексты, составленные из них (словом «текст» в культурологии называют не только письменное сообщение, но любой объект – произведение искусства, вещь, обычай и т. п., рассматриваемый как носитель информации).

Каждому человеку более или менее понятна семиотика его родной культуры. Что же касается чужой культуры, то, даже приложив огромные усилия, трудно достичь такого же уровня, на каком находится понимание родной. Язык каждой культуры своеобразен и уникален. Но в них во всех используются одни и те же типы знаков и знаковых систем, знание которых необходимо для понимания любой культуры.

Выделим следующие основные типы знаков, используемых в культуре:

естественные ;

функциональные ;

иконические ;

конвенциональные ;

вербальные (национальные языки) ;

знаковые системы записи .

Кратко охарактеризуем эти типы, уделив главное внимание вербальным знаковым системам – вербальным языкам, которые образуют семиотический базис культуры.

§ 3.2. Естественные знаки

Под «естественными знаками» понимаются вещи и явления природы . Не все предметы выступают как знаки, а только те, которые указывают на какие-то другие предметы и рассматриваются в качестве носителей информации о них. Чаще всего естественный знак является частью чего-то целого и потому дает информацию о последнем. Естественные знаки – это знаки-признаки . Простейший пример: дым как знак огня.

Чтобы понимать естественные знаки, надо знать, признаками чего они являются, и уметь извлекать содержащуюся в них информацию. Приметы погоды, следы зверей, расположение небесных светил могут многое сказать тому, кто способен «расшифровывать» эти знаки. Тот же, кто не способен это делать, скорее всего, просто не воспримет их как знаки. Умение понимать и использовать естественные знаки для ориентировки в природной среде являлось существенным компонентом первобытной культуры и постепенно утрачивается с развитием цивилизации. В обыденном опыте огромное множество естественных знаков не подвергается систематизации. Построение систем естественных знаков является, как правило, результатом длительного развития практики и науки. Примеры таких систем: система медицинской диагностики, описывающая естественные знаки – симптомы заболеваний; спектральный анализ, позволяющий по цветам спектра определить химический состав вещества; астронавигация, основанная на установлении систематической связи между наблюдаемым расположением звезд и координатами наблюдателя.

§ 3.3. Функциональные знаки

Какой-либо предмет становится функциональным знаком, если связь между ним и тем , на что он указывает , возникает в процессе человеческой деятельности и основывается на способе его употребления человеком . Например, обнаруженное археологом в кургане оружие – функциональный знак, свидетельствующий о том, что в нем захоронен воин. Обстановка квартиры – комплекс функциональных знаков (текст), несущий информацию о степени состоятельности хозяев, а подбор книг на книжной полке говорит об их вкусах и интересах. Очки – знак слабости зрения; лопата на плече указывает, что человек занимался или собирается заняться земляными работами.

Функциональные знаки – тоже знаки-признаки. Но в отличие от естественных знаков, связь функциональных знаков с тем, на что они указывают, обусловлена не их объективными свойствами, а теми функциями , которые они выполняют в деятельности людей. Эти знаки создаются человеком для практического использования, а не с целью наделить их знаковой функцией; используясь по прямому назначению, они заодно выполняют и знаковую функцию. Они могут выступать в качестве знаков только потому, что включены в человеческую деятельность и несут в себе информацию о ней. Чтобы извлечь из них эту информацию, требуется иметь какие-то предварительные знания об условиях их применения в человеческой деятельности.

В качестве функциональных знаков могут выступать не только предметы, но и действия людей. Всякий школьник знает: когда учитель водит пальцем по классному журналу, – это знак того, что он сейчас вызовет кого-то отвечать. Совершая непроизвольные телодвижения, человек, как правило, не подозревает, что подает знаки, сигнализирующие о его чувствах, эмоциях, намерениях, мыслях.

Поскольку предметы и поступки, выступающие в качестве функциональных знаков, представляют собою средства, результаты, способы человеческой деятельности, постольку они самой этой деятельностью упорядочиваются и систематизируются. Примеры систем функциональных знаков: производственная техника (любой механизм или деталь – знак, который несет информацию обо всей технической системе, элементом которой он является); предметы обстановки; одежда; «язык тела» – мимика, жесты, позы и т. д.

§ 3.4. Иконические знаки

Это – принципиально иной класс знаков по сравнению с естественными и функциональными. Иконические знаки – это знаки-образы , имеющие сходство с тем, что они обозначают. Это знаки в полном смысле слова. Если для предметов, выступающих в качестве естественных и функциональных знаков, знаковая функция является побочной и выполняется ими как бы «по совместительству», то для иконических эта функция является главной и основной . Они, как правило, искусственно создаются такими, чтобы их внешний вид отражал облик обозначаемых ими вещей (хотя изредка в качестве иконического знака используют естественно образовавшийся объект, очень похожий на то, что нужно им обозначить).

Образы различаются по степени своей похожести на оригинал. Одни из них имеют схематичный, упрощенный характер – например, знаки-рисунки, обозначающие пешеходные переходы, эскалаторы, туалетные комнаты; другие настолько похожи на изображаемую натуру, что дают полную иллюзию ее действительного присутствия (реалистично написанная картина). Понять образ, увидеть в нем то, что изображено, – это задача, которая требует определенного уровня культуры.

§ 3.5. Конвенциональные (условные) знаки

Конвенциональный знак служит обозначением предмета «по условию » – потому, что люди условились считать его знаком этого предмета. Конвенциональные знаки обычно имеют мало общего с тем, на что указывают, и придание им определенного значения является лишь результатом соглашения, договора. Конвенциональные знаки создаются специально для того, чтобы выполнять знаковую функцию, и ни для какой другой цели не нужны.

Простейшие примеры конвенциональных знаков: школьный звонок; красный крест на машине скорой помощи; «зебра» на пешеходном переходе; звезды и полосы на погонах.

Существует три основных вида конвенциональных знаков:

1) Сигналы – знаки извещения или предупреждения. Со значением, которое придается наиболее распространенным и общепринятым в данной культуре сигналам, люди знакомятся с детства (например, значение цветов светофора). Значение специальных сигналов становится известным только в результате обучения (флажковая сигнализация на флоте, навигационные сигналы).

2) Индексы – условные обозначения каких-то предметов или ситуаций, имеющие компактный, легко обозримый вид и применяемые для того, чтобы выделить эти предметы и ситуации из ряда других. Примеры знаков-индексов: показания приборов, картографические знаки, условные значки в схемах, графиках, школьные оценки и т. п.

3) Символы – это знаки, которые не только обозначают некоторый объект, но и несут в себе добавочный смысл: выражают общие идеи и понятия, связанные с толкованием этого объекта. Примеры символов: эмблемы, гербы, ордена, знамена; крест в христианской религии; «птица-тройка» у Гоголя; «голубь мира» Пикассо.

Символ имеет двуслойное строение. Его внешний, «первичный» слой – образ некоего объекта, а «вторичный», собственно символический слой – мысленно сопрягаемая с этим объектом идея (иногда по своему содержанию весьма далекая от него). Символический слой может, в свою очередь, содержать в себе идеи и понятия разной степени общности и абстрактности. Язык символов самые абстрактные идеи выражает в конкретно-наглядной форме.

Символом является, например, герб города. В гербе Санкт-Петербурга (рис. 3.1) изображены два скрещенных якоря – морской и речной. Это знаки-образы. Если бы смысл их этим исчерпывался, то герб был бы просто рисунком двух якорей. Но мы знаем, что перед нами не просто рисунок, а герб Санкт-Петербурга, и это значит, что мы видим в нем добавочный смысл.

Рис. 3.1

Рисунок воспринимается не только как наглядный образ якорей, но и как символический образ города. Но это лишь первый слой символического смысла герба. За ним стоит еще один смысловой уровень: скрещенные якоря символизируют роль Санкт-Петербурга как центра морского и речного судоходства (в гербе есть еще скипетр – символ города как центра державной власти). Если же принять во внимание, что река, на которой стоит Санкт-Петербург, течет из российской земли, а море соединяет Россию с зарубежным миром, то вырисовывается еще более глубокий смысловой уровень герба: он символизирует идею, которую Пушкин выразил известными словами «здесь нам суждено в Европу прорубить окно», – идею, которая определяет лицо Санкт-Петербурга как города, где происходит встреча России с Западом, пересечение русской и западноевропейской культуры («все флаги в гости будут к нам»). К тому же якорь – это символ спасения, что наводит на мысль о значении Петербурга в судьбе России. Добавочные смысловые ассоциации возникают при сравнении герба Санкт-Петербурга с гербом Рима и Ватикана. Якоря (лапами вверх) заменяют собою изображенные там перекрещенные ключи апостола Петра (бородками вверх). Таким образом, в петербургском гербе использованы мотивы герба римского. Это символически выражает идею о Санкт-Петербурге как новом Риме. Таким образом, уровень понимания символа может быть различным, и чтобы добраться до более глубоких его смысловых слоев, надо задумываться над его содержанием.

Смысл символа зачастую складывается исторически: со временем в нем на первоначальный смысл наслаиваются новые смыслы. Глубинный историко-культурный смысл такого символа может быть понятным только тому, кто знает его происхождение и жизнь в развитии культуры.

Наряду с отдельными конвенциональными знаками в ходе развития культуры возникают разнообразные системы конвенциональных знаков. Например: геральдика, система знаков дорожного движения, церемониальные знаковые системы, связанные с обрядами. Особое значение имеют образно-символические системы в искусстве – «художественные языки», свои в каждом виде искусства (о них еще речь пойдет ниже).

§ 3.6. Вербальные знаковые системы – естественные языки

Это важнейшие из созданных людьми знаковых систем. Их называют «естественными», чтобы отличить от искусственных языков. Любой из нескольких тысяч естественных языков – это исторически сложившаяся знаковая система , образующая основу всей культуры говорящего на нем народа. Никакая другая знаковая система не может сравниться с ним по своему культурному значению.

Язык сложился на основе возможностей, заложенных в биологической природе человека. По-видимому, человек обладает врожденной и генетически передающейся по наследству языковой способностью , то есть психофизиологическим механизмом, с помощью которого ребенок в течение первых лет жизни может научиться речи. Но реализация и развитие языковой способности происходит у людей только в условиях общения. Наблюдения над детьми, оказавшимися вне человеческого общества (так называемые «маугли» – дети, потерявшиеся и выросшие среди животных), показали, что они не умеют говорить и научиться речи, по-видимому, не могут. Язык формируется и развивается людьми только благодаря совместной, общественной жизни. Поэтому он хотя и имеет биологические предпосылки, но является по своей сущности социальным феноменом.

Во всяком языке существуют нормы , определяющие построение речи. Люди, говорящие на одном языке, способны понимать друг друга потому, что придерживаются одних и тех же норм. Несоблюдение этих норм порождает путаницу и недоразумения. Наглядным примером тому служит известное выражение «Помиловать нельзя повесить», которое может приобрести два противоположных смысла в зависимости от того, где поставить запятую (или в устной речи – где сделать интонационную паузу). Но вместе с тем границы языковых норм не являются жесткими. Они достаточно гибки и изменчивы, чтобы дать простор воображению и обеспечить приспособление языка к возникающим в культуре новшествам. Например, принципиально новая идея требует новых языковых средств для ее объяснения: ведь действительно новую идею нельзя определить или логически вывести из уже существующих в языке понятий. Как правило, приходится прибегать к новообразованиям, которые со временем становятся полноправными элементами языка. Так вошли в язык многие научные термины: «гены», «бессознательное» (прилагательное, ставшее существительным!), «волны вероятности», «кварки» и др.

Естественный язык – открытая система. Он (в отличие от строгих формализованных систем, о которых разговор пойдет ниже) способен к неограниченному развитию .

История развития культуры отражается в истории развития языка. Но эволюция языка не является просто следствием перемен в общественной жизни. Несмотря на изменения, происходящие в языке, он остается одним и тем же в течение столетий, и дети понимают своих предков, а деды – внуков и правнуков. Дело в том, что наряду с быстро изменяющимся слоем лексики в языке имеется основной словарный фонд – лексическое «ядро» языка, которое сохраняется веками. Сюда входят все корневые слова. Они понятны всем носителям данного языка, отличаются высокой частотностью употребления и служат источником для новых словообразований. Это, например, такие слова, как «вода», «дом», «мать», «работа», «десять», «я», «твой» и т. п. Основной словарный фонд со временем тоже изменяется (так, наши предки говорили не «пахать землю», а «орать землю»). Но эти изменения совершаются очень медленно – иначе люди разных поколений не могли бы понять друг друга и опыт прошлого не накапливался бы в культуре.

§ 3.7. Знаковые системы записи

Важнейшая из знаковых систем – письмо, система записи знаков естественного языка, устной речи. К этому типу относится также нотная грамота, способы записи танца и т. п. Особенностью знаковых систем этого типа является то, что они возникают на базе других знаковых систем – разговорного языка, музыки, танца, – и вторичны по отношению к ним. Изобретение знаковых систем записи – одно из величайших достижений человеческой мысли. Важную роль сыграло появление и развитие письменности, позволившее человеческой культуре выйти из начального, примитивного состояния. Без письменности было бы невозможно развитие науки, техники, искусства, права и т. д. и т. п.

Зародышем письменности было так называемое «предметное письмо» – возникшее еще в первобытном обществе использование предметов для передачи сообщений (например, оливковой ветви как знака мира). Первой стадией истории письменности было письмо в рисунках (пиктография ). На следующей стадии возникает идеографическое письмо , в котором рисунки приобретают все более упрощенный и схематический характер (иероглифы). И наконец, на третьей стадии создается алфавитное письмо , в котором используется сравнительно небольшой набор письменных знаков, означающих не слова, а составляющие их звуки устной речи.

Аналогичным образом развивалась и запись музыки – нотное письмо, и система записи танца. В настоящее время для записи музыки и танца часто используются технические средства – аудио-и видеосистемы.

Появление и развитие письменной речи порождает принципиально новые возможности культурного прогресса. Базисным знаком письма является не слово, а меньшая и более абстрактная единица – буква. Количество базисных знаков системы уменьшается и становится обозримым. Благодаря этому становятся возможными качественно новые способы обработки, восприятия и передачи информации.

Запись создает возможность существенно увеличить словарный состав языка. В племенных бесписьменных языках редко употреблявшиеся слова просто исчезали из социальной памяти, на смену забытым словам приходили новые. Словарь таких языков содержит не более 10–15 тысяч слов. В современных языках за счет использования письма происходит накопление слов и их количество достигает полумиллиона.

С возникновением письменности начинают складываться языковые нормы и правила, создается нормированный литературный язык, появляются приемы обработки текста. В результате совершенствуются способы выражения мысли в языке, повышаются точность и глубина передачи ее нюансов.

Неизмеримо возрастает количество циркулирующей в обществе информации. Бесписьменные языки могли обеспечить передачу лишь того объема знаний, который хранился в фольклоре и ограничивался возможностями памяти жреца или сказителя. Письменность позволяет обществу транслировать информацию, количество которой намного превосходит объем памяти отдельного человека. Возникают библиотеки, выполняющие функцию хранилищ знания и делающие его доступным для грядущих поколений. Снимаются временные и пространственные границы общения: становится возможной коммуникация между людьми, живущими на больших расстояниях друг от друга и в разное историческое время. Благодаря письменности изменяются качества информации, сохраняющейся в обществе. Оригинальная, нестандартная мысль, которая среди современников считается не заслуживающей запоминания, без письменности была бы после смерти автора забыта, и потомки бы о ней не знали. Письмо дает возможность запечатлеть и сохранить ее. Это открывает широкие возможности для развития творчества.

Письменность открыла путь к тиражированию текстов – книгопечатанию. Когда золотых дел мастер Иоганн Гутенберг из Майнца изобрел печатный станок и набор текста из стандартных литер шрифта, стало возможным массовое тиражирование книг. Началась новая эра культурного прогресса. Круг читателей чрезвычайно расширился. Произошла демократизация письменного общения, оно стало повседневным делом миллионов людей. Возникли условия для массового образования и просвещения народа. Вместе с тем обучение грамоте стало непременным условием функционирования письменной речи, сохранения языковых традиций и непрерывности существования культуры.

Одним из важных направлений развития систем записи явилось создание формализованных языков , играющих большую роль в современной логике и математике, а следовательно, и во всех науках, использующих логико-математический аппарат. С разработкой формализованных языков связано развитие электронно-вычислительной техники, которое ныне во многом определяет судьбы дальнейшего культурного прогресса человечества.

§ 3.8. Функции языка

Язык служит людям, во-первых, средством мышления , во-вторых, средством общения .

В процессе мышления язык выполняет три основные функции (их называют когнитивными функциями языка ):

1. Номинативная функция. Мышление всегда является мышлением о чем-то, то есть о предмете мышления. Оно представляет собой оперирование мысленными образами предметов. Слова естественного языка выступают как имена предметов мышления.

2. Конструктивная функция. В ходе мышления слова-имена связываются в предложения, описывающие свойства и отношения предметов. Переходя по правилам логики от одних предложений к другим, люди строят вербальные конструкции, с помощью которых описывается и объясняется реальность.

3. Аккумулятивная функция. В языке аккумулируются, то есть фиксируются и сохраняются, результаты мышления – различного рода знания.

Выступая в качестве средства общения , язык выполняет коммуникативные функции . Они проявляются в речи. Язык и речь – понятия взаимосвязанные, но не тождественные. Речь – это язык в действии.

Акт речевой коммуникации имеет структуру, которая представлена схематически на рис. 3.2.

Рис. 3.2

В соответствии с этой структурой можно указать следующие основные коммуникативные функции языка:

1. Экспрессивная функция связана с отражением в сообщении личности автора. Речь выступает как средство самовыражения личности. Автор передает свои чувства, переживания и эмоции, свое отношение к тому, о чем идет речь.

2. Импрессивная функция ориентирована на адресата сообщения и предполагает воздействие на его состояние. Благодаря ей адресат получает не только информацию о предмете сообщения, но и эмоциональные впечатления – как об этом предмете, так и об авторе. Эта функция позволяет вызвать у адресата определенные настроения, чувства, желания и побудить его к каким-то действиям. Для получения желательных реакций надо знать особенности адресата, от которых зависит, как он воспримет сообщение и какое воздействие оно на него окажет, и формулировать сообщение с учетом этих особенностей.

3. Референтная функция направлена на предмет сообщения. Она заключается в передаче информации о нем. Предметом сообщения может быть и описание какого-то феномена (как реального, так и вымышленного), и пожелание или повеление, и вопрос.

4. Поэтическая (эстетическая ) функция. Она касается эстетических свойств сообщения и становится особенно важной, когда речь (устная или письменная) выступает как художественный текст, как произведение искусства. Как происходит реализация этой функции в художественной речи, каковы особенности поэтического текста, в чем состоит тайна его эмоционального воздействия на слушателей (читателей) – эти интереснейшие проблемы будут рассмотрены ниже.

5. Фатическая функция заключается в установлении контакта между отправителем и получателем.

6. Метаязыковая функция обеспечивает возможность нахождения общепонятных для отправителя и получателя языковых средств кодирования транслируемой информации.

§ 3. 9. Культура речи

Умение наиболее эффективным образом использовать коммуникативные функции языка называют культурой речи. Она характеризует, насколько хорошо человек владеет языком и способен реализовать его выразительные возможности для того, чтобы придать своей речи форму, соответствующую ее содержанию и целям. Культура речи определяется двумя основными факторами: 1) соблюдением общепринятых языковых норм; 2) особенностями индивидуального стиля речи.

1. Общепринятые языковые нормы – это вошедшие в традицию, закрепленные в литературных образцах, словарях, учебниках правила грамматики, стилистики, произношения, словоупотребления и словообразования. Культурная речь – «правильная», «грамотная», «литературная» – удовлетворяет этим нормам. Однако в реальной жизни существуют разнообразные формы отклонений от «правильной» речи.

Просторечие – «неграмотная» речь, в которой допускаются ошибки в произношении слов, построении фраз и т. д. Ошибки такого рода нередко получают широкое распространение и становятся своего рода стандартами низкой культуры речи («хочут» вместо «хотят», «ложить» вместо «класть», «средствá» вместо «срéдства» и пр.).

Жаргоны , имеющие хождение в какой-либо социальной группе и характеризующиеся главным образом специфической лексикой. Известны, например, студенческий жаргон, профессиональные жаргоны, «блатной» жаргон, используемый в уголовной среде (его называют также арго ). Широкое распространение имеет молодежный жаргон (или сленг ) – слой разговорной лексики, состоящий из «модных» словечек, которые быстро приобретают и столь же быстро теряют популярность среди молодежи. Молодежный сленг – своеобразная словесная игра, за которой скрывается стремление отделиться от мира взрослых, подчеркнуть свою самостоятельность и независимость, продемонстрировать свое превосходство над старшим поколением в понимании жизни.

Диалекты , говоры и наречия – разновидности национального языка, которые исторически сложились в каком-то регионе и отличаются особенностями звукового строя, словообразования, построения фраз. Эти особенности обычно не настолько велики, чтобы мешать понять диалектную речь. Но на фоне «правильной» речи они выступают как отступления от нормы. В России еще Ломоносовым были выделены три «главных российских диалекта» – московский, северный и украинский. Литературной нормой стал московский диалект. Но различия между указанными диалектами сохранились и в наше время. Москвичи произносят звук «ч» как «ш» («што», «конешно»), тогда как петербуржцы четко выговаривают его («что», «конечно»). Вологодцы «окают», в южнорусском говоре звучит мягкое «г», близкое к «х». Существуют и специфические признаки произношения у некоторых социальных групп: например, протяжное «о» в речи православного духовенства.

Нормы живого языка не могут быть жесткими, данными раз и навсегда. Они неизбежно претерпевают изменения в ходе развития языка. Поэтому вряд ли можно оправдать языковый пуризм (от лат. purus – чистый) – стремление во что бы то ни стало сохранить «чистоту языка» и устранить из него всякие жаргонные новообразования, иностранные заимствования, диалектизмы, элементы просторечия. Многое из того, что вначале воспринимается как отклонение от нормы, постепенно приживается в языке и становится «нормальным». Однако столь же неоправданно и антинормализаторство – оправдание любых нарушений сложившихся языковых норм. Оно опасно тем, что ухудшает коммуникативные качества языка и грозит разрушить его системность, цельность, упорядоченность. Культура речи предполагает «чувство языка», основанное на владении существующими нормами литературного языка и в то же время позволяющее избегать крайностей пуризма.

Нормы литературного языка варьируются в зависимости от стиля и жанра речи. Свои специфические нормы существуют в сфере официально-делового общения, в научно-технических текстах, в средствах массовой информации, в бытовой разговорной речи. Например, врач на лекции в медицинском институте говорит: «Внутримышечные инъекции пенициллина не привели к улучшению состояния пациента». Об этом же он в частной беседе может сказать: «Пробовали пенициллин – не помогло». Оба варианта соответствуют литературным нормам.

2. Индивидуальный стиль речи отражает свойственные данному индивиду предпочтения в использовании выразительных средств языка, его манеру изложения мыслей и построения высказываний, набор излюбленных слов и выражений, ритмику, фонетику и т. д. Если следование нормам литературного языка обеспечивает правильность речи , то совершенствование индивидуального стиля ведет к развитию искусства речи . Безукоризненно правильная речь, не несущая в себе никакого отпечатка авторской индивидуальности, воспринимается как «книжная» и кажется неестественной и скучноватой. Высокая культура речи предполагает не только ее правильность, но и умение выбрать наиболее эффективные и уместные для данной ситуации языковые средства. Такое умение и есть подлинное искусство речи.

Существенным моментом молодежного сленга является обилие в нем слов с расплывчатым, неопределенным значением. В результате речь становится насыщенной подтекстом, для понимания которого необходимы добавочные намеки – с помощью жестов, мимики, особой артикуляции и интонации. Становится ненужным стремиться к точности подбора слов, к расширению словарного запаса, можно сколь угодно неряшливо оформлять свои высказывания и довольствоваться любым случайным словом, в которое можно вложить любой смысл, потому что «свой» должен ориентироваться не столько на слова, сколько на скрытый за ними подтекст. Однако надежда, что слушатели разберутся в неявном содержании речи, оправдывается не всегда. Собеседники часто говорят каждый о своем, плохо, а то и совсем не понимая друг друга (и даже не отдавая себе отчета в этом обоюдном непонимании).

Настоящим бедствием современной молодежной (и не только молодежной) речи является мат. Матерные ругательства представляют собою одну из форм инвективы – так называют филологи оскорбительные и непристойные обороты речи. Первоначальная и основная цель, ради которой люди стали обращаться к ним, была связана с желанием выразить свои негативные чувства и нанести адресату моральный ущерб, душевную рану. По-видимому, демонстрация или называние тайных, скрываемых частей тела и действий было оскорблением личности и производило шокирующее впечатление потому, что нарушало культурные запреты. Вместе с тем инвектива выступала как самый легкий и доступный способ освободиться от давления культурных норм, снять напряжение, вызванное трудностями их соблюдения, и получить временную психическую разрядку.

Однако в настоящее время сквернословие в значительной мере утратило свое первоначальное значение. Когда чуть ли не каждое второе или третье слово в разговоре является матерным, то их непристойный смысл не имеет никакого значения ни для того, кто его произносит, ни для того, кто слушает. К этим словам обращаются не с целью обругать, унизить, нанести оскорбление. Они либо вообще ничего не означают и употребляются «для связки», заполнения пауз, либо служат своего рода «клапанами» для выпуска эмоций, либо заменяют собою «нормальные» слова, которые говорящий просто не в состоянии найти. Насыщение речи матерщиной – это фиговый листок, маскирующий слабое развитие интеллекта и скудость словарного запаса.

§ 3.10. Социокультурная дифференциация языков

Как средства общения языки также функционируют различным образом. В волнах всемирной истории одни языки гибнут вместе со своими народами-носителями и их культурой (древнеегипетский язык); другие сохраняются тысячелетиями (китайский язык); третьи умирают, но оставляют заметный след в других языках (латынь). Есть языки, которые надолго выходят из употребления, но потом снова воскресают и становятся живыми разговорными языками (древнееврейский иврит). «Мертвые языки» уже не выполняют коммуникативных функций. Однако и среди нескольких тысяч живых языков существует значительная дифференциация. Одни служат средством общения для сотен миллионов людей, на других говорят всего лишь несколько сотен, а то и десятков людей. Дифференцируется и социокультурная сфера обращения языков – область их использования.

Исторические судьбы языков складываются так, что одни из них становятся универсальными средствами социального контакта и обмена информацией, приобретают статус государственных и даже получают всемирное распространение, другие же ограничиваются более узкой сферой обращения и употребляются лишь в быту. В этом плане можно различать следующие типы языков:

Языки международного общения;

Национальные языки, которые существуют как в разговорной, так и в письменной форме и служат универсальным средством общения для определенного народа или региона;

Племенные разговорные языки, не имеющие письменности и неспособные на данной стадии своего развития обеспечить усвоение достижений современной цивилизации (в развивающихся странах нередко такие языки быстро эволюционируют, превращаясь в национальные);

«одноаульные» бесписьменные языки с узкой, главным образом семейно-бытовой сферой обращения.

Языками первого типа в настоящее время считаются английский, испанский, русский, арабский, французский. Это языки, распространенные в разных странах мира и служащие средствами межнационального общения. Они составляют так называемый «клуб мировых языков» и обычно являются рабочими языками на крупных международных форумах. Эти пять языков и еще один – китайский – являются официальными рабочими языками ООН (китайский не входит в «клуб мировых языков», так как мало используется в межнациональном общении).

На международных языках можно ознакомиться практически со всеми шедеврами мировой литературы, появившимися на других языках. Без перевода художественного или научного произведения на эти языки невозможно его мирового признание. Знание хотя бы одного из этих языков необходимо для человека современной культуры. Изучение их является во всем мире непременной частью хорошего образования.

Причины, по которым тот или иной язык становится языком международного общения, связаны, прежде всего, с политическим статусом государства, его социально-экономическими успехами и уровнем развития культуры. Одна только большая численность населения стран, говорящих на каком-либо языке, не обеспечивает ему статус языка международного общения: ни китайский, ни хинди таковыми не являются.

В Новое время в Европе получил международное признание французский язык. Для людей «высшего общества» в разных странах знание его считалось обязательным признаком хорошего тона. Русские аристократы зачастую знали французский лучше русского и предпочитали общаться между собой на нем. Такое признание французский язык получил вследствие политического влияния, которым пользовалась тогда Франция в европейском мире, и ее выдающихся успехов в культурном развитии: многие новые веяния в науке, философии, религии той эпохи рождались на французской почве.

В ХХ в. на лидирующее место среди языков международного общения все более претендует английский. Эта тенденция базируется на политико-экономических и культурных достижениях англоязычных стран. Английский язык становится своего рода «современной латынью». На английском идет основной поток научной информации. Им пользуются чаще всего в деловых контактах и при общении представителей разных национальностей. На этот язык переводятся почти все сколько-нибудь значимые произведения неанглоязычной литературы. Знание английского открывает для человека двери во всю мировую культуру.

К языкам международного общения относится и русский язык. Интерес к русскому искусству, к русской научной и технической мысли побуждал и побуждает многих людей во всех странах мира изучать его. В ХХ в. он в течение нескольких десятилетий служил средством межнациональных контактов в Советском Союзе и за его пределами – в странах «социалистического лагеря». С распадом социалистической системы и Советского государства его роль как средства международного общения уменьшается, хотя он и сейчас продолжает оставаться им. Сохранится ли за ним такая роль в будущем – это зависит от того, насколько высок будет мировой престиж наших экономических, технических, научных, художественных достижений.

§ 3.11. Вторичные знаковые системы

В различных формах культуры на основе естественного языка и других типов знаков возникают свои собственные, приспособленные для выражения их содержания языки. Подобные языки представляют собою семиотические системы более высокого уровня. В трудах Ю. М. Лотмана, Вяч. Вс. Иванова, Б. А. Успенского и других представителей тартуско-московской семиотической школы они получили название «вторичные знаковые системы». Их называют также «вторичными моделирующими системами», «вторичными языками культуры», «культурными кодами».

Вторичные знаковые системы многочисленны и разнообразны. Это языки таких форм культуры, как философия, наука, право (философский язык, научный язык, юридический язык). Своим языком, включающим вербальные и изобразительные средства, говорит реклама. В социальной жизни большую роль играют языки различного рода церемониалов и обрядов, представляющие собою комбинации ритуальных действий, предметов, словесных формул, имеющих символическое значение и определяющих форму поведения людей.

Исторически сложившиеся правила этикета, манера одеваться, освященные обычаями нормы отношений между людьми и т. п. выступают как культурные коды, в которых люди в каждую эпоху выражают и воспринимают смысл «текста», «контекста» и «подтекста» происходящих событий. В ходе истории вторичные языки культуры изменяются. Бывает, что культурные тексты оказываются долговечнее, чем коды, в которых они «прочитывались» во времена их создания. До потомков доходит текст без кода, и стоит немалых трудов его восстановить. Поэтому не всегда мы в состоянии адекватно понять смысл, который дошедшие до нас культурные тексты имели в прошлом. Многие мифы, суеверия, рецепты народной медицины можно рассматривать как тексты древней культуры с утраченным кодом.

Постоянно растущее и чрезвычайно богатое по своим выразительным возможностям множество языков создает искусство. Художественные языки складываются на базе всех семиотических средств культуры – словесных (язык литературы), жестово-мимических (язык танца, пантомимы, актерского искусства), звуко-интонационных (музыкальный язык), пластических (языки живописи, графики, скульптуры и языки архитектуры, прикладных искусств, дизайна). Некоторые из языков искусства – это «надстройки» над естественным вербальным языком (например, язык поэзии); другие образуются в результате синтеза разных типов знаковых средств (язык оперы).

Характерная особенность художественных языков заключается в том, что они допускают создание многозначных текстов , которые допускают различное осмысление. В этом отношении они противоположны языкам науки, где необходимы смысловая однозначность выражений, терминологическая строгость.

Однако многозначность художественного языка никоим образом не означает его неточности или неопределенности (в чем иногда усматривают его специфику). На самом деле у него есть свои критерии точности. Языки искусства в некотором смысле даже более строги и уж во всяком случае более сложны, чем научные. Ученый пользуется однозначно определенными терминами и символами и должен оперировать ими в точном соответствии с их заданными по определению значениями. Художник же обращается к знакам (словам, звукам, линиям, цветам, танцевальным движениям), имеющим нередко разные значения. Ему надо учитывать особенности контекста, в который эти знаки попадают, ассоциации, которые они могут «потянуть» за собой, символику, которая может быть в них усмотрена, эмоциональные нюансы, которые подчас неявно сопровождают их восприятие и т. д. Если он что-то здесь не учтет, то художественный образ померкнет, исказится, не вызовет должной эмоциональной реакции. Потому-то и приходится ему так придирчиво относиться к каждому слову, звуку или штриху.

Вторичные языки культуры обладают особой, как правило, более сложной структурой (они «приобретают дополнительную сверхструктуру», как говорит Лотман), чем первичные языки, что позволяет с их помощью в разных ракурсах «моделировать» мир, в котором мы живем. Чтобы разбираться в содержании различных культурных форм, необходимо понимать вторичные знаковые системы, с помощью которых их содержание кодируется.

Разнообразие первичных и вторичных знаковых систем – необходимое условие функционирования и развития культуры. Накапливая жизненный опыт и расширяя свое образование, людям приходится прежде всего учиться как первичным, так и вторичным языкам. Поэтому каждый человек выступает как «полиглот» , владеющий множеством языков культуры.

Глава 4. Парадигмальные смыслы культуры

§ 4.1. Парадигмы

Слово «парадигма» (по-гречески – пример, образец) использовалось древнегреческими философами-платониками для обозначения идеального общего образца какого-либо класса вещей. В грамматике этим словом стали называть шаблоны, по которым строятся формы изменения глагола или существительного. Американский историк науки Т. Кун (1922–1996) в книге «Структура научных революций» (1962) ввел его в качестве особого термина, означающего систему признанных сообществом ученых на определенном этапе развития науки явных и неявных предпосылок, определяющих постановку научных проблем и способы их решения. Затем парадигмы стали выделять и в других сферах человеческого опыта, понимая под ними какие-то общие установки, стандарты, схемы мышления и действия в той или иной области жизни.

В культурологии понятие парадигмы употребляется в разных контекстах по-разному. Здесь будем понимать под ними смысловые парадигмы – типовые, базисные виды смыслов, которые несет в себе информация, сохраняемая и транслируемая в феноменах культуры (текстах).

Культура как мир смыслов содержит в себе три основных их типа – знания (то, что дается познанием), ценности (то, что устанавливается с помощью оценки) и регулятивы (то, чем регулируются действия).

Знание (когнитивный смысл) – это информация о свойствах объекта. Знание – важнейшая часть культуры. С развитием культуры объем знаний, которыми располагает общество, постоянно растет, хотя не все накопленные в культуре знания являются истинными. В каждую эпоху имеются знания, не обоснованные в достаточной мере опытом и логикой. Их называют верованиями . Со временем обнаруживается, что многие из них, считавшиеся в свое время несомненными истинами, оказываются заблуждениями (например, языческие верования). Есть и такие знания, которые в одних культурах признаются истинными, а в других оцениваются как ложные.

Ценность (ценностный смысл) – это значимость объекта для человека. Объект имеет ценность, если человек видит в нем средство удовлетворения какой-либо своей потребности. Создавая в своем воображении мысленные образы объектов, в максимальной степени удовлетворяющих их желания и потребности, люди формируют идеалы – образцы, эталоны ценности. Ценность реально существующих материальных и духовных благ определяется в сравнении с ними. Она тем выше, чем больше приближается к идеалу.

Регулятив (регулятивный смысл) – это правило или требование, в соответствии с которым люди строят свое поведение и деятельность. Содержащиеся в культуре регулятивы определяют принятые в данной культуре нормы поведения и деятельности, то есть указывают, какие пути и средства достижения целей допустимы, «нормальны», а какие – нет.

Соответственно можно выделить три рода парадигм, которыми определяется характер циркулирующей в культуре информации:

когнитивные парадигмы – типы знаний ;

ценностные парадигмы – типы ценностей ;

регулятивные парадигмы – типы регулятивов .

Информация, содержащаяся в конкретных феноменах культуры, обычно включает в себя различные типы смыслов – подобно тому, как в конкретных физических объектах присутствуют сразу и механические, и электрические, и химические явления. Природа не заканчивала университета, в котором эти явления разнесены по разным факультетам. Это мы, люди, отделяем их друг от друга и изучаем по отдельности. Культура в своем реальном существовании тоже не раскладывает когнитивные, ценностные и регулятивные парадигмы по разным полочкам. Но для исследования в культурологии целесообразно рассмотреть их по отдельности – так же, как это делается в естествознании при изучении механических, электрических и химических явлений. А разобравшись в их содержании, можно затем перейти к изучению более сложных, синтетических форм культуры, соединяющих в себе различные парадигмы.

§ 4.2. Знания и верования

В культуре существуют три вида когнитивных парадигм и, соответственно, три вида знаний – житейские, мистические и рациональные.

Житейские знания отражают вещи и явления, с которыми люди сталкиваются в обычных жизненных условиях. Главные средства, с помощью которых они формируются, – обыденный опыт, наблюдательность и здравый смысл.

Житейские знания возникают в непосредственном взаимодействии людей с окружающей средой и отражают явления действительности в понятиях, имеющих простое и наглядное значение. Житейскому познанию чужды абстракции и сложные логические конструкции. Оно в течение долгого исторического времени обеспечивало практически все нужды людей. Развитие науки и техники и вхождение их в условия повседневной жизни ограничивают область применимости житейского знания. Однако оно остается необходимым, чтобы ориентироваться в окружающей обстановке.

Мистикой в разговорной речи называют нечто загадочное, непонятное. Однако у этого понятия есть и более глубокий смысл. Под мистикой понимаются:

Вера в существование таинственных сверхъестественных духовных сил, которые творят различные чудеса;

Вера в существование особых знаков, заклинаний и процедур, с помощью которых можно вступить в контакт с этими силами;

Практика использования мистических символов и ритуалов;

Особого рода психическое состояние – мистический экстаз, в котором человек чувствует свое «единение» с этими силами;

Рассказы, легенды о таинственных сверхъестественных силах и контакты людей с ними.

Представления, содержащиеся в этих рассказах, составляют тот специфический род знаний, который называется мистическим верованием .

Верование и вера не одно и то же. Вера представляет собою психологическую установку, обеспечивающую приверженность к предмету веры и устраняющую сомнения в нем. Вера – это убеждение в истинности какого-либо знания при отсутствии доказательств его истинности. А верование – это знание, основанное на вере.

Верования сопровождают человеческую деятельность всегда и повсюду. Без них не обходится и наука, которая хотя и постоянно ищет обоснование своих положений, но тем не менее вынуждена вводить предположения (гипотезы), в правильность которых ученый, не располагая достаточными доказательствами, может только верить. Однако мистические верования отличаются от научных тем, что последние согласуются с накопленным в науке опытом и обретают статус научных истин только тогда, когда получают достаточно надежное доказательство, а первые принимаются за истину «на веру», не нуждающуюся ни в каких доказательствах, даже если речь идет о чудесах, то есть явлениях, нарушающих установленные наукой законы природы.

Мистические верования возникают еще в первобытные времена и в тех или иных формах существуют и ныне. Развитие просвещения и науки подрывает веру в мистические чудеса, есть много людей, не просто интересующихся мистикой, а верящих в ее тайные силы и испытывающих неподдельный страх перед ними.

В истории культуры мистика постоянно сопутствует религии и часто смыкается с ней. Религиозный мистицизм, опираясь на имеющийся во всякой религии иррациональный элемент, культивирует идею духовного экстаза, в состоянии которого человек будто бы соединяется с Богом и достигает высшей мудрости.

В современном обществе склонность к мистическим верованиям поддерживается и развивается у людей в силу ряда условий:

Психологических (страхи перед опасностями и надежды на то, что успех будет достигнут без всяких усилий; неосознанное желание вернуться в детский мир сказок, снять напряжение взрослой жизни);

Когнитивных (невежество, недостаток знаний, стереотипность мышления, вера в авторитеты, пренебрежение к науке);

Социальных (кризисные явления в экономической и политической жизни общества; превращение мифологии в сферу бизнеса).

Мистицизм – тупиковый путь развития человеческой мысли, уводящий ее от реальности в мир призраков.

Рациональное мышление развивается в противостоянии мистическим верованиям. Основные особенности, отличающие мышление рационалиста:

Он считает, что человеческое познание основывается на опыте и разуме; стремится решать проблемы, обращаясь к фактам и логике, а не к страстям и эмоциям;

Он придает большую ценность научному знанию;

Отказывается признать без всякой проверки истинными сведения, полученные неизвестными или необъяснимыми путями;

Полагает возможным критическое обсуждение любого вопроса, готов выслушивать критику и под влиянием пересматривать свои представления.

В ходе рационального познания приходится принимать «на веру» какие-то положения, для которых нет достаточных оснований. Однако пока не найдено обоснование, эти положения считаются лишь более или менее вероятными гипотезами . Иррациональное мышление же готово на веру, без доказательств, принимать за истину то, что дают различного рода мистические откровения.

В отличие от житейских и мистических представлений, в которых логика не считается надежным способом достижения истины, рациональные знания должны удовлетворять обязательным требованиям логики – принципам обоснованности, последовательности, непротиворечивости.

В наиболее развернутом виде рациональные формы знаний находят воплощение в философии и науке.

§ 4.3. Ценности и идеалы

Люди не только познают объекты окружающей действительности, но и оценивают их с точки зрения значимости для своей жизни, то есть определяют их ценность. Ценность не предмет, а особый вид смысла, который вкладывает в него человек. Ценность не может быть присуща объекту самому по себе, вне зависимости от человека. Это фиксированная в человеческом сознании характеристика отношения человека к объекту. Ценностью является усматриваемое человеком в объекте свойство удовлетворять какую-то его потребность, а объект – это лишь носитель ценности. На практике ценностью называют не только указанное свойство объекта, но и сам объект, обладающий таким свойством, однако, строго говоря, это неточно.

Для человека, ничего не знающего о ценности объекта, он не представляет никакой ценности. Даже если объект обладает свойствами, позволяющими ему удовлетворять какую-то человеческую потребность, это еще не делает его ценностью. Чтобы объект обладал ценностью, необходимо, чтобы человек осознавал наличие в нем таких свойств. Например, земное тяготение, воздух, витамины, общение с другими людьми необходимы человеку, он без них не может существовать; но если он не сознает этого, то они для него ценности не имеют. Ценность связана со знанием, но не сводится к нему: знание лишь констатирует свойства объекта, в том числе способность удовлетворять какую-то потребность, то есть ценность; но последняя есть не знание, а отношение между человеком и объектом.

Обычно ценности разделяют на материальные и духовные. К первым относят «материальные блага», а ко вторым – «духовные блага»: известные триады «истина, добро, красота» и «вера, надежда, любовь»; художественные, научные, философские, религиозные идеи и т. д. Следует, однако, иметь в виду, что, говоря вообще, все ценности имеют духовную природу, поскольку представляют собою род смыслов; «материальными» и «духовными» называют здесь в действительности не сами ценности, а объекты («блага»), которые служат их носителями. По содержанию различают также ценности экономические, политические, нравственные, эстетические и т. п.

Ценность надо отличать от полезности и от истины. Так, ценная вещь может быть совершенно бесполезной, а полезная – не иметь ценности. Истину часто не считают ценностью и жертвуют ею ради религиозных, политических, нравственных, эстетических и других ценностей.

Человеческие представления о том, что собою представляют ценности (добро, красота, комфорт и др.), называются ценностными представлениями . В формировании ценностных представлений большую роль играет воображение. Идеал , то есть ценностное представление о воображаемом объекте, самым совершенным образом удовлетворяющем желания и потребности человека, выступает в качестве эталона ценности. Однако идеал – это лишь воображаемый образ. Существующие в действительности объекты никогда не совпадают с идеалами.

Ценности подразделяются на финальные, инструментальные и производные.

Финальные – высшие ценности и идеалы, важнее и значимее которых нет ничего. Они ценны сами по себе, а не потому, что служат средством для достижения каких-либо иных ценностей (человеческая жизнь, свобода, справедливость, красота, счастье, любовь).

Инструментальные – средства и условия, необходимые, в конечном счете, для достижения и сохранения финальных ценностей. Инструментальные ценности имеют утилитарный характер, определяемый пользой. Они ценны, поскольку полезны для достижения какой-то цели.

Производные – следствия или выражения других ценностей, имеющие значимость лишь как признаки и символы последних (медаль; грамота; подарок от любимого человека как знак его любви).

У каждого человека образуется более или менее упорядоченная иерархическая структура ценностных ориентаций , то есть представлений, с помощью которых он ориентируется в мире ценностей. В этой структуре на вершине иерархии находятся высшие, финальные ценности и идеалы, на более низких уровнях – инструментальные и производные ценности.

Шкала ценностных ориентаций у разных людей неодинакова. Одна и та же ценность может быть финальной для одного человека и инструментальной для другого. Для человека высокой культуры финальными оказываются ценности, связанные с развитием духовных потребностей. Они имеют приоритет над всеми другими ценностями, которые выполняют по отношению к ним инструментальную функцию или производны от них.

Личностные, индивидуальные иерархии ценностей в значительной мере детерминируются сложившимися в культуре ценностными парадигмами и принятыми в ней представлениями о том, как и какими средствами люди должны удовлетворять свои желания и потребности.

Можно различать два типа или уровня ценностных представлений. Первый – это ценностные парадигмы, складывающиеся и функционирующие на уровне обыденного сознания . Они определяют ценности, к которым стремятся люди в своей повседневной жизни. Второй – парадигмы социальных ценностей и идеалов, формируемые на уровне общественной идеологии . Они определяют задачи и цели, на реализацию которых должно быть направлено развитие общества.

Ценности повседневной жизни – это такие качества ее организации, которые обеспечивают комфорт, доставляют удовольствие и радость. Культура повседневности тяготеет к выдвижению на первый план вещественно-материальной «оболочки» ценностей и сведению к ней их духовного содержания. Иначе говоря, духовные ценности отождествляются с их знаками, их внешним выражением, обладание вещами-носителями ценностей принимается за обладание самими ценностями. Отсюда рождается культ приобретательства.

Подмена ценностей их вещественными носителями может привести, в конечном счете, к равнодушному, а то и пренебрежительно-насмешливому отношению к высшим духовным ценностям и идеалам человеческого бытия. Такие ценностные реалии, как честь, совесть, сострадание, благородство, гуманизм, справедливость, законность и т. п., начинают казаться «пустой болтовней», не стоящей внимания практичного, делового человека («это все – для дураков»). Перестает быть ценностью и человеческая личность: она рассматривается как вещь, как объект для манипуляций. В итоге оказывается, что человек сам становится вещью среди других вещей.

Чтобы обыденная суета не подавляла личность и не превращала человека в машину, занятую жизнеобеспечением, жизнь его должна иметь смысл.

О смысле жизни

Счастливые о смысле своей жизни обычно не думают. Счастливому человеку нет необходимости искать смысл жизни, потому что она для него и без этих поисков уже наполнена смыслом. Когда человек начинает размышлять о смысле своей жизни, сам факт таких размышлений есть свидетельство недовольства ею. Причина неудовлетворенности своей жизнью чаще всего связана с тем, что человек не получает того, что он хочет иметь для себя , то есть его финальные ценности носят эгоистический характер, и если усилия достичь их оказываются тщетными, то это воспринимается им как величайшее несчастье и обессмысливает все его существование.

Проблема смысла жизни может решаться только с учетом того, что индивидуальная жизнь человека есть часть общей жизни семьи, коллектива, народа, всего человечества. Эта общая жизнь – дар, которым люди владеют совместно. И в то же время каждый человек несет личную и ни с кем не разделяемую ответственность за сохранение и улучшение этой общей жизни. Он должен жить как ее участник, обязанный заботиться не только о себе, но и о других. Именно благодаря заботам людей друг о друге общая жизнь человеческого рода не прекращается, хотя смертный удел постигает каждого. Таким образом, индивидуальная жизнь получает смысл как частица совместной, общей жизни людей .

Человек, живущий только для себя, теряет смысл жизни потому, что отрывает свою индивидуальную жизнь от общей жизни. Чтобы иметь смысл жизни, человек должен быть личностью, могущей его иметь. Иначе говоря, он должен быть способен реально наполнить свою жизнь смыслом, а не просто сформулировать словесно, в чем этот смысл состоит (такая формулировка – дело вторичное и даже не обязательное; многие люди живут полной смысла жизнью, обходясь притом без всяких словесных выражений его). Личность, умеющая наполнить смыслом жизнь, – это личность, несущая в сердце любовь к людям. Такая личность находит смысл жизни в деятельности, которая представляет ценность и для нее самой, и для других.

Ценностные парадигмы идеологии обычно включают в себя четыре основных слоя:

1. Социальные (экономические, правовые, политические и пр.) ценности. К ним относятся, например, равенство, демократия, свобода, справедливость, государство, закон, просвещение и т. п.

2. Критика общества, не способного обеспечить указанные ценности.

3. Программы деятельности по совершенствованию общества. Участие в такой деятельности провозглашается высшей гражданской добродетелью, а ее руководители и наиболее активные участники изображаются как герои и образцы для подражания.

4. Проекты идеального общества, в котором защищаемые данной идеологической системой ценности реализуются в максимально совершенной форме.

Идеология агрессивна по отношению к повседневности. Она, как правило, провозглашает приоритет общественных, национальных, общегосударственных интересов над личными, семейными, групповыми. Государственная идеология требует от граждан, чтобы они ради защиты ценностей общества, страны, нации – например, государственного суверенитета и независимости – приносили в жертву ценности повседневной жизни – комфорт, благополучие семьи, любовь и т. д. Идеальный гражданин – это, прежде всего, патриот, для которого благо отчизны выше любых личных благ. Особенно настойчиво стремятся идеологизировать повседневную жизнь своих граждан тоталитарные государства.

Внедрение идеологических ценностей в обыденное сознание и подчинение частных житейских интересов человека общенациональным, государственным целям – это, несомненно, один из путей, который выводит личность за узкие рамки повседневного бытия. Перед ней открывается широкое поле выбора форм общественно полезной деятельности и обретения в ней смысла жизни. Борьба за осуществление социальных идеалов, как бы различны ни были представления о них, создает условия для духовного подъема личности, развертывания и актуализации ее способностей. Однако ценности вообще и социально-политические ценностные ориентации в частности нельзя навязать человеку силой. В ответ на идеологическое давление начинают действовать механизмы защиты ценностей повседневного бытия. Безраздельное господство официальной идеологии в обществе отнюдь не означает ее господства в обыденном сознании. Повседневность вырабатывает «иммунитет» против чужеродной для нее идейной «инфекции».

Однако между идеологией и обыденным сознанием нет китайской стены. Сопротивляемость обыденного сознания идеологической пропаганде ограничена, и оно всегда в большей или меньшей степени впитывает в себя какие-то элементы господствующей в обществе идеологии.

§ 4.4. Регулятивы и нормы

Общественные условия, в которых человек живет, определяют, какое поведение для него возможно, а какое – невозможно. Одни формы поведения обществом одобряются, другие – порицаются. Человек как общественное существо не может игнорировать эти требования и так или иначе должен с ними считаться.

Возможные в данных общественных условиях способы поведения задаются людям в виде регулятивов . Регулятивы – это информационные «блоки», содержащие предписания («надо»), запреты («нельзя»), разрешения и рекомендации («можно»). В отличие от животных люди не могут жить на основе врожденных, генетически заданных образцов поведения. Только в процессе социализации у человека вырабатывается способность адаптироваться в общественной среде. Сложные виды человеческой деятельности не запрограммированы в генах, им надо учиться. Культура несет в себе внегенетические программы поведения и деятельности, выраженные множеством содержащихся в ней регулятивов. Регулятивы – это социокультурные механизмы управления человеческим поведением. Они в большей или меньшей мере регламентируют все, с чем связана наша жизнь – еду и одежду, отношения между мужчинами и женщинами, труд и развлечения.

Регулятивы явно или неявно выражаются в разнообразных культурных «текстах»:

В языке, который содержит в себе нормы и правила речи, определяющие способы выражения мыслей;

В санкционируемых обществом формах морали, права, политической жизни;

В руководствах и методиках, регулирующих трудовую деятельность;

В обычаях, ритуалах, обрядах, выполнения которых требуют существующие в обществе традиции;

В образцах поведения, которые демонстрируются родителями, воспитателями, выдающимися людьми и т. п.;

В общественных институтах, регламентирующих отношения между людьми;

В условиях и предметах окружающей нас среды, которые требуют соблюдения определенных правил обращения с ними.

Воспитываясь в определенной культурной среде, каждый человек усваивает принятые в ней регулятивные парадигмы. Он реализует в своих поступках предписанные ему культурой программы поведения, часто даже не сознавая того. Уровень нашего овладения культурой определяется тем, насколько хорошо мы усвоили содержащуюся в разнообразных предметах культуры информацию и придерживаемся связанных с ними программ поведения, предписанных культурой.

Развитая культура несет в себе множество программ, предлагает каждому огромный выбор возможностей и открыта для творческого созидания новых программ. Никто не в состоянии следовать всем регулятивам, которые содержатся в культуре общества. Их приходится сознательно или бессознательно выбирать. Этот выбор связан с индивидуальными психологическими чертами личности. Однако поле выбора ограничено рамками существующей культуры.

Программирование культурой человеческого поведения не лишает личность свободы действий, но позволяет проявить эту свободу только в заданном поле выбора регулятивов. Проблема свободы, однако, состоит не в том, что выбор регулятивов ограничен, а в том, насколько человек способен к их свободному выбору и насколько он способен последовательно осуществлять то, к чему толкает его свободный выбор.

В культуре могут одновременно существовать разнородные и противоречащие друг другу регулятивные прарадигмы, выполнение которых порождает разные формы поведения. Общепринятое, ожидаемое, характерное для большинства поведение называется нормативным , поведение, отклоняющееся от общепринятых стандартов, – отклоняющимся , или девиантным .

Регулятивы нормативного поведения называются социокультурными нормами . Они не вводятся официальными указаниями, а определяются и поддерживаются традициями, обычаями, общественным мнением. Очевидно, что далеко не все регулятивы являются нормами, а определяемые ими виды поведения – нормативными. Нормы – это регулятивы, которые общепризнанны и одобряемы обществом.

Выполнение социокультурных норм опирается на интуитивно найденные или сознательно выработанные представления человека о том, что можно и чего нельзя делать. Однако общество осуществляет социальный контроль над поведением людей, стимулируя нормативное и пресекая девиантное поведение. Основные механизмы социального контроля – общественное мнение и административное управление.

Множество социокультурных норм подразделяется на три основных слоя:

Общекультурные нормы, которые распространяются на всех членов общества. Это правила поведения в публичных местах, правила вежливости, гражданские права и обязанности и т. п.

Групповые нормы, к которым относятся стандарты поведения, характерные для некоторого класса, социальной группы, а также особые правила, которые устанавливают для себе какие-то отдельные группировки, сообщества или организации.

Ролевые нормы, которыми определяется характер поведения, ожидаемого от человека, выполняющего определенную социальную роль. Роли руководителя, чиновника, покупателя, отца, мужа, дочери, друга – это своего рода социальные «клеточки», сплетенные из некоторых наборов поведенческих норм. Заняв такую «клеточку», человек должен действовать в соответствии с этими нормами. Различные культуры обладают разной степенью нормативности. «Нормативная недостаточность» культуры может вести к росту преступности, падению нравственности, дезорганизации общественных отношений. «Нормативная избыточность» , наоборот, способствует стабильности общества, твердости и устойчивости общественного порядка, но ограничивает свободу, инициативность и творческую деятельность. И «нормативная избыточность», и «нормативная недостаточность» становятся препятствием для социального прогресса.

Где есть нормы, там есть и возможность отклонения от них. О норме имеет смысл говорить только тогда, когда предполагается, что она может нарушаться. Это относится и к культурным нормам: наряду с нормативным поведением возможно поведение ненормативное, девиантное . Оно опирается на следование таким регулятивам, которые хотя и существуют в культуре, но не признаются в ней нормами. Девиации – отклонения от нормативного поведения – бывают двоякого рода.

Случайные девиации возникают из-за неудачного стечения обстоятельств, когда человек оказывается вынужденным нарушить какую-то норму. Нередко он сам раскаивается в содеянном и старается больше этого не допускать.

Регулярные девиации – это намеренно, осознанно осуществляемые формы девиантного поведения людей, более или менее часто встречающиеся в жизни общества. К девиациям такого рода относятся самые разнообразные нарушения общепринятых социокультурных норм – от перехода улицы на красный свет до грабежей и убийств.

Случайные девиации могут принимать регулярный характер, а регулярные – входить в норму. Так возникают и утверждаются в обществе новые культурные нормы. Например, в области моды многие новинки сначала выступали как девиации, а затем становились нормой. Вместе с тем культурные нормы устаревают, выходят из употребления, и тогда следование им становится девиацией.

Девиации – это способ изменения социокультурных норм. Поэтому они неустранимы из любой развивающейся культуры.

Глава 5. Типология культур

§ 5.1. Культура и культуры

Смысл многих слов меняется в зависимости от контекста. Например, под словом «человек» иногда подразумевают отдельного индивида, а иногда – некоего человека вообще или же человечество. Нередко мы даже не замечаем, что придаем одному и тому же слову разный смысл. Обычно контекст подсказывает, в каком смысле слово употреблено, и это позволяет нам понимать, что имеется в виду. Но так бывает не всегда, и в результате возникают недоразумения и путаница. Сказанное относится и к слову «культура». В разных контекстах оно может относиться к разным феноменам, областям и сторонам социально-исторической реальности.

Слово «культура» может обозначать общечеловеческую культуру, мировую культуру в целом. Таков его смысл, например, в выражениях: «развитие человеческой культуры», «вклад в мировую культуру». Культура в этом глобальном смысле одна, о ней можно говорить только в единственном числе.

Под словом «культура» можно также понимать локальную культуру, то есть культуру некоторого конкретного, исторически определенного общества. В процессе развития человечества возникают разнообразные локальные культуры, каждая из которых обладает своими специфическими чертами и особенностями. Это объясняется различиями в географических и социально-исторических условиях существования стран и народов и их относительной обособленностью друг от друга (последняя по мере совершенствования средств передвижения и коммуникации преодолевается, что приводит к сближению культур).

Среди локальных культур особое место занимают этнические и национальные культуры, создаваемые отдельными племенами, народами, нациями. На ранних этапах истории человечества, когда общества существовали в виде племен, общин, этнических групп, в качестве локальных культур выступали этнические культуры. С консолидацией этнических общностей в нации и образованием национальных государств основным видом локальной культуры стала культура национальная .

Культурами называют и социокультурные образования, охватывающие целые исторические эпохи и включающие в себя культуры различных стран и народов: например, культуры, которые складываются на разных этапах человеческой истории (первобытная культура, средневековая культура, современная культура), или надэтнические культурные общности (европейская культура, христианская культура, арабская культура, советская культура, восточная и западная культуры). Для обозначения образований такого рода используют также термины «региональная культура», «цивилизация», «метакультура».

В обществе внутри свойственной ему культуры могут выделяться субкультуры . Это культуры отдельных демографических или социальных слоев и групп, воплощающие в себе отличия их образа жизни, мышления и поведения от общепринятых в данном обществе норм (молодежная субкультура, субкультура преступного мира, религиозной секты и др.). Иногда отход субкультуры от общей культуры заходит настолько далеко, что приверженцы ее становятся в оппозицию к обществу и вступают в конфликт с существующими в нем традициями и правилами жизни. В таких случаях субкультура превращается в контркультуру . Исторически зародыши нового типа культур появляются в обществе как контркультуры, противопоставляющие себя господствующей культуре. Так, христианство выступало как контркультура по отношению к эллинистической культуре Римской империи, культура Возрождения зародилась в средневековом мире в качестве оппозиционной к нему контркультуры. Но далеко не всегда контркультура, претендующая на то, чтобы заменить существующую культуру, имеет в себе позитивное содержание, делающее ее способной на это. Когда в 1960-е гг. в западных странах прокатилась волна выступлений молодежи против «культуры отцов», идеологи этого молодежного движения заявляли, что оно несет контркультуру, альтернативную существующей культуре. Однако подобные установки бунтующей молодежи сводились лишь к критике общественных порядков, никакой позитивной программы не было, и молодежная контркультура 1960-х гг. умерла, оставив, впрочем, свой след – осознание противоречий в отношениях между поколениями.

Понятие культуры применяется также для обозначения отдельных сфер и компонентов культуры. Употребляя его в этом смысле, говорят о культуре труда, быта, поведения, художественной, музыкальной, нравственной, правовой, политической культуре и т. д.

Чтобы разобраться в многообразии культур, существовавших и существующих в составе общечеловеческой мировой культуры, недостаточно одного только их феноменологического описания (то есть описания реальных, конкретных культур как особых социально-исторических феноменов). Необходима их типологизация . Она предполагает выяснение сходства и различия между культурами и разделение их на различные типы. Если феноменологическое описание характеризует конкретные культуры, то типологическое описание – типы культур. К определенному типу может относиться много культур, а может быть всего одна. Но и в последнем случае типологическое описание есть описание не одной этой культуры, а общих черт, которые были бы и у других культур этого типа, если бы они существовали.

Определение и исследование типов культуры наталкивается на немалые трудности. Тип – это идеальная, абстрактная конструкция, которая в обобщенном, схематизированном виде выражает некоторые существенные («типичные») черты культур, отвлекаясь от их специфических особенностей. Но каждая реальная культура уникальна, и уложить ее на прокрустово ложе определенного типа удается лишь с какими-то упрощениями и оговорками. Исторически реально существовавшие и существующие конкретные культуры лишь приблизительно соответствуют тому или иному типу. Они могут в чем-то отходить от его типовых черт и включать в себя черты других типов.

§ 5.2. Социокультурные миры

Культура не может рассматриваться в отрыве от общества, в котором она существует, и ее тип характеризует не только саму эту культуру, но и общество в целом. Общество, отличающееся свойственным ему типом культуры, образует особый социокультурный мир .

Социокультурные миры относительно обособлены от внешнего окружения. Влияние иных культур не сказывается существенным образом ни на содержании их жизни, ни на их исторической эволюции (если только она не прерывается насильственно завоевателями). Каждый социокультурный мир – это своего рода отдельный остров архипелага человеческой культуры, существующий относительно независимо от других ее островов. Все части этого архипелага объединяет общая природа человечества. Возможно, в будущем они сольются в одно целое, но до сих пор человеческая культура развивалась и продолжает развиваться в условиях сосуществования различных социокультурных миров.

Социокультурные миры могут быть замкнуты в сферу какой-либо отдельной этнической культуры (например, мир Древнего Египта или мир инков), но могут охватывать и разные народы и страны (мир европейского Средневековья, мир арабской культуры и т. п.). В культурологии наиболее часто используются подходы к построению типологии социокультурных миров, в которых выделяются:

исторические типы культуры – сменяющие друг друга эпохи в развитии общества (например, античный мир, средневековый мир);

национальные культуры – культуры различных народов ;

региональные культуры – надэтнические культурные общности, которые складываются в определенном географическом ареале (например, культура Латинской Америки, африканская культура);

цивилизации – социокультурные миры, представляющие собою особые типы общественных систем, которые существуют автономно в течение больших исторических эпох (например, шумерская цивилизация, европейская цивилизация).

Об исторических типах культуры речь будет идти в третьей части книги, посвященной динамике исторического развития человеческой культуры (см. гл. 12). А сейчас рассмотрим специфику национальных, региональных и цивилизационных типов культуры.

§ 5.3. Национальные культуры

Этнические (народные) культуры возникают в древности вместе с этносами. Их исторически первая форма – племенная культура.

Специфика этнической культуры в значительной мере обусловлена природной средой, зависимость от которой в прошлом была более велика. В ней выражается вековой народный опыт жизни и рационального ведения хозяйства в данных природных условиях. Не случайно она в большей мере сохраняется в деревне, чем в городе.

Этническая культура охватывает, главным образом, сферу труда и быта и несет в себе «обычаи предков». Ее черты проявляются в особенностях пищи и одежды, фольклора, народных промыслов, народной медицины и пр. Она обычно складывается как культура бесписьменная, но с распространением грамотности ее постепенно облекают в письменные одежды.

Консерватизм, уходящая в далекое прошлое преемственность, ориентация на сохранение «корней» – характерные черты этнической культуры. Некоторые элементы ее становятся символами самобытности народа и патриотической привязанности к его историческому прошлому – «стволы белокрылых берез», «щи да каша», самовар и сарафан у русских; овсяная каша и легенды о «привидениях в замке» у англичан; клетчатая юбка у шотландцев; сосиски с капустой у немцев; спагетти у итальянцев. Подобные этнические символы есть у любого народа.

В культуре развитой нации всегда присутствует этническая составляющая – культура этносов (одного или нескольких), из которых нация образовалась. Этническая культура – наиболее древний слой национальной культуры. Но национальная культура не сводится к этнической. Ее богатство развертывается на основе письменности и образования. Она воплощается в литературе и искусстве, науке и философии, социально-политическом и технологическом развитии общества. Лучшие достижения национальной культуры – это продукт творчества наиболее талантливых представителей нации, просвещенных, эрудированных людей. Ее средоточием является не столько деревня, сколько город с его театрами, музеями, библиотеками, учебными заведениями. Овладение национальной культурой не происходит само собой – оно достигается путем образования и самообразования и требует серьезных интеллектуальных усилий. Известный русский лингвист, литературовед и психолог Д. Овсянико-Куликовский писал: «Национальность есть явление, по преимуществу, интеллектуального порядка. Поэтому интеллигенция полнее других слоев населения выражает национальную «подоплеку» народа».

Этническая культура – исходный базис национальной культуры. Она источник народного языка (который становится в национальной культуре литературным языком). Из нее заимствуют писатели сюжеты и образы, композиторы – музыкальные мелодии и ритмы, архитекторы – стили и приемы оформления построек. От ее древних, веками складывавшихся традиций во многом зависит своеобразие и неповторимость «лица» любой национальной культуры.

Однако взаимоотношения между национальной культурой в целом и этнической культурой как ее наиболее древним компонентом весьма сложны и противоречивы. Этническая культура консервирует архаичные, во многом уже не отвечающие современным условиям нормы жизни, ей чужды какие-либо перемены и новшества, в то время как национальная культура полна движения и изменения, она живет творчеством нового. Этническая культура тяготеет к замкнутости, она страдает ксенофобией – неприязнью ко всему чужому и незнакомому, тогда как национальная, наоборот, чем выше развита, тем больше открыта для контактов с другими культурами, становясь лишь богаче оттого, что впитывает в себя их достижения. Этническая культура стремится сохранить различия между локальными, местными, свойственными отдельным группам населения особенностями быта, поведения, произношения и т. д., а в национальной культуре эти различия нивелируются и с развитием ее постепенно исчезают.

Неудивительно, что в истории наций были периоды, когда расхождение между этнической культурой «низов» (крестьянской, «простонародной», «мужицкой») и культурой образованных слоев («высокой», «аристократической») доходило почти до разрыва и антагонизма. В России в XVIII–XIX вв. между культурой дворянской знати и культурой «простого народа» образовалась настоящая пропасть. И язык, и нравы, и обычаи настолько различались, что иному русскому дворянину легче было понять чужеземца, чем собственного крепостного. Многие представители высшей аристократии, свободно владея французским, с трудом изъяснялись по-русски. Понадобились гений Пушкина, сумевшего в своем творчестве сочетать «простонародное» начало с аристократической образованностью, страстные выступления славянофилов в защиту «русского народного духа», «хождение в народ» интеллигенции, чтобы навести мосты через эту пропасть.

В наше время безусловно верная мысль о необходимости культурного подъема России нередко оформляется в лозунг «возрождения русской культуры». Но что именно требуется возрождать? Находится немало ультрапатриотов, которые под этим лозунгом ратуют за возрождение русской этнической культуры. Некоторые доходят даже до того, что призывают возвратиться к «истокам русского духа», имея в виду дохристианскую, языческую религию древних славян. Для всякого, кто понимает место и роль этнической культуры в культуре национальной, подобные взгляды неприемлемы. Следование им привело бы не к подъему, а к упадку культурного уровня русского народа. Уходят из народной жизни лапти, кочерга, гадание у омета соломы, обычай умыкать девиц на «играх межи селы» (то есть в поле между селами) и прочие «приметы старины глубокой». Городская культура проникает в деревенский быт вместе с книгами и аудиовидеотехникой, электричеством и водопроводом, холодильником и компьютером. Этническая культура все больше переселяется в музеи. Ее надо знать и изучать, но жить – в современной культуре.

Конечно, не все в современной культуре может нам нравиться, а многое из этнической культуры заслуживает сохранения в современной жизни. Но забота о сохранении или даже восстановлении каких-то незаслуженно забытых плодов древней народной мудрости должна диктоваться не одной только любовью к прошлому, а прежде всего, любовью к будущему, не стремлением во что бы то ни стало удержать специфику, отличающую данный народ от других, а желанием способствовать прогрессу национальной культуры. Любовь к прошлому прекрасна, когда она вдохновляется любовью к будущему. Патриотизм идет на пользу народу только тогда, когда нацелен не на бдительную охрану «истоков», «почвы», «чистоты крови», а на процветание народа.

Культурный прогресс нации – вовсе не сплошная череда побед и приобретений. Он полон противоречий и утрат. Как человек, взрослея, теряет способность довольствоваться детскими наивными радостями, так и народ, развивая культуру, лишается многого, что волновало и тешило предков. Мы получили возможность летать на авиалайнерах, но лишились удовольствия от путешествий на лихих ямщицких тройках. У нас в домах завелись видеомагнитофоны, но исчезли тихие домашние вечера под пение сверчка. Культурный прогресс сближает народы и выравнивает, а во многом даже унифицирует и стандартизирует условия их культурной жизни. Техника производства и быта, обувь и одежда, основные права личности и принципы правопорядка, научные знания и многое другое – во всем этом страны с развитой современной культурой мало отличаются друг от друга. Можно сожалеть об утрате национальной специфики, но вряд ли целесообразно только ради сохранения ее отказываться от благ цивилизации.

§ 5.4. Региональные культуры

Характерной чертой региональных культур является то, что каждая из них существует в определенном географическом ареале. Масштабы ареала региональной культуры могут быть различны. Региональные культуры меньшего масштаба могут входить в региональные культуры большего масштаба (например, культура Индокитая есть одна из составляющих культуры Южной Азии, а та, в свою очередь, – культуры Востока). В некоторых случаях можно говорить о региональных культурах, охватывающих один народ, то есть совпадающих с его национальной культурой (например, культура Кореи). Однако, как правило, они представляют собою конгломерат различных культур, создаваемых несколькими народами, населяющими регион. Наличие сходных природных условий жизни в этом ареале и территориальные связи обеспечивают родство между культурами этих народов, обитающих рядом друг с другом.

В ходе истории состав народов, населяющих регион, может меняться. Но поскольку продолжают существовать одни и те же географические, климатические и другие особенности жизни людей в данном регионе, постольку пришельцы так или иначе воспринимают формы жизни и обычаи местного населения, и в результате образуется историческая преемственность, сохраняющая специфику данной региональной культуры. Так произошло, например, в Индии: культуры разных народов, поселявшихся на индийской земле, впитывали в себя древние традиции, составляющие и поныне специфический колорит жизни этой страны.

Когда какая-либо региональная культура вторгается в области, занятые другой региональной культурой, она либо претерпевает там значительные изменения, ассимилируется и сливается с последней (как негритянская культура в Северной Америке или западная культура в Японии), либо вытесняет оттуда местную культуру (как произошло с культурой американских или австралийских аборигенов при захвате их земель европейцами). Таким образом, ареал региональной культуры может расширяться или сужаться.

Самыми крупномасштабными регионами Земли, в которых исторически сложились культуры, значительно различающиеся между собой, являются «Запад» и «Восток», а также «Север» и «Юг».

Запад и Восток

Понятия «Восток» и «Запад» не имеют четко определенного смысла. Чаще всего под Востоком понимают Азию, а под Западом – Европу и Северную Америку. Однако дело тут не в географии. Различие между Востоком и Западом интересует культурологию как различие между двумя типами культур. В том, что культура Востока и культура Запада имеют специфические особенности, сомневаться не приходится. Многим людям на Западе восточная культура кажется непонятной и экзотичной, а представители восточной культуры нередко смотрят на западную с недоумением и неодобрением. Однако различия между этими культурами скорее интуитивно улавливаются, чем логически строго формулируются и обосновываются. О чертах, отличающих их друг от друга, можно говорить лишь с большей или меньшей долей условности. Во-первых, потому, что культуры эти многообразны по своему содержанию, и если характеризовать их обобщенно, отвлекаясь от специфики включенных в них национальных культур, то такая характеристика будет весьма бедной. Во-вторых, восточная культура неоднородна в гораздо большей степени, чем западная: есть Восток буддийский, Восток мусульманский, Восток арабский; существует большая разница в образе жизни народов таких стран, как Индия, Китай, Япония, Иран, тогда как культура Запада объединяется одной религией – христианством (хотя и распадающимся на целый ряд различных вероисповеданий), и несходство в образе жизни между западными странами не столь разительно, как на Востоке. Поэтому акад. В. М. Алексеев называл культуру Востока «горизонтальной», а Запада – «вертикальной».

В течение долгого времени проблема «Восток – Запад» рассматривалась преимущественно с позиций европоцентризма. Различие между восточной и западной культурой усматривалось в том, что Восток просто отстал в своем культурном развитии от Запада. В настоящее время этот взгляд уже не кажется столь очевидным, как прежде. Стало ясно, что развитие культуры в различных регионах идет разными путями. С этой точки зрения Восток и Запад – это не расположенные одна над другой ступеньки культурного прогресса, а две мощные ветви человеческой культуры, развивающиеся одновременно, но по-разному.

В необъятной литературе, посвященной специфике национальных и региональных культур, высказываются разные, нередко даже несовместимые и противоречащие друг другу суждения о чертах и особенностях западной и восточной культуры.

Многие исследователи отмечают, что на Востоке и Западе преобладают разные типы мировоззрения. Восточное мировоззрение строится на самоизоляции человека от внешнего мира и уходе во внутреннюю духовную жизнь; западное, наоборот, нацеливает человека на познание внешнего мира и активное воздействие на него. Для Востока характерно пассивное подчинение человека «всеобщей жизненной силе», выступающей как божество, для Запада – самодеятельность человека. Восточная культура «утверждает только бесчеловечного Бога», а западная «стремится прежде всего к исключительному утверждению безбожного человека» (Вл. Соловьев).

В западной философии на первом плане – идея бытия, в восточной – идея небытия. Истинное знание в восточной философии мыслится невыразимым в словах, тогда как западная философия в ее классических формах проникнута стремлением мыслителей постичь и сформулировать истину. Восточная культура ценит глубокомысленное молчание, сосредоточенное погружение в себя (медитация). Восточные мудрецы завоевывают признание не столько блестящими проповедями или учеными трактатами, сколько примером личной жизни. Западная же культура более словоохотлива, а для восточного человека даже чрезмерно болтлива. В ней от мыслителя, мудреца, учителя требуется, прежде всего, владение даром слова, ораторское мастерство, остроумие, умение убеждать.

Наука на Востоке вплоть до последнего времени далеко отставала от западной и только в ХХ столетии стала преодолевать это отставание. В течение долгого времени среди наук на Востоке центральное место занимали, главным образом, практические отрасли, в особенности медицина.

Восточное искусство по сравнению с западным более возвышенно и изящно, менее реалистично и утилитарно; в нем больше символизма, недосказанности, таинственности. Возникающие с ХIХ в. в европейском искусстве модернистские веяния в определенной мере обязаны своим происхождением влиянию Востока.

Прославленные шедевры восточной скульптуры и архитектуры отличаются яркой декоративностью, утонченностью форм, тщательной проработкой деталей. Таковы, например, ювелирные украшения индийской работы из золота и драгоценных камней или китайские изделия из фарфора и слоновой кости.

В традиционных жанрах восточной живописи нет ни прямой, ни обратной перспективы. Картины не имеют ясно выделенного центра, в них не фиксируется точка зрения, с которой они написаны. Художник как бы растворен в изображенном им мире – у него нет в нем определенного места. В классической поэзии Китая и Японии авторы тоже избегают выражать или даже как-то обозначать свою личность. В стихах вообще почти полностью отсутствуют личные местоимения, а глаголы употребляются так, что трудно определить однозначно признаки субъекта. При точном переводе этих стихов на европейские языки пришлось бы обходиться без слов вроде «я», «ты», «мой», «тебе» и все глаголы ставить в инфинитиве, но подобное «безличное» выражение чувств было бы малопонятно европейцам.

В восточном искусстве нередко исчезают привычные для европейцев границы между видами искусства. Специфическим синтезом живописи, графики, поэзии и каллиграфии является традиционное китайское «искусство кисти»: здесь и лаконичный, тонкий рисунок, и изысканно выписанные иероглифы, и поэтическое воображение сливаются в творимый с помощью одного инструмента – кисти – целостный художественный образ.

В этических установках Востока заметна тенденция к созерцательности, консерватизму, аскетизму, тогда как западная этика больше нацелена на активность, либеральность, эвдемонизм и утилитаризм. Уходящие в древность традиции и распространенная на Востоке религия ислама значительно ограничивают участие женщин в публичных делах (даже в театре женские роли, как правило, исполняются актерами-мужчинами).

Восточная культура более склонна к «нормативной избыточности», тогда как западная – к «нормативной недостаточности». Для Востока характерны строгость поведенческих регулятивов, уважение к обычаям и традициям, церемониальность социальных контактов. Для Западе же – большое разнообразие и лабильность норм социального поведения, стремление к социальному творчеству, предприимчивость, ускоренный темп жизни, ведущий ко все большему сокращению и упрощению всякого рода ритуальности, к более быстрому расшатыванию традиций. Основа восточной культуры – традиция, и поэтому идея прогресса, столь значимая для Запада, не вызывает на Востоке особого энтузиазма. Новации принимаются там обычно лишь тогда, когда они как-то укладываются в приемлемые с точки зрения старых традиций формы. Динамизм западного образа жизни резко контрастирует с инерционностью восточного общества, замедленным темпом его развития.

Причины, вызвавшие возникновение различий между восточной и западной культурами, разнообразны.

Во-первых, это разница в природных условиях. Ницше писал, что Восток – регион континентального тропического климата, для него характерны крайние противоположности – резкая смена дня и ночи, быстрая перемена погоды, расточительное переливание природы через край изобилия; на Западе же – ясное, но не сияющее небо, чистый (так было при Ницше), почти не изменяющийся воздух, прохлада, иногда даже холод.

Во-вторых, разница в динамике социально-экономического развития общества. Замедленные темпы его на Востоке обусловлены не только обширностью территорий, затрудненностью торгово-экономических связей между ними, но и длительным существованием больших имперских систем, в которых общая для нескольких народов власть препятствовала их самостоятельному развитию.

В-третьих, разница в характере межкультурных контактов. Для западного мира характерна постоянная перекличка этнических культур, внимание к опыту, накопленному в других культурах, готовность усваивать его, вбирать в себя лучшие достижения других культур. Именно такая интенсивность межкультурных контактов, в значительной мере опирающаяся на религиозное единство западного мира, и обеспечила быстрое развитие культур западных народов. На Востоке, наоборот, – наличие нескольких сосуществующих религий, замкнутость этнических культур, слабость взаимообмена между ними.

Несмотря на различия, существует определенный параллелизм культурного развития Востока и Запада. Так, по мнению востоковедов (хотя и не совсем единодушному), Восток, как и Запад, имел свою эпоху Ренессанса, который выражался, разумеется, в специфически восточных формах. Установлено совпадение ряда художественных канонов в восточном и западном искусстве – например, в античной, византийской, индийской, тибетской живописи и скульптуре идеалы человеческой красоты строились на одних и тех же иконометрических пропорциях (размах рук равен росту, лицо равно длине кисти и т. д.). Есть любопытное сходство в развитии философских идей (у Гераклита и Хуэй Ши, Зенона и Гуньсун Линя), в содержании художественных произведений (у Горация и Лу Цзы, жившего тремя веками позже).

Существует два противоположных взгляда на проблему взаимодействия культур Запада и Востока. Один из них выражен в известном стихотворении Киплинга: «Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и с места они не сойдут»; другой сформулирован еще Гете: «Мысли мудрой быстрым током свяжем Запад мы с Востоком». В настоящее время стало почти общепризнанным, что взаимодействие западной и восточной культур необходимо и полезно для культурного прогресса человечества. Однако это взаимодействие не означает исчезновения всех различий между ними. Примером тут может служить опыт Японии.

Особое место на стыке Востока и Запада занимает Россия. Она, в сущности, вынуждена решать проблему диалога двух различных социокультурных миров как проблему своей внутренней культурной политики.

Север и Юг

Наряду с проблемой «Восток – Запад» в последнее время все большую важность приобретает проблема «Север – Юг». Под «Югом» здесь понимается социокультурный мир народов субтропического пояса – Африканского континента, Меланезии, Океании. Живущие же севернее народы образуют социокультурный мир «Севера», в котором ведущую роль играет западная культура. Географические границы между Севером и Югом трудно четко определить. Мир Юга частично пересекается с миром Востока и противопоставляется, главным образом, миру Запада. Наиболее отчетливо его специфика выступает в образе жизни аборигенов тихоокеанских островов и «черной Африки».

«Южный» регион – это прародина человечества: современные антропологи склоняются к признанию моноцентрической теории происхождения человека, согласно которой род человеческий ведет начало от живших на африканском континенте 3–4 миллиона лет назад предлюдей. Природные условия (богатство флоры и фауны, теплый климат) не требовали от южных народов развития форм материального производства, характерных для более суровых зон земного шара. Их культура в течение тысячелетий транслировала от поколения к поколению один и тот же, мало изменяющийся объем знаний и традиций, обеспечивающих жизнь людей на основе примитивного, но хорошо приспособленного к естественной среде хозяйства. Когда-то этот тип экономики и культуры вывел Юг на лидирующее место в развитии человечества. Однако свойственная южному типу культурно-хозяйственной жизни застойность превратила Африку и острова Океании в колонии европейских государств. Попавшие в колониальную зависимость от европейских государств народы Юга лишь в ХХ в. стали освобождаться от нее и создавать самостоятельные государства. Движение за независимость вызвало у них бурный подъем национального самосознания и стремления защитить, утвердить и возвысить достоинство своей самобытной культуры.

К настоящему времени население Юга составляет около одного миллиарда человек. Этнический состав его чрезвычайно разнообразен. Повсюду сохраняются и играют большую роль в организации жизни традиционные формы мифологии и магии, включающие в себя древние верования в духов, шаманство и колдовство, преклонение перед идолами и фетишами. Наряду с древними местными языческими религиями распространены буддизм, ислам и христианство.

Искусство народов Юга отличается экспрессией – бурным выражением эмоций, что особенно чувствуется в музыкально-танцевальном искусстве. В изобразительном искусстве преобладают яркие краски, острые, угловатые формы, гротескное подчеркивание характерных признаков животных и людей. Удивительно разнообразны варианты украшения человеческого тела. Музыка и танец, живопись и скульптура проникнуты магической символикой. Скрытый смысл ее понятен только посвященным. Что именно означают те или иные произведения и их отдельные элементы, знают иногда лишь прошедшие инициацию члены рода или шаманы.

Острые столкновения на этнической и религиозной почве сотрясают государства, возникшие на месте прежних колоний. Но вместе с тем постепенно получает все большее распространение мысль о культурной общности, объединяющей народы Юга. В наиболее развернутом виде эта мысль воплотилась в негритюде – распространенном на Юге направлении общественной мысли, утверждающем исключительность исторических судеб Африки и особую роль негритянской культуры в развитии человечества.

Один из идеологов негритюда, современный африканский мыслитель Л. Сенгор утверждает, что негры иначе, чем европейцы, относятся к природе, к окружающей среде. Европейцы – люди действия, для них природа является миром объектов, от которых они отделены. Они – завоеватели, «хищники», потребители, использующие и уничтожающие природу. Негры, наоборот, живут в слиянии со средой. Негр – дитя природы, он находится в живой, непосредственной связи с нею. Он не «потребляет», не «использует» природу, а «соучаствует» в ее жизни. Если для европейца главным орудием познания мира является рациональное мышление, то для негра – чувства, эмоции, «непосредственное сопереживание» происходящих в мире процессов. Он инстинктивно питает уважение к жизни, чутьем улавливает красоту природы. Для негра видимое, плотское есть лишь проявление невидимого, духовного. Мир для него полон магии и одушевлен. Стихия африканца – танец, музыка, спорт, теплота человеческих отношений. Ему не нужна бездушная техника, отгораживающая людей от мира. Чужда ему и абстрактная, обезличенная наука белых людей: он постигает все и без нее – с помощью своей «африканской науки» чувствования и сопереживания.

По Сенгору, негритянская культура – антипод культуры белых народов Севера. Он считает, что африканская культура не только встает наравне с западной, но и во многих отношениях превосходит ее. Указывая на невротичность западного индустриализованного общества, Сенгор полагает, что будущее человечества должно лежать на путях принятия ценностей негритянской культуры.

В таком описании культуры Юга нетрудно узнать черты, характерные для первобытно-мифологической культуры – «детства человечества». Органическая слитность субъекта с объектом, наивно-детский, эмоциональный, интуитивный образ видения мира – это когда-то было и в западной культуре, но со временем исчезло.

Однако «возврат к детству» в жизни общества, как и в жизни индивида, может воскресить утраченную с годами свежесть чувств и радость бытия. Подобное в какой-то мере происходит в западном обществе. Вливание «свежей африканской крови» заметно обновило и эмоционально обогатило искусство Севера, в особенности музыку и танец (джаз, рэгги, диско, рэп, брейк-данс). Искусство Юга наложило свой отпечаток на творчество выдающихся европейских художников конца XIX – начала ХХ в. (Гоген, Матисс, Пикассо, Дали и др.). Эхо африканской культуры можно заметить и в области философии (например, в концепции «уважения к жизни» европейского мыслителя ХХ в. А. Швейцера). Благодаря негритянским спортсменам стали живее, острее и динамичнее многие спортивные зрелища – футбол, баскетбол, бокс, легкая атлетика.

Конец ознакомительного фрагмента.

За последние годы издано множество учебников и учебных пособий по культурологии, однако потребность в учебной литературе по этой дисциплине не иссякает. Эта потребность связана не только с количественной, но и с качественной стороной дела: продолжается поиск путей решения как методико-педагогических вопросов преподавания, так и научно-теоретических проблем культурологии. Книга А. С. Кармина является оригинальной работой, представляющей интерес в обоих указанных аспектах. Рецензируемая книга содержит систематический очерк основных проблем культурологии. Изложение их носит учебный характер: автор начинает его с «азов» - с объяснения происхождения и смысла понятия «культура», описания разнообразных явлений культуры, ее форм и функций, а затем постепенно усложняет изложение, переходя к теоретическому анализу типов культуры и закономерностей культурно-исторического процесса. Однако работа А. С. Кармина заслуживает внимания и с научной точки зрения.

Нынешнее состояние культурологии таково, что автор, пишущий учебник по этой дисциплине, вынужден с самого начала поднимать вопросы, не получившие до сих пор однозначного и общепризнанного ответа. Это, прежде всего, вопрос о том, что такое культура. Конечно, проще всего было бы сказать, что культура есть то, чем занимается министерство культуры. Но тогда, например, наука в культуру не входит, поскольку числится по другому ведомству, а нравственная культура, так же как культура труда, мышления, быта и т. д., вообще оказываются понятиями, не имеющими права на существование. Различие между обыденным употреблением слова «культура» и научным пониманием культуры как обширной сферы социальной жизни – это факт, который надо осознать всякому, кто приступает к изучению культурологии. Он, по-видимому, представляет и первую трудность, которую должен преодолеть учащийся.

На фоне обильно наполнившей книжные прилавки учебной литературы по культурологии книга А. С. Кармина выделяется тем, что автор развивает информационно-семиотический подход к пониманию культуры, тогда как едва ли не все издававшиеся в нашей стране до сих пор учебники написаны с позиций почти безраздельно господствующего в отечественной культурологической мысли с 1960 годов деятельностного подхода. Позиции автора далеко не во всем бесспорны. Но, не вдаваясь в теоретическую дискуссию о достоинствах и недостатках того и другого подхода, следует признать, что разработка информационно-семиотической концепции, связанной с трудами Московско-Тартуской школы (Ю. М. Лотмана, Вс. Иванова и др.), заслуживает внимания. Заслугой А. С. Кармина является не только развитие этой концепции, но и умелое, методически продуманное ее изложение в учебных целях.

Одним из типичных недостатков учебных пособий по культурологии является то, что зачастую авторы сначала провозглашают «деятельностный» взгляд на культуру, а затем как бы забывают об этом и практически сводят анализ ее содержания к рассказу о мифологии, искусстве, религии и этнических обычаях, логическую связь которого с данным вначале «деятельностным» определением культуры даже при всем желании трудно усмотреть. Кармин нарушает эту печальную традицию: на протяжении всей его книги информационно-семиотическое понимание культуры проводится последовательно и служит теоретическим фундаментом, на котором строится интерпретация рассматриваемых культурных явлений и процессов. При этом логика авторской концепции приводит к формулировке ряда нетривиальных положений – о строении смыслового контекста культуры, содержании выполняемой культурой функции социализации, семантике культурных текстов, соотношении этнической и национальной культуры, национальном характере, типологии социокультурных миров и др. Эти положения, как правило, детально разъясняются и тщательно аргументируются.

В главе I освещается история становления и развития культурологии. Автор достаточно обоснованно утверждает, что в этом процессе сначала возникают феноменологические концепции культуры, в которых просто перечисляются и описываются разнообразные культурные явления (например, как у Э. Тейлора), а затем, с конца XIX в., культурология все больше переходит на теоретический уровень, что выражается в появлении теоретических моделей культуры (например функциональная модель культуры Б. Малиновского и др.). Согласно А. С. Кармину, информационно-семиотическая теория культуры вбирает в себя достижения деятельностного подхода к ее пониманию, а также других (адаптационистских и идеационистских) трактовок культуры.

Удачно проведен анализ содержания культуры: автор последовательно рассматривает ее в различных аспектах – как мир артефактов, мир смыслов и мир знаков, показывая взаимосвязь и взаимообусловленность этих аспектов. В смысловом содержании культурных феноменов выделяются три слоя – знания, ценности и регулятивы. Культура определяется в общем виде как социальная информация, которая сохраняется и накапливается в комплексах создаваемых людьми знаковых средств. Такое понимание культуры позволяет преодолеть главный недостаток ее деятельностного определения – отсутствие грани между культурой и другими сторонами общественной жизни (поскольку все в обществе есть не что иное, как процессы и результаты человеческой деятельности). Соответственно становится возможным и более четко охарактеризовать основные функции культуры (§ 4 главы I).

Вторая глава работы – «Семиотика культуры» – содержит в себе анализ основных понятий развиваемой автором концепции, связанных со знаковой природой культурных феноменов. Здесь следует признать удачей четкую систематику знаковых средств культуры. Автор обстоятельно раскрывает роль языка в мышлении и общении людей. Особенно содержателен раздел, посвященный естественным языкам. Очень актуально звучат мысли автора о «вербальном иллюзионизме», который заключается в том, что в сознании людей словесные миражи как бы заслоняют и подменяют собой реальность. Авторский диагноз этой болезни современной цивилизации заслуживает самого серьезного внимания.

В воспитательно-педагогическом отношении важен раздел о культуре речи. Автор затрагивает тут такие вопросы, как нормы речи, соотношение литературного и разговорного языка, происхождение и роль инвектив и нецензурных выражений, причины возникновения и распространения молодежного сленга и др. С юмором, с хорошо подобранными примерами разбираются особенности современной студенческой лексики. С большим интересом читается заключительный параграф главы, где в качестве примера семиотического анализа культурных «текстов» рассматривается семиотика одного из величайших произведений монументальной скульптуры – петербургского «Медного всадника».

Третью главу под названием «Культуры и народы» автор отводит рассмотрению национальных культур. В этой главе в связи с анализом понятий «народ», «этнос», «нация», «национальная культура» затрагиваются весьма важные, но недостаточно разработанные в культурологическом плане проблемы этнокультурного стереотипа и национального характера. Автор приводит множество любопытных сведений, взятых из разнообразных литературных источников и характеризующих бытующие в культуре представления о европейцах, американцах, японцах, китайцах. Особый раздел посвящен русской культуре. На фоне ее истории и современного состояния описываются авто- и гетеростереотипы русского народа.

Надо отметить, что, помимо литературных данных, автор опирается также на конкретные социокультурные исследования, проведенные им совместно со студентами. Изучение стереотипных представлений о русских и американцах, распространенных в студенческой среде, дало несколько неожиданные результаты. После того как были выявлены наиболее характерные черты, которые студенты сочли свойственными русским и американцам, группе студентов, не знавших этих данных, был предъявлен список, в котором перечислялись 15 «типично русских» и 15 «типично американских» черт с предложением оценить в баллах выраженность этих черт в их собственном поведении. Обнаружилось, что общий средний балл по «русским» чертам был ниже, чем по «американским». 76 % опрошенных русских студентов неожиданно для них самих оказались по своему психосоциальному облику скорее американцами, чем русскими. В книге приводится обсуждение этого результата. Для преподавателей культурологии, без сомнения, будет полезен описанный А. С. Карминым опыт вовлечения студентов в работу такого рода. Он может служить примером того, как можно проводить аналогичные включения элементов самостоятельной исследовательской работы студентов в учебный процесс.

Описанные в книге этнокультурные стереотипы служат материалом, который используется далее при решении проблемы «национального характера». В книге рассматриваются шесть различных подходов к этой проблеме, имеющих хождение в общественном сознании. Вывод, к которому приходит автор, таков: не существует национального характера как заданной «от природы» совокупности личностных, психических, нравственных качеств, отличающих представителей данной нации; говорить о национальном характере можно, лишь понимая его как устойчивый комплекс специфических для данной национальной культуры ценностей, установок, поведенческих норм. Этнические стереотипы же выражают обыденные, поверхностные и зачастую не соответствующие действительности представления о народах и национальных культурах. Вместе с тем автор подчеркивает, что эти стереотипы являются феноменами культуры, играющими важную роль в общественном сознании и самосознании народов. Люди вольно или невольно воспринимают, например, автостереотипы как образцы, которым надо соответствовать, что оказывает существенное влияние на формирование личности.

В четвертой главе предлагается оригинальная типология «социокультурных миров». Автор различает три вида таких миров – исторические эпохи, региональные метакультуры, цивилизации, не настаивая, впрочем, на существовании строгих разграничительных линий между ними. Привлекают внимание лаконичные, но весьма содержательные очерки различных эпох в истории культуры, начиная с первобытного общества и кончая современностью. Интересен анализ современного состояния мировой культуры и тенденций ее дальнейшего развития. Одной из существенных черт западной культуры нашего времени является ее конфликтность. Выделяются несколько аспектов, в которых обнаруживается конфликтное противоборство противоположных тенденций: свобода и насилие, элитарность и массовость, плюрализм и унификация, технизация и гуманизация. А. С. Кармин подчеркивает сложность и противоречивость современной культурной ситуации в мире, связывая это как с парадоксами нынешней западной цивилизации, так и с межцивилизационными отношениями. Он справедливо указывает, что, помимо традиционного противопоставления Запада и Востока, следует считаться и с «линиями разлома» (по Хантингтону) между «Югом» и «Севером». В книге дается любопытная характеристика особенностей культуры «Юга».

Пятая глава посвящена изложению и критическому анализу философско-теоретических концепций культурно-исторического процесса. Кроме обычно рассматриваемых в этом плане теорий (Конт, Гегель, Маркс, Данилевский, Шпенглер, Тойнби, Сорокин), автор отводит один из параграфов характеристике концепции развития культуры, развитой в последнее время известным отечественным философом и культурологом М. С. Каганом. Заслуживает одобрения то, что автор подробно освещает содержание взглядов П. Сорокина на историю культуры, которые до сих пор давались обычно лишь в кратких пересказах. Анализ рассмотренных концепций позволяет автору сформулировать и обосновать положение о том, что рациональное содержание «циклических» теорий эволюции культур относится к прошлым этапам истории, а в современную эпоху антропологическое единство человечества, наконец, дополняется его культурным единством, что создает условия для перехода мировой культуры на единую «магистраль» культурного прогресса. Вопросы о том, насколько эти условия обеспечивают движение по такой магистрали и в каком «направлении» она пролегает, остаются, однако, открытыми.

К сожалению, рецензируемая работа А. С. Кармина не охватывает всего содержания программы вузовского курса культурологии. Видимо, поэтому она имеет подзаголовок «Морфология культуры». В предисловии автор обещает издать в ближайшее время еще одну книгу, где будут рассмотрены вопросы, мало освещенные в настоящем издании. Это, главным образом, вопросы внутреннего строения культурных систем («Анатомия культуры»). Можно пожелать автору дальнейшей разработки учебного курса культурологии в этом направлении. К недостаткам рецензируемой работы относится также некоторая неоднородность подачи материала: по одним вопросам автор засыпает читателя обилием фактов и примеров, тогда как по другим проявляет определенную скупость в этом отношении.

Отмеченные недостатки не меняют обшей положительной оценки, которую заслуживает рецензируемая работа. Стоит отметить, что она написана просто и ясно, ярко и занимательно (что для учебных пособий очень важно и встречается не столь часто, как хотелось бы). Умение автора на высоком научном уровне и притом достаточно доступно изложить сложнейшие проблемы делает ее полезной как для изучающих культурологию, так и для тех, кто ее преподает.

Отечественный философ, занимающийся проблемами теории познания, теории творчества и т.п.

«В.Г. Белинский отмечал, что между гением и читателем есть определённый разлад. Гений, работающий для потомства и для вечности, может быть не понят современниками и даже бесполезен для них. Его польза - в исторической перспективе. А большинство людей нуждаются в искусстве, пусть и не столь глубоком и долговечном, но отвечающем на «злобу дня», служащем сегодняшним нуждам людей. «Читатель хотел бы, чтобы его автор был гением, но при этом он же хотел бы, чтобы произведения этого автора были понятными. Так создаются Кукольник или Бенедиктов - писатели, занимающие вакантное место гения и являющиеся его имитацией. Такой «доступный гений» радует читателя понятностью своего творчества, а критика - предсказуемостью». Новые идеалы гения с трудом воспринимаются людьми, привыкшими руководствоваться усвоенными с детства идеалами».

Кармин А.С., Культурология, СПб, «Лань», 2006 г., с. 803.

«В течение 40 лет Кармин, по его собственному признанию, работает над проблемой творчества, мечтает создать интегральную концепцию творческой деятельности. Этим планам не суждено было сбыться, но в ряде статей, лекций, записанных студентами и аспирантами, проступают черты будущей концепции. Существенная трудность в создании такой концепции, считает Кармин, заключается в многозначности, разноплановости и произвольности употребления слова «творчество». А популярность разговоров о творчестве и несогласованность его определений делает это слово «стёртой монетой». В его архиве есть любопытная запись: «Смешно, когда посредственный, хотя и популярный артист с важностью говорит «моё творчество»... Окуджава на вопрос: «Каковы Ваши творческие планы?» смущённо отвечает: «Ну что вы! Работаю... Творческие планы - это у Алены Апиной...».
Творчество - это редкий дар. Кармин, размышляя над тем, почему стало расхожим это слово, делает попытку реконструировать историю представлений о творчестве: от поэтико-символической постановки её в древности и художественного осмысления в искусстве разных исторических эпох к философскому размышлению и научному исследованию. Анализируя различные подходы к определению творчества, Кармин считал, что приравнивание любой продуктивной деятельности к творчеству, игнорирование его качественного отличия от конструктивной деятельности и сведение этого отличия к чисто количественной разнице между ними затрудняет изучение реального, объективно определяемого творчества в его специфике. Он полагает, что в настоящее время в исследовании творчества очевиден кризис, тупик, связанный с тем, что различные «одноаспектные» подходы к проблеме творчества с позиций философии, психологии, социологии, методологии исчерпали свои возможности. Попытки строить теорию творчества в рамках философии, психологии, методологии или социологии оставляют за кадром весьма существенные моменты творческой деятельности и поэтому не дают её адекватного понимания. Для них, с одной стороны, характерна тенденция к сужению поля зрения исследователя - например, исключению из него творческого продукта или творческого процесса и рассмотрению второго изолированно от первого (психология творчества) и, наоборот, первого независимо от второго (социология творчества). А с другой стороны, они охватывают чересчур широкую предметную область, куда наряду с творчеством попадают и отличные от него вещи, которые, однако, отождествляются с ним. Так, например, получается, когда в философском толковании творчества ставят знак равенства между ним и «творчеством природы». […]
В последний год своей жизни А.С. Кармин заканчивает работу над очень большой по объёму монографией «Интуиция: философские концепции и научное исследование». Окончательную правку текста книги он проводит уже в больнице. Однако ему так и не суждено было увидеть свой труд опубликованным. Теперь мы предлагаем вниманию читателей эту замечательную работу».

Бернацкий Г.Г., Аллахвердов В.М. и др., Предисловие к книге: Кармин А.С., Интуиция: философские концепции и научное исследование, СПб, «Наука», 2011 г., с. 12-14 и 18-19.

Введение

Культурология – наука и учебная дисциплина, которая занимает важное место в системе высшего образования. В современных программах вузовского обучения она выступает как одна из основных гуманитарных дисциплин, необходимых для подготовки специалистов различного профиля. Невозможно стать образованным человеком, не разбираясь в содержании культуры, не понимая ее проблем, не имея достаточно широкого культурного кругозора. Изучение культурологии – путь к обогащению духового мира личности.

Данная книга – учебное пособие, написанное в соответствии с утвержденным Министерством образования РФ государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования. Она может быть использована студентами всех специальностей в процессе изучения этого курса.

Культурология – сравнительно молодая наука. Условно можно принять за дату ее рождения 1931 г., когда американский профессор Лесли Уайт впервые прочел курс культурологии в Мичиганском университете. Однако культура стала предметом исследования задолго до этого. Начиная еще с античных времен философы ставили и обсуждали вопросы, связанные с изучением культуры: об особенностях человеческого образа жизни по сравнению с образом жизни животных, о развитии знаний и искусств, о различии между обычаями и поведением людей в цивилизованном обществе и в «варварских» племенах. Древнегреческие мыслители не пользовались термином культура , но придавали близкий к нему смысл греческому слову пайдейя (воспитание, образование, просвещение). В Средние века культуру рассматривали, главным образом, сквозь призму религии. Эпоха Возрождения ознаменовалась разделением культуры на религиозную и светскую, осмыслением гуманистического содержания культуры, и в особенности искусства. Но только в XVIII в. – веке Просвещения – понятие культуры вошло в научный обиход и привлекло внимание исследователей как обозначение одной из важнейших сфер человеческого бытия.

Одним из первых термин культура ввел в оборот И. Гердер (1744–1803). В его понимании культура включает язык, науку, ремесло, искусство, религию, семью, государство.

В XIX в. постепенно стала осознаваться необходимость разработки науки о культуре как особой научной дисциплины. Английский антрополог и этнограф Э. Тейлор первую главу своей книги «Первобытная культура» (1871) озаглавил: «Наука о культуре»; в начале XX в. немецкий философ Г. Риккерт опубликовал книгу под названием «Науки о природе и науки о культуре», а нобелевский лауреат химик и философ В. Освальд в книге «Система наук» предложил для обозначения учения о культуре слово «культурология».

К настоящему времени культурология превратилась в фундаментальную гуманитарную науку, которая синтезирует и систематизирует данные философии, истории, социологии, психологии, антропологии, этнологии, этнографии, искусствоведения, науковедения, семиотики, лингвистики, информатики.

В широком смысле культурология охватывает всю совокупность знаний о культуре и включает в себя:

Философию культуры,

Теорию культуры,

Историю культуры,

Культурную антропологию,

Социологию культуры,

Прикладную культурологию,

Историю культурологических учений.

В узком смысле под культурологией понимают общую теорию культуры , на основе которой развиваются культурологические дисциплины, изучающие отдельные формы культуры, – такие как искусство, наука, нравственность, право и пр. Если провести аналогию между культурологией и физикой, то общая теория культуры подобна общей физике, а частные культурологические науки соотносятся с ней так же, как отдельные физические науки (механика, электродинамика, термодинамика и др.) – с общей физикой.

Вузовский учебный курс культурологии ограничивается в основном проблематикой общей теории и истории культуры.

Часть I. Культура как предмет научного исследования

Глава 1. Формирование представлений о культуре

§ 1.1. Происхождение и предназначение термина «культура»

В повседневной речи «культура» – это хорошо знакомое всем слово : мы говорим о Дворцах и Парках культуры, о культуре обслуживания и культуре быта, о музеях, театрах, библиотеках.

Но культура – не просто слово обыденного языка, а одно из фундаментальных научных понятий социально-гуманитарного познания, которое играет в нем такую же важную роль, как понятие массы – в физике или наследственности – в биологии. Это понятие характеризует очень сложный и многогранный фактор человеческого бытия, который проявляется и выражается во множестве самых разнообразных феноменов социальной жизни, называемых явлениями культуры, и составляет их общую основу.

Какова же сущность культуры как одного из важнейших факторов человеческого бытия? Чтобы понять, что представляет собой культура, важно выяснить, как развивались представления о ней.

Слово «культура» стало употребляться в качестве научного термина в историко-философской литературе европейских стран со второй половины ХVIII в. – «века Просвещения». Зачем же понадобилось просветителям обращаться к этому термину и почему он быстро завоевал популярность?

Одной из важнейших тем, волновавших европейскую общественную мысль в тот период, была «сущность», или «природа», человека. Продолжая традиции гуманизма, зародившиеся еще в эпоху Возрождения, и отвечая на социальный запрос времени, связанный с происходившими тогда переменами в общественной жизни, выдающиеся мыслители Англии, Франции, Германии развивали идею исторического прогресса. Они стремились понять, к чему он должен вести, как в ходе него совершенствуется разумная свободная «сущность» человека, как должно быть устроено общество, соответствующее человеческой «природе». В размышлениях на эти темы возник вопрос о специфике человеческого бытия, о том, что в жизни людей, с одной стороны, обусловлено «человеческой природой», а с другой стороны, формирует ее. Этот вопрос имел не только теоретическое, но и практическое значение: речь шла о выработке идеалов человеческого бытия, то есть образа жизни, стремление к которому должно определять задачи общественных сил, борющихся за социальный прогресс. Так, в ХVIII в. в общественную мысль вошла проблема осмысления специфики образа жизни человека . Соответственно возникла потребность в специальном понятии, с помощью которого может быть выражена суть этой проблемы, зафиксирована идея о существовании таких особенностей человеческого бытия, с которыми связано развитие способностей человека, его разума и духовного мира. Латинским словом cultura и стали пользоваться для обозначения нового понятия. Выбору именно этого слова для такой функции, по-видимому, в немалой степени способствовало то, что в латинском языке слово cultura , первоначально означавшее возделывание, обработку, улучшение (напр. agri cultura – обработка почвы), противостояло слову natura (природа).

Таким образом, термин «культура» в научном языке с самого начала служил средством, с помощью которого выражалась идея культуры как сферы развития «человечности», «человеческой природы», «человеческого начала в человеке» – в противоположность природному, стихийному, животному бытию.

Однако эта идея допускает неоднозначное толкование. Дело в том, что использование термина культура в указанном смысле оставляет весьма неопределенным его содержание: в чем же все-таки состоит специфика человеческого образа жизни, то есть что такое культура?

§ 1.2. Просветительское понимание культуры

Мыслители XVIII в. были склонны связывать специфику человеческого образа жизни с разумностью человека. В самом деле, если разум человека есть главное, что отличает его от животных, то логично полагать, что разумность – это основная особенность человеческого образа жизни. Следовательно, культура представляет собою создание человеческого разума. К ней относится все, что создается разумной деятельностью людей («плоды просвещения»). Такова была суть просветительского понимания культуры.

Но всегда ли разум человеческий служит благу? Если он может породить и добро, и зло, надо ли все его деяния считать выражением «сущности» человека и относить к явлениям культуры? В связи с подобными вопросами постепенно стали обозначаться два альтернативных подхода к трактовке культуры.

С одной стороны, она трактуется как средство возвышения человека, совершенствования духовной жизни и нравственности людей, исправления пороков общества. Ее развитие связывают с просвещением и воспитанием людей. В конце ХVIII – начале ХIХ в. слово «культура» часто считалось эквивалентом «просвещенности», «гуманности», «разумности». В культурном прогрессе виделся путь, ведущий к благополучию и счастью человечества. Очевидно, что в таком контексте культура предстает как нечто безусловно позитивное, желаемое, «хорошее».

Культурология. Кармин А.С.

2-е изд., перераб. и доп. - СПб .: 2003 - 926 с.

Эта книга - проводник в мир культуры. Она начинается с разговора о смысле понятия «культура» и заканчивается обсуждением концепций культурно-исторического процесса, разработанных крупнейшими теоретиками XIX-XX вв. В ней рассматриваются знаковые системы культуры, различные типы культурных миров, основные этапы истории русской культуры и этнокультурные стереотипы русского народа. Анализируется строение культуры, характеризуются ее различные формы и их взаимосвязь. Речь идет о культурной ментальности, о духовной, социальной и технологической культуре, о культурных сценариях деятельности.

Книга представляет собою учебник, предназначенный для студентов и школьников-старшеклассников. Популярность изложения делает ее доступной для широкого круга читателей.

Формат: pdf

Размер: 11,6 Мб

Скачать: yandex.disk

ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ.......................................................3
Часть первая МОРФОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Глава 1. ЧТО ТАКОЕ КУЛЬТУРА?..........................................6
§ 1. Культура: слово, понятие, проблема.............................6
§ 2. Происхождение и смысл термина «культура» ......................8
§ 3. Информационно-семиотическое понимание культуры................11
§ 4. Функции культуры..........................................25
§ 5. Культура и культуры........................................31
ГЛАВА 2. СЕМИОТИКА КУЛЬТУРЫ........................................33
§ 1. Типология знаковых систем культуры...........................33
§ 2. Естественные знаки..........................................33
§ 3. Функциональные знаки......................................34
§ 4. Иконические знаки..........................................35
§ 5. Конвенциональные знаки.....................................36
§ 6. Вербальные знаковые системы - естественные языки................38
§ 7. Знаковые системы записи.....................................42
§ 8. Развитие знаковых систем как историко-культурный процесс.........44
§ 9. Функции языка в культуре....................................45
§ 10. Вторичные моделирующие системы..............................65
§ 11. Тексты и их интерпретация...................................67
§ 12. Пример интерпретации культурного текста: семиотика «Медного всадника»....69
Глава 3. КУЛЬТУРЫ И НАРОДЫ..........................................73
§ 1. Национальные культуры.....................................73
§ 2. Этнокультурные стереотипы...................................81
§ 3. Европейцы................................................83
§ 4. Американцы...............................................88
§ 5. Китайцы..................................................93
§ 6. Японцы..................................................99
§ 7. Русские.................................................103
§ 8. Существует ли национальный характер?.........................139
Глава 4. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ МИРЫ.....................................149
§ 1. Типы социокультурных миров................................149
§ 2. Исторические типы культуры.................................150
§ 3. Региональные культуры.....................................182
§ 4. Цивилизации.............................................191
Часть вторая АНАТОМИЯ КУЛЬТУРЫ
Глава 1. ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ.....................................200
§ 1. Теории и модели в науке.....................................200
§ 2. Трехмерная модель культуры.................................202
§ 3. Культурные формы.........................................203
§ 4. Свойства культурных форм...................................205
§ 5. Ментальное поле культуры...................................211
§ 6. Структура культурного пространства............................225
Глава 2. ОСЕВЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ФОРМЫ...................................233
§ 1. Когнитивные парадигмы.....................................233
§ 2. Ценностные парадигмы......................................255
§ 3. Регулятивные парадигмы....................................274
Глава 3. ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА.........................................316
§ 1. О смысле понятия «духовная культура» .........................316
§ 2. Мифология...............................................319
§ 3. Религия.................................................340
§ 4. Искусство................................................390
§ 5. Философия...............................................468
Глава 4. СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА.......................................498
§ 1. Особенности социальной культуры.............................498
§ 2. Нравственная культура......................................501
§ 3. Правовая культура.........................................527
§ 4. Политическая культура.....................................555
Глава 5. ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА..................................574
§ 1. Что такое технологическая культура? ........................... 574
§ 2. Техника.................................................581
§ 3. Наука...................................................607
§ 4. Инженерия...............................................648
Глава 6. КУЛЬТУРНЫЕ СЦЕНАРИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ..........................671
§ 1. Многообразие культурных сценариев............................671
§ 2. Культура мышления........................................672
§ 3. Культура общения.........................................679
§ 4. Культура труда............................................694
§ 5. Культура учебы............................................703
§ 6. Культура игры............................................710
§ 7. Культура досуга...........................................722
Часть третья ДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ
Глава 1. ОБЩЕСТВО И КУЛЬТУРА........................................730
§ 1. Общество как социальный организм............................730
§ 2. Синергетический подход к пониманию общества...................733
§ 3. Проблема генезиса культуры..................................737
§ 4. Культура и социальная реальность.............................742
§ 5. Энергетика и динамика развития культуры.......................743
§ 6. Культура как коллективный интеллект.........................746
§ 7. Социальные условия культурной динамики......................748
§ 8. Духовное производство......................................753
§ 9. Культура как средство и культура как цель......................756
Глава 2. ТВОРЧЕСТВО - ДВИЖУЩАЯ СИЛА КУЛЬТУРЫ......................759
§ 1. Мифология творчества.......................................759
§ 2. Сущность творчества........................................762
§ 3. Творческий процесс.........................................765
§ 4. Социокультурная организация творческой деятельности.............772
§ 5. Культурный фон творческой деятельности: отношение общества к творчеству..779
§ 6. Творческая деятельность и динамика культуры....................781
Глава 3. МЕХАНИЗМЫ КУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ...........................785
§ 1. Традиционная и инновационная культура............... ......... 785
§ 2. Постфигуративная, кофигуративная и префигуративная культура......787
§ 3. Темпоральное расслоение культуры.............................789
§ 4. Ритмика культурных процессов...............................793
§ 5. Постепенность и взрывы.....................................796
§ 6. Синергетическая трактовка культурной динамики..................798
§ 7. Динамика идеалов.........................................800
§ 8. Семиотические процессы.....................................810
§ 9. Структурные сдвиги в культурном пространстве...................817
§ 10. Взаимодействие культур.....................................821
Глава 4. КУЛЬТУРА И ИСТОРИЯ.........................................835
§ 1. Поиски закономерностей истории..............................835
§ 2. Н. Данилевский: Россия и Европа.............................842
§ 3. О. Шпенглер: закат Европы. 849
§ 4. А. Тойнби: постижение истории...............................863
§ 5. П. Сорокин: социальная и культурная динамика..................874
§ 6. М. Каган: культура как саморазвивающаяся система...............896
§ 7. От разобщенности - к культурному единству человечества...........910
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ............................................916