Первые университеты никто не основывал. Они возникли сами собой на рубе-же XII-XIII веков. Затем эту уже готовую форму заимствовали, открывая новые университеты, в разных европейских землях, а позднее — и в других регионах. Причем даже в Новое и Новейшее время основатели университетов иногда неосознанно, а иногда и вполне преднамеренно копировали традиционные европейские формы.

За последние сто лет написано много книг о «миссии университета», о «духе университета», о «конце университета», о «перерождении университета». В спорах о роли и месте университетов в современном мире авторов становится все больше, а согласия между ними — все меньше. Но если признать средневе-ковое происхождение университетов, то, может быть, стоит сперва разобраться в том, зачем они вообще возникли на средневековом Западе и каковы были их функции?

Доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий отделом западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН, профессор Школы исторических наук НИУ ВШЭ, ответственный редактор журнала «Средние века»

Тезисы

Средневековый Запад подарил нам университеты. Ниточка, соединяю-щая средневековые университеты Болоньи, Парижа, Оксфорда или Пра-ги с МГУ, НИУ ВШЭ или НИЯУ МИФИ, — длинная и петляющая, но не-прерывная. Этого нельзя сказать о византийском Пандидактерионе Пандидактерион — учебное заведение, осно-ванное в 855 или 856 году в Константино-поле и существовавшее, пока в 1453 году город не взяли турки. , о марокканском Аль-Карауине  Аль-Карауин — старейшее высшее учебное заведение в городе Фес, было основано в 859 году. или о китайской академии Ханьлинь   Ханьлинь («Лес кистей») — придворная академия, основанная в Китае в 738 году и просуществовавшая до 1911 года. Она выполняла роль высшей школы, комитета по цензуре, библиотеки и императорской канцелярии, поскольку ее члены часто становились советниками императора. Академия являлась высшем звеном всей системы конфуцианского образования и ме-стом проведения должностных экзаменов. . История таких заведений чрезвычайно интересна и незаслуженно забыта, но в самих этих регионах позднее будет заимствована именно западная университетская форма получения и сохранения знаний.

Неразрывность традиции создает эффект узнавания: «Они были почти такими же, как мы сейчас!» И действительно, многое кажется знако-мым: там, как и у нас, были ректор, декан, факультет, лекции, курсы, экзамены, бакалавры, магистры, доктора, профессора. Студенты посту-пали в университет, слушали лекции, практиковались в отстаивании своего мнения, сдавали экзамены и в случае успеха получали степени. Достигнув степени бакалавра, они могли покинуть университет, а могли, добившись звания магистра, перейти к более продвинутым уровням обучения на высших факультетах. Человек с университетской степенью ценился в обществе достаточно высоко, хотя далеко не так высоко, как ему бы хотелось. Университетские должности были выбор-ными, важнейшие вопросы решали советы факультетов или всего уни-верситета. Среди магистров были великие ученые, но были и тупые ретрограды. Последних, как правило, больше — и тем не менее универ-ситеты часто становились катализаторами перемен, генерируя мятеж-ный дух. Студенты вечно жаловались на безденежье, на то, что они недоедают и недосыпают, но демонстрировали буйный нрав, склон-ность к веселью, проделкам и розыгрышам. Студенческий фольклор, например поэзия вагантов, неизменно интересует наших современни-ков, особенно если они знакомы с ней лишь по переводам Льва Гинзбурга .

Но ничего этого вы от профессиональных исследователей университе-тов не услышите: чем глубже человек погружается в материал, тем сильнее изменяется картина. Вагантами были вовсе не нищие студенты, а весьма солидные прелаты — то есть высокопоставленные духовные лица, кардиналы, архиепископы, епископы и проч. Ректора хотя и ува-жали, но избирали всего на три месяца. Средневековые университеты вовсе не ставили перед собой задачу развития науки или подготовки нужных обществу специалистов. Мотивации студентов и магистров, их источники финансирования и условия существования были совсем не похожи на современные.

Более того, линия преемственности между средневековыми и современ-ными университетами если и существует (в чем уверены далеко не все специалисты), то лишь в виде пунктира. «Люди больше походят на свое время, чем на своих отцов» — эта арабская пословица относится и к ис-тории университетов, которые в полной мере зависели от окружающего их мира и менялись вместе с ним. Порой университеты сознательно пы-тались отвергнуть собственное прошлое. Ренессанс, Реформация, Про-свещение — каждая эпоха стремилась установить свой, принципиально новый тип образования.

И тем не менее университетская история обладает некоторым един-ством. Университеты выработали особую культуру, способную само-воспроизводиться. Как бы хорошо ни были они укоренены в своей соб-ственной эпохе и собственной стране, будь то императорские универси-теты России или университеты Мадагаскара, университетские люди обладают особым культурным кодом, который проявляется в их поведе-нии и в особенностях мышления. Как-то «сами собой» воспроизводятся университетские традиции, прослеживается внутренняя логика, отлич-ная от окружающего мира, вновь и вновь проявляются константы уни-верситетской культуры. Одна из таких констант — утверждение о кри-зисе университета. Речь об этом кризисе часто заходит в XXI веке, а впервые о нем заговорили в начале XIII века. Университетская куль-тура все-таки удивительно постоянна. И в этом ее вечная загадка.

Интервью с лектором

— Расскажите, пожалуйста, почему и как вы занялись историей университетов.

— Все вполне предсказуемо. На втором курсе выбрал тему курсовой про средневековое студенчество. Тема представляет собой вечный инте-рес, но для меня этот выбор был еще и компромиссом. Да, Средние века меня интересовали, и читалась их история у нас в МГПИ МГПИ — Московский государственный педа-гогический институт им. Ленина, сейчас Московский педагогический государствен-ный университет. Павел Уваров окончил исторический факультет МГПИ в 1978 году. хорошо (про-фессор Александра Андреевна Кириллова Александра Андреевна Кириллова (1904-1984) — историк-медиевист, специалист по истории городов средневековой Англии. Заведовала в МГПИ кафедрой истории Древ-него мира и Средних веков. , правильный человек). Кроме того, с самого детства меня интересовало то, что сегодня назы-вается этнологией. А еще я познакомился с книгой Михаила Бахтина, с его идеями карнавальной культуры Самая знаменитая и влиятельная книга Миха-ила Бахтина (1895-1975), русского философа, филолога, теоретика и историка культуры, — «Творчество Франсуа Рабле и народная куль-тура Средневековья и Ренессанса», посвя-щенная исследованию смеховой культуры и карнавала. . Вот я и решил соединить несколько тем: Средневековье, повседневность, ритуалы, народная культура. Студенты казались мне таким вот племенем, достойным вни-мания Миклухо-Маклая. Личный опыт общения с однокурсниками укреплял меня в этом мнении. Я держался за университетскую тематику долго, ей были посвящены мои курсовые, дипломная работа, кандидат-ская диссертация. Потом поток жизни отнес меня достаточно далеко от этого сюжета. Но университеты я не терял из виду и надеюсь не по-терять. Это ведь как козырь в рукаве. Если мне надо быстро перейти на иную тему или вникнуть в историю иного региона, я начинаю искать университетских людей или их «гомологов», Гомологи — химические соединения, кото-рые имеют разный состав, но схожие строе-ние и свойства. живущих в той эпохе, будь то абсолютистская Франция, Российская империя, Советский Союз или империя Сун Империя Сун — государство, существовав-шее в Китае с 960 по 1279 год; считается временем экономического и культурного расцвета. . А дальше они сами подскажут мне следующие шаги.

«Жизнь города и деятельность горожан» («Город в средневековой цивилизации Западной Европы». Т. 2, 1999. Ответственный редактор А. А. Сванидзе).

Выставка к лекции

К лекции сотрудники отдела рукописей Российской государственной библиотеки и научно-исследовательского отдела редких книг РГБ подготовили мини-выставку. На ней будет представлен астрономиче-ский сборник первой четверти XV века с таблицами, которыми руковод-ствовались все европейские ученые вплоть до XVI века; пособие по ла-тинской грамматике конца XV века; а также философское сочинение Цицерона «Об обязанностях», служившее учебной книгой.

Введение

3. Организация университетов

Вывод

Введение

Любая система образования исторична, она тесно связана с эволюцией общества. Определенной стадии развития общества, как правило, соответствует и определенная система образования и воспитания. В каждом обществе существует свой образовательный механизм производства новых форм жизни.

Средние века в нашем сознании ассоциируются, прежде всего, с тремя их институтами - Церковью, Империей и Университетом. Из них два первых пришли в средние века из античности, и лишь университет рожден именно средними веками. Яркой особенностью средневековой культуры является ее письменный характер. Вместо характерного для античности просвещенного досуга ("схоле") появляется ученый труд ("прагматейя"), вместо устной культуры - письменная. Это дает возможность транслировать знания в другие эпохи. Утверждается культ слова. Поэтому такое большое значение в средние века имеют проповеди и молитвы. Огромное значение приобретает Текст. Достичь цели, которую ставил перед собой средневековый человек, а именно постичь Бога, это значило всю жизнь читать и интерпретировать один и тот же текст, т.е. Библию. Подчинена педагогической цели и природа. Весь мир становится учебником, природа - наглядным пособием.

В настоящей работе будут рассмотрена история создания, особенности обучения и развитие университетов в средние века.

1. Начальное образование в средние века

Образование в раннем средневековье (5-11 вв.)

В этот период практически все грамотные люди принадлежали к одному сословию (духовенству). Их обучение проходило в школах, созданных опять же представителями духовенства.

Наиболее типичными были монастырские, соборные и приходские школы.

Монастырские школы делились на внутренние и внешние.

Они давали наиболее полное образование по сравнению с другими. Большим плюсом обычно была возможность доступа к монастырской библиотеке. Да и большинство наиболее образованных людей того времени были монахами.

Внутренние монастырские школы предназначались только для монахов и послушников данного монастыря, готовящихся к поступлению в монахи. Если аббат монастыря давал свое разрешение или уже была соответствующая традиция, то в монастырские школы могли брать и учеников со стороны. Это могли быть представители белого духовенства, монахи из других монастырей и даже миряне. Монастырские школы, принимавшие чужаков, назывались внешними.

При кафедрах епископов и крупных соборах нередко существовали соборные или кафедральные школы для подготовки будущих священнослужителей. Изредка существовали школы, созданные обычными священниками в своих приходах. Такие школы назывались приходскими. Там обучали только подростков, и уровень образования там был минимален.

Приходские, внешние монастырские и соборные школы посещали мальчики 7 - 15 лет. Они изучали чтение на латыни, письмо, счет, церковное пение. Педагогики как таковой еще не было, ее в известной мере заменяли мысли о религиозно - нравственном воспитании детей, содержавшиеся в богословской литературе.

Во внутренних школах образование было более широкое.

Прежде всего, изучался латинский язык. Сначала изучалось чтение, счет и церковное пение, затем грамматика с чтением доступных авторов и элементами остальных свободных наук. Для немногих способных проводились индивидуальные занятия по богословию. Писали сочинения в стихах и прозе на латыни. Из греческого языка брались азбука, отдельные слова и фразы символа веры, молитв и литургии. Знатоков греческого языка было немного.

Постепенно объем знаний увеличивался. Многие монастырские школы уже начинают специализироваться на отдельных науках: Мец - на музыке, Тур - на медицине, Комбре - на математике. Появляются бродячие студенты. Это один из источников вагантства.

И все же главной заботой монастырей была не филология, а богословие. Составлялись и переписывались комментарии к Священному Писанию.

Образование феодалов.

Говоря об образовании, нельзя не упомянуть и об образовании феодалов.

Оно было направлено в первую очередь на воспитание рыцарей. Упор делался на развитие качеств необходимых воину и в меньшей степени светскому человеку. При этом даже элементарная грамотность долгое время не считалась обязательной. Так крупный английский военачальник 15 века Джон Талбот, граф Шусберри был неграмотен.

В соответствии с семью свободными искусствами существовали и семь рыцарских добродетелей, составлявшие содержание воспитания мальчиков:

умение ездить верхом;

умение плавать;

умение владеть копьем;

умение фехтовать;

умение охотиться;

умение играть в шахматы;

умение слагать стихи и играть на музыкальных инструментах.

Все эти навыки приобретались при дворе сюзерена. С 7 до 14 лет служили пажом, потом - оруженосцем. В 21 год происходило посвящение в рыцари.

К концу средневековья для знатных рыцарей считалось необходимым знать французский язык, ставший к тому времени языком придворных кругов.

Воспитание женщин оставалось сугубо домашним. Дочери феодалов воспитывались в семье под надзором матерей и специальных воспитательниц. Эта традиция сложилась еще на заре средневековья. Впоследствии женщин нередко обучали чтению и письму капелланы и монахи. Широко стала применяться практика отдавать девочек из знатных семей на воспитание в женские монастыри. Здесь воспитывали и обучали латыни, знакомили с Библией, приучали к благородным манерам. Вероятно, грамотность женщин была шире, чем среди рыцарей. В известной мере это было связано с тем, что католическое духовенство стремилось оказать влияние на светских феодалов через их жен, воспитывавшихся в монастырях в духе религиозности. Не случайно в числе приданого были книги религиозного содержания.

Воспитание девочек, принадлежавших к непривилегированным сословиям, ограничивалось приучением вести хозяйство, обучением рукоделию и религиозным наставлениям.

Образование в период развитого средневековья (11-15 вв.)

В начале II тысячелетия в Европе начинают действовать новые социально - экономические и политические факторы: развитие городов и появление городских коммун, подъем сельского хозяйства, развитие торговли. Развитие новых форм торговли и в определенной степени ремесла вызывает необходимость в грамотных людях.

средневековый университет монастырская школа

Это привело к увеличению количества школ, для которых было также готовить грамотных преподавателей.

Расширяются связи с мусульманскими территориями. Знакомству с более высокой арабской культурой способствовали и крестовые походы, и различные взаимоотношения (от войны до союза) в Испании и Южной Италии.

Культурные последствия всех этих явлений весьма значительны. Начали расширяться знания европейцев в области математики, астрономии, географии, медицины и других наук. Развитие наук вызывает необходимость в специализации.

Появляются новые социальные группы, усложняются различные формы гос. образований. Кроме того, для Европы была характерна конкуренция различных институтов власти, например папства и империи.

Это приводило к усложнению права и росту различных управленческих структур. Резко растет необходимость в грамотных людях и специалистах, что привело к возникновению новой системы высшего образования, т.е. к созданию университетов.

Отличия монастырской школы и университета.

В монастырской школе и студенты, и преподаватели были связаны обетом послушания и являлись частью церковной организации с ее иерархией. Кто будет учиться, а кто преподавать, что именно будет изучать студент, и что ему будут преподавать, решало начальство.

При этом иногда (здесь очень многое зависело от личности конкретного аббата и наличия в монастыре толковых преподавателей) уровень преподавания в отдельной монастырской школе мог быть очень высок, намного выше, чем в первых университетах. А уж о монастырских библиотеках многие университеты могли только мечтать.

Как и монастырские школы, университет также развивался под патронажем церкви, и значительную часть его преподавателей и студентов составляли представители духовенства.

Но университет был намного более гибкой и приспособленной к жизни структурой. Дело в том, что университет работал на открытом рынке образования.

С самого начала студенты имели право выбора университета, преподавателя и факультета. Преподаватели также имели право выбора университета. Было обычной практикой, что преподаватель, проработав несколько лет в одном месте, переезжал в другое. А за наиболее известными учителями устремлялись и студенты.

В этих условиях не могло быть и речи о таком же строгом контроле, как в монастырской школе. И эта свобода приводила к тому, что университеты намного лучше улавливали нужды общества.

2. Появление первых университетов

Необходимость в специалистах, которую уже не могли удовлетворить монастырские школы, привела к появлению новых институтов. Так, в городах появляются городские школы (магистратские, цеховые, гильдейские). Здесь впервые начали обучать детей на родном языке, обращать внимание на сообщение полезных знаний.

Но были необходимы и институты, дающие высшее образование. Поэтому начинают складываться внецерковные союзы ученых. Именно так возникли медицинская школа в Салерно, юридические школы в Болонье и Падуе.

Необходимость появления новых форм образования понимали и власти.

Начиная с 12 века, появились первые университеты. Они создавались как высшие образовательные учреждения. Название пошло от латинского слова "универсум", т.е. сообщество. Чтобы стать университетом, учреждению нужно было получить папскую буллу (указ) о своем создании.

Своей буллой папа римский выводит эти школы из-под контроля светской и, частично, местной церковной власти. Папы узаконивали существование университета.

Важнейшей привилегией университета было право на присвоение ученых степеней (линциаты, доктора и т.д.). Разумеется, и другие учреждения выдавали дипломы о своим выпускникам: академии, различные школы и т.д. Но они признавались только там, где существовала власть, узаконившая эти учреждения, например в родном городе. А дипломы университетов признавались всем католическим миром. Получивший диплом человек мог преподавать и работать в любой католической стране.

Следует учесть, что средним векам неизвестно было и то значение университета, которым пользуемся мы сейчас. Для нашего времени века, как правило, университет - это совокупность всех наук в противоположность специальным высшим учебным заведениям. В средние же века термин "universitas" означал не универсальность обучения, а любой организованный союз, всякую корпорацию. Для их обозначения применялись также слова corpus, коллегия. Эти объединения, таким образом, включали в себя людей с общими интересами и независимым правовым статусом. В Болонье, Падуе, Монпелье существовало фактически несколько университетов, но они считали себя частями одной "universitas". Только в 14-15вв. университет станет отдельным академическим учреждением.

Средневековый университет, несомненно, был продуктом именно западноевропейской средневековой цивилизации. В определенном смысле его предшественниками были некоторые учебные заведения классической древности: философская школа в Афинах (4 в. до н.э.), школа права в Бейруте (3-6вв.), императорский университет в Константинополе (424 - 1453 гг.). Их организация и программа отдельных курсов напоминают средневековые. Так, например, в Бейруте существовал обязательный пятилетний академический курс с определенными циклами, в Константинополе в одном центре были собраны учителя грамматики, риторики, философии и права. Здесь также изучали квадриум и тримиум. В качестве основного естественно использовался греческий язык. Существовала целая система школ. Но эти школы были достаточно жестко подчинены государству. Ни о какой автономии, а, следовательно, и свободе мысли речи не было.

Широко была развита практика получения образования у отдельных светских ученых.

Но только в Западной Европе возник университет как специальная организация для образования.

Его специфику определяли три важнейших момента - автономия, выборность властей и дискуссия как основа обучения и науки. Важнейшим отличием университета была его значительная независимость от различных властей, будь то церковные или светские.

Власть в университете выбиралась, и здесь большую роль играл авторитет, завоеванный в дискуссиях.

Университет обладал целым рядом прав и привилегий:

право изучать не только семь свободных искусств, но и право (гражданское и каноническое), теологию, медицину.

право получать часть бенефициальных церковных доходов на обучение.

право обладателя степени из одной школы преподавать в любом другом университете без дополнительных экзаменов (ius ubique docendi).

особая подсудность для школяров - по своему выбору или перед учителями или местным епископом вместо общей подсудности городским судьям. Так в Париже они подлежали суду ректора или парижского прево (королевский наместник Парижа), но не местному суду горожан.

право издавать свои законы, статуты и распоряжения, регламентирующие оплату труда преподавателям, приемы и методы обучения, дисциплинарные нормы, порядок проведения экзаменов и т.д.

В общей массе средневековых университетов выделяются так называемые "материнские". Это - университеты Болоньи, Парижа, Оксфорда и Саламанки. Это были наиболее крупные и престижные университеты того времени. Они считались наиболее важными в своей стране. Более того, они пользовались большим авторитетом во всем "христианском мире" (разумеется, католическом).

Так Болонский университет считался самым известным и престижным юридическим вузом. А парижский теологический факультет оказывал огромное влияние на политику церкви и французского государства. Именно его представители добились прекращения Великой схизмы, сумев заставить претендентов на папский престол договориться между собой. Они же выдвинули идеи соборности и галиканизма церкви.

Оксфордский славился тем, что здесь в меньшей степени были представлены богословские проблемы, зато большее внимание уделялось естественным наукам.

В Саламанке наиболее активно изучали литературу арабов и евреев. Считалось, что здесь активно изучают и черную магию.

Остальные университеты во многом подражали им. Особенно подражали Парижскому университету, который даже прозвали в средние века "Синаем учености".

Первым европейским университетом традиционно считается Болонский университет, возникший на основе Болонской юридической школы. Годом ее основания называют 1088 год. Основателем считается знаменитый правовед того времени Ирнерий, впервые ставший в широкой аудитории читать римское право.

Считается, что именно он ввел в практику юристов кодекс Юстиниана, свод законов, где большое внимание уделялось различным видам собственности.

Лекции Ирнерия оказались очень популярны, и к нему стали стекаться ученики со всех концов Европы.

Но подлинный рост значения Болонской школы начинается с середины 12 века. В 1158 году германский император Фридрих I Барбаросса захватил один их самых богатых городов Ломбардии - Милан и созвал на Ронкальском поле (на р. По, между Пьяченцей и Пармой) сейм с целью навязать североитальянским городам новый порядок управления. В благодарность за помощь со стороны болонских профессоров, в этом же году он издал закон, по которому брал под свое покровительство тех, кто "путешествует ради научных занятий, в особенности преподавателей божественного и священного права"; болонские школяры освобождались от круговой поруки в уплате налогов и от подчинения городским судам Болоньи.

Эти привилегии усилили приток слушателей. По свидетельствам современников, к началу 13 века в Болонье обучалось до 10 тысяч человек со всей Европы. У знаменитого болонского профессора Ацо будто было так много слушателей, что приходилось читать лекции на площади. Здесь были представлены почти все языки Европы. Школа стала называться генеральной. Именно в Болонье впервые стали появляться так называемые нации (землячества).

Иной тип объединения представлен Парижским университетом. Здесь объединение начали не школяры, а преподаватели. Но это были не простые учителя, а студенты старших факультетов, успевшие закончить подготовительный факультет. Они являлись одновременно и магистрами семи свободных искусств, и студентами. Естественно, что они начали противопоставлять себя другим преподавателям, школярам-подготовишкам и горожанам, требовать определения своего статуса. Новый университет развивался бурно, Объединение с другими факультетами происходило постепенно. Могущество университета выросло в ожесточенной борьбе с духовными и светскими властями. Основание университета датируют 1200 годом, когда вышли указ французского короля и булла папы Иннокентия III, освобождавшие университет от подчинения светской власти. Автономия университета была закреплена буллами пап 1209, 1212, 1231 годов.

В 13 веке возникает и Оксфордский университет. Как и Парижский университет, он возникает после массы конфликтов с городскими и церковными властями. После одной из таких стычек в 1209 году студенты в знак протеста ушли в Кембридж и там возник новый университет. Эти два университета настолько тесно связаны друг с другом, что часто объединяются под общим названием "Оксбридж". Особенностью Оксбриджа является и наличие так называемых колледжей (от слова "коллегия"), где студенты не только учились, но и жили. Образование в общежитиях привело к появлению такого феномена децентрализованного университета.

Гордостью Испании является университет в Саламанке (1227г). Об основании его окончательно было заявлено в грамоте короля Альфонса X в 1243 году.

В XIII веке возникает и масса других университетов:

г. - университет в Монпелье (привилегии университета получил, правда, лишь в конце 13 века).

г. - Падуанский (в результате ухода школяров из Болоньи).

г. - Неаполитанский, т.к. сицилийскому королю Фридриху II нужны были опытные администраторы.

г. - Орлеанский, Тулузский (местные власти соблазнили школяров тем, что можно слушать запрещенного Аристотеля и рассчитывать на стабильные цены на вино и продукты питания).

Много университетов появилось в 14-15 вв.:

г. - Пражский.

г. - Краковский.

г. - Венский.

г. - Гейдельбергский.

г. - Лейпцигский.

К 1500 году в Европе существовало уже 80 университетов, численность которых была самая разная. В парижском университете в середине 14 века обучалось около трех тысяч человек, в пражском к концу 14 века - 4 тысячи, в краковском - 904 человека.

3. Организация университетов

Руководство

Первоначально университет подчинялся специальному представителю духовенства, обычно эта должность называлась канцлер университета.

Позднее, уже с 12 в. канцлер или становится выборным главой университета

из среды его докторов, как в Оксфорде или же теряет реальную власть, как в Париже.

В Париже очень большую роль играли регенты, т.е. преподаватели, имевшие высшие степени. Они каждый на своем факультете избирали декана, а на факультете Свободных искусств - ректора.

Во многих университетах именно ректор стал выборным главой университета.

Он мог занимать эту должность сроком на 1 год или больше, а иногда даже пожизненно. При этом ректор занимался хозяйственными делами, возглавлял суд над членами университета. Но он не контролировал научную деятельность и присвоение степеней. Эту роль играл совет преподавателей.

Большое значение также имели прокураторы, т.е. главы наций, также выбираемые регентами.

В выборах главы университета и других чиновников участвовали преподаватели. Нередко в них принимали участие и студенты, а в некоторых университетах учащиеся обладали и активным избирательным правом, т.е. могли занять любой выборный пост.

Система власти и присвоения степеней была относительно демократичной.

Большую роль играли открытые диспуты. И хотя эту демократию не стоит преувеличивать и абсолютизировать, она все же была и играла важную роль.

Нации и коллегии (колледжи).

Студенты - учащиеся в университете обычно делились на "нации", как бы землячества, обозначавшие объединения студентов из различных регионов.

Такие нации могли обеднять как представителей различных провинций одной страны или представителей различных стран.

Так парижский университет включал 4 нации - французы, пикардийцы, нормандцы, англичане.

А университет в Оксфорде делился на южан и северян. Последние включали в свой состав шотландцев и ирландцев.

Преподаватели как бывшие студенты также принадлежали к нациям.

Поддержка своей диаспоры играла большую роль в жизни преподавателей и студентов. Обычно студенты стремились учиться у преподавателя своей нации.

Студенты могли снимать себе квартиры. Но многие жили в колледжах (коллегиях).

Эти колледжи обычно формировались по нациям, т.е. в одной коллегии жили представители одного землячества, хотя понятно, что одна нация могла располагать несколькими коллегиями. Коллегии располагали своим имуществом. Это собственно здания коллегии и различные ренты, пожертвованные либо в качестве благотворительности или бывшими студентами коллегии.

Это давало им возможность стать учреждениями, которые предоставляли своим членам не только кров, но и пищу и даже стипендии.

В некоторых колледжах проходило обучение мальчиков начальному образованию.

В Англии такие колледжи фактически стали учебными заведениями. Дело в том, что преподаватели стали работать там на постоянной основе. В результате именно колледжи стали основной единицей образования.

Большинство, примерно две трети, студентов происходило из числа обеспеченных горожан, но встречались и представители других сословий. Аристократы редко становились студентами, но среди незнатных дворян постепенно появлялись люди, отправлявшие своих отпрысков получить образование. Также младшие сыновья, которые нередко по традиции посвящались церкви, могли получить образование. Исключением была Италия, поскольку тамошнее дворянство в большинстве своем были те же богатые горожане.

С другой стороны, даже дети крестьян могли получить стипендию и образование.

Среди студентов было много монахов и клириков. Согласно папским привилегиям, клирик мог на пять лет оставить свое место службы для получения образования, при этом продолжая получать плату за свою должность. Для представителей многих орденов обучение и преподавание в университете являлась частью их службы церкви. Особенно активно стремились использовать университеты доминиканцы.

Карьеры выпускников.

Человек, окончивший или хотя бы частично прошедший университет, мог рассчитывать на различные карьеры. Грамотные люди требовались в различных областях.

Во-первых, университеты активно поставляли кадры для церкви. Ученое звание было значительной помощью в церковной карьере. В результате, очень многие иерархи церкви имели университетское образование.

С другой стороны, постепенно растущие аппараты управления различных феодалов и городов требовали большого количества грамотных и образованных людей. Причем не просто грамотных, но разбирающихся в законах. Следует учесть, что большинство аристократов были в первую очередь воинами, а выборные магистраты городов также обычно не имели хорошего образования. Естественно, что роль "секретарей" при таком подходе еще более возрастала.

Особенно много выпускников университетов поглощали суды и различные профессии, связанные с ними. От писцов, способных составить грамотное заявление, и нотариусов регистрирующих сделки до адвокатов и прокуроров и собственно самих судей.

В крупных купеческих фирмах существовала достаточно сложная бухгалтерия и система учета.

Оплата

Естественно, что перед преподавателями и студентами стоял вопрос, на что существовать.

Здесь было несколько вариантов ответа. Во-первых, согласно традиции церковных школ образование давалось бесплатно, поскольку знание считалось даром божьим. В качестве преподавателей выступали труд монахи, которые рассматривали его как часть своего монашеского служения. Потребности монахов обеспечивала церковь.

Поскольку некоторые университеты были созданы как городские, например Болонский, то плату преподавателям там выплачивали городские власти. В той же Болонье на университет приходилось до половины расходов городского бюджета.

Существовала возможность получения дотаций от частных лиц. Такие дотации рассматривались как богоугодное пожертвование. Обычно они предназначались скорее для студентов. Но получение такие доходов означало, что получающие их профессора и студенты попадали в зависимость от тех, кто давал эти деньги.

Кроме того, это во многом не соответствовало настроению многих преподавателей, которые видели в своей работе такой же труд, как и любого другого ремесленника. Поэтому они требовали, чтобы их труд оплачивался потребителями, т.е. студентами.

Фактическое соотношение в доходах преподавателей менялось в зависимости от места и времени. Очень приблизительно можно сказать, что примерно половину своих доходов профессора получали от студентов, другую в качестве жалования. Следует учесть, что специальное жалование, выплачиваемое преподавателю за его работу, появилось с 13 века.

Что касается студентов, то они могли рассчитывать на помощь из дому, получение стипендий и возможности заработать своим трудом. Кроме того, нередко они получали в качестве помощи различные векселя или право получения денег. Дело в том что университет пользовался обычно большими судебными привилегиями, и нередко у студентов, как членов привилегированной корпорации, т.е. университета, было намного больше шансов выиграть дело, чем у их родственников.

Стипендии могли выплачиваться различными меценатами. Студент мог получать определенные доходы от церкви (см. выше). Кроме того, нередко колледжи предоставляли своим членам не только кров, но и стол и деньги на карманные расходы.

Что касается возможности подзаработать, то здесь были различные варианты.

наиболее распространенными были работа школьного или домашнего учителя и переписчика.

Студентов нанимали в качестве учителей для детей в богатые дома.

Существовала также система переписки книг. Обычно один человек переписывал одну и ту же страницу несколько раз, после чего из них собирали книги.

Впрочем, существовали и другие возможности.

Студенты могли наняться в качестве слуг к профессорам или более богатым собратьям. Могли стать помощниками писаря или другого человека нуждающегося в грамотных людях.

Обычно из числа студентов формировались и прообраз почты. Ведь студенты стремились получать письма из дома. Поэтому нужда в почтальонах была велика.

Постепенно появлялись люди, которые регулярно совершали поездки домой, оплачивая их за счет того что перевозили письма не только однокурсников но и других людей.

Иногда студенты становились приживалами в богатых домах, занимая среднее положение между шутом и ученым советником.

4. Учебный процесс в средневековом университете

В средние века не было отделения высшего образования от среднего, поэтому в университетах и существовали младший и старшие факультеты. После изучения латыни в начальной школе школяр (scolarius) в 15-16, а иногда даже в 12-13 лет поступал в университет на подготовительный факультет.

Здесь он изучал "семь свободных искусств" (septem artes liberales), состоявшие из двух циклов - "тривиум" (trivium - "перекресток трех путей знаний": грамматика, риторика, диалектика) и "квадривиум" (quadrivium - "перекресток четырех путей знания": музыка, арифметика, геометрия, астрономия). Только после изучения "философии" предоставлялось право поступать на старшие факультеты: юридический, медицинский, богословский.

Риторика - это наука о том, как грамотно говорить и в меньшей степени писать и составлять не только речи но и документы. Наивысшим авторитетом были работы Цицерона.

Диалектика или логика. Умение логически мыслить и разбираться в вопросах, стремясь максимально разобрать все за и против. Высшим авторитетом здесь был Аристотель. Большую роль в ее становлении сыграл Абеляр.

На обучение на факультете свободных искусств уходило в среднем примерно пять-семь лет. Этот срок мог быть меньше или больше в зависимости от конкретного студента и местных традиций. Проучившийся первые 2 года получал степень бакалавра, прослушавший полный курс магистра свободных искусств. Теперь они имели право преподавать на своем факультете или продолжить обучение на других Факультет Свободных искусств заканчивали примерно треть студентов. Обучение медицине и праву занимало еще примерно шесть лет. Богословию учились минимум 8 лет. А чаще обучение затягивалось на 15-16 лет.

У одного преподавателя могли вместе учиться люди самых разных возрастов, да и уровень подготовки мог сильно различаться. Не существовало и твердого понятия о том, сколько должен проучиться тот или иной студент. Срок обучения мог измениться в любую сторону. Причинами могли быть как способности конкретного студента, так и его положение.

Учебные занятия в университете были рассчитаны на весь учебный год. Разделение на полугодия или семестры появляется лишь к концу средневековья в германских университетах. Правда, учебный год делился на две неравных части: большой ординарный учебный период (magnus ordinarius) с октября, а иногда с середины сентября и до Пасхи, а также "малый ординарный учебный период (ordinarius parvus) с Пасхи и до конца июня. Учебный план, однако, составлялся на весь учебный год.

Основных форм преподавания было три.

Полное, систематическое изложение учебного предмета, по программе, изложенной в статутах, в определенные часы называлось lectio. Эти лекции делились на ординарные (обязательные) и экстраординарные (дополнительные). Дело в том, что в средние века школяры не слушали курс какой-то определенной науки, скажем, курс философии или римского права и т.п. Тогда говорили, что такой-то преподаватель читает или такой-то студент слушает такую-то книгу. Роджер Бэкон в 13 веке сформулировал это так: "Если некто знает текст, он знает все, что относится к науке, о которой толкует этот текст". Одни книги считались более важными и обязательными (ординарными) для учащегося, другие - менее важными и необязательными (экстраординарными). Различие лекций обусловило и разделение преподавателей на ординарных и экстраординарных. Для ординарных лекций, как правило, назначались утренние часы (с рассвета и до 9 часов утра), как более удобные и рассчитанные на более свежие силы слушателей, а экстраординарные читались в послеобеденные часы (с 6 до 10 часов вечера). Лекция продолжалась 1 - 2 часа. Перед началом лекции преподаватель делал краткое вступление, в котором определял характер работы над книгой и не гнушался саморекламой. Главная задача преподавателя заключалась в том, чтобы сличить различные варианты текстов и дать необходимые разъяснения. Статуты запрещали студентам требовать повторения или медленного чтения. Школяры должны были являться на лекции с книгами. Это делалось для того, чтобы заставить каждого слушателя непосредственно знакомиться с текстом. Книги же в то время были очень дороги, поэтому школяры брали тексты напрокат. Уже в 13 веке университеты начали накапливать рукописи, копировать их и создавать собственные образцовые тексты. Аудиторий в современном смысле слова долго не существовало. Каждый преподаватель читал определенному кругу своих учеников в любом нанятом помещении или у себя дома. Болонские профессора одни из первых стали устраивать школьные помещения, а с 14 века города стали создавать общественные здания для аудиторий. Так или иначе, школяры, как правило, группировались в одном месте. В Париже это была улица Соломы (Фуар), названная так потому, что студенты сидели на полу, на соломе, у ног учителя. Позднее появилось подобие парт - длинные столы, за которыми умещалось до 20 человек. Кафедра стала устраиваться на возвышении, под балдахином.- это подробное объяснение отдельного текста с разных сторон, с учетом всех возможных сомнений и возражений. В Парижском университете чаще это была проверка всех относящихся к определенной частной проблеме источников по различным рукописям и просмотр соответствующих комментариев в различных сочинениях. В германских университетах они проходили в форме диалога между учителем и учеником. Учитель задавал вопросы и по ответам судил об успехах ученика. Была и еще одна форма - повторение части прочитанного. В это же время готовились к диспутам.

Одной из самых распространенных форм преподавания был диспут (disputatio). Руководство университетов придавало им очень большое значение. Именно диспуты должны были научить школяров искусству спора, защите приобретенных знаний. В них на первое место выдвигалась диалектика.

По окончании обучения студент выдерживал экзамен. Его принимала группа магистров от каждой нации во главе с деканом. Студент должен доказать, что читал рекомендованные книги и участвовал в положенном количестве диспутов (6 у своего магистра и 3 общеуниверситетских). Интересовались здесь и поведением школяра. Затем его допускали к публичному диспуту, на котором полагалось ответить на все вопросы. Наградой была первая степень бакалавра. Два года бакалавр ассистировал магистру и получал "право на преподавание" (licentio docendi), становясь "лиценциатом". Спустя полгода он становился магистром и должен был прочесть торжественную лекцию перед бакалаврами и магистрами, дать клятву, устроить пир.

Заканчивая эту главу, имеет смысл немного вспомнить о высших науках. Их было три Теология, Юриспруденция и Медицина.

Теология (Богословие).

Основное преподавание велось по "Сентенциям" Петра Ломбарда, включавшее в себя мнения наиболее авторитетных теологов по различным спорным моментам Библии.

Юриспруденция.

Безусловно, наибольшее количество студентов, перешедших на высшие курсы, специализировалось по этой дисциплине.

Следует учесть, что существовало несколько источников законов. Это:

Каноническое право, основанное на решениях церковных соборов, пап и других иерархов церкви.

Римское право. Основным здесь был кодекс византийского императора Юстиниана. В этом кодексе уделялось большое внимание различным видам собственности.

Но в практической деятельности юристам необходимо было также знать и местные законы.

Свои законы издавали различные феодальные правители, например король Франции. Вообще, свои правила и законы мог устанавливать каждый более менее независимый государь, будь то феодал или город. Отношения между ними также регулировались законами, будь то нормы службы, количество и размеры различных поборов, разделение различных полномочий и т.д.

В результате в каждой провинции существовали свои местные законы, которые могли копировать или противоречить общему праву.

Медицина

Медицина включала в себя учение о четырех жидкостях, которые главенствуют в человеке крови, слизи, желчи и черной желчи. Считалось, что болезни проистекали от нарушения соотношения этих жидкостей.

В лечении большую роль играли кровопускания и клизмы. Широко использовались различные благовония.

Вывод

Таков в самых общих чертах учебный процесс в средневековом западноевропейском университете. Несмотря на все свои недостатки, средневековый университет все же давал возможность получить неплохое образование. В университетах обучались такие известные деятели культуры, как Пьер Абеляр, Петр Ломбардский, Фома Аквинский, Дунс Скотт, Вильям Оккам и др. Средневековые университеты были сложным организмом, стоявшим в центре научной и культурной жизни Европы. В них концентрировалась развитие науки того времени. Велика роль средневековых университетов в развитии культуры. Они способствовали интернациональному культурному общению.

Университетская среда, построеная на свободомыслии и выборности власти, способствовала формированию нового менталитета, основанного на уважении к личности человека и умению выдвигать и отстаивать в спорах новые идеи.

Список используемой литературы

1. Абеляр П. История моих бедствий // Августин Аврелий. Исповедь; Абеляр П. История моих бедствий. - М.: Эксмо, 1992, С.260-295.

Джуринский А.Н. История образования и педагогической мысли. - М.: Издательство: Владос-Пресс, 2003. - 400 с.

3. История педагогики и образования. От зарождения воспитания в первобытном обществе до конца XX века. Учебное пособие / Под редакцией А.И. Пискунова. - М.: Издательство: ТЦ Сфера, 2004. - 512 с.

. Татаркевич В. История философии . Античная и средневековая философия. - М.: Юрайт, 2000. - 482 с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

30 ноября 2010, 2:48

Учитывая сложность и многоаспектность проблем, затронутых ранее в цикле статей «Об идее и миссии университета в будущей Беларуси – », важно, как представляется, не просто остановиться на фиксации их актуального состояния, но и рассмотреть их в динамике – через процессы трансформации классического университета в университет будущего – с помощью наглядных схем. Безусловно, несколько упрощая и игнорируя ряд дополнительных обстоятельств, данные схемы помогают визуализировать представление о том, как собственно становятся возможны заявленные процессы трансформации применительно к концепции университета. Это важнейший этап первичной рефлексии над проблемой перед возможным началом процесса реализации.

Пояснительная преамбула. При построении и сравнении схем мне показалось продуктивным рассмотреть проблему возникновения и утверждения исторических концепций университета исходя из взаимосвязи основных факторов, затронутых в упомянутом цикле статей. Во-первых, того фактора, что автопрограммирование университета происходит во многом как ответ на ряд вызовов и проблем, стоящих перед обществом, которые осмысляются и программно излагаются интеллектуалами эпохи. Во-вторых, имеющиеся ресурсы и принятые способы организации действий обуславливают принятие во внимание такого фактора как аспекты реализации концепции университета, которые необходимым образом включаются в саму концепцию, задавая ее формат. Сама концептуальная часть как содержательное наполнение идеи университета связана с вышеупомянутыми факторами и, в-третьих, с фактором идеального целеполагания, выраженного в миссии университета. В контексте сравнения предварительно обнаруживается следующая ключевая закономерность, что при неизбежных исторических модификациях концепции университета ее общая структура (насчитывающая три базовых элемента – план корпоративности, исследования/науки, образования) остается постоянной, что может свидетельствовать о преемственности происходящих изменений. Трансформация концепции университета сопровождается решением основных вызовов и проблем предыдущего состояния и переходом к решению проблем нового уровня. Основные элементы возможного автопрограммирования концепции университета, приведенные в схеме № 3, подробно затрагивались в упомянутом цикле статей. Дальнейший текст составляют примечания и комментарии к приведенным схемам.

Желающие ознакомиться с приведенными схемами в формате презентации могут сделать это . Сама презентация лишена комментариев.

Примечание к рис. 1. Первая схема описывает факторы, которые легли в основу средневековой концепции университета – первой из исторически возникших и распространившихся в Европе. Основные вызовы эпохи, стоявшие перед обществом и повлекшие за собой концептуализацию и реализацию идеи университета, можно объединить такой характеристикой как цивилизационный выбор . Античная цивилизация находилась в руинах. Актуальное состояние Европы скорее диагностировалось как полуварварское: небольшое число образованных людей, рассеянных в пространстве, редкие следы материальной и письменной культуры предыдущей цивилизации (многие книги сожжены, памятники разрушены), низкий уровень обеспеченности благами письменной и технической цивилизации и т.д. Возникает потребность в сохранении остатков цивилизационного наследия, их разработке и приумножении. Основной реализационный аспект связан с редкостью человеческих и материальных ресурсов: мало ученых людей, библиотек и пр. Отсюда логически вытекала необходимость создания региональных центров культуры и учености, аккумулирующих столь ценные и редкие человеческие и материальные ресурсы.

Концептуальная часть программы средневекового университета выстраивалась преимущественно на трех стержневых элементах: 1) естественной для своего времени корпоративной структуре данного новообразования, основания его как 2) центра универсального образования и 3) исследования. Корпоративность выступала неотъемлемым атрибутом средневекового общества с его основными корпорациями – цехами ремесленников, гильдиями купцов, рыцарскими и монастырскими орденами. В этом отношении она являлась естественной и утверждалась на принципе коллегиальности: совместности проживания, обучения и исследования магистров (профессоров) и учеников – средневековый колледж обеспечивал соединение всех этих практик в одном пространстве и усиливал степень корпоративных связей на всех уровнях. Благодаря скромности ресурсов, необходимых для существования университета, данная корпорация оставалась достаточно мобильной и могла переносить место своей локализации в зависимости от ряда факторов: при опустошительных войнах, эпидемиях чумы, разорительном налогообложении, правовом притеснении и т.д. Это в определенной степени гарантировало возможную гибкость внешней политики университета в отношении с иными социальными группами. При этом сама корпорация строилась на основании случайных (казуальных) факторов: перипетий личной биографии профессоров и студентов, влиятельной протекции, авторитета школы, которую представлял исследователь и др. Механизмы внутренней легитимации отстраивались постепенно в связи с утверждением механизмов присуждения магистерских и докторских степеней и могли выборочно признаваться членами иных университетских корпораций. Организационный момент выстраивания корпоративности средневекового университета предполагал выход на позиции автономии в большинстве областей помимо финансовой и частично исследовательской, что было опосредовано социальными и идеологическими факторами.

Концепция исследования строилась на классическом образце античной науки: иерархии знаний и подчинении практических областей науки – теоретическим, среди которых наивысшим типом знания со времен Аристотеля полагалось богословие. Исследование опиралось на анализ и подробное изучение древней мудрости, изложенной в трудах античных мыслителей и христианских наставников – отцов Церкви, что делало неизбежным постоянную отсылку к авторитету данных источников для обоснования современных знаний. Это предполагало интенсивный дедуктивно-спекулятивный способ организации исследований на базе узко очерченного круга текстов, что на практике приводило к возрастающей систематизации и детализации изысканий, с одной стороны, и их постепенному схоластическому вырождению, с другой. При этом отбор идеологически приемлемых образцов исследования, утверждение школ и авторитетных ученых осуществлялось через частично формализованные и специально организованные процедуры защиты квалификационных работ с последующим присуждением степеней и путем предоставления кафедр профессорам как гарантии стабильности их существования и возможности влияния на университетскую жизнь.

Образовательная концепция исходила из принципа существования универсума знания, доступного для своего освоения в общих чертах для любого, кто имеет желание и возможность получать образование в университете. Необходимость придания данному общему знанию более практического характера для оказания цивилизационного воздействия на ключевые сферы общественной жизни предопределила выделение специальных областей знаний, чье более подробное освоение гарантировало выпускнику университета позицию эксперта и компетенцию для регламентации одной из сфер жизни. Деление на четыре факультета давало возможность выпускать три типа специалистов более высокого уровня – медиков, правоведов и теологов, которым присуждалась степень доктора наук, и низший тип универсального специалиста, получившего общее образование и степень магистра, а также возможность выполнять разнообразные функции при дворе, магистрате и т.д.

Взаимосвязанный с концептуальной частью план идеальных задач, выраженный понятием миссии университета, задавал общий ориентир университетской корпорации на выполнение своих цивилизаторских задач, освоение и совершенствование накопленных предыдущими поколениями знаний.

Примечание к рис.2. Начиная с эпохи Возрождения и раннего Просвещения, когда европейская цивилизация в основном стала на индустриальный путь развития, основные вызовы современности кардинально изменились, что во многом предопределило трансформацию представлений об идее и миссии университета, прежде всего в самих университетских кругах. Отраженная в схеме модель университета Нового времени представляет собой скорее обобщенный прототип, на основании которого продолжают во многом функционировать большинство мировых университетов; при этом, будучи схемой, она игнорирует ряд особенностей, характерных для преломления данной модели в государствах западной и восточной Европы, Северной и Латинской Америки, юго-восточной Азии. Данная модель связывается с именем одного из ее идейных вдохновителей – Александра фон Гумбольдта, в трудах которого естественная связка образования и исследования как фундамент модерного университета была окончательно идеологически закреплена. При этом над разработкой и уточнением данной модели работал целый ряд теоретиков и практиков-реформаторов в разных странах.

Основные вызовы предыдущего этапа становления университета к обозначенному времени были успешно преодолены: средневековым университетам удалось не только сохранить и приумножить духовное наследие античной и раннехристианской цивилизации, но и повысить общий цивилизованный уровень общественной жизни, значительно увеличить процент образованных людей для того, чтобы они могли оказывать существенное влияние на происходящие процессы. При этом перед обществом сформировались новые вызовы и проблемы, связанные с технологическим ростом и географической экспансией европейской цивилизации. Устанавливается четкая зависимость на уровне общественного сознания между цивилизационным прогрессом и уровнем научных исследований и инноваций, что обусловило повышенное внимание к исследовательской деятельности университетов. Дифференциация сфер практической жизни во многом обусловила потребность в большом количестве узких специалистов в различных областях – экономической, политической, военно-технической и т.д. Кроме потребностей непосредственных социальных практик также начинает себя обнаруживать новая форма консолидации общества, на основе не религиозных, а светских ценностей, требующих обеспечения рациональным по форме идеологическим обоснованием.

Притом что проблема редкости человеческих и материальных ресурсов для создания университетов к этому времени преодолена, необходимость сохранения единого исследовательского и образовательного центра в лице университета сохраняется. Это объяснимо тем, что предыдущий этап существования университета обнаруживает высокую степень устойчивости данного синтеза, обеспечивающего воспроизводство специалистов как для внешних, так и внутренних нужд, тем самым оберегая преемственность исследовательских и образовательных традиций. Второй важный аспект реализации университета Нового времени – это связь с идеями всеобщего просвещения как идеологии, делающей ставку на общий прогресс человеческой цивилизации, а также на обеспечение социально-политической конъюнктуры.

Изменения концептуальной части . Обусловлены характером общественных вызовов и их особенностями принятия и реализации участниками автопрограммирования концепции университета. Коллегиальная корпоративность средневекового университета с ее укорененностью в реалии минувшей эпохи начинает мыслиться как анахронизм, на смену которому должна прийти корпорация, имеющая четкую структуру членства и отношений. Бюрократия как принцип организации различных общественных систем становится применим и к университетской корпорации: складывается административно-чиновничий аппарат управления, профессорско-преподавательский корпус отделяется от студенческой бурсы на основании строго прописанных функциональных обязанностей с обязательной регламентацией системы поведения и общения. Административное разделение на факультеты, кафедры, деканаты и отделы закрепляет строгую функциональность и иерархию организации. Университет, прочно встраиваемый в основание современного государства, получает гарантии стабильности своего существования и протекцию за счет его институализации как одного из элементов государственной системы с общественным закреплением его статуса и принадлежности. Это в большей степени закрепляет его зависимость от внешних социально-политических сил и обстоятельств. Легитимацией университетской корпорации начинают в большей степени заниматься внешние министерские (государственные) структуры через процедуры государственных экзаменов, ратификацию присуждения степеней и званий, выделение определенного количества кафедр, штатных единиц и пр. В организационном аспекте это приводит к утрате части естественной университетской автономии и выстраиванию вариантов автономии резистентной и адаптивной, рассчитанных либо на апелляцию к традиции, либо приспособление к изменяющимся общественным запросам.

В рамках концепции научного исследования взамен модели универсального знания приходит концепция научной специализации и дифференциации по областям. При этом избирается смешанный экстенсивный путь развития исследований с расширением предметных областей и интенсивным их изучением в рамках избранной специализации. Автономные области научного исследования позволяют более эффективно аккумулировать ресурсы и ставить проблемы, хотя и приводят к достаточно быстрому исчерпанию эвристического потенциала исследования. Запрос на скорейшую инновацию результатов научных открытий приводит к размежеванию областей фундаментально-теоретического и прикладного исследования, во многом сохраняя свойственное аристотелевской концепции науки идеологическое обоснование приоритета первого типа исследований и приземленности второго. Однако вопреки данной внутриуниверситетской идеологии отбор научно-исследовательских тем преимущественно определяется влиянием военных, технических, социально-значимых заказов на соответствующие разработки. Роль фундаментального знания сводится к эвристике его будущего переложения в практическое знание. Существующие системы отбора исследований и квалификации специалистов базируются на выделяемой финансовой поддержке и распределяются преимущественно административно.

Образовательная концепция изменяется в сторону усиления прагматического потенциала использования специалистов – выпускников университета – во всех областях экономики, политики, культуры. Широко применяется модернизированная версия средневековой системы универсального образования с углубленной специализацией и расширенным ассортиментом выпускаемых специалистов. Увеличение числа образованных специалистов связано с нуждами экономического воспроизводства общества, а также необходимостью усиления участия средних классов в политической системе на базе полученных общих знаний. Формирование интеллигенции и интеллектуалов как особой общественной группы. При этом обостряется оппозиция между моделью образования как освоением универсальной культуры или набора специальных компетенций. Деление на факультеты и иные структуры при университете закрепляет формальный характер специализированного образования.

Основные миссии университета как план идеальных целей и задач в основном сосредоточен вокруг решения проблем общественного развития в рамках ряда идеологических доминант. Как правило, они подчинены следованию политико-экономической конъюнктуре и определяются воздействием внешних социальных запросов.

Общая ремарка . Как можно заметить из сравнительного анализа схем средневекового и нововременного университета, при изменении общих факторов, определяющих содержательное наполнение концепции, структура последней в целом может быть описана как константная, что позволяет выдвинуть гипотезу о возможности сохранения данного формата структуры с учетом видоизменения ключевых факторов при автопрограммировании концепции университета будущего. Это позволит говорить о преемственности будущей модели университета своим историческим аналогам и возможности выборочного сохранения и использования потенциала уже существующих университетских структур.

Примечание к рис. 3. На современном этапе существования университета как центра исследования и образования обнаруживается ряд кризисных моментов его функционирования, что переводит публичные дискуссии о месте и роли современного университета из разряда досужих разговоров в злободневную проблему нашего времени. Для ситуации Беларуси переосмысление прежней концепции университета и новый этап автопрограммирования его идеи может предоставить значимый шанс на преодоление ряда существующих негативных тенденций и обеспечить заявку на региональное и глобальное лидерство в области социального развития и построения экономики знаний. Обсуждение и принятие новой концепции университета в обществе должно сформировать значимый социальный запрос на данную инновацию и постепенно привести к реализации новых социальных практик и стратегий.

Следует отметить, что большинство вызовов, стоявших перед университетом нового времени, если и не были окончательно реализованы в предыдущий период, то к настоящему времени уже существенно трансформировались. Как представляется, основной спектр вызовов современной эпохи касается не столько внедрения отдельных научно-технических инноваций в жизнь человека, сколько решения региональных и глобальных стратегических проблем, имеющих как цивилизационный, так и экзистенциально-личностный характер – связанных с выбором дальнейшего пути развития отдельных обществ и человечества в планетарном масштабе, обретения оснований для возможности совместного принятия решений на ненасильственной основе. Их решение должно сопровождаться не интуитивным способом осознания политическими субъектами исходя из тактики сиюминутных действий, но базироваться на выстраивании интенсивной системы общественной оценки и разработки. Это закладывает основания для перепрограммирования концепции университета в пользу решения данных универсальных вызовов и задач в ущерб установке на частную инновацию и воспроизводство сложившейся системы через наличную модель образования.

При этом необходимо учитывать такие актуальные аспекты возможной реализации идеи университета, преимущественно описанные в цикле упомянутых статей, как оформление рамки этоса (установление этических границ деятельности университета) и учреждение принципов его взаимодействия с иными социальными силами на основании – агонистической кооперации (сотрудничества и конкуренции в обосновании и реализации значимых социальных перспектив). Особо стоит оговорить такой аспект реализации как «университетоцентричность» образования, поскольку, обосновывая новую концепцию университета с изменением его места и роли в обществе, приходится учитывать зависимость эффективности и успешности реализации его стратегии от уровня предварительной подготовки новых поколений. Преобладающие в последнее время установки на инструментальный и формализованный характер основных ступеней образования приводит к существенному снижению эффективности последующего влияния университетских практик на индивидов и общество в целом. Это предопределяет повышенное внимание университета будущего к обеспечению гармоничного сочетания собственных образовательных практик с предшествующими, что подразумевает их развитие в направлении реализации основных элементов университетской миссии в отношении к обществу.

Концептуальная часть предполагает необходимость целого ряда изменений. Прежде всего они должны затрагивать трансформацию актуальной идеи корпоративности: формализованные структуры отношений и функциональный подход как ведущие мотивы организации университетской корпорации в рамках предыдущей модели выявляют деградацию смыслового наполнения ее деятельности. Необходимым основанием новой корпоративности должен стать принцип консолидации не на базе институционального или предметного деления, а на принятии общей рамки рефлексии по поводу миссии университета, установлении границ индивидуальной и коллективной ответственности, оснований солидарности мышления и действия. Обретение утраченных прочных коммуникативных связей и сплоченности, отличавших коллегиальную корпоративность средневекового университета, на новом этапе может подразумевать постоянную диффузию корпоративных связей через устойчивое вовлечение отдельных участников в исследовательские и образовательные группы на базе изучения и решения общих проблем (не стабильность мини-коллективов, а достижение корпоративной общности). Подобные «плавающие» структуры связей для формирования консолидированной корпоративности должны опираться на чувство общности через принадлежность к этосу университетского сообщества, принятие основных элементов миссии, расширенную внутреннюю легитимацию. Последняя определяется выработкой рефлексивного этоса сообщества и постоянной к нему апелляцией, что в перспективе позволяет производить качественный отбор исследований и компетенций вне плоскости сугубо коммунальных отношений: это может предполагать расширение структуры университетской корпорации за счет включения сообщества критико-методической направленности, отвечающего за принципы формирования и удержание подобной рефлексивной рамки. При этом идея университета как сообщества диссенсуса предполагает организацию единообразной установки на совместное решение проблем с одновременным непринятием единообразия в способе осмысления проблем. Организационный аспект трансформации идеи корпоративности предполагает выход за узкие рамки традиционного понятия автономии и трансляцию идей университета локального на общество как университет глобальный, что представляет собой выход на позицию радикальной автономии, связанной с принятием правящей стратегии социального действия в рамках соответствующей миссии – формирования рефлексивного, творческого и свободного сообщества людей.

Изменения в структуре исследований подразумевает преимущественный отказ от дисциплинарной матрицы и переход к проблемному принципу организации исследования на междисциплинарной основе. Осмысление ряда актуальных и потенциальных проблем современности как комплексных по своей природе подразумевает выход за раки сложившихся дисциплинарных областей и аккумуляцию различных подходов к их осмыслению и решению на основании выработанного исследовательского и реализаторского этоса: внутренних ограничений, связанных с учетом эпистемических и социальных последствий осуществления подобной деятельности. При этом важнейшими мотивами организации исследования в университете (то, что обосновывает его исследовательский потенциал для общества) могут стать идея удержания рамки общности в осмыслении проблем как комплексных и взаимосвязанных, с одной стороны, и необходимость сохранения рефлексивного отношения («времени рефлексии») к основаниям и последствиям производимых социальных инноваций, с другой. Включаясь в решение и разработку ряда ключевых проблем, университетское сообщество должно осознавать собственный потенциал практического действия, направленного на рефлексивное продвижение социальных инноваций: отказ от оппозиции чистой и прикладной науки и понимания их как взаимодополняющих планов исследования. В организационном аспекте данная концепция предполагает отбор и квалификацию исследований на основании принципов внутренней легитимации – удержания публичной рефлексивно-критической рамки мышления – а также внешней причинности – осмысления актуальных проблем, диагностируемых в рамках структуры вызова самим обществом и университетом, и проблем потенциальных, прогнозируемых путем сопоставления актуальных вызовов и их последствий в рефлексивном плане. Это предполагает, что данный аутсортинг (отбор) проблем для исследования происходит как за счет предложения извне – от социальных инноваторов, стремящихся изменить существующие условия, - так и за счет внутренних ресурсов распознания и превращения в проблему тех латентных вызовов, что стоят перед обществом, со стороны университета.

Наконец, в концепции университетского образования основным стержнем предполагаемых изменений должен стать отказ от принципа образования как обучения специализированному набору компетенций и переход к идее образования как воспитания творческой рефлексии, направленной на эвристику решения задач и проблем путем нахождения новых способов их исследования и реализации, а не интеллектуального бриколяжа: применения стандартных схем и практик мышления к нестандартным ситуациям. Данный проект воспитания разума должен опираться на активацию творческого мышления в контексте как актуальных образовательных практик, так и потенциального процесса последующего самообразования. Как и концепция исследования, образовательная стратегия также должна исходить из приоритета получения знаний для будущего их применения (при осмыслении и решении проблем), не претендуя на выстраивание законченной системы специализированных знаний по какой-либо теме. Развитие подобных форм креативного мышления во многом связано с возможным переходом к игровым (преимущественно интерактивным) методикам и способам организации образовательной деятельности в рамках «плавающих» образовательных групп. Также проблема воспитания творческого мышления подразумевает выход на практики свободного и сознательного выстраивания собственной идентичности вопреки навязанным условиями социализации стандартам. Обоснование для общества образовательной миссии университета можно связать с воспитанием национальных элит: людей с творческим нестандартным мышлением, которые умеют рефлексивно и ответственно подходить к постановке и решению ряда социально-значимых проблем. Организационный аспект концепции образования отсылает к междисциплинарной открытости системы обучения, формированию подвижных групп по «проблемным интересам» в рамках установки на прагматизацию образования – его важности для становления собственной идентичности, значимости участия в осмыслении и разработке актуальных проблем и освоения принципов совместной работы над подобными проблемами. Также в данной связи первостепенное значение может иметь специфический образовательный этос: как ограничение степени педагогического вмешательства, с одной стороны, и выработка принципов диалогического, партнерского обучения, с другой.

Основные компоненты идеального плана – миссии университета, также коррелируют с содержательным наполнением его концептуальной части и инициированы преимущественно теми вызовами, что актуально стоят перед обществом. Это предполагает выход университета в (политическое, в широком смысле) пространство социальной инженерии, социального проектирования и разработки инноваций на базе соответствующего этоса. Также это предполагает реорганизацию актуального публичного пространства в рамках установки на совместное конкурентное осмысление и решение проблем (агонистическую кооперацию).

Заключительная ремарка . Данная генетическая реконструкция трансформации идеи университета не претендует на законченное описание и безусловно может дополняться и осмысляться по-новому. Основное предназначение выделения данных схем – попытка представить необходимый этап автопрограммирования концепции университета, происходящий сегодня, как неизбежный шаг в рамках преемственно изменяющейся традиции. Без осуществления данного шага: обсуждения и полагания новой концепции университета - мы обречены на повторение существующих кризисных моментов и не способны выйти на инновацию ни в региональном, ни в глобальном контексте. Возможное преодоление кризиса идеи университета в Беларуси сегодня может стать существенным элементом прорыва завтра. И вероятно не только для Беларуси.

Комментарии

очень интересно. Только было бы неплохо в качестве начала дать, хотя бы тезизно, возможность осуществления реформирования многих систем в Беларуси, плиииз.....

11:19 Гость

Возможность - это прежде всего обеспеченность ресурсами.

Так вот эту самую возможность мы про... еще в конце 90х.

возращаясь к возможностям.

ресурсы есть всегда. под идею есть. без идеи, ресурсы не более чем бесполезная порода. Как, например, деньги: мало иметь на руках н-ую сумму, надо знать, как ей умело распорядиться. Когда есть идея, под нее и деньги дадут. пример - почти все банки и инвесткомпании.

Очень достают разговоры об утраченных сокровищах 90-х. Как будто за остальное время земля беларуская не родила. сколько можно жить с головой, повернутой назад.

Теперь конкретнее. Говоря о возможностях, стоит прежде всего вести речь не о финансах, и даже не о людях,с помощью которых можно и нужно всю эту модернизацию университета проводить. А о мере готовности общества к переменам. К восприятию этих новых (для кого-то может уже и старых) идей. Если общественный запрос на реализацию предложенной концепции сформируется, причем в разных группах, то появятся и финансы. И людей можно будет собрать подходящих. Только вот придется, скорее всего, наполеоновские планы одним махом перекроить всю систему образования, науки и культуры РБ отложить как маниловщину. Но реализовать на базе одного отдельно взятого университета возможно. а затем расширять и углублять воздействие. В средние века, можно предположить, ресурсов было намного меньше. Сейчас хоть есть варианты, скажем из-за бугра людей приглашать, если местных не хватает. А тогда, тоже думается мало кто верил, что с десяток книжников чего-то путного сделать смогут. оказалось смогли.

поэтому, считаю, отработать финансовую сторону проекта реализации университета будущего - дело вполне осуществимое, человеческую - сформировать университетское сообщество - более длительное, но тоже дело реализуемое (главное не циклиться на попытке создать "золотой состав" с нуля). Остается дело с запросом, а вот это самое главное, и как помочь ему сформироваться в умах различных социальных групп - это уже вопрос и вызов к интеллектуалам. Тогда будут и матресурсы, и помощь, и поддержка всяческая,а иначе голый энтузиазм одиночек, глохнущий в гуле стагнирующей системы.

"ресурсы есть всегда. под идею есть" - это пустопорожняя ахинея милейший. Нет. Это пустопорожнейшая ахинея - которую можно принимать за провокацию или разводку, со всеми вытекающими...

Гостю (но может и не только)

ремарка: во фразе Алисы "я всегда говорю то, что думаю" важно не забывать про "я всегда думаю, что говорю". У вас похоже эмоциональный всплеск рефлексию опережает. причем окончательно.

Повторяю. Может со второго раза пробуждая рефлексию. Ресурсы уже имеются. И деньги и людей под идею найти реально всегда (тот же ЕГУ тому пример, сейчас не хочется обсуждать насколько хорошо они свою идею реализовали и продолжают). И даже сейчас в Беларуси имеются и люди достойные, и матресурсы вполне на первое время достаточные. Вопрос лишь с чего начать. Я считаю, начинать надо с общества, доведения до него перспектив социальной инновации. а затем заниматься уже непосредственно созданием правовых, финансовых, уставно-корпоративных условий существования обновленного университета в Беларуси. Потому что данная система весьма в общество интегрирована, несмотря на всяческие собственные возможные и невозможные автономии. Когда будет поддержка со стороны различных социальных групп идее нового университета, то постепенно (вос-)создать сообщество осознаюших свою миссию людей, институализировать по возможности их формы существования и дать шанс на осуществление дальнейшей социальной инновации - дело вполне осуществимое. По крайней мере иных значимых препятствий я на сегодняшний день не вижу. Если вы их знаете, то перечислите. Вот только не говорите, что это самоочевидно.

И тем не менее, в отличной статье и достойных ответах, извините, не нашел механизма. Имеем то, что имеем и, после, 19 декабря, ситуация будет скорее всего такой же как сейчас. Итак, Вы предлагаете что:

1) Ректор, например БГУ, издает приказ и объявляет государство в государстве?

2) ну решили некоторые блестящие умы и желающие учиться -студенты, что им нужно то-то и то-то и то-то....Дальше?

Механизмы - это технологии управления и инструменты изменения ситуации.

Я же говорю – детский сад.

Ну почему же детский сад.

Вполне возможно просто провокация.

Или деньги отрабатывают.

Или кого-то хотят обмануть.

Дело обычное в нашей «гуманитарной практике».

Или отстаивают чей то интерес.

Я же говорю - "деньги отрабатывают". Причем эта версия наиболее вероятная, ибо рассматривать элемент - как субъект - это еще надо додуматься до такого. Так бывает только тогда – когда мнение читателя тебе безразлично, ибо он никак не может повлиять на твое положение.

Современный университет в Беларуси: два подхода построения онологий. http://ta-ta-aht.livejournal.com/31361.html

А может это маниловщина?

Непробиваемая позиция у гостя и www. Маниловщина, а если не маниловщина, то хуже того, сервильная отработка гранта.

Во-первых: Мечтать не только не вредно, но необходимо: http://worvik.com/beldemo/V14D.htm

Все достойные вещи в этом мире сделаны из материала мечты. Мечта в рациональных формах это вовсе не маниловщина. При квалифицированном отношении она становится проектами, программами, стратегиями. А "приземленный реализм" способен только бубнить: "это нельзя, это невозможно, ресурсов нет...". Ресурсы это не залежи полезных ископаемых. Залежи становятся ресурсом только при наличии know how, знания о том, как их взять. Тоже самое относится и к знаниям, и к деньгам, и к людям. Знания, деньги и люди -- ни чего не стоят для тех, кто не мечтает о том, как эти знания применить, деньги в дело направить, людей привлечь и увлечь.

Во-вторых: Гранты -- это ресурсы. Для тех, кто знает, что и как с ними делать. Для других это просто бабло, которое надо освоить.

Собственно к механизмам. поскольку отвечать на реплики вроде "грант отрабатывает", это от проблемы возвращаться в столь любимый многими коммунал.

Механизмы непосредственной реализации наиболее деликатная часть процесса реализации, а, заметьте, не концептуализации. Я даже не буду рассуждать о необходимости проективного знания, но вот что ответить "прагматику-реалисту"? Понятно, что ни один ректор БГу не сможет внезапно объявить независимость от государства без того, чтобы лишиться всех государственных правовых, финансовых и прочих условий существования. А как без этого быть он не знает. И отдельная группка страждущих не создаст пожалуй ничего помимо группы по интересам или кружка АА.

Поэтому в предыдущих ответах мною подчеркивалась важность формирования значимого социального запроса со стороны тех или иных груп в обществе, ориентированных на инновацию. когда появится осознание в обществе необходимости, допустим, автономии университетской корпорации, тогда тому же ректору не придется играть с огнем, а это будет технически решаться в рамках правового поля. Когда появится представление о том, что именно такой формат образования и исследования нам нужен СЕЙЧАС, то будет и партнерская помощь в поведении данной значимой инновации от разных социальных групп и стабильный спрос на этот особый род деятельности университета. Как вытащить себя из болота за волосы, конечно вопрос хороший. Как создать эти условия возможности реализации университета в Беларуси уже сегодня? - это задача и интеллектуальный вызов. И лишь в публичной среде он может быть осмыслен и решен. Для меня лично - это экзистенциальный вызов, а это гораздо серьезнее всяких надуманых отработок грантов: это жизненная проблема, потому что иначе останется все как прежде. А меня лично это не устраивает.

Как будет осуществлена реализация и будет ли, я пока не могу судить с достоверностью. Но хотелось бы обудить не то, можно ли в принципе что-то делать сегодня, а что собственно мы хотели бы изменить в университете, каким мы бы хотели видеть его в будущем. только тогда схемы и механизмы реализации можно будет продумывать во всех нюансах. А то получается, если расписать прям на коленке механизмы реализации, так все и бросятся реализовывать, неважно что.

Мацкевичу: спасибо за поддержку. впрочем, другим языком Вы о том же.

Про мечту - вообще здорово! Без приколов, искренне. НО вопрос мечты - это вопрос вопросов. И здесь, в первую очередь стоит вопрос выборов, имею ввиду экзистенцию, естественно. И если есть мечта изменить Университет, сам принцип трансляции знаний, то почему не может быть мечты открыть свой бизнес, с грамотной логистикой и возможностью получать честный доход, почему бы не захотеть иметь другую структуру в получении услуг ЖКХ, иметь возможность доступного уровня социально-оздоровительных, культурных услуг, получения качественной и объективной информации в средствах масс-медиа и т.д......

Но ведь это звенья одной цепи..... То есть, если ты не интересуешься политикой, то она придет в твой дом...... И Все упирается в сознательный выбор людей.....Вот и все.....

Колхозное сознание(не хочу при этом ни в коей мере задеть людей труда)никогда не пропустит и не допустит мысли жить хорошо уже сейчас, дать возможность жить своим детям и внукам здесь и сейчас и не бояться идти против принятых норм и морали в обществе, даже, если это - антимораль.....

А мечтать все любят, нет мечты - нет Человека, есть жалкое подобие человека, влачащего свое ярмо.....

Часть первая.

Между мечтой и маниловщиной разница больше чем между Бабелем ми Бебелем.

Это даже люди знают – не то, что методологи.

Это первое.

Разве Мацкевич уже отказался от своей дурацкой позиции по указанному вопросу, суть которой всегда звучала примерно как «мышление и деятельность идентичные феномены» ну или уж по крайней манере «мышление проявляется в деятельности»?

«Маниловщина» – это не только процесс – это прежде всего образ существования, о чем и писал классик – почему это выражение и стало расхожим.

Пока все.

На нашей земле происходят важные события – надо работать.

Но это еще не все.

Ибо конечно «закиданы» «мусоров» без ответа оставить не возможно.

Ибо они только и могут - что воровать.

Причем даже готовое украденное не способны воссоздать.

Еще за прошлые украденные проекты не рассчитались – а уже опять хотят?

Если время появится - конечно.

Тем более что все уже сделано и работает.

Правда, конечно, на сей раз плебсу доступ закрыт.

Ибо только своруют, как прошлый раз – и никакой пользы от этого людям все равно не будет.

Тем боле что …

То, что пишет Барковский – это даже не детский сад.

Это просто чушь.

Это или нечто подобное вам любые студенты старших курсов – когда они наконец то достигают осознания того, что все уже в этом мире постигли и все уже знают (есть у них такой период в жизни) – под пиво в сотне вариантов расскажут.

А мы вообще-то делом занимается.

Гостю: Текст адресован вам, и таким как вы, а не колхозникам и людям труда. До них еще должна дойти очередь. Текст призван задеть вашу мечту, срезонировать с ней. Если, конечно, вы не мечтаете о собственном бизнесе с грамотной логистикой. Но если вы о логистике в пекарне, то вас не должен был бы задевать этот текст вообще. Незачем на него было реагировать. А если уж среагировали, то давайте разберемся как? Что означает ваша реакция?

Барковский делает очень хороший шаг -- обращается к академическому сообществу, к тем, кто мог бы включиться в общественную дискуссию.

Не в обсуждение личности автора и его мотивов. Мотивы, как раз, надо просто принять как очень достойные. Кто-то должен начать, запустить обсуждение в интеллектуальной среде этих проблем. Не навязывать сразу определенное видение, а начать обсуждение.

Так давайте продолжим. Вот мы продолжаем. Барковский выступил у нас на семинаре, сегодня доклад Водолажской по сравнению подхода Барковского и моего. Это уже обсуждение, а не глас вопиющего в пустыне.

Но этого мало. Нужно вовлечение в это обсуждение десятков и сотен людей, имеющих на эту тему квалифицированное мнение. Максимум -- тысяч людей, а не миллионов. И эти сотни и тысячи людей не колхозники, поскольку имеют ученые степени и звания, работают в науке и преподают в универстетах. Или это тоже колхозники? Они никто?

Возможно, что они тоже колхозники, но в таком случае они не могут, не имеют права других ругать за то, что они колхозники.

Текст не для них, а для вас, Гость!

Если вы не колхозник, то перестаньте нести пургу, а включайтесь в обсуждение проблем университета. По содержанию. Если Университет в беларуси станет возможным только лет через 10-15, то мы уже сильно опаздываем. Такие обсуждения и дискуссии должны длиться десятилетиями, чтобы в реализации мы не делали глупости.

последнему гостю (поскольку вас уже много)

если не брать в расчет вашу стилистику письма, сравнимую лишь с аналогичными перлами бтшных "аналитиков", то хотелось бы разобраться в прагматике ваших комментариев.

Апломба у вас много, спору нет: все эти - вы тут в песочнице, а серьезные люди уже дело делают - вызывает подозрения. Поскольку ничего предъявлять вы не хотите или не можете (бо все покрадуть). Но тем не менее с завидным постоянством предложенное огулом хаете. Тогда или кем-то заказанный наезд или просто глупая провокация, или дешевый самопиар, что еще более пошло...

А вот то, что обсуждение проблем подменяется постоянно коммуналом может свидетельствовать либо о неспособности местных интеллектуалов выйти за рамки пошлой распальцовки, либо о сознательном забалтывании значимых проблем с целью искоренить всякие зачатки рефлексии. Если первое, то это достойно сожаления, если второе - то требует сопротивления и соответствующих действий.

В первой было сказано – что ни один мусор больше за наш счет ни шале в Альпах, ни отель в Канне, ни даже особняк под Дзержинском не купит.

Теперь надо платить.

И не надо даже пытаться «разводить».

Часть вторая

«Барковский делает очень хороший шаг -- обращается к академическому сообществу, к тем, кто мог бы включиться в общественную дискуссию.»

Вы давно видали «академическое сообщество»?

Вы когда хоть на каком заседании кафедры были?

Вы хоть примерно представляете себе, чем люди сегодня в «сообществе» живут?

Мало того!

Вы где такое сообщество видели, что бы хоть что-то выразило желание пообсуждать?

Ответьте.

Я туда пулей и немедленно вылетаю!

Только вначале заеду в ту чудесную страну, про которую с таким пылом и жаром рассказывал наш главнокомандующий на съезде его пацанов. Ибо мне на столько понравился его рассказ – что я готов туда эмигрировать хоть сегодня.

А теперь к делу.

Помнится мне кто то любил говорить что «говорить надо не так что бы тебя слушали, а что бы не могли не слушать»…

Не помните кто это говорил?

Я к тому – что язык – это как минимум инструмент!

И вот вам пример из ваших побасенок, см тексты.

Причем Барковского и Мацкевича работы я вообще трогать не буду – ибо там - что не предложение – то предмет для сатирика.

Возьмем «это» - ta-ta.

Представьте себе, что вы приходите на любую кафедру любого ВУЗа включая БГУ и говорите что то примерно такое:

http://ta-ta-aht.livejournal.com/31361.html

Краткий пересказ

«… была предложена концепция современного университета. Концепция предложена в онтологическом виде … Содержательное отношение к предложенной концепции требует восстановления оснований и метода ее построения … данная концепция сама представляет из себя альтернативу в не дескриптивной форме онтологии... в качестве базовой идеи, которая лежит в основании построения онтологии современного университета в Беларуси, полагает собственно идею университета, как нечто инвариантное, проступающее во всех исторических реализациях. Идея университета - априорное полагание. … Она организует работу со всем остальным материалом – историческим, понятийным и т.д., задает интерпретации.

Инвариантное содержание идеи университета представляет из себя комплекс… Содержание представлений о мышлении задает и онтологию современного университета в Беларуси… В силу «объективного» характера предложенной П.Барковским концепции, четко определить субъекта построения онтологии, его цели и ценности, невозможно.

Ну и что вы после этого можете ожидать в ответ?

Или вы инопланетяне?

Сто к одному, после первого же упоминания «онтологии» вас уже …

А знаете ли вы, что - «языковая креолизация обязательно ведет к эпистеомологической»?

Что означает не больше не меньше, тот очевидный факт, что если вы желаете хоть сколь широкого обсуждения хоть чего – то будьте любезны говорить на языке людей, к которым вы обращаетесь!

И не корчить из себя героев на пустом месте.

Не хотите?

Вот вы и имеете что имеете!

Про более сложные конструкции я тут даже упоминать не желаю.

Ибо это уже для вас вообще …

Тем более «о множественности знаков в средовых композициях» не только методологи, но и люди должны понимать. Что переводится примерно как «одно и тоже явление и событие рассматриваемое с одной точки в одно время может быть описано одним и тем же наблюдателем разыми системами знаков». Что некоторым психологам не знать просто не прилично. Тем более что продолжение это пассажа звучит как «… но восприятие … контрагентом происходит … наиболее простой описательной модели».

Пока все.

Продолжение следует.

- «Что означает ваша реакция?»

Да ничего. Просто знакомые нотки профессиональных жуликов услыхал.

- «Текст призван задеть вашу мечту... Если, конечно, вы не мечтаете о собственном бизнесе...»

Слово «Бизнес» переводится как «дело». Мечта – штука индивидуальная и достигается она отнюдь не косенсусом..

- «Кто-то должен начать, запустить обсуждение в интеллектуальной среде этих проблем»

Ну так они и обсуждаются! Только вы тут причем к профессиональной среде? Ибо – «языковая креолизация обязательно ведет к эпистеомологической», чего не знать …

- «Нужно вовлечение в это обсуждение десятков и сотен людей»

Зачем? Это совершенно не тот случай, когда количество переходит в качество.

- «Если вы не колхозник, то перестаньте нести пургу, а включайтесь в обсуждение проблем университета.»

Сам понял – что написал???

- «Такие обсуждения и дискуссии должны длиться десятилетиями»

Такие дискуссии, когда собираются люди понимающие что они говорят - длятся не боле часа. Если собираются люди понимающие что они говорят и имеющие хоть каплю совести достоится и от этого …, а дело делают.

- «Поэтому в предыдущих ответах мною подчеркивалась важность формирования значимого социального запроса со стороны тех или иных групп в обществе»

Помнится … как искали «социальный заказ» в начале 90х, под этой маркой «вырезали» всю социальную активность и зашлифовали на нашей земле все живое.

Очень похоже. Очень … похожий почерк. Что и наталкивает на мысль о очередной провокации, с целью истребления оставшихся в живых.

- «Как вытащить себя из болота за волосы, конечно вопрос хороший. Как создать эти условия возможности реализации университета в Беларуси уже сегодня»

Просто. Построить Беларусь. Или хоть какой субъект.

- «Если вы не колхозник, то перестаньте нести пургу, а включайтесь в обсуждение проблем университета. По содержанию. Если Университет в Беларуси станет возможным только лет через 10-15, то мы уже сильно опаздываем. Такие обсуждения и дискуссии должны длиться десятилетиями, чтобы в реализации мы не делали глупости»

Колхозник – это просто иная мораль и иные ценности.

Но отнюдь не табу на мысль, и уж тем более восприятие. Через 10-15 лет, если и далее так будет продолжаться, то тут уже жизни не будет - не то что университета.

Пока все.

Пора работать.

Ну вы и нагородили, любезнейший, сами хоть перечитываете собой написанное? смешали, как у классика, в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий:)

Академическое сообщество, к которому текст собственно обращен, действительно еще создавать надо из осколков, из тех, кто еще живой остался. А у вас похоже лишь остаток некой масонской ложи сохранился из кучки избранных. И каков эффект от ваших тайных встреч и решений. Если это реформа образования в РБ, которую сейчас министерство двигает, то тогда понятно почему вы столь анонимны. ведь понятно тогда кого за это бить.

Заметьте "запрос" и "заказ" вещи совершенно разные. Не про внешний заказ речь идет, а о формировании живого интереса в разных социальных группах к предложенной инновации, чтобы поддерживали, а не в затылке чесали

Вот, с чем действительно соглашусь, так это с тезисом, что надо строить Беларусь. И строить университет в Беларуси. как вещи взаимосвязанные. Просто нельзя уходить в споры, что надо создавать раньше - яйцо или курицу. Надо делать одно и другое. взаимосвязанно.

О подоплеке ваших слов и действий сужу на основании ваших комментариев здесь и сейчас, поскольку упорствуете в своей анонимности, уповая что стилистика вас маркирует. Поэтому пока вы не предъявите развернутую и аргументированную критику сказанного: ваши наезды выглядит глупо, а сами вы рядитесь интеллектуальным клоуном!

Добавить комментарий

Университетское сообщество делилось на факультеты, нации и колледжи. Университет / Энциклопедия Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (1890 - 1916гг.), 1890, репринтное издание, Т.58.-М, 1993, С. 239-245.; Гештор А. Средневековый университет: Управление и ресурсы.//ALMA MATER.- 1996.- № 5.- С.23-28.

Кроме старого значения дисциплины или области изучения, с середины 13 в. facultas начинает означать структуру, которая организует преподавание конкретной дисциплины - свободных искусств, права, медицины или теологии. Преподаватели и студенты становятся членами факультетов и, как следствие, членами studium generate.

Факультеты были основными подразделениями в Париже и других университетах, следовавших парижскому образцу.

В Болонье дело обстояло иначе. Studium generate Болоньи (и его дочерние университеты) представлял собой группу университетов, каждый из которых - для студентов только одной дисциплины; кроме того, studium делился на два университета (для выходцев с Аппенинского полуострова и из других регионов), а последний - на нации (nationes). Преподаватели и студенты - уроженцы Болоньи к universitas не принадлежали, ибо полагалось, что студенты болонского происхождения не нуждаются в защите нации. У профессоров была своя корпорация - collegium doctorum. Полностью же модель Болоньи воспроизводилась далеко не во всех университетах.

Так, испанские университеты, основанные в 13 в. королями Кастилии, и особо - университеты Арагона ориентировались на Болонью и собственную практику. Эти университеты, находясь под более жестким контролем со стороны короны, пользовались меньшей свободой. С болонской моделью можно связать и некоторые другие университеты.

Пражский studium - интересный пример гибкости средневековых учреждений. Этот первый университет Священной Римской империи, основанный в 1346 г. императором Карлом IV, состоял из четырех факультетов. По политическим причинам факультет права в 1372 г. отделился от этого университета и основал независимый университет права по итальянскому образцу.

Кроме рассмотренной организации, согласно которой университет и факультет можно было в большей или меньшей степени рассматривать в качестве синонимов, существовала еще одна модель, базирующаяся на четырехфакультетном делении университета (по типу Парижа): Такой университет состоял из одного младшего факультета - факультета свободных искусств и трех старших -теологии, права и медицины. Преподаватели, быстро осознав собственные интересы, сравнивали эти четыре факультета с «четырьмя реками рая». Святой Бонавентура приравнял свободные искусства к фундаменту здания, право и медицину - к его стенам, а теологию - к крыше.

На парижскую модель были сориентированы studia северо-западной и центральной Европы. Немецкие университеты, основанные в 14 и 15 вв., формировались и принимали уставы по парижскому образцу. Иногда уставы копировались с устава Кельна - дочернего университета Парижа, основанного в 1388 г.

Идеальный университет имел четыре факультета, но в 13 в. не редкостью были и университеты с одним, двумя и тремя факультетами.

Одну из причин такого организационного разнообразия можно усмотреть в том, что до конца 13 в. римские папы отстаивали монополию Парижа на теологию и возражали против создания теологических факультетов где-либо еще. Другой причиной явилось то, что хотя почти каждый университет имел в своем составе медицинский факультет, сомнительно, чтобы он мог функционировать, поскольку число обучающихся на нем не всегда достигало даже 1% от общего числа студентов. Самым многочисленным по числу преподавателей и студентов, особенно к северу от Альп, оставался факультет свободных искусств. Хотя он и выступал в роли подготовительного по отношению к трем высшим, большинство его воспитанников никогда не переступали порога последних.

В средневековье самыми притягательными были факультеты права - их посещало все большее число студентов, которых привлекали блестящие перспективы карьеры, открывавшиеся перед талантливыми молодыми дипломированными специалистами-правоведами.

Значительная часть административных функций приходилась на долю факультетов, обеспечивавших условия для активного участия в организации и управлении studium generate. Как корпорация факультет имел собственного главу, обычно декана (decanus), казначея (receptor), университетских педелей, печать и уставы. Впервые декан появляется в 13 в. в Париже и Монпелье; в 14 в. его можно уже встретить и в других университетах. Поначалу это - лишь старший магистр, все еще занятый в обучении. Декан был председателем совета, в состав которого входили магистры факультета; он отвечал за администрирование и преподавание, диспуты и экзамены.

В Оксфорде, где первые школы появились в 1208-1209 гг., факультет искусств доминировал (как и в Париже), высшие же факультеты деканов не имели. В итальянских университетах-факультетах функции ректора были схожи с функциями деканов studia севернее Альп. Требования к кандидатуре декана, процедуры его избрания, сроки полномочий варьировались от университета к университету.

Организация раннего средневекового университета включала еще одну форму корпораций - нации. Поначалу нации возникали спонтанно благодаря усилиям студентов или студентов и преподавателей; позже такая корпорация вошла в структуру университетов.

В жизни многих университетов нации играли важную роль; главы наций часто избирали ректоров и входили в состав правления университетов.

В студенческих университетах Болоньи и Падуи университеты права, искусств и медицины были поделены на два universitates (citramontana и ultra-montana), которые в свою очередь делились на нации по меньшим географическим регионам. Прием в другие итальянские университеты также шел по региональному признаку, что и определяло необходимость сложной организации университета, в которой проявляла себя их притягательность для отдельных европейских стран и регионов. Например, в Перуджи было только три нации - немецкая, французская и каталонская - для ультрамонтанов.

Нации в университетах, следовавших образцу Парижа, были организованы иначе. Так, в самом Париже только самый большой факультет - факультет искусств - имел в своей структуре нации. Они появились вскоре после возникновения университета на основе довольно расплывчатой географической классификации. Здесь были представлены четыре нации: французская, пикардийская, нормандская и английская (в английскую входили студенты из Центральной и Северной Европы). В нации входили магистры искусств факультета искусств и профессора высших факультетов с аналогичной степенью. Совет нации возглавлял проктор (procurator), избиравшийся на один месяц магистрами и часто переизбиравшийся по нескольку раз. Нация имела собственные печать, регистрационные журналы, доходы и расходы.

Поначалу нации выступали как независимые корпорации. Их сила и влияние на жизнь университета менялись от университета к университету, но всюду они имели почти одну и ту же структуру и организацию.

Прокторы (procuratores) или consiliari (в некоторых итальянских нациях), возглавлявшие нации, располагали административными и финансовыми полномочиями и до некоторой степени юрисдикцией; участвовали в работе университетских органов как counsellors rector. Иногда нации имели своих собственных казначеев (receptores) и всегда - педелей (bedelli), как в Болонье. В Париже нации ежегодно избирали одного главного педеля (bedellus maior в качестве помощника проктора) и subbedellus или bedellus - ему в помощь. Жезл был отличительным признаком педеля. В Париже прокторы наций избирались, приносили клятву и оплачивали курьеров (nuntiiuolantes minores, или ordinarii), которые обеспечивали доставку известий и денег членам наций и их семьям. В позднем средневековье прокторы назначали главных курьеров, nuntii maiores, функционировавших в роли университетских финансистов, банкиров и менял.

Со временем в университетах появляется еще одна корпорация, по значимости превзошедшая нацию, - колледж. В некоторых университетах позднего средневековья структуры колледжей определили структуру университета или факультета и управления ими.

Колледж или domus scholarium, как его поначалу называли, зародившись как пансион для бедных студентов, впоследствии становится автономным или полуавтономным академическим сообществом проживающих и обучающихся в дарованном помещении. Проживающие здесь преподаватели и ученики могли происходить из определенного региона или же изучать одну и ту же дисциплину. В 12 и 13 вв. основатели и жертвователи на цели колледжей особенно поддерживали свободные искусства и теологию, а в 14 и 15 вв. - каноническое и гражданское право. Колледжи для врачей всегда были редкостью.

В Университете Парижа колледжи существовали почти с самого его возникновения. Начало им положили hospitia - пансионы для групп студентов или исследователей, называвшиеся еще socii. Лишь немногие, включая первый - College des dix-huit, основанный в 1180 г. для 18 нуждающихся студентов, и Колледж St Thomas du Louvre, основанный в 1186 г., получили вклады; возникли и колледжи для студентов-теологов. Приблизительно в 1257 г. Роберт Сорбон основал колледж, известный под именем Сорбонна, с тем чтобы в нем проживало достаточное число светских студентов-теологов. Поначалу в нем разместились шестнадцать, а затем тридцать стипендиатов-исследователей (bursarii) и шесть молодых магистров искусств, работавших над докторскими диссертациями в области теологии. Луи IX наделил колледж участком земли неподалеку от древних римских терм.

Функции управления выполняло правление колледжа, в состав которого входили представители церкви и университетской администрации, а руководили им принципал (provisor), который определялся на ежегодных выборах исследователями (с фиксацией его обязанностей), и четыре проктора. Прочие колледжи по типу Колледжа de Navarre (1304), в котором 70 студентов были разделены на три класса - грамматики, искусства и теологии - оставались в основном студенческими. В 14 и 15 вв. мотивы учредителей меняются; стремление помочь бедным молодым людям вытесняется желанием обеспечить удобства проживания для представителей монастырской элиты или выходцев из благородных сословий.

Bursales, обучавшиеся на стипендию, жили более строго и вели достаточно скромную жизнь в колледже по сравнению с commensales или студентами, оплачивавшими свое проживание. С четырнадцатого столетия помещения, система обслуживания и библиотеки, принадлежащие колледжам, становятся привлекательными и для лекторов. В колледжах начинают читать лекции как для сторонних студентов, так и стипендиатов (bursarii), при этом университет сохраняет за собой право управления ими. К концу 15 в. в Париже насчитывалось около 70 колледжей, включая монастырские. Часть из них была основана для иностранцев (датчан, шотландцев, ломбардцев и немцев).

В Париже руководство колледжем обычно осуществлялось силами собственных администраторов. Внешние власти контролировали степень заполнения мест стипендиатов или bursae, тем самым, контролируя и жизнь колледжа. К руководству колледжем часто привлекались люди из внешнего мира. В Оксфорде и Кембридже наблюдались обратные тенденции: колледжи с администрацией университета были связаны слабо; они сами управляли своей собственностью и самостоятельно изыскивали пути извлечения выгод из университетского обучения и академических степеней; сами избирали своих глав и кооптировали лиц, которые управляли жизнью колледжа в соответствии с их собственными хартиями и уставами. В 12 и начале 13 в. старшие студенты умеренного достатка могли получить право на проживание и пользование университетскими столовыми и общежитиями. В 13 в. были основаны первые колледжи для менее состоятельных бакалавров или магистров искусств, желавших продолжить учебу на старших факультетах. Со временем обучение в Оксфорде все больше стало - осуществляться через колледжи.

В центральной Европе колледжи были предназначены почти исключительно для магистров. В Праге двенадцать magistri организовали в 1361 г. Collegium Carolinum. В Вене функционировал магистерский Collegium Ducale. В Кракове было три профессорских колледжа с обеспечением всем необходимым для жизни. Кроме того, в Кракове были организованы и приюты для бедных студентов, типа Bursa Pauperum (1417). В Эрфурте первый колледж - Collegium Maius для магистров искусств - вероятнее всего был основан одновременно с официальным основанием университета - в 1379 г.

В Южной Европе колледжи никогда не играли важной роли, причем не только в средние века. Студенты итальянских университетов всегда поддерживали тесную связь с городом, проживая на квартирах у горожан и разделяя условия их жизни и политические пристрастия. Самые старые колледжи в Болонье, по замыслу их основателей, должны были обеспечить проживание, стол и финансовую помощь небольшому числу нуждающихся студентов без какого-либо обучения. Самым большим был Испанский колледж (1367) с 30 студентами, 8 из которых изучали теологию, 18 - каноническое право, а 4 - медицину. Студенты проживали в колледже семь лет; теологи и медики могли оставаться и на более длительный срок уже после получения докторской степени. Студенты прибывали из испанских епархий, определенных основателем колледжа, кардиналом Gil Albomoz. Кандидаты проходили испытание на вступительных экзаменах. Принимали студентов, подготовленных «по крайней мере, в грамматике», а теологов и медиков - в области логики. Им предоставляли комнату и стол, два комплекта одежды на год и ежегодную стипендию. Управление колледжем строилось на подлинно демократических принципах, но внутренняя дисциплина поддерживалась строго. Collegio di Spagna в Болонье послужил моделью для испанских колледжей, которые появились в Саламанке в конце 14 в. Причины немногочисленности колледжей в Италии и во Франции южнее Луары вполне понятны. На факультетах права и медицины учились, главным образом, состоятельные и уже взрослые студенты. Дешевые общежития их не устраивали; они предпочитали жизнь с удобствами в частных домах и свободу от дисциплинарных ограничений. Кроме того, хорошо организованные студенческие нации оказывали студентам все виды поддержки, в том числе финансовую и юридическую. Наконец, в южных университетах не было массы юных грамматиков и студентов факультетов искусств, а значит, не было и потребности в их специальном размещении.

Крупный университет - Парижский - представлял собой государство в государстве. Рядом существовали и действовали, часто без определенно разграниченных компетенций, факультеты, нации, испытательные комиссии, школы трех монашеских орденов, наполовину только принадлежавшие к университету, коллегии, капитул собора и оба канцлера. Всего в Парижский университет входили около 7 тысяч преподавателей и студентов, а помимо них являлись членами союза - книготорговцы, переписчики рукописей, изготовители пергамента, перьев, чернильного порошка, аптекари и т.д. И вне университета были конкурирующие силы, влиявшие на его судьбу: папа и его легаты, король, его чиновники и парламент. Уваров П.Ю. Парижский университет: европейский универсализм, местные интересы и идея представительства //Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 4. /Отв. ред. А.А. Сванидзе.- М.: Наука, С. 52.

Таким образом, структуру университета можно назвать достаточно сложной. Помимо собственно университетских правил, касающихся пребывания на факультетах, крупными ячейками структуры были нации, регламентирующие права и обязанности людей по географическому признаку, а также колледжи, присматривающие за личной жизнью студента. Следует отметить, что в университетскую среду входило много обществ, не связанных строгими правилами с университетом, но являющихся частью университетской жизни: писателей, практиков, клириков, бросивших собственно университетское обучение, торговцев. Об этом будет сказано в последующих главах нашей работы.

После падения Римской империи в 476 году началось европейское Средневековье, надолго определившее пути развития образования. Границы этой эпохи размыты, индивидуальны для каждой страны. Средние века принято делить на раннее Средневековье (V-XI вв.), развитое (XI-XIII вв.), позднее (XIII-XV вв.) и эпоху Возрождения (XV-XVII вв.). Как же изменились школы и университеты за 16 столетий?

В раннем Средневековье господствовали школы античного типа, обучавшие в основном духовенство. Позже появились школы элементарного образования (учили детей семи‑десяти лет) и большие школы (для детей старше десяти лет).

В воспитании и обучении в эпоху Средневековья переплелись языческая, античная и христианская традиции. Особое место в системе образования занимали церковные школы. Педагогическая мысль в Средние века практически отсутствовала, замененная постулатами церкви, религиозным воспитанием. Существовало два типа церковных учебных заведений: соборные (кафедральные) и монастырские школы.

Первые обучали клириков, однако готовили и к светской деятельности. Они давали более широкое образование, чем монастырские школы. В программу соборных школ входили чтение, письмо, грамматика, счет, церковное пение. В период позднего Средневековья в некоторых соборных школах преподавали учебные предметы тривиума (грамматика, риторика, диалектика) или сведения из квадривиума (арифметика, геометрия, астрономия, музыка). В конце XII в. соборные школы были преобразованы во всеобщие школы, а затем в университеты.

Монастырские школы делились на три основных типа: пастырско-монашеские (готовили духовенство для церковно-приходского служения), школы-общежития при монастырях (готовили мальчиков в монахи) и школы обучения грамоте и церковному писанию для мальчиков, не предполагающих оставаться при церкви или монастыре. Учеба носила богословский характер с некоторыми светскими элементами. Жестокое наказание детей считалось естественным и богоугодным. Каникулы и физическое воспитание фактически отсутствовали.

Кроме христианской традиции огромное влияние на систему образования оказала рыцарская культура. Феодалы прививали своим детям идеал рыцарского воспитания, включающий в себя жертвенность, послушание и одновременно личную свободу. Параллельно рыцарскому идеалу существовала программа «семи рыцарских добродетелей»: езда верхом, плавание, владение копьем, фехтование, охота, игра в шахматы, сложение стихов и игра на музыкальных инструментах.

Образование женщин оставалось сугубо домашним. Дочери феодалов воспитывались в семье под надзором матерей и специальных женщин. Девушек нередко обучали чтению и письму капелланы и монахи. Широко распространилась практика отдавать девочек из знатных семей на воспитание в женские монастыри, где обучали латыни, знакомили с Библией, прививали благородные манеры. Девочек из непривилегированных сословий в лучшем случае учили ведению хозяйства, рукоделию и основам Библии.

В позднее Средневековье большое распространение получили цеховые и городские школы. В первую очередь это было связано с возросшей ролью городов. Цеховые школы, содержащиеся на средства ремесленников, давали общеобразовательную подготовку. Городские школы родились из цеховых, гильдейских школ. Под присмотром церкви они находились недолго. Глава заведения именовался ректором, а учителя очень часто имели статус «бродячих». Дело в том, что школа нанимала преподавателя на определенный срок, поэтому через какое‑то время он был вынужден искать новое место. В программу входили следующие предметы: латынь, арифметика, делопроизводство, геометрия, техника, естественные науки.

Зачастую школы в Центральной Европе создавал какой-то орден (например, городские школы иезуитов в эпоху Возрождения). Учебные заведения этого ордена отличались тем, что в них учился цвет дворянства. Для ордена была характерна строжайшая дисциплина, беспрекословное подчинение младшего старшему. По требованию старшего иезуит должен был лгать, клеветать, убивать… Иезуиты стремились растить себе «будущее», дабы затем влиять на политическую и общественную жизнь.

В конце XII — начале XIII в. появились первые университеты. Слово «университет», образованное от латинского universities — «целостность», «совокупность», означало корпорацию педагогов и студентов. Средневековый университет включал в себя следующие факультеты: юридический, медицинский, богословский, философский. Однако обучение начиналось с особого, подготовительного, факультета, где преподавались знаменитые «семь свободных искусств». А поскольку по латыни искусства — «артес», то факультет назывался артистическим. Преподавание шло на латыни.

Слово «лекция» означает чтение. Средневековый профессор действительно читал книгу, иногда прерывая лекцию пояснениями. Тысячи людей стекались в города, куда приезжал известный ученый, профессор. Собственно говоря, так и образовались университеты. В небольшом городке Болонье, где на рубеже XI-XII вв. появился знаток римского права Ирнерий, возникла школа юридических знаний, превратившаяся в Болонский университет. Точно так же другой итальянский город, Салерно, прославился как главный университетский центр медицинской науки. Парижский университет, основанный в XII в., был признан основным центром богословия.

Чтобы стать университетом, учреждению нужно было получить папскую буллу (указ) о своем создании. Такой буллой папа римский выводил школу из-под контроля светской и местной церковной власти и узаконивал существование университета. Права учебного заведения подтверждались привилегиями — особыми документами, подписанными папами или царствующими особами. Привилегии закрепляли университетскую автономию (собственный суд, управление, а также право дарования ученых степеней), освобождали студентов от воинской повинности. Профессора, студенты и служащие образовательного учреждения подчинялись не городским властям, а исключительно выборному ректору университета и выборным деканам факультетов. Если студент допускал какой‑то проступок, городские власти могли лишь просить университетских руководителей судить и наказать провинившегося.

Студенты обычно делились по нациям, землячествам, обозначавшим объединения учеников из различных регионов. Они могли снимать квартиры, но многие жили в колледжах (коллегиях). Эти колледжи обычно формировались по нациям, в одной коллегии жили представители одного землячества.

В обязанности студента входило посещение лекций: обязательных дневных (ординарные) и повторительных вечерних. Важная особенность университетов той эпохи — диспуты. Преподаватель (обычно магистр или лиценциат) назначал тему. Его помощник — бакалавр — вел дискуссию, то есть отвечал на вопросы и комментировал выступления. В случае необходимости магистр приходил бакалавру на помощь. Один-два раза в год устраивались диспуты «о чем угодно» (без жестко оговоренной темы). В таком случае нередко обсуждали животрепещущие научные и мировоззренческие проблемы. Участники диспутов вели себя весьма свободно, прерывая оратора свистом и криками.

Как правило, выпускника университета ждала прекрасная карьера. С одной стороны, университеты активно сотрудничали с церковью. С другой — вместе с постепенным расширением аппаратов управления различных феодалов и городов возрастала потребность в грамотных и образованных людях. Вчерашние студенты становились писцами, нотариусами, судьями, адвокатами, прокурорами.

Контингент учащихся был самым разношерстным — большинство происходило из знатных горожан, однако получить стипендию и образование могли даже дети крестьян. Много было монахов и клириков. Именно в эпоху Средневековья появилось понятие странствующего вечного студента — ваганта. Они переходили из одного университета в другой с целью получения знаний из различных источников. Поэзия вагантов известна во всем мире, она представляет собой сплетение фольклора и латинских традиций. Основные ее темы — любовь, смерть, веселье, пирушки, образование. Подлинные имена авторов неизвестны: как правило, большинство из них предпочитали сохранять инкогнито во избежание столкновений с представителями инквизиции.

САПОЖНИКОВА Марина