«Если, не дай бог, произойдет крупный теракт, от эйфории не останется и следа»

Ряд европейских стран объявил об усилении пограничного контроля из-за непрекращающегося потока мигрантов. На ужесточение пограничного режима пошли Германия, Австрия и Чехия. Эти меры, по словам германских властей, призваны упорядочить процесс приезда беженцев и ограничить поток лиц, прибывающих в ФРГ.
Германия намерена сосредоточить свое внимание на границе с Австрией, заявил глава местного МВД Томас де Мезьер. По его словам, такие - временные - меры не противоречат Шенгенскому соглашению, которое, как известно, предусматривает свободное перемещение между заключившими его странами. «МК» попытался разобраться, как Германия справляется с миграционным кризисом.

«Между ненавистью и помощью»

На прошлой неделе по телевизору показали кадры, как в Баварии местные жители встречали на вокзале прибывший из Будапешта поезд с беженцами. Немцы сканировали «Refugees are welcome here!», аплодировали прибывшим и обнимали их. А уже через полдня полицейское руководство Мюнхена взмолилось: хватит нести продукты и одежду, уже собрали больше, чем нужно.

«Между ненавистью и помощью» - так называют реакцию местных жителей немецкие газеты. Одни поддерживают экстремистов, регулярно устраивающих протесты и поджигающих лагеря, другие становятся волонтерами и бросаются помогать. И последних объективно больше.

«Немецкое общество охвачено эйфорией помощи беженцам, это абсолютная ксенофилия», - считает берлинский специалист по вопросом мигрантов Серджиу Гримальски. Во-первых, люди находятся под сильным впечатлением от страшных историй о том, как беженцы гибнут в пути в Европу. Срабатывает чувство вины, которое немцам прививают с первого класса школы. Во-вторых, большая часть населения Германии - по разным данным, от каждого пятого до каждого второго - имеет миграционное прошлое, и это остается в голове. А в-третьих, немцы озабочены собственным имиджем в глазах остального мира.

Тошнотворный запах Берлина

Земельное ведомство здравоохранения и соцобеспечения (сокращенно LaGeSo) в районе Моабит - первый адрес в для вновь прибывающих беженцев. Здесь проводится первичная регистрация людей. Прорвался внутрь - получил право на койко-место в приемнике-распределителе с трехразовым питанием и соцпособие.

Организация «Refugees Welcome» помогает мигрантам найти людей, готовых поселить их у себя.

Огромная территория комплекса заполнена под завязку людьми - сидящими и лежащими на картонках и прямо на траве. Некоторые разбивают палатки. У каждого на руках голубая бумажка с номером в очереди. Ждать долго: не час и не два, а в среднем пять-семь дней. Бургомистр района Кристиан Ханке назвал ситуацию «катастрофой»: люди сидят в грязи на земле, не хватает еды и врачей, госслужбы не справляются, санитарные условия неудовлетворительные.

Хотя прямо посередине комплекса установлены туалеты, причем не пластмассовые кабинки, а конструкция посерьезнее, с твердым полом. Почему упоминаю туалеты отдельно? Потому что это не само собой разумеется. На греческом острове Кос, где я была на прошлой неделе, столичные власти распорядились закрыть общественные уборные, чтобы беженцы ими не пользовались. И вообще отказались принимать участие в судьбе людей в надежде, что так те быстрее уедут с острова. Мужчины и дети моются в море, там же справляют нужду и стирают одежду. Женщины довольствуются влажными салфетками. По всему центру города, где разбит палаточный лагерь, неизбежно распространяется тошнотворный запах.

Волонтеры раздают приезжим бутерброды и питьевую воду.

По сообщению газеты Berliner Morgenpost, в сентябре Берлинский сенат выделил на кормежку ожидающих регистрации беженцев 200 тысяч евро. Этого хватит на то, чтобы каждый день раздавать 1500 порций горячей еды, столько же сэндвичей, 1000 яблок и бананов, 1600 батончиков и 2400 упаковок питьевой воды. Но этого недостаточно, чтобы сидящие в очереди в LaGeSo наелись. А свои собственные средства многие проели во время долгой дороги.

Поэтому по территории суетливо бегают сотрудники благотворительных организаций и волонтеры. В палатке «Красного Креста» можно взять вещи. Сотрудники компании Berliner Wasserbetriebe, отвечающей за столичное водоснабжение, разливают в пластиковые стаканчики питьевую воду. Молодые ребята раздают на территории LaGeSo бутерброды. «Мы коллеги, работаем в одном отеле, - объяснил один из них. - Наш шеф проезжал мимо и увидел, что тут творится. Собрал всех подчиненных и предложил: давайте тоже поможем?».

Нет ни стариков, ни больных

Сразу бросается в глаза: среди сотен этих людей нет ни стариков, ни больных. Это крепкие мужики, молодые и средних лет, женщины и очень много детей и подростков. На это часто указывают немецкие эксперты. Газета Die Welt опубликовала серию инфографик о приезжающих в беженцах: в прошлом году 66,6 процента из них были моложе 25 лет. То есть это сильные, здоровые, мотивированные, готовые бороться за свое будущее люди. Через пару-тройку лет они вполне превратятся в нормальный средний класс.

На территории земельного ведомства здравоохранения и соцобеспечения в Берлине беженцы ждут первичной регистрации.

К тому же они уже не из самых низших слоев: чтобы добраться до Европы, им нужно было собрать большую сумму денег. На том же Косе некоторые беженцы рассказывали мне, что за перевозку из Бодрума (это всего лишь 12 километров от берега до берега) с них брали больше двух тысяч евро. 23-летний пакистанец Мохамед ехал два месяца через Иран, Турцию и Грецию, заплатил контрабандистам 8 тысяч евро. Он ночует перед дверьми LaGeSo уже две недели, говорит: сирийцев пропускают быстрее.

Каждый пятый беженец в Германии - гражданин Сирии. «Меркель допустила ошибку, нарушив для сирийцев Дублинское соглашение, поэтому они все сюда и хлынули, - считает Серджиу Гримальски. - Правительство идет на поводу у народа. Важно, что инициатива идет именно от населения, оно совершенно искренне поддерживает беженцев, Меркель подыгрывает - ей надо любым способом сохранить избирателей».

Ожидается, что в 2015 году Германия примет в общей сложности 800 тысяч ходатайств о предоставлении убежища. Практика показывает, что решения приходится ждать очень долго, бывает, что два или даже три года. По данным газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung, расходы на этих людей составят до 10 миллиардов евро в год. «Германия - богатая страна, и у нее есть на это средства», - говорит Серджиу Гримальски. Чтобы объяснить пропорции расходов, эксперт приводит пример. На днях выделено 400 миллионов евро на то, чтобы помочь людям добраться до Европы. Одновременно 500 миллионов отдано на поддержку фермеров, пострадавших от российских санкций.

В лидерах не Сирия, а Россия

Между прочим, два года назад, в 2013-м, лидером по количеству поданных ходатайств о предоставлении убежища были не Сирия и не Ливия, а Российская Федерация. В подавляющем большинстве случаев беженцы были уроженцами северокавказских республик, в первую очередь Чечни и Ингушетии. Каждый пятый из них получил положительный ответ.

В качестве волонтера я сопровождаю иногда беженцев с Северного Кавказа в соцслужбы и к врачам, чтобы помочь с переводом. Среди моих подопечных была, например, 20-летняя Милана, закончившая в Грозном два курса юридического факультета. У Миланы СПИД - наследие мужа, это обычная история для беженцев из Чечни и Ингушетии, где мужчины через одного употребляют опиаты. Как и многие другие девочки, она узнала о диагнозе случайно и поздно. Когда они въехали на территорию Европы, Милана была уже на большом сроке беременности, и противовирусная терапия не сработала. Дочка родилась ВИЧ-положительной, несмотря на то, что врачи давно уже научились избегать вертикальной передачи инфекции.

В Германии обе получают антиретровирусную терапию, а значит, если будут следовать курсу лечения, имеют все шансы прожить столько же, сколько и здоровые люди. Дочка окончит немецкую школу и станет обычной немкой «с миграционным прошлым».

Детей беженцев отправляют в школы сразу после регистрации. Первые несколько месяцев они учатся в специальных классах по особой программе и под наблюдением психологов - многие из них травмированы и еще долго будут переживать в памяти войну. Через два-три месяца они присоединяются к немецким сверстникам на тех уроках, где не нужен язык, например, на физкультуре или рисовании. А через 7–8 месяцев выучивают немецкий на достаточном уровне, чтобы ходить в школу на общих основаниях.

Вот только получить желанный статус беженца очень сложно. «Соискателей ждет много бюрократии и унижения», - говорит Злата Боссина, активистка берлинской организации Quarteera, занимающейся поддержкой русскоязычного ЛГБТ-сообщества. Сейчас под опекой «квартирантов» находится 51 выходец из постсоветского пространства: все они ищут политического убежища в Германии, и в шести случаях уже вынесены положительные решения.

Койко-место и питание предоставляются после регистрации. До этого беженцам приходится по нескольку дней спать на земле.

Жить в наспех построенных лагерях тяжело. Где-то плохие санитарные условия, где-то в одном помещении стоят десятки коек. Отсутствует информация: люди просто не понимают, какие шаги им предпринимать дальше и что означают выданные им бумаги, не могут решить ни одной бытовой проблемы без помощи переводчика. До получения статуса у них нет медицинской страховки, и каждый раз, чтобы попасть к врачу, нужно сначала записаться, потом получить талон в соцслужбе. «У одного нашего соискателя из России сахарный диабет, и он привез с собой целый чемодан инсулина», - говорит Злата Боссина.

Депортация из-за отказа в убежище - это иллюзия

По закону тех, чье ходатайство не удовлетворено, ждет депортация. «Некоторые политики верят, что депортация решит проблему с беженцами. Но это иллюзия. Благодаря хитрым уловкам в большинстве случаев депортации удается избежать», - пишет газета Die Welt. Получившие отказ быстро узнают, что можно обратиться к адвокату или в одну из многих НКО и опротестовать решение о депортации, можно «заболеть» или «потерять» паспорт - одним словом, всеми правдами и неправдами задержаться в Берлине.

Многие озабочены: где все эти люди, часто не говорящие ни по-английски, ни по-немецки и не имеющие профессионального образования, будут работать? Или они все сядут на «социал»? Министр труда и социальной политики Германии Андреа Налес в эти выходные пообещала: «Мы справимся». По ее словам, сейчас на рынке труда сложилась исключительно хорошая ситуация, несмотря на то, что интегрировать на рынок беженцев будет очень сложно. И дорого. Для этого ведомству нужно расширить свой бюджет на 1,8–3,3 миллиарда евро.

В вечернем выпуске новостей телеканала ZDF каждый день показывают одну маленькую историю успеха. Молодой парень из Афганистана работает спасателем в открытом бассейне. За два года жизни в Германии он стал говорить на языке почти без акцента. Статус беженцев его семья все еще не получила. Владелец парикмахерской взял к себе работать на подхвате сирийца, который каждый день выучивает два-три новых слова на немецком и осваивает новые навыки.

При этом ряд немецких экспертов не исключает: вполне возможно, что среди беженцев действительно есть боевики ИГИЛа. Несмотря на заявления немецкого МВД, что оснований для подобных опасений нет. Но если, не дай бог, произойдет крупный теракт, от общей эйфории гостеприимства в момент не останется и следа.

Беглецы с Ближнего Востока и Северной Африки, штурмующие европейские границы, уже несколько месяцев не сходят с телевизионных экранов по всему миру. Кто-то называет это новым нашествием варваров, хотя бегут они, наоборот, с бывших владений Римской империи на варварские земли. Кто-то пытается увидеть в этом нашествии «организованный хаос», но любители теории заговора выдвигают на роль «организатора хаоса» сразу несколько претендентов.

«Черника» решила поинтересоваться, что сейчас происходит там, куда больше всего стремятся попасть беженцы, и связалась с берлинской журналисткой Верой Блок, которая в 90-е гг. уехала в Германию из Петрозаводска:

— Вера, ощущается ли уже наплыв беженцев в Берлине?

— Берлин — город настолько пестрый и международный, что «вычислить» беженцев, скажем, в вагоне метро или на площади Александрплатц вряд ли удастся. Смуглый молодой человек с запыленным рюкзаком может оказаться как сирийцем-беженцем, так и туристом из Чикаго. Берлин географически находится достаточно далеко от южной границы Германии, которую переходят беженцы. В то время как в Мюнхене Центральный вокзал был временно переполнен, и в день на него приезжали до десяти тысяч беженцев (за две недели через мюнхенский вокзал прошли 55 тысяч беженецев), в Берлине такого наплыва не было. Тем более что не все беженцы стремятся в Берлин. Многие остаются в других землях. А беженцев, которых автобусами или поездами в последние дни привозят с юга Германии, расселяют сразу по общежитиям на окраинах или в разных городах земли Бранденбург, в большинстве своем не завозя в центр. Но вот перед берлинским ведомством, занимающимся приемом и регистрацией беженцев уже несколько недель как раскинулся импровизированный палаточный городок.

Сначала там дневали и ночевали беженцы, которым некуда было податься. Но очень быстро горожане сообразили, что этим людям нужна помощь - от первой медицинской до предметов гигиены и перевода документов. И этот лагерь стал центральным пунктом поддержки беженцев, куда в свободное от работы время приходят помочь врачи, а студенты и пенсионеры нянчат детей или раздают одежду. Само ведомство катастрофически перегружено, не хватает сотрудников и места.

Я заглядывала туда несколько дней назад. Сквер между зданиями заполнен людьми. Мужчины толпятся у входа в здание, надеясь попасть внутрь, где можно зарегистрироваться. Подальше сидят женщины и пожилые, играют дети. Некоторые производят радостное впечатление, но в большинстве своем это очень усталые, полные внутреннего напряжения люди. У входа на территорию ведомства дежурят добровольцы, которым берлинцы сдают пожертвования. Одежды уже давно собрано достаточно. Но не хватает предметов гигиены, мыла и шампуня, мелков и карандашей для детей. Чуть подальше расположена точка раздачи питьевой воды, рядом с ней передвижной рентгеновский кабинет. Перед воротами регулярно останавливаются машины - из магазинов и столовых привозят еду. Пока я там была, подъехал крытый грузовик и водитель с напарником, может турки, может арабы, явно из близлежащего ресторана, стали раздавать бумажные тарелки с едой.

Одна из главных тем городской прессы - поиск подходящего жилья для беженцев. Их селят в пустующих школах или бывших офисных комплексах. Или в городке, составленном из приспособленных для жилья контейнеров. Кстати, такие контейнеры вдруг оказались в Германии дефицитом. Раскуплены под чистую. Так что беженцев можно в Берлине встретить большей частью в предоставленных им общежитиях или центрах регистрации.

По последним данным с начала года в Берлин приехали уже 32 тысячи беженцев из стран Ближнего Востока, Африки и Юго-Восточной Европы. Ожидается, что их число до конца года достигнет 50 тысяч. Правящий бургомистр Берлина создал в чрезвычайном порядке пост госсекретаря по вопросам беженцев и назначил на эту должность бывшего шефа городской полиции. То есть человека, имеющего многолетний опыт работы как в кризисных ситуациях, так и с иностранцами.

А облик Берлина остался неизменным - разномастный, слегка неряшливый, пестрый. Недавно сижу в метро: слева — буддистский монах во всем оранжевом, справа — турецкая дама с многотонным макияжем, за мной — два жутко элегантных темнокожих типа над чем-то громко ржут, по виду костюмов - бизнесмены. Подальше — арабская семья с огромным чемоданом и коляской. Муж что-то читает, жена в хиджабе играет на мобильном. И никто не обращает внимания, что с нами со всеми в вагоне едет король Фридрих Великий. Вернее, уличный актер, который уже много лет в этом облике и гриме водит экскурсии по городу. Ну и на работу едет соответственно уже в парике и с тростью… Так что картину города беженцы пока не определяют.

— Насколько мне известно, в Берлине прошли несколько довольно массовых акций протеста против приема Германией беженцев. Одновременно немецкие антифашисты проводили свои митинги и демонстрации в их поддержку. Можно ли говорить о том, что германское общество раскололось в своем отношении к беженцам?

— Я бы не стала говорить о расколе общества. Часть жителей Германии обеспокоена тем, как ситуация будет развиваться. Одни боятся роста криминалитета, другие беспокоятся о том, что под видом беженцев в Германию могут проникнуть бойцы ИГИЛа, готовые на любой теракт. И действительно, на днях в одном из бранденбургских лагерей для беженцев был арестован человек, подозреваемый в связях с ИГИЛом. Якобы он бахвалился своими военными заслугами и планами перед другими беженцами. Они же и уведомили немецкие службы безопасности. Открытых, агрессивных противников беженцев не так уж и много. Летом в разных городах Германии, и в Берлине в том числе, происходили то демонстрации праворадикалов перед общежитиями беженцев, то поджоги этих зданий, правда, еще незаселенных. Но в какой-то момент то ли у правых демонстрантов запал кончился, то ли отпуск, но сегодня в СМИ появляется меньше сообщений о насилии или негативных выходках по отношению к беженцам. Акции протеста против, к примеру, заселения беженцев в пустующие здания школ, общежитий, офисных комплексов, проходили не только в Берлине, но и в ряде других городов Германии. На территории бывшей ГДР, может, несколько чаще. Но всегда эти демонстрации праворадикальных партий и симпатизирующих им людей сопровождаются массовыми «контр-демонстрациями» левых и гражданских организаций. Так как их приходят поддержать и просто немцы из разных слоев населения и представители различных партий, то обычно праворадикалы и их сторонники оказываются в меньшинстве. Иногда даже следящей за порядком полиции больше чем бритоголовых.

Ясную позицию по отношению к ним заняла церковь. Представители обеих основных немецких конфессий, католической и протестантской, призывают прихожан поддерживать беженцев. Мне запомнился случай, когда члены праворадикальной партии НПД собрались на демонстрацию в непосредственной близости от центрального берлинского пункта по приему беженцев. Так вот все время, пока праворадикалы выкрикивали в рупоры свои пароли, пастор расположенной поблизости евангелической церкви приказал звонить в колокола. Так что никто в округе никаких неонацистских речей не слышал. Это очень типичный для Германии последних недель знак солидарности с беженцами.

А в Гамбурге парикмахеры организовали акцию - стригли бесплатно беженцев, прямо на улице. То есть жители Германии - и я имею в виду не только коренных немцев - действительно, с большим энтузиазмом, энергией и фантазией помогают беженцам. Но тем, что ожидает страну, которая по последним прогнозам до конца года примет более 800 тысяч беженцев, конечно, обеспокоены все.

И главный вопрос - от телевизионных ток-шоу до разговоров на лавочках - откуда взять средства? А одна из наиболее обсуждаемых проблем в правительственных ведомствах - как ускорить процесс регистрации беженцев, упростить и сделать эффективнее систему принятия официального решения о статусе того или иного беженца. Правительство собирается четче отделять беженцев, приехавших с мест военных действий и просящих гуманитарного убежища от так называемых «экономических беженцев» из стран юго-восточной Европы. Их шансы получить статус беженца в Германии в данный момент малы, а вероятность принудительной высылки на родину растет. Оппозиция такую политику правительства большей частью осуждает, называя ее негуманной.

— Как, кстати, относятся к беженцам с Ближнего Востока выходцы из России и бывшего Советского Союза?

— Как и среди коренного населения Германии, так и среди выходцев из России и бывшего Советского Союза есть люди, панически боящиеся беженцев, вернее тех проблем, которые могут возникнуть с их переездом в Германию. Это печально, потому что всего 25 лет назад, в начале 1990-х эти же самые люди всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытались организовать свой переезд на Запад. Они перебирались через только что открытые границы, подделывали документы, жили в лагерях и были счастливы получить от немецкого государства социальную помощь, квартиру, курсы немецкого или переквалификации и так далее. И в большинстве своем это были люди, бежавшие не от войны, а от экономических проблем. Сегодня у них есть кредитная карточка, набитая полуфабрикатами морозилка и телевизор на полстены. И безумный страх, что кто-то что-то отберет. Грустно и стыдно читать в социальных сетях комментарии сытых и успешных русскоязычных мигрантов о том, что они категорически не хотят видеть рядом с собой беженцев из Африки или стран Ближнего Востока. Они возмущаются запахом пота людей, преодолевших несколько сотен километров, большей частью пешком. Они публикуют фотографии гор мусора, оставшегося после беженцев, не задумываясь о том, что часто этим людям приходится кидать все на месте, чтобы сесть в предоставленный им автобус или следовать за полицией. Иногда сталкиваюсь с проявлениями ксенофобии и исламофобии. Хотя и тут, предполагаю, процент русскоязычных, настроенных против беженцев вряд ли отличается от общего числа так настроенных берлинцев. Просто русскоязычным это заметнее в своей диаспоре, вьетнамцам в своей, а туркам в своей. Впрочем, гораздо больше я знаю русскоязычных берлинцев, которые, как и большинство других жителей Германии, оказывают беженцам, так или иначе помощь и поддержку.

— На российских телеканалах нынешний поток беженцев в Германию и другие страны ЕС выглядит чуть ли не новым нашествием варваров, который грозит гибелью европейскому благополучию. Сможет ли социальная система Германии выдержать такой удар?

— Так вопрос в Германии не стоит. Развала социальной системы боялись и после падения Берлинской стены, и во время войны на Балканах, когда Германия приняла 350 тысяч беженцев из стран бывшей Югославии, в частности из Боснии-Герцеговины (из них в стране осталось, кстати, только порядка 20 тысяч, остальные вернулись на родину), и во время финансового кризиса конца 2000-х, и в прошлом году. Конечно, в популистских СМИ в очередной раз нагнетается паника. Да, по последним прогнозам ожидается миллион беженцев, а может и больше. Земли Германии требуют от федерального правительства увеличить средства, выделенные на поддержку беженцев.

На носу зима, а многие коммуны не знают, где найти отапливаемые помещения для беженцев. То, что Германия стоит перед сложной задачей, решать которую придется не один год - это всем понятно. Но Германия - это организованная, достаточно богатая страна с населением в 80 миллионов человек. То есть «удар» по социальной системе если нанесен и будет, то не такой уж и разрушительный. Все отдают себе отчет в том, что на обустройство и интеграцию беженцев потребуются деньги и квалифицированный персонал. А как раз с ним во многих регионах и особенно больших, но бедных городах ситуация не самая лучшая. Не хватает врачей, учителей, делопроизводителей. Но это не опасность для социальной системы, а задача, которую уже начали решать. И в чем-то эта новая ситуация, требующая от Германии быстроты принятия решений, может даже стать шансом. Шансом на переосмысливание бюджетных фондов, бюрократических процессов и развитие определенной гибкости в применении действующего законодательства. Уже сейчас заметно, что на разных уровнях управления ищутся новые пути, как разрядить ситуацию. В частности, было внесено предложение вместо финансовой социальной помощи перейти к вещественной помощи беженцам. Это предложение, правда, было встречено многими политиками критически, потому что это не особо уважительно, выдавать беженцам мыло и билеты на проезд в транспорте. Но этот пример показывает, что и немецкое государство, и коммунальные службы ищут новые пути решения проблем. Наверняка будет совершена масса ошибок. Но от этого никто не застрахован. Главное, в Германии поняли, что мигранты, вне зависимости от того, по каким причинам они приехали в страну, могут стать важным фактором экономического развития. В Германии не хватает квалифицированных специалистов: инженеров, сантехников, медсестер. Если обеспечить беженцам доступ к образованию, часть этих проблем можно было бы решить. Даже шеф концерна Даймлер Дитер Цетще выступая на открывшейся во Франкфурте международной автомобильной ярмарке вдруг заговорил о беженцах и о том, что благодаря им в Германии может возникнуть, как в 1950-е годы, новое экономическое чудо…

— Как тебе кажется, удастся ли Германии интегрировать этот поток беженцев в европейское общество, или все-таки Европе придется отказаться от некогда популярной идеи мультикультурализма?

— Тут вопрос о Германии или о Европе (Европейском союзе)? Германия - только часть Европы и один из 28 членов ЕС.

Что касается Европы, то события последних двух недель ясно показали, что проблема беженцев стала для Евросоюза испытанием на прочность и солидарность. В то время, как Германия, Франция, Швеция, Австрия готовы оказывать беженцам гуманитарную поддержку, некоторые новые члены Евросоюза, от Венгрии до Латвии противятся беженцам. Похоже, они готовы только выборочно поддерживать идеи европейского сообщества. Если помощь касается их самих, то идея объединенной Европы воспринимается на ура. А как только речь зашла о том, чтобы поддержать Евросоюз в решении новой общеевропейской проблемы, то вдруг своя национальная рубашка оказалась ближе к телу. Но на днях в рамках чрезвычайной встречи министов иностранных дел ЕС было принято решение распределить 120 тысяч беженцев, находящихся в данный момент в Греции и Италии, равномерно в процентном отношении по всем странам-членам ЕС. Решение было принято большинством голосов. Отрицательно проголосовали только четыре страны. Особенно в Германии оценили, что Польша, после долгих колебаний, все-таки выступила за равномерное распределение беженцев. Но всем ясно, что миграционный кризис может вылиться в серьезное испытание для Европейского Союза.

От идеи же мультикультурализма Европе никуда не деться - сообщество из 28 государств по сути мультикультурно. И даже мультирелигиозно, хоть христианство и является наиболее распространенной религией. Кстати, федеральный канцлер Ангела Меркель, которую многие политики критиковали сначала за то, что она впустила в Германию беженцев, а потом вдруг перекрыла границу с Австрией, пользуется все большим уважением у населения. Даже те, кто не особо симпатизируют христианским демократам, аплодируют Ангеле Меркель за ее позицию. Недавно, встречаясь с жителями одного баварского городка, она ответила на вопрос об опасности засилья в Германии благоверных мусульман, что не стоит бояться мусульманина, хорошо знающего Коран. Может, сказала Меркель, стоит приложить побольше просветительских усилий, что бы в Германии больше людей знали, что такое праздник Троицы. А в ответ своим оппонентам, возмущенным ее решением без контроля впустить страну беженцев из Венгрии, Меркель ответила, что «если нам уже надо извиняться за то, что мы в кризисной ситуации реагируем дружелюбно, то это не моя страна». Введя временные контроли на границах, Германия старается выиграть время для решения вопроса о размещении беженцев. Главное требование - разделение ответственности между всеми членами Евросоюза.

Что же касается Германии, то рано или поздно правительству придется признать очевидное и объявить ФРГ официально иммиграционной страной как это сделали США или Австралия. Уже сегодня видно, что и в плане интеграции Германия на это раз учится на ошибках прошлого. Проблемы с интеграцией в Германии проявились в тот момент, когда так называемые «гастарбайтеры» — рабочие, приглашенные в на заработки в 50-е году из Турции, Греции, Италии, Кореи и т. д.- постарели, вырастили здесь детей и остались здесь жить, а не разъехались, выйдя на пенсию по домам. Этим мигрантам первой волны в свое время разрешалось жить только в определенных районах, никто не занимался с ними особо языком и уж подавно никто не заботился о том, чтобы познакомить их с немецкой культурой и образом жизни и мыслей. Так они и остались турками и корейцами с немецкой пенсией. Зато их дети здесь выучились, открыли свои фирмы, поступили на работу в банки и стройфирмы и без них Германия сегодня не могла бы функционировать.

Большую ошибку Германия в свое время совершила по отношению к гуманитарным беженцам из кризисных регионов типа Косово, т.е беженцам из стран, где шла война. Согласно немецкому законодательству, лицам, подавшим в Германии прошение на предоставление политического или гуманитарного убежища, не разрешалось ни работать, ни свободно передвигаться по стране, даже курс немецкого не всем полагался, пока не был решен вопрос о предоставлении им того или иного статуса. Так и жили люди годами в подвешенном состоянии, получая социальную помощь и сидя у телевизора в ожидании решения, позволят им остаться в стране или нет.

С нынешней волной беженцев все будет во многом иначе. Во-первых, ясно, что вряд ли они когда-нибудь уедут обратно. Из этого вытекает, что надо сразу заниматься вовлечением этих людей в немецкое общество. Учить их языку, признавать дипломы, повышать квалификацию. Кроме того, в Германии поняли, что селить беженцев скопом в одном месте - демографическая ошибка, на почве которой могут развиться социальные и этнические конфликты. Насколько в будущем удастся их избежать - неясно, но как минимум налицо переосмысливание ситуации.

Главное слово последних дней в новостях - интеграция. В разгар кризиса в отставку подал шеф общегерманского ведомства по делам мигрантов и беженцев. Так вот на его должность назначили человека, руководящего федеральным агентством по труду и занятости. Он будет совмещать эти должности и сразу сказал, что осознает, что сегодняшние беженцы - завтрашние клиенты служб трудоустройства. Поэтому в Германии сейчас усиленное внимание оказывается организации языковых курсов и ведется поиск возможностей профобразования беженцев.

Ну а немцы в сложившейся ситуации оказались на редкость изобретательны в поиске способов помочь беженцам. Они не только собирают одежду и игрушки. Организована онлайн-система поиска рабочих мест для беженцев, создана биржа частного жилья для беженцев, в октябре начнет действовать первый в мире онлайн-университет для беженцев. Там можно будет слушать лекции, некоторые из них бесплатно предоставлены профессорами Кембриджа или Массачусетского технологического института. Студенты-беженцы смогут продолжать обучение по разным предметам заочно, писать курсовые и тем самым набирать квалификацию для поступления в европейские вузы. Это только один пример, а подобных начинаний, в самых разных бытовых сферах - множество. Одна радиостанция с недавнего времени пускает в эфир два раза в день короткие радиопередачи на арабском и немецком, на темы, касающиеся или интересующие в первую очередь беженцев. Десятки добровольцев преподают, прямо в импровизированных лагерях беженцам немецкий, организовывают экскурсии в музеи, зоопарки и т.д.

Мне кажется, успех интеграции в Германии для этой волны мигрантов будет меньше, чем раньше зависеть от бюрократических препон или от неопытности немцев в обращении с беженцами, а в большей мере интеграция в немецкое общество будет зависеть от желания беженцев действительно стать частью той страны, в которую они приехали жить.

Обстановка с беженцами в Берлине продолжает оставаться напряженной. Чтобы это понять, достаточно просто прийти к Земельному ведомству здравоохранения и социального обеспечения (LaGeSo). Как только попадаешь в большой двор Центра Моабит, где находится много административных зданий с социальными и медицинскими функциями, в том числе и вышеуказанный столичный пункт регистрации беженцев, то сразу понимаешь все масштабы проблемы. Везде в ожидании приема стоят, сидят и лежат отдельные люди и целые семьи. Находятся они практически на всей территории Центра, а не только перед LaGeSo.

Сразу скажу, что в тот день, когда я осуществлял съемку, ситуация была достаточно спокойной и контролируемой. На днях тут эмоции просто зашкаливали. Видно, что власти делают все возможное для того, чтобы облегчить первые шаги беженцев на немецкой земле. Но поскольку официальных сотрудников явно не хватает, на помощь им пришли многочисленные волонтеры. Кто-то развлекает разнообразными играми детей, кто-то покупает и приносит продукты питания, кто-то раздает самые необходимые для нормальной жизни предметы быта и гигиены, кто-то помогает с переводом или с охраной. Объединение Moabit hilft собирает пожертвования, компания городского водоснабжения Berliner Wasserbetriebe бесплатно предоставляет питьевую воду. Стоят палатки, где можно укрыться от жары, уборщики постоянно выносят мусор, дежурят скорые помощи, прямо во дворе расположился рентгеномобиль… И все же картина даже при таком внешнем спокойствии выглядит апокалиптическая – можно только представить страдания этих людей, некоторые из которых особым здоровьем не отличаются.

Люди ждут не только очереди на первичное оформление, но и на получение медицинских справок и проездных билетов. По некоторым данным более 1000 человек обращаются сюда каждый день. Вечерами городские власти развозят по временным приютам тех, кому так и не повезло дождаться приема.

Ожидается, что в этом году в Берлин прибудут больше 30 000 желающих остаться тут жить, но лишь четверть из них имеют хоть какие-то шансы получить вид на жительство.

Берлинский сенат держит проблему беженцев под постоянным контролем. Разработана специальная программа, внимание в которой уделяется не только размещению и медицинскому обследованию мигрантов, но и интеграции, изучению немецкого языка, обеспечению учебными курсами, детскими садами и школами, помощью в поиске рабочих мест. До конца года почти 10 000 человек нужно обеспечить местами в общежитиях и временных контейнерах. Даже известный немецкий актер Тиль Швайгер (Til Schweiger) заявил о намерении построить приют для беженцев на месте старых казарм.

Проблема беженцев давно расколола Германию. Растет число немцев, которые протестуют против приема новых мигрантов, видя в этом опасность для будущего страны. Увеличивается и агрессия против «понаехавших». Вместе с тем, огромное число немцев с понимаем относится к проблемам людей, бегущих из своих стран из-за войны, и считающих такое отношение к ним проявлением неонацизма. И все же, учитывая статистику отказов в получении вида на жительство, можно сделать вывод, что далеко не все из мигрантов бегут именно из-за войны. Скорее, многие просто бегут за лучшей жизнью.

Количество беженцев, желающих остаться в Германии, до конца года достигнет 500 000 человек. Справится ли с этим страна?

Text/Foto/Video: Igor Magrilov

Вот вы обратили внимание, какие разборчивые в последнее время беженцы пошли?

В Венгрии не задерживаются. В Сербии тоже. Германию подавай! Ну или хотя бы Австрию. Великобритания, Франция - тоже вариант. А Восточная Европа - нет. Не тот уровень. Не айс.

Вот такие они, современные беглецы от разрухи и войны. Разборчивые.

А действительно - зачем бежать из одной разрухи в другую? Жить с голой жопой на голой земле можно и в пустыне, кочевников даже ИГИЛ наверное не трогает, на кой они нужны?

Так что, если перемещаться в Европу, то надо уже в самую развитую часть, не размениваясь на всякие европейские "предбанники".

Полумеры - не наш метод. Идти надо до конца. В прямом смысле этого слова.

Как в 45-м - на Берлин!

Только нынче на Берлин идет не Красная армия на танках, а армия беженцев на всевозможных транспортных средствах вплоть до фургонов, совершенно не предназначенных для перевозки людей. Но большинство - поездами.

Согласитесь, интересно история повернулась.

Раньше немцы к себе пленных остарбайтеров вагонами везли и первое время очень радовались своим завоевательным успехам, а теперь народ к немцам сам едет. Только не работать, а получать пособия и жить за немецкий счет. Но тоже поездами. Только более комфортабельными, чем в годы войны.

Вот такой получился разворот событий.

А немцы... немцы пытаются делать вид, что так и надо, так и было задумано, что они рады гостям...

Вот только немецкое радушие в последнее время выглядит каким-то очень натянутым, показным. А тот, кто искренне радуется мигрантам - просто больной гуманизмом головного мозга.

А мигранты все едут...

Кстати, вы не задумывались, откуда беженцы из каких-то сирийских провинций, из Ирака, из Ливии, из глухих мест, так четко знают, что им нужно именно в Германию?

Откуда араб, который последние два года жил в воюющей стране и по логике был озабочен в основном вопросами выживания, добычей еды и воды, откуда он знает, что в Венгрии недостаточно хорошо, а в Германии - то, что нужно?

Заметили, что у всех или во всяком случае у многих беженцев есть мобильные телефоны и они каким-то образом работают в Европе? То есть роуминг включен. Забавно, да?

И тут скорее всего действует сразу несколько факторов:

Во-первых, мы дожили до того времени, когда техники больше, чем еды. Раньше об этом писали в фантастических антиутопиях. Еды не хватает, зато мобильный телефон есть. Воды нет, а связь есть.

Во-вторых, многие беженцы не такие уж обездоленные, как пытаются это представить. То есть многие являются так называемыми экономическими мигрантами. Банально ищут лучшую жизнь. Примерно как мигранты из России 90-х, которые толпами ехали в Европу и США - не потому, что в России совсем нельзя было жить, а потому, что хотелось пристроиться к теплому месту. К чужой кормушке припасть. Свою страну поднимать долго и тяжело, да и вообще неизвестно чем кончится - потратишь жизнь, а результата можешь и не дождаться. То ли дело приехать на все готовенькое - туда, где предыдущие поколения уже все построили и наладили.

А в-третьих, есть стойкое подозрение, что далеко не все беженцы едут сами по себе. То есть решение они приняли как бы самостоятельно, но к этому решению их кто-то очень аккуратно подтолкнул. Кто-то рассказал, что надо ехать именно в Германию, кто-то собрал группы и организовал отправку (на языке туроператоров - трансфер).

И если хорошенько подумать, то нетрудно догадаться, кто бы это мог быть.

Кому нужно захватить Европу и устроить в ней социальный взрыв, а может быть и новую войну?

ИГИЛ и смежные организации с одной стороны, то есть радикальный исламский мир, и США с другой стороны.

Насколько координируют свои усилия ИГИЛ и ЦРУ - трудно сказать. Может быть даже не координируют, а просто исламисты действуют, а ЦРУ не мешает, поскольку их все устраивает.

Но то, что без США и ИГИЛ дело не обошлось - это очевидно.

США создали почву для миграции, разрушив Ирак, Ливию и половину Сирии. ИГИЛ теперь действует в сложившейся обстановке нестабильности, пожинает плоды посеянного американцами хаоса, развивает тему. На местах, конечно же, действует ИГИЛ и прочие радикальные исламисты. Они запугивают население и одновременно с этим кто-то распространяет информацию о том, что надо собираться и ехать в Германию, там примут. Информация в исламском мире очень быстро распространяется через мечети. Сходил на пятничную молитву - узнал все самое главное. Так и распространяется установка "на Берлин", методом сарафанного исламского радио.

И жестокие расправы, которые устраивают боевики ИГИЛ - они в числе прочего могут быть нацелены на то, чтобы усилить поток беженцев за счет атмосферы страха.

А зачем беженцы ИГИЛу?

Да затем, что в поток беженцев очень легко внедрить своих агентов, что и происходит, это отмечается многими спецслужбами и полицией европейских стран.

Европу просто захватывают руками мигрантов и внедренных в миграционные потоки боевиков-исламистов.

А захватывать всегда надо центры управления, военно-политические и промышленные узлы. А главным финансовым, промышленным и политическим центром современной Европы является Германия. Потому туда и направляет чья-то невидимая рука потоки мигрантов с боевиками среди них.

Отсюда и такая редкостная разборчивость беженцев. Это просто целенаправленный захват Европы вообще и Германии в частности. Только захват не танками, а поездами с обездоленными людьми.

И наступление нынче идет не с Востока, как в 45-м, а с Ближнего Востока.

Но установка та же - на Берлин!

Собрал очень много историй про отношение к беженцам от моих немецких читателей. Мнения разные, но общая картина становится понятнее. Почитайте, если интересно мнение реальных людей, а не пропаганды.

Антон, Падерборн:

Сам живу в Германии только 5 лет. Из лично замеченного: есть немцы за беженцев есть и те, что против. Сколько в процентах, сказать ничего не могу. Увидеть стикеры на столбах, граффити и таблички на заднем стекле машин вроде "Refuges welcome", "No one is illegal" можно довольно часто. Демонстрации против правых тоже проходят. Некоторые коллеги (старше 40 и не хипстеры) даже хотят лично участвовать. В моем городе из безработного сброда – джанкиз, толкущиеся и бухающие возле вокзальной площади. Собирается по выходным антимигрантское ополчение, которое патрулирует улицы города, защищая нас, простых граждан, от насильников.

Если на улице слышно обсуждение вопроса беженцев, то это тоже интернациональные и высокодуховные распивальщики бухла на парковках возле супермаркетов. Яростно против беженцев обычно те русаки, что до сих пор считают себя русскими и видят влажные сны про Путина и вставание с колен. Чаще всего необразованные и очень редко мыслящие сколько-нибудь критично.

Очень много пропаганды от ультраправых. По WhatsApp кочует аудиозапись, где типичный молодой русский немец рассказывает на смеси немецкого и русских матов тру-стори (aka анекдот) про ментов и беженцев, залезших в дом. В то время, когда у последнего сопляка есть цифровая камера в кармане, нет абсолютно ни одного видео или фото, подтверждающего зверства сирийских беженцев, врывающихся в магазины и дома, ворующих всё вокруг и насилующих распятых мальчиков.

night_in_gale88 (город не указан) :

"я живу в германии, замужем за самым настоящим немцем)
у нас тут метрах в 300 от дома есть общага для беженцев, но там в основном чёрные живет, в городе вижу арабов и балканцев, судя по виду. 90% кого я видела - молодые мужчины, семьи с детьми видела раза 2 всего.. поки ничего криминального не замечают, в автобусе ведут себя прилично, место уступают)
все наши немецкие друзья и семья мужа в принципе не очень рады такому наплыву, но вообще предпочитают не говорить об этом, они правда очень боятся клейма "нацисты".
меня лично смущает реальная пропаганда в СМИ, о беженцах говорят как о мёртвых - либо хорошо, причём ооочень хорошо, либо никак. ни разу нигде не слышала мнение "против", точнее слышала, но только в контесте "эти ужасные правые-пегида-нетерпимые-и-трусливые". как-то так.."

Максим К., Мюнхен:

Я живу в Мюнхене 1 год и хотел бы описать свои субъективные ощущения.

До недавнего времени наличие беженцев было вообще незаметно, теперь попадаются молодые люди арабского происхождения, слоняющиеся по улице. Никакой агрессии или неадекватного поведения с их стороны я не замечал.
Если судить по сообщениям полиции , то случаи с людьми арабского происхождения происходят довольно часто. Год назад такого точно не было, так что ухудшение есть, но оно пока не такого масштаба, чтобы затрагивать всех окружающих.

Если описывать ситуацию в СМИ, то она примерно такая. Есть СМИ, которые поддерживают беженцев – DW (Deutsche Welle), например. В них публикуются статьи о том, сколько беженцев утонуло и как хорошо интегрировался учёный из Сирии. Есть СМИ, которые явно против – Die Welt. Там пишут о том, как всё стало плохо. Есть более-менее объективные – Der Spiegel и Frankfurter Allgemeine Zeitung. Тема беженцев очень актуальна: в каждой газете есть 3-4 статьи о них каждый день.

Основные комментарии в газетах (там, где они не закрыты) очень негативны по отношению к текущей политике. Судя по опросам знакомых немцев, у них начинают открываться глаза на то, что не все беженцы могут быть очень хорошими и беззащитными. Но паники в реальной жизни никто не поднимает.

Алексей Александров из Берлина :

Фигня в том, что мигранты (не только беженцы) в Европе живут в своих районах-гетто и не ассимилируются. Зачем турку, живущему в Нойкельне(Берлин), учить немецикий, если там магазины турецкие, вся обслуга турецкая, продавцы в магазинах и аптеках - турки, вокруг все тоже турки? Вот они и живут десятилетиями, язык не учат, у них аллах акбар, и они никак не ассимилируются. И это не только с турками и арабами, с русскоговорящими в общем та же история.
Работаю в ИТ-компании, у нас есть один турок-программист с немецким гражданством и турчанка-офис-менеджер, идеально говорящая по-немецки и по-английски, но таких - явное меньшинство.
имхо нужно ужесточать миграционное законодательство, особенно в части северо-африканцев, т.к. там нет никаких войн.
P.S. Живу Берлине около полутора лет, беженцев долгое время в глаза не видел, месяц назад заселили в гостиницу недалеко от дома 400 человек. Пока проблем от них нет, но оптимизма они не добавляют.

Ольга Смирнова, Берлин:

Меня тоже волнует проблема беженцев. Я уже 20 лет живу в Берлине и очень благодарна Германии за предоставленную мне возможность. С уважением отношусь к немцам и политике госпожи Меркель.

Думаю, основная проблема тут – страх: "Понаехали тут, забирают наши рабочие места, получают наше социальное пособие, повышают уровень криминальности, из-за них набирает силу нацистское движение". Заметила закономерность: чем выше уровень жизни и образования у людей, тем толерантнее и спокойнее они относятся к беженцам. Конечно, есть и исключения.

Мне тоже иногда страшно, но я не считаю себя лучше жителей Сирии. Почему мне можно жить в Германии, а им нет? Людям в трудную минуту нужно помогать. Этого требует человеколюбие и гуманизм! Я знаю людей, которые каждую неделю пекут пироги и отвозят их в лагеря мигрантов, другие считают, что Германии нужна дешёвая рабочая сила, которая выведет экономику на более высокий уровень, третьи предоставили безвозмездно собственное жилье! Добро порождает добро!

За последние полгода я получила массу звонков и SMS из России: "Как же вы там вообще живёте? Неужели всё так плохо?" Отвечаю: приезжайте в гости! Как говорится, лучше один раз увидеть...

Кстати, думаю, для многих не секрет, кто поддерживает нацпартии Марин Ле Пен и PEDIGA.

engineerandreev из Дрездена :

Переехал в Дрезден в декабре прошлого года из Москвы. Родственники только и спрашивают как обстановка с беженцами.
Контраст с Москвой очень сильный, в Дрездене вообще не ощущается присутствие мусульман. Самое приятное, что здесь на сайте города можно посмотреть когда сколько беженцев было принято, почему именно столько, где они были размещены и какое пособие получают. Если внимательно изучить эти цифры, видно что никакой катастрофы нет и не предвидится (в том году беженцев было принято в долях процента от всего населения). Мне очень интересно, озадачивался ли кто-нибудь из сторонников Pegida изучить этот вопрос, а не просто устраивать истерики.
За 2 месяца не удалось найти этих сторонников, поэтому задать эти вопросы пока некому. На работе сегодня пришла рассылка от сотрудника, который зовёт сегодня всех на антипегидовскую демонстрацию.

Никита, Берлин:

Работаю и живу тут уже год. Компания очень молодая, стартап в стадии роста, 150 человек, 42 национальности. Беженцев открыто поддерживают только основатели, которым нужен бесплатный пиар, леваки и выходцы из стран Ближнего Востока. Остальные на людях тактично молчат и пожимают плечами. Создана атмосфера нерукопожатности с теми, кто не одобряет бесконтрольный въезд.

После Кёльна стало можно немного порассуждать, но теперь они отошли и снова давят моральным авторитетом. СЕО в декабре на рождественской речи заявил, что ждет – не дождется, когда примет на работу своего первого беженца, но в личной беседе вице-президент сказал, что такого никогда не случится: все, кто присылают оттуда резюме – либо врут про навыки, либо не подходят по культуре.

Оставлял вчера коммент в фейсбуке, процитирую здесь: "Лукичев твой читает "Дойче Велле" и смотрит ЗДФ. Все эти тезисы и фактолажа понабрана из их статей. Но это нормально: в среднем в Берлине очень редко люди контактируют с беженцами, поэтому судят по медиа. А бесплатные медиа в Гермашке – сурово левые, считают, что нужно пестовать толерантность, социализм и природоохрану. Что характерно, Берлин при этом – самый засранный и грубый город Германии."

Семён, Гейдельберг:

Просили – пишем:-) Я из Хайдельберга (это рядом с Маннхаймом). В общем, с беженцами картина такая, как вы написали в изначальном посте с интервью вашего берлинского товарища. То есть, они тише травы, ниже воды. Их просто не видно, хотя тут много лагерей для них в округе. Я лично видел лишь несколько раз людей, которые явно похожи на беженцев, никаких негативных эмоций не вызывают. В один раз из этих нескольких женщина-немка очень помогала мужчине-беженцу с тем, чтобы взвесить овощи в супермаркете (там названия на немецком, и не всегда понятно по пиктограмме, какой овощ тебе надо взвесить).

В последнее время "руссе дойче" активно гонят волну против Меркель и беженцев, нагоняют панику. Мои друзья-немцы не сильно-то и волнуются насчет беженцев, а некоторые помогают чем могут.

Не хочу наталкивать на выводы, но вы сами понимаете, откуда ноги растут у истерики вокруг беженцев. И, конечно, догадываетесь, с какой целью. Не зря ведь на сходках "руссе дойче" мелькают плакаты "Merkel muss weg". Кстати, такой же плакат видел над автобаном как-то раз. Он как раз появился, когда русаки стали свои митинги собирать. Ну пусть пыхтят, пока у них не очень получается, зато всем становится понятно, кто тут главный смутьян.

Кстати, ты видел ролик с митинга русских в Кайзерслаутерне? Это наглядная иллюстрация к моим словам о "волне".

Вдогонку еще скажу, что мы даже на работе не обсуждаем эту тему, неинтересно. Да и с друзьями тоже, скучная тема. Германия настолько напичкана иностранцами, что это никого не шокирует, здесь система интеграции налажена, все механизмы отработаны (на тех же беженцах с Балкан). Это, может, в России и был бы шок, потому что там такого еще не бывало, чтобы люди хотели туда массово мигрировать, а тут это обычное дело: страна мульти-культи.

spb_romeo из Мюнхена :

Живу в Мюнхене, все спокойно. По улицам беженцы не бегают:) Люди в большинстве своем настроены скептически. Если летом говорили "давайте поможем несчастным людям, только примем вменяемую программу как мы будем помогать и куда мы их потом денем?", то сейчас многие считают, что Меркель провалилась и нужно срочно принимать какие-то адекватные меры. Но нужно понимать, что немцы всегда и всем недовольны - это, похоже, национальная черта.

Анастасия, Франкфурт:

Я, конечно, не немец, но живу в Германии уже почти 8 лет, планирую получать гражданство. До недавнего времени мы с мужем проживали во Франкфурте. Поэтому все высказывания про то, что беженцев не видно и не слышно, прекрасно понимаю, потому что в больших немецких городах ситуация именно так и и обстоит.

Всё меняется в пригородах и областях. Мы с недавнего времени проживаем в области (Main Taunus Kreis – то есть, все, что вокруг Франкфурта), и могу сказать, что каждую неделю в локальных областных газетах публикуются инциденты, так или иначе связанные с беженцами. В основном, происшествия инициированы коренными жителями – то поджог жилья с беженцами где-то, то на беженца напали и обокрали (иногда и ранения бывают), то протесты против заселения лагеря беженцев. А бывают и сексуальные домогательства и насилие над женщинами-беженками как со стороны беженцев, так и стороны охраны лагеря, частенько облавы полиции на исламистов (из числа беженцев), готовивших террористическую атаку (буквально вчера писали про город в нашей области).

Запомнился случай с бассейном, где неоднократно 17-летние беженцы мужского пола непристойно себя вели по отношению к женщинам, в результате чего им было запрещено заходить в бассейн. Запрет был опротестован, и вместо этого в бассейне повесили правила поведения. На этой картинке сказано, что нельзя лапать и приставать к женщинам, в какой бы одежде они ни были:

В нашем небольшом городке с численностью населения 26 тыс. человек приняли в лагерь 600 человек (правда, их уже переселили в соседний город), и в планах принять ещё 800 человек. Критики в адрес самих беженцев нет, скорее, некоторое недовольство по поводу трат города на вопрос беженцев. Но, например, наши соседи этажом ниже, немецкая работающая семейная пара за 40 с единственным малолетним поздним ребенком, всецело поддерживают и жалеют бедных пострадавших беженцев.

А одна бывшая немка-коллега недавно расфрендила меня за то, что я лайкнула высказывание партии AfD (Alternative für Deutschland) с критикой отсутствия внятного плана фрау Меркель по вопросу беженцев, заявив что такие высказывания являются разжиганием ненависти в сердцах людей, которые потом устраивают насилие на улицах.

Да, в немецкой прессе (как и в любой другой) были манипуляции (и это сейчас тоже активно обсуждается самой же прессой с подачи AfD) общественным мнением: фотографии семей беженцев, детей, рассказы про женщин и замалчивание факта про большое количество беженцев мужского пола довольно молодого возраста.

Это все активнее всплыло на поверхность после происшествий в Кельне, так же как и факт о постоянной подтасовке данных в статистике по сексуальным домогательствам, обусловленной политическим давлением на государственные аппараты показывать "хорошую" статистику, необходимость различать беженцев из разных стран, потому как преступность выше среди выходцев из Африки. Кстати, про новогоднюю ночь в Берлине надо понимать, что из-за угрозы терактов в Берлине (после Парижа) были повышены меры безопасности (проверки вещей и т.д.) вместо отмены новогоднего концерта.

Я бы ситуацию в Германии охарактеризовала как бурление в котле. Все имеют свое мнение, но при этом все желают найти выход из ситуации, поэтому все пока еще в пределах котла бурлит, не расплескиваясь. И да, есть такое, что критика мейнстримного направления некоторыми активно характеризуется как наци-высказывание или поддержка наци. К счастью, в Баварии находятся люди, которые делают достаточно смелые высказывания и критикуют действия властей (в том числе и по телевидению) – возможно, благодаря тому, что это самая богатая и доходная для бюджета страны область.

И ещё, чтобы не складывалось однобокое представление о беженцах. Они в силу незнания, неопытности и воспитания пока не имеют понятия, куда они попали. Например, в лагерях беженцев активно практикуются насилие и домогательства к женщинам, гомосексуалам, издевательства и унижение курдов, евреев и христиан (то есть, по этническому и религиозному признаку). В Германии был издан буклет, обучающий беженцев правилам жизни в стране, терпимости и толерантности. Поскольку в числе беженцев достаточно много молодых людей, то они, как обычно бывает с юношеским максимализмом, довольно агрессивны. А такое поведение, наложенное на исламские догмы, чревато большими сложностями.

Активисты ратуют за переселение всех немусульман и женщин в отдельные лагеря. То есть, пока фрау Меркель ищет европейское решение, в лагерях образуется настоящее гетто. Постоянно проводятся публичные дискуссии и ТВ-шоу на темы вроде "Как должно выглядеть решение проблемы?", "Может ли Германия справиться с этой проблемой?", "Откуда рождаются ненависть и насилие по отношению к не таким, как мы?" и т.д. Люди пытаются найти ответы на те же вопросы, которые обсуждаются в русских сообществах и новостях.

asgardsen из Ульма :

15 лет в Германии. Город Ульм. По работе сталкиваюсь с людьми, которые по долгу службы работают с беженцами: городские власти, полиция и т.д.

Страха перед беженцами или какой-то ненависти нет. Скорее не знают что делать с таким количеством людей. В палатках селить их не могут. Стараются создать им человеческие условия. Знаю точно, что выселять из квартир никого не выселяют. Городские власти переоборудывают на скорую руку общественные здания, спортзалы, какие-то пустующие помещения. Но это все временно, так как зима и люди прибывают постоянно. Беженцев стараются расселять по небольшим городкам, чтобы предотвратить гетто. Дети сразу идут в школу. Взрослых занять нечем. Многие даже по сирийски читать и писать не умеют. Кстати слышал от знакомого полицейского, что на беженцах зарабатывают здесь большие деньги. В основном братья турки. Скупают захолустья за гроши и селят там беженцев. С государства стригут деньги за расселение. Ну и за перевозку и нелегальное укрытие тоже берут. Государство пока смотрит на это с закрытыми глазами, так как других проблем полно.

О самих беженцах. Нужно учитывать что они тоже разные. Те кто действительно бежит от войны, ведут себя тихо. Они еще перепуганы и еще не поняли где они. Быкуют в основном либо переселенцы с северной Африки или с Балкан. Они и бегут то не от войны, а за всякими плюшками в Европу. Поэтому и требования завышены. Но немцы потихоньку это понимают.

Отношение немцев к беженцам разное. Но чем выше уровень образования, тем больше понимания и терпимости. В Пегиде в основном рабочий класс, который легко покупается на заголовки желтой прессы и сплетни. Русскоязычные тоже в основном против, не буду говорить почему. Но есть такая тенденция, что те люди которые сейчас пользуют немецкую систему, больше всего кричат о ее разбазаривание. Кстати, русскоязычные тоже были пару десятков лет по сути беженцами, только экономическими. И заголовки прессы также пестрили нелестными отзывами о нас. Об этом как-то непринято вспоминать.

В общем проблема есть. Утверждать, что все хорошо, никто не будет. Просто немцы, те кто помогает беженцам, стараются решить проблему путями и способами достойными современного человека.

Лидия:

Я работаю в центре первого приёма для ищущих убежища. Коллеги в основной массе – немцы, разных возрастов. Настроения тоже разные. И, как ни странно, "старшее" поколение относится к этому феномену положительно. Во-первых, в начале девяностых Германия принимала примерно такое же количество беженцев. Не было только такой истерики в СМИ. И ничего, часть "проинтегрировалась", часть поехала дальше, часть вернулась домой. Конечно, есть и те, кто осел "мертвым грузом", но таких все-таки меньшинство.

Во-вторых, они понимают экономическое значение беженцев. Кроме того, что в прошлом году ВВП вырос на незапланированные 1,5% за счет роста потребления на внутреннем рынке (вы представляете себе количество товаров и рабочих рук, чтобы обеспечить людей всем необходимым?), все понимают, что эти люди будут работать на наши пенсии.

Возмущает всех, в основном, полная неорганизованность на местах, там куда беженцев распределяют на "поселение". До получения статуса людям не положено практически ничего, они впустую тратят минимум шесть месяцев, которые могли бы потратить, изучая язык, например. Какой язык, когда большинство из них видят своего социального работника раз в месяц? А условия проживания? В Ганновере одинокие мужчины живут сотнями в спортивных залах. И это месяцами, если не годами... Откуда им там брать европейские ценности?

А среднестатистический немец в своей повседневности с беженцами практически не сталкивается. Беженец не может себе позволить ходить теми же дорогами. Но на своих дорогах он часто встречается с "нашими". Вот они-то беженцев терпеть и не могут. Вообще, свое превосходство "белой расы" демонстрируют в основном те, кто до сих пор чувствовал себя немного "второсортным" – выходцы из Союза, ГДР, Польши. Стыдно даже слушать, что они по этому поводу думают.

obatzda из Мюнхена :

Ок. Раз просят, скажу свое мнение. Итак, в Германии живу 18 лет. Последние 9 лет живу в Мюнхене. Основные маршруты людского трафика как раз проходят через этот город. Количество беженцев заметно увеличилось. Это мое субъективное восприятие. Попрошаек прибавилось. На них, конечно, не написано откуда они. Могут и из Албании быть. Беженцы действительно в большинстве своем молодые парни. Из круга моего общения, а в него входят и немцы, и русскоговорящие, курс Меркель не поддерживают 95%. Одна подруга из Беларуси регулярно писала посты в поддержку беженцев, но вот как-то после новогодних событий больше не пишет.

Проблема с арабскими мигрантами известна уже давно. Тило Сарацин написал в 2010 году книгу «Германия самоликвидируется». Его тут же записали в нацисты и выкинули из всех политических постов. Я прочитал эту книгу, но как-то совсем не почувствовал ущемления своего мигрантского достоинства. Основной посыл книги сводился к тому, что нельзя делать какие-либо практические выводы, если статистическая выборка очень велика. Он предлагал всего лишь, разбить статистику по иностранцам на этнические группы и пришел к выводу, что некоторые группы плохо интегрируются, или другими словами у них очень большой процент безработных, их мировосприятие плохо согласуются с немецкими ценностями и т.д. Арабы лидировали в этом печальном списке.

Почему я так обеспокоен происходящим? Я считаю, что существует реальная угроза возникновения параллельного общества. Смотрел по ZDF в одном репортаже интервью 20-летнего араба, который, не смотря на то, что родился в Германии и говорит на немецком как на родном, смотрит на мир через свои консервативные очки. В его мире немецкие девушки --шлюхи, с которыми можно спать, но жениться на них он никогда и не подумал бы. Спасибо, как говорится, за честность. Показали престарелого Ливанца, который в качестве мирового судьи решает проблемы в ливанской мусульманской общине вплоть до уголовных дел.

Проблема, конечно же, не в национальности, а в социальной прослойке тех беженцев, которые сюда едут. Многие не готовы подстраиваться под новую культуру и законы, и самое страшное, что в толерантном немецком обществе большой необходимости меняться нет.

Александр Буркатовский, к.ю.н., Берлин:

Пишу Вам по поводу вашей статьи о беженцах в Германии. Сам живу там с двенадцатилетнего возраста, т.е. 26 лет, из них последние 12 в Берлине.

Все, что сообщил Вам Ваш товарищ, верно. После событий в Кёльне, которые сильно взбудоражили страну, потихоньку происходит разделение на "хороших мигрантов" (Сирия, Ирак) и "плохих" (вся Северная Африка). Это найдет отражение в новом пакете законов, которые объявят последние страны достаточно безопасными – что является причиной для отказа беженцам во въезде.

Ремарка к Вашему материалу: Берлин по либеральности нравов сильно выделяется в Германии, поэтому брать его в качестве примера немного сложно. Также неверно мерить немецкое настроение тем, что устраивает PEGIDA в Дрездене: там правые настроения установились уже в ранние 90-е, и обусловлены они тем, что многие восточные немцы считают себя проигравшими от воссоединения Германии.

Нужно отметить, что Запад внёс в это свою лепту – я помню, как в моей школе дразнили приехавших из Восточной Германии учеников. Ситуация абсурдна тем, что, в отличие от западных земель, доля "понаехавших" на Востоке страны составляла несколько десятых процента от населения, и большинство т.н. борцов за немецкую кровь видели турков только по телевизору.

Правда, как обычно, где-то посередине: люди в сельской местности, т.е. практически всё население, обеспокоены ситуацией. Как любой народ, немцы боятся утратить свою идентичность, хотя постепенно привыкают к тому, что немецкий фенотип не белокур и голубоглаз. Не последнюю роль в этом играет то, что половина игроков немецкой сборной, ставшей чемпионом мира – дети иммигрантов.

В целом настроение в стране спокойное, учитывая эпохальный масштаб происходящего. Меркель это стоило до 10 процентов симпатии, которые перешли новой правой партии AfD. Худшим последствием с немецкой точки зрения является появление правой партии в политическом спектре – раньше это считалось совершенно невозможным, а любое высказывание симпатии таким идеям делала человека нерукопожатным. В стране надеются, что это временная тенденция протестного потенциала.