Работа больничного клоуна может стать отличной возможностью для тех, кто помимо своей основной профессиональной деятельности хочет помогать детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации.
Доктора-клоуны – специалисты, выполняющие общее с врачами дело. Арт-терапия, игра, клоунада и фокусы не отменяют операции или химиотерапию, но помогают закрепить медицинский эффект, облегчить и отвлечь от боли и страдания.
После общения с доктором-клоуном дети, отказывавшиеся от еды, начинают принимать пищу. Соглашаются на неприятные процедуры. Маленькому ребёнку трудно понять, что врачи с иголками, катетерами, трубками желают ему добра. Сотрудники фонда помогают пройти через страх и боль, сопровождающих тяжёлое лечение.
Как показывает опыт, самыми успешными клоунами становятся люди, обладающие к оммуникабельностью, умеющие подстраиваться под ситуацию, партнёра, команду; которые умеют убеждать, могут быть смешными, харизматичными и обаятельными, обладают фантазией. А также о бучаемы, с трессоустойчивы и старше 24 лет.
Плюсом может быть творческое образование и опыт работы с детьми.
Присоединяйся к команде благотворительного фонда: заполни анкету, пройди бесплатное обучение в Школе больничной клоунады в сентябре и стань профессиональным доктором-клоуном.
Откликнуться можно до 31 августа 2017.
Лекции и мастер-классы проводят лучшие эксперты больничной клоунады Франции и России.
Те, кто регулярно проводят творческие занятия в больницах, получают от Фонда денежную премию.
Один день из жизни доктора-клоуна .
Клоунская команда «Доктор Клоун» появилась в 2008 году благодаря сотрудничеству с коллегами из Израиля, Франции и Голландии.
В течении 10 лет команда клоунов, состоящая из профессиональных артистов и неравнодушных талантливых людей, приходит в больницы и наравне с врачами помогает маленьким пациентам выздоравливать. Фонд работает для детей, находящихся на длительном стационарном лечении, трудно переносящих долгое нахождение в стенах больницы.
Фонду потребовалось несколько лет, чтобы от скепсиса медперсонала прийти к открытости и желанию сотрудничать. Сегодня всё больше детских больниц приглашают клоунов в свои отделения. Мы работаем на официальной договорной основе с Российской детской клинической больницей более, чем в 20 отделениях.
Команда в России – часть дружной многонациональной семьи больничных клоунов. К оллеги успешно работают в США, Нидерландах, Израиле, Франции, Италии, Белоруссии, Великобритании, Германии. Более 30 волонтёрских и профессиональных организаций по всему миру.
В некоторых странах клоун является штатным сотрудником больницы.
В 2015 году во Франции «больничная клоунада» получила статус профессии, а в Аргентине был принят закон о введении доктора-клоуна во все детские больницы. В Университете Хайфы (Израиль) существует факультет больничной клоунады, ежегодно выпускающий дипломированных докторов с красными носами.
Профессиональная больничная клоунада впервые появилась в США в середине 80-х годов прошлого столетия. Сегодня эта волшебная и необычная терапия включена в штатное расписание больниц во многих странах мира, например, Канаде, США, Франции, Израиле. Наталия Густова узнала, кто, как и зачем занимается больничной клоунадой в нашей стране.
Больничная клоунада в России – десятилетний ребенок
Российская больничная клоунада – это десятилетний ребенок, почти столько существует это направление в нашей стране. Несмотря на свой юный возраст, такая терапия показала, что по силе действия и воздействия, порой, сильнее, чем любой взрослый метод. Она помогает ребенку верить в свои силы и улыбаться в лицо даже самой страшной болезни.
Сейчас движение больничных клоунов постепенно набирает обороты и встает с волонтерских на профессиональные рельсы. Пока, конечно, пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать эти профессиональные организации.
Например, это организация «Больничные Клоуны», коллектив которой сегодня насчитывает 50 человек. В основном это профессиональные актеры, режиссеры и музыканты, а также люди других творческих профессий. Больничные клоуны регулярно, 1-2 раза в неделю, посещают детей в больницах Москвы, Петербурга, Казани, Рязани, Ростова-на-Дону и Орла. Также они обучают мастерству больничной клоунады инициативные группы из регионов.
«Я искренне считаю, что больничная клоунада - это профессия, которой нужно овладевать. Это и драматургия, и пантомима, и эстрада, и цирк, и иллюзион и даже психология. Но главное- больничный клоун должен хотеть служить и помогать детям, должен отдавать себя им без остатка», - говорит художественный руководитель, учредитель АНО «Больничные клоуны», профессиональный больничный клоун Константин Седов.
География больничной клоунады – это больницы, среди которых НИИ Бурденко, РДКБ, Морозовская детская городская клиническая больница, а также хосписы, интернаты и дома престарелых. Все эти пространства больничные клоуны раскрашивают яркими красками, а в ход идет тяжелая артиллерия – шутки, фокусы, игры, а главное – тонкое чувствование и тождественность того, к кому они пришли.
Встреча с доктором-клоуном: важные вещи случайны
Сами вдохновители и моторы этого движения признаются, что попали в больничную клоунаду случайно. Например, Яна Сексте, которая не только удивительная актриса, одна из ведущих в Театре Табакова, но и основатель благотворительного фонда «Доктор Клоун».
Встреча с больничной клоунадой, как и большинство важных событий в жизни, произошла случайно, признается Яна Сексте. «Я была волонтером фонда «Подари Жизнь». В какой-то день мне позвонили и сказали, что в НИИ Бурденко в тяжелом психологическом состоянии находится восьмилетняя девочка Инна, и к ней должен прийти клоун. И это должна была быть я. По дороге в больницу мы с Максимом Матвеевым заехали в магазин карнавальных вещей и купили какие-то дурацкие костюмы. Сейчас с позиции опыта, я понимаю, что они были дурацкие», – рассказывает актриса.
Мы зашли в палату. Инна лежала лицом к стене. Она отказывалась даже повернуться, не то, что взаимодействовать, вспоминает Яна Сексте. Но через час девочку было не узнать – она светилась, ходила из палаты в палату, тормошила других детей, которые также сначала проявляли безразличие. Тогда мы на каком-то интуитивном уровне поняли, что такая штука как доктор-клоун работает, говорит актриса.
Такая терапия просто необходима ребенку
С той первой встречи прошло уже 10 лет. Сегодня «Доктор Клоун» – благотворительный фонд, профессиональная организация, в рядах которой преданные фанаты своего дела, прошедшие строжайший отбор, который не уступает тому, что проходят космонавты. Ведь миссия у больничных клоунов – помогать ребенку тогда, когда это для него особенно важно.
Когда мы начинали – мы шли по какому-то тонкому льду, который постоянно под нами проламывался, вспоминает актриса. Сейчас мы выросли до благотворительного фонда. У нас есть постоянно действующие клоуны, которые регулярно – по два раза в неделю – выходят в детские больницы. Более того, сегодня «Доктор Клоун» – это еще профессиональная организация. Это значит, что наши клоуны за свои выходы получают деньги. Это не волонтерство, а отдельная профессия. Здесь мало желания помогать детям, надо еще понимать, что ты делаешь, зачем, как и почему, подчеркивает она.
Если десять лет назад сами врачи с настороженностью относились к такой терапии, а иногда и открыто выгоняли докторов-клоунов, то сегодня, они уверены в эффективности больничной клоунады.
Невролог, старший научный сотрудник 1 нейрохирургического отделения (детская нейрохирургия) Центра нейрохирургии им. ак. Н.Н. Бурденко Елена Хухлаева, считает, что такая терапия просто необходима ребенку.
«Речь идет о тяжелых детях, которые проходят долгий курс лечения. Они особенно нуждаются в такой терапии. Если ребенок попал с сотрясением головного мозга, ему, возможно, это и не нужно – он скоро и так будет дома», – говорит врач. «Это радость, это удовольствие, это счастье. Это другая жизнь, а не больничные стены. Это и серотонин, который также помогает выздороветь. Это надежда и добро», – объясняет она.
Сами дети на клоунотерапию откликаются изумительно, отмечает Елена Хухлаева. Дети всегда получают подарки, шарики. Еще не было случаев, когда ребенок пугался и отказывался от участия.
«Во-первых, все это происходит под присмотром врачей. Кроме того, больничные клоуны – это не какие-то случайные люди, которые пришли в первый раз в больницу. Это специалисты, имеющие огромный опыт работы с детьми», – объясняет врач.
Она уверена, что это направление будет развиваться не только в Москве, но и в регионах –в крупных областных больницах.
Больничные клоуны – это тонкая структура
«Больничные клоуны – это тонкая структура, это не то, что один раз научил, провел трехдневные семинары, и они начали работать. Все гораздо сложнее, если принимать больничного клоуна как философию», – отмечает Яна Сексте.
Сейчас «Доктор Клоун» организовывает регулярные школы, проводит мастер-классы. В середине февраля свою работу начала школа «Доктор Клоун — 2018». Из 526 желающих стать учениками школы отобрали всего 12 человек, а это почти 45 человек на место! Четыре с половиной месяца студенты бесплатно будут обучаться актерскому мастерству, мастерству больничной клоунады, сцендвижению, фокусам и другим дисциплинам. В этом году в школе вместе с российскими педагогами будут преподавать израильские специалисты из «Dream Doctors Project».
Только само обучение может длиться до пяти месяцев, продолжает актриса. Кроме этого, необходимо постоянно мониторить персонажа и человека, который этим занимается, его психологическое состояние. Нужно постоянно подпитывать доктора-клоуна, повышать его квалификацию.
Сегодня особенно важно взаимодействие с иностранными педагогами, потому что ресурс, который на сегодня есть в России, исчерпан. Само направление существует в нашей стране около десяти лет, за рубежом гораздо дольше – поэтому необходимо перенимать опыт зарубежных коллег. «Если сначала брали практически всех желающих, то сегодня претенденты проходят строжайший отбор», – говорит основатель фонда «Доктор Клоун».
Помимо творческой подготовки, будущих докторов-клоунов тщательно проверяют психологи. И кому-то приходится отказывать. Например, есть люди, которые приходят решать собственные проблемы, а не проблемы детей. Это те, у которых трудности с социализацией, либо с личной жизнью. Они находят решение своей проблемы – в больнице. Но больничной клоунадой такие люди заниматься не могут. Также есть большое количество людей, которые не подходят по психологическим качествам – им просто будет тяжело работать в таких условиях, даже несмотря на сильное желание. Это как в донорстве – никогда не возьмут человека в доноры, если это принесет ему вред, как бы его кровь не нужна была реципиенту.
Доктор-клоун отражает внутреннюю идею ребенка
«Доктор-клоун, в том виде, в котором понимаю его я, мои коллеги и единомышленники – это не про развлечь, не всегда про рассмешить, не про показать фокусы. Это все здорово, и клоун действительно заставляет детей улыбаться, такова его энергия. Но доктор-клоун – это персонаж, который тождественен, равен больному ребенку», – говорит Яна Сексте.
«Есть ребенок, который жил прекрасной жизнью, и внезапно его семья столкнулась с диагнозом, который все разделил на до и после, все перевернул с ног на голову – и все пошло не так, как хотелось бы. Ребенок попадает в белое, стерильное, болезненное пространство, и есть одна цель – вылечить и сохранить ему жизнь. И все – врачи, родители – служат этой цели. А ребенок, может, не хочет лежать в больнице, он хочет уйти. Ребенок оказывается в тяжелом психологическом состоянии. И вдруг открывается дверь и в палату входит доктор-клоун. Это не аниматор, который пришел развлечь ребенка, а доктор, который живет в этой больнице и не уйдет отсюда завтра. Именно поэтому важно, чтобы больничные клоуны приходили регулярно».
«Еще клоун – это какое-то нелепое существо, который попадает в нелепые ситуации: то у него сломан стул, то в него попадает торт. Этим он отражает внутреннюю идею ребенка, то есть, они одинаковые», – заключает Яна Сексте. То, что доктором-клоуном может стать не каждый еще раз подтверждает само определение этого персонажа. Это не аниматор, не фокусник. Он такой же, как ребенок, в тех же обстоятельствах. Доктор-клоун не выше и не ниже ребенка, он равен этому ребенку.
Бровка преподает физику в вузе. Фекла — маркетолог, Сова — сурдопереводчик. Бульон, Капуша и Жужука — профессиональные актеры.
Доктор-клоун — это работа. Этому учатся, потом сдают экзамен. За работу платят деньги — две тысячи рублей за выход.
В крошечной гримерке на третьем этаже Российской детской клинической больницы — два зеркала с лампочками, плюшевые звери всех мастей, укулеле, книга «Практический курс по моделированию колбасок из шариков», десятки костюмов, медицинские халаты, маски. На стене висит афиша Ленинградского цирка сезона 1989-1990.
Капуша и Жужука — Полина и Вика, соответственно — гримируются перед выходом.
Капуше-Полине — 30, она снимается в кино и сериалах. Типаж — мечтательная романтическая героиня.
Жужуке-Вике — 23. Бойкая брюнетка, работает в московском театре клоунады «Мир лиц».
Полина накладывает клоунский макияж — рисует брови, приклеивает ресницы, белит лицо. Белила попадают в глаза, они становятся красными. Жужука собирает два пучка волос и надевает на них шапку, рисует усы.
Пару лет назад Полина «устала заниматься просто зарабатыванием денег», ей захотелось делать что-то хорошее, и она пошла в школу больничной клоунады «Доктор клоун ». Школу и одноименный благотворительный фонд в 2008 году организовали бывшие супруги — актеры Максим Матвеев и Яна Сексте. Там Полина познакомилась с Викой.
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Жужука и Капуша
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Полина долго не знала, какое имя себе выбрать. Позвонила маме и спросила, как мама звала ее в детстве. Мама сказала:
— Капуша.
Так и появился персонаж — дурацкая, нерасторопная Капуша.
Жужукой Вику в первый раз назвал кто-то из клоунов, потому что она все время болтает, жужжит, а еще потому что есть такие конфеты. Жужука — шустрая, веселая, резкая.
Вика говорит, что ее желание быть доктором-клоуном возникло из собственного непростого детства. Вика приходит в больницу «выгулять ту маленькую девочку», которой она была и которая по-прежнему живет в ней.
С первого дня работы у клоуна происходит переоценка ценностей. Потому что дети учат клоунов. Полина говорит, что эти дети с тяжелыми заболеваниями мудрее всех взрослых, вместе взятых.
— Они уже понимают, что и как в этой жизни.
Клоун идет на работу
Брать или не брать мыльные пузыри? А шарманку? Какие фокусы показывать?
Двум близнецам-подросткам из отделения генетических болезней все равно, как сегодня экипированы Капуша и Жужука. Близнецы и без фокусов смотрят на них влюбленными глазами. Эти подростки, скорченные тяжелым неизлечимым заболеванием, — в том возрасте, когда мальчики становятся мужчинами. Они хотят любить.
Но сегодня клоуны идут мимо — в гинекологию. Капуша и Жужука берут близнецов с собой, чтобы они проводили их до лифта. От гримерки до отделения семь минут ходу — за это время за ними собирается целая свита.
Капуша больше любит маленьких детей, потому что они ласковые. Жужука — подростков. К ним сложнее пробиться, они вредные. Иногда подростки матерят клоунов, кидаются в них предметами, делают вид, что им неинтересно и не смешно, а иногда — влюбляются.
Капуша и Жужука приходят в больницу один-два раза в неделю: «Чаще нельзя, иначе будешь плохо работать».
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предосталвено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Клоуны всегда работают в паре. Еще клоун должен уметь импровизировать и при этом всегда быть собранным. Иначе дети облепят, завалят игрушками, будут раздирать на части — им хочется внимания. На этот случай в пару к клоунам-новичкам ставят профи.
Но и профессионалы не всегда справляются.
Как-то стажер-клоун дядя Вова работал с опытным клоуном Каплей. На случай, если дядя Вова потеряет контроль над детьми, ему придумали стоп-слово. Тогда в ситуацию пришлось бы вмешаться кому-то из персонала или других клоунов.
Но случилось так, что дети окружили Каплю. Капля — меланхоличный клоун, совсем не лидер. Все произошло очень быстро. Все несли ей игрушки. Ошалевший дядя Вова читал в углу рэп каким-то дошколятам. Ситуация стала выходить из-под контроля. Капля знала, что у стажера есть стоп-слово на этот случай. Она не выдержала, пренебрегла профессиональной гордостью и в какой-то момент просто начала кричать:
— Морячок, что-то я очкую!
Еще одно правило: детей нужно контролировать, но при этом давать им возможность покомандовать. Больше никто им такой возможности не даст. Врачи, родители, болезнь — всех надо слушаться.
Как побить боль
Гинекология — легкое отделение для работы клоунов. Лежачих нет, все бегают и прыгают. Трем самым активным девочкам клоуны дают задание: подготовить «концертный номер». Это такой прием — иначе эти дети не дадут поработать с другими, а будут ходить за клоунами хвостом. После обхода всех палат клоуны смотрят «концерт». Девочки поют песню группы «Время и Стекло»:
Всё в стиле, мы на стиле. Заскочили, затусили.
Отскочили и на стиле отвалили к маме.
Всё в стиле, мы на стиле. Минимально загрустили.
Отпустили грусть, себя развеселили сами.
Одна из девочек внезапно садится на шпагат и вскидывает руки.
Тут появляется Надя. Надя из детдома, ей 12 лет. Клоунов она ненавидит, потому что они «тупые». Пока ее не видят другие, в палате она нежничает с клоунами и пытается выпросить подарок. Но когда они выходят в холл и их окружают другие дети, Надя начинает обзывать клоунов. Время от времени она подходит и говорит:
— Я боюсь их, я их не люблю, они страшные!
— А что же ты любишь, Надя?
— «Камеди клаб»!
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Клоуны прощаются с детьми, Надя не хочет их отпускать, но она, конечно, не признается в этом. Она выгоняет из отделения Капушу, закрывая за ней дверь, и не дает выйти Жужуке. Правдами и неправдами клоуны наконец выходят.
— Какая хитрая эта Надя! — смеются они.
Со временем клоуны становятся циничными. Больница учит их смеяться там, где неподготовленный человек может испытывать ужас. Потому что сами дети смеются.
— Для меня было большим открытием, что дети смеются над своей болезнью, — говорит Капуша. — Они попирают ее ногами, плюют на боль. Они настолько кайфуют от жизни, особенно малыши, что им некогда тратиться на переживания. Они согласны на любые правила игры. Страдают родители, они не выдерживают.
— В трансплантологии была одна мама, которая на протяжении двух-трех месяцев говорила: нас вот-вот выпишут, все хорошо, — рассказывает Жужука. — Она была веселая, радостная, песни пела. Мы спросили врача. Он ошалевшими глазами посмотрел: вы что, это тяжелейший ребенок. Мама просто находится в другой реальности.
— Мы и сами иногда перегораем. Мы же тоже люди, — говорит Полина. Она стирает грим. — Вот пропало что-то внутри, и надо взять перерыв. Вообще, иногда на работу приходишь уже сразу на кураже. А иногда устал, не в духе, нужно время, чтобы настроиться. Для меня выход в больницу — это как спектакль. И любую халтуру дети чувствуют.
— Да и в общем нет такой задачи — халтурить, — вторит Вика. — Это же для удовольствия.
— Конечно. Тут никто не спасает мир. Мы получаем от этого удовольствие. Это одна из первых мотиваций, почему мы сюда приходим.
Когда дети умирают
Иногда доктор-клоун приходит в отделение, где был неделю назад, и видит пустую кровать.
Поэтому доктор-клоун устает. Бывает, он чувствует, что устал. Бывает — что хуже — не чувствует. Он работает, работает. Ему плохо, но он продолжает. Клоун потихонечку пьет водку, или плачет, или ссорится со всеми вокруг.
За последний год с клоунами фонда так случалось дважды. Сейчас эти клоуны в отпуске.
Сова и Бульон работают в больнице уже несколько лет. С ними такое тоже было.
Сова (Марина) хотела быть хирургом, но стала сурдопереводчиком. Она родилась в семье глухих и выучила язык жестов едва ли не раньше, чем научилась говорить.
— Я работаю доктором-клоуном ради своей семьи. У меня есть дочь, и я хочу, чтобы она видела на моем примере, почему нужно помогать людям, — объясняет Марина.
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Фото предоставлено фондом «Доктор Клоун»
Кирилл — театральный актер. Его персонаж клоун Бульон — клошар, потрепанный жизнью весельчак.
Иногда Бульон «бывает наваристый, а иногда совсем жидкий, овощной».
— Трудно держать себя в форме, постоянно находиться в рабочем состоянии. Сложно найти контакт, когда дети тебя боятся, — перечисляют они с Мариной особенности своей работы. — Трудно, когда наседают и от большой любви накидываются. И ты же не можешь им сказать — а ну все брысь отсюда.
Бульон не выходил работать целый месяц — по семейным обстоятельствам. Сова месяц болела. Сегодня у нее первый выход после перерыва. А до этого она брала отпуск на три месяца, потому что не могла больше работать — вымоталась.
Клоун должен уметь многое, но он не обязан быть самым сильным. Пропускать через себя то, что здесь видишь, можно — если не получается иначе.
— Только потом нужно выплескивать свои чувства, нельзя держать их в себе, — говорит Марина. — Иначе ты сгораешь и не можешь работать. У нас работает женщина, она профессиональный клоун, даже преподает. И однажды она сопровождала на экзамене новичка. Тот работал прекрасно, а она — просто никак. Мы в гримерке спросили ее: что такое? Она в ответ разревелась. Выяснилось, что она очень долго впитывала весь этот негатив, но никому ничего не говорила и довела себя просто до крайней точки.
Когда дети живут
Через полчаса Бульону и Сове нужно идти в отделение трансплантации костного мозга. Там всего три палаты, в каждой — куча оборудования, тонна лекарств, стеклянные боксы, где лежат дети — они только что перенесли трансплантацию или готовятся к ней.
В ТКМ клоунов очень ждут. Мама, бабушка, планшет или телефон — вот и все возможности общения с окружающим миром. Посещения ограничены, из бокса выходить нельзя — слабый иммунитет.
Дима скоро выписывается — он не выздоровел, но у него рецидив, и трансплантацию придется отложить. Поэтому ему, в виде исключения, можно выходить из бокса. Он лысый, в маске, ростом примерно метр. Его мама сидит в коридоре. Она где-то далеко, в тяжелых мыслях. Она не в силах ответить клоунам на простой вопрос — как ее зовут.
— Мама, — отвечает она. — А это сын, — показывает она на Диму, а потом снова уходит в себя.
Дима радостно обнимается с братом Денисом, который станет его донором. Они смеются.
Сережа лениво поднимает глаза от планшета.
— Иди детей повесели, дядь, — говорит он Бульону.
Бульон включает шарманку и утанцовывает к следующему боксу. Мама Сережи несет еду. Она слабо улыбается Бульону.
— Мам, я умираю, какая еда! — кричит Сережа.
— Ничего ты не умираешь, — говорит она миролюбиво. Сережа открывает окно в боксе и берет тарелку.
Девятилетний Магомет смеется и крутит спиннер. Артем в кислородной маске с трудом может шевелиться. Он смотрит представление.
Девочка Лиза — тонкая, словно все тело из пяти спичек, — сама показывает фокусы клоунам — дурацкие, вроде откусывания пальца. А потом скрещивает ноги и поднимает себя на руках.
— Ты так умеешь? — спрашивает она Бульона.
Бульон не умеет. Он умеет становиться «жидким», танцевать египетский танец, делать страшное лицо, орудовать специальной электронной штуковиной, которая «пукает». Сова снова и снова бьет его по голове. Глупо, весело.
Когда представление закончится, эти люди смоют грим, положат в ящик свои клоунские носы и пойдут домой. У Бульона — маленький сын, у Совы взрослая дочка. Глядя на своих детей, они постараются не думать о работе.
Если в палату к тяжелобольным детям в США или Европе зайдет пара клоунов в костюмах, гриме и с красным носом, вряд ли кто-то сильно удивится. Больничная клоунада существует в мире около 30 лет. В России она появилась гораздо позже - чуть больше десяти лет назад. Клоуны договариваются с главными врачами больниц и по графику навещают детей в больнице.
В 2008 году появился благотворительной фонд , который занимается развитием больничной клоунады в России. Сейчас в фонде работают около тридцати клоунов: они регулярно навещают детей в 17 отделениях Российской детской клинической больнице (РДКБ). А еще при фонде есть , где бесплатно учат всех, кто хочет тоже стать доктором-клоуном. Мы поговорили с одним из создателей фонда, докторами-клоунами с многолетним стажем и врачом о том, зачем нам нужна больничная клоунада и над какими вещами нельзя шутить.
Юлия Райская
Директор фонда «Доктор Клоун», 36 лет, в прошлом доктор-клоун Пупоня (стаж - 3 года)
Я всегда хотела всерьез заниматься благотворительностью. Еще я мечтала стать актрисой, но родители были против, и окончила я не театральный, а журфак МГУ. В 2009 году мне попалось объявление о наборе в школу больничных клоунов. Тогда не было строгих требований и брали всех подряд. Обучения как такового не было, и большинство быстро отсеялось: работать доктором-клоуном оказалось сложно - многие не выдерживали. А потом нас позвали на международную конференцию больничной клоунады в Израиль. Там я поняла, что все это можно перевести на другой уровень: не бесплатно волонтерить, а сделать из доктора-клоуна полноценную профессию, как в других странах.
Раньше клоуны работали бесплатно, а с осени мы стали платить вознаграждение: 2000 рублей за выход
Доктор-клоун должен быть немного актером, психологом, разбираться в диагнозах, понимать, о чем можно шутить, а о чем нельзя. Артистизм на самом деле не главное. Главное - не навредить. Раньше попасть в школу больничной клоунады было проще, а сейчас появилось много жестких требований. Например, мы не принимаем людей младше 24 лет. Когда приходит 20-летний человек, полный энтузиазма и с желанием спасти мир, ничего хорошего, скорее всего, не выйдет. Чем человек старше, тем лучше он может сформулировать, почему он хочет помогать. Хочется, чтобы клоуны приходили к нам надолго, а не на пару недель. Сейчас у нас больше тридцати докторов-клоунов: у каждого три-четыре выхода в месяц. Раньше они работали бесплатно, а с осени мы стали платить вознаграждение: сначала 1000 рублей за выход, а сейчас перешли на 2000 рублей.
Доктора-клоуны должны быть стрессоустойчивыми. Работать с больными детьми эмоционально тяжело. В прошлом году пришло 150 анкет от желающих стать клоунами. Из них мы отобрали около 80. После прослушивания с психологом из 80 человек только 20 прошли дальше. Окончили обучение 10 человек. Доктора-клоуны - люди особенные, их не может быть много. На всю Францию, например, около 100 докторов-клоунов, хотя они получают хорошее вознаграждение за работу. И требования там круче: выше возрастной ценз и обязательно должны быть своя семья и дети.
Моего клоуна звали Пупоня. Я тогда часто путешествовала по основной работе и придумала ему образ моряка-путешественника. Быть клоуном и быть больничным клоуном - не одно и то же. Я ходила в тяжелые отделения, где дети лежат годами. А иногда дети менялись каждую неделю. Не потому что их куда-то перевели - они уходили. Кроме телевизора (и то не везде), мамы, врачей и медсестер они ничего не видят. Можно с ума сойти! Клоуны для них - единственный источник радости. А когда видишь результат, например, у ребенка не было аппетита, а после посещения клоунов он попросил принести ему поесть, все трудности отходят на второй план.
Был один мальчик, с которым я познакомилась в первый день его госпитализации в онкологическом отделении. Ему только-только поставили диагноз, он ничего не понимал и выглядел здоровым ребенком. Через год он был неузнаваем. А однажды я пришла на работу и выяснила, что его перевели на четвертый этаж НПЦ «Солнцево», где на тот момент (до открытия хосписа «Вера») был детский хоспис. После этого я поняла, что больше не могу ходить в больницу. И стала помогать детям, занимаясь организацией работы фонда.
Больничная клоунада - это особый вид благотворительности, который развивать в нашей стране сложно. Мы, по сути, изобретали велосипед. Приходилось всем доказывать, что это тоже важная работа. Врачи возмущались: «Что вы вообще здесь делаете? Тут не цирк, и клоунам в больнице не место». В нашей стране нет уважения к смерти, что говорить про клоунов в больнице. Только несколько лет назад построили полноценный детский хоспис в Москве. Фонды обычно занимаются спасением детей: собирают деньги на лечение, реабилитацию и так далее. А мы помогаем детям преодолеть сложный период жизни через игру и общение.
Марина Задворная
Сурдопереводчик, 40 лет, доктор-клоун Сова (стаж - 5 лет)
Мои родители - неслышащие люди. Папа был артистичным и любящим детей человеком. У нас была семейная традиция домашнего театра. Когда мне было 13 лет, папа погиб. Пережить потрясение помог брат Саша, который отвлекал меня дурацкой болтовней и шутками, и я смеялась. Больничная клоунада на самом деле что-то очень похожее. Жить и радоваться, когда для радости, кажется, нет причин. Помнить о смерти, но не терять жизнь, и наполнять каждый миг смыслом и осознанием своего присутствия.
Основная моя профессия - переводчик русского жестового языка. О больничной клоунаде я знала из фильма «Целитель Адамс» с Робином Уилльямсом. Даже в голову не приходило, что такое может быть у нас. На анкету наткнулась в фейсбуке пять лет назад. Когда заполняла, ничего не ждала и ни на что не рассчитывала. Мне понравилась идея доносить через юмор и игру какую-то особенную радость до ребенка. Я сама в детстве лежала в больнице раза три и хорошо помню, каково это - ужасная пытка и мучение.
На расстоянии казалось, что все будет легко и романтично, но на самом деле клоунада - кропотливый труд. Учеба насыщенная: кроме актерского мастерства, импровизации, пластики, пантомимы и фокусов нам читали лекции психологи и врачи о правилах поведения в больнице и о том, как мы можем влиять на настроение ребенка. А потом начинаются первые выходы в больницу. Сначала наблюдателями, а потом клоунами. Работа проходит всегда в паре.
Врачи могут сказать, что у Леши, например, нет аппетита. И мы в палате у Леши обязательно разыграем сценку о том, как полезна больничная паровая котлета и что будет, если ее съесть
Перед каждым выходом мы берем у врача трансмиссию - информацию о состоянии здоровья детей, которые лежат в больнице. Кто за неделю добавился, кто выписался, ФИО и возраст каждого ребенка, кто с каким диагнозом лежит, кто уже после операции, находится ли ребенок в больнице с семьей или, может, родители в разводе или он сирота. Все это профессиональная тайна, которую мы не имеем права разглашать. Врачи могут сказать, что у Леши, например, нет аппетита. И мы в палате у Леши обязательно разыграем сценку о том, как полезна больничная паровая котлета и что будет, если ее съесть. В одном отделении мы проводим 2,5–3 часа в клоунском образе. Еще полтора часа до и после. Мы заполняем журнал по итогам выхода: с кем какие работы проведены и кто как отреагировал, чтобы пара клоунов, которая придет через неделю, понимала, с кем и как нужно работать.
Тем, кто приезжает в РДКБ из регионов, кажется, что к детям в больницу приехал настоящий цирк, и все готовы с удовольствием смотреть. Другие могут сказать жестко: «Слышь, иди отсюда». И к этому надо быть готовым. Помню, в палате лежала девочка с мамой. Маленькая, симпатичная, в огромных очках сидела послушно на кровати и внимательно смотрела на меня и коллегу-клоуна. И когда казалось, что она вот-вот оттает и мы ее развеселим, девочка вдруг разрыдалась в голос. Для мамы это тоже оказалось сюрпризом. Еще была бабушка, которая запрещала подходить к ее 14-летнему внуку. Уверяла, что он уже взрослый и ему неинтересно. А он на самом деле был очень рад клоунам, но бабушка запрещала.
Первый год работы был самый сложный. Ты еще не умеешь быть свободным и непосредственным, пристально следишь за собой, и сил на работу уходит много. Пропускаешь каждого больного ребенка через себя, при этом нужно оставаться жизнерадостным. Но человеческая боль в тебе все равно накапливается. И если бы не психологи, наверное, все бы давно уже закончилось.
Выгорание - это не миф. И я два раза точно попадалась. Например, вижу ребенка в тяжелом состоянии и отхожу в сторону, чтобы отдышаться, - значит, я какой-то свой ресурс израсходовала. Нужно срочно уходить в отпуск на месяц, пока не стало совсем поздно. От меня как от клоуна не будет никакой пользы, если я буду имитировать радость, веселье и удовольствие, но не испытывать его. Если ты не можешь не думать, что ребенку плохо, а тебе надо шутить, то здесь тебе не место.
Мы не забываем, зачем мы здесь: помочь ребенку отвлечься. Если ребенок включился в игру, значит, он приподнялся над своим состоянием. Был один мальчик, настоящий боец, у него был рак, и он очень долго сражался за свою жизнь. Весь медперсонал каждый день думал, что его не станет, а он в стеклянном боксе продержался больше полугода. Каждый раз улыбался нам и махал. Однажды ночью, когда ему стало очень плохо и больно, он попросил маму, чтобы она позвала его клоунов. Мы все были удивлены и очень тронуты.
Когда регулярно ходишь в больницу, замечаешь, насколько большинство привычных проблем, которые мы переживаем, бессмысленны. На первый план выходят другие ценности. Мне иногда кажется, что дети и родители, которые годами борются с болезнями, дают нам больше сил и заряда, чем мы дарим им радости.
Иван Тутунов
Генеральный директор марки Kiehlʼs, 35 лет, доктор-клоун (стаж - 8 лет)
Идеи быть клоуном у меня никогда не было, а помогать детям хотелось всегда. Восемь лет назад я ушел с работы и в это же время случайно познакомился с ребятами, которые искали больничных клоунов. Я долго обдумывал решение прийти на собеседование. Мне казалось, что если я решусь - это все останется со мной надолго. Так и получилось. Единственный бэкграунд, который у меня был, - большая семья, много братьев и племянников. Это, наверное, и повлияло на отношение к детям. Общаться с детьми и при этом валять дурака - то, что я люблю делать до сих пор.
У нас сильная культура клоунады, много известных клоунов: Слава Полунин, Карандаш, Юрий Никулин. Когда заходишь в отделение в больнице, еще даже ничего не сделал, а большинство детей уже тебе радуется. Клоун очень понятный и в какой-то мере беспроигрышный образ. И любое наше посещение - праздник.
Приходить детям в больницу - это гигантский труд. Доктор-клоун должен уметь все: танцевать, смешить, показывать фокусы, петь, играть на музыкальном инструменте - и все это в больничной обстановке.
Моим первым партнером была Алена Алехина, многократная чемпионка России по сноуборду. Четыре года мы работали в паре, а потом, к сожалению, она получила тяжелую травму на тренировке и проходила длительную реабилитацию. Первый наш выход был крутым. Около 30 детей вышли из палат в общий холл. Мы импровизировали и валяли дурака. Было так смешно, что мы сами с трудом сдерживались от смеха. Но нам нужно всегда держать клоунский образ. Были и провальные выходы, конечно, когда ничего не получалось и никто вообще не смеялся.
Можно даже про болезнь шутить. Дети никогда не будут возмущаться: им такие шутки смешнее всего
Я люблю выражение «Можно смеяться абсолютно обо всем, но не со всеми». У клоуна нет табу, ничего запрещенного. Можно даже про болезнь шутить. Дети никогда не будут возмущаться: им такие шутки смешнее всего. А вот родители воспринимают юмор тяжелее. Моя коллега-клоун была в Израиле, где больничной клоунаде уже более тридцати лет, и рассказывала, как там работают клоуны. Израильские коллеги подошли к ребенку с сильными ожогами, который сидел в коляске, посмотрели на него и сказали: «О, это же жареная картошка!» И ребенок, и клоуны, и родители начали хохотать. Но не все способны воспринимать такой юмор. Я никогда не буду рисковать и шутить, если не уверен, что родители и ребенок правильно меня поймут. Чаще всего такие шутки идут с подачи ребенка. Например, ребенок сидит в коляске и начинает наезжать на тебя, как будто на машине. Ты ему начинаешь подыгрывать: «Ой, какая у тебя коляска, тоже такую хочу», и он в этот момент гордится собой.
Александра Буря
Анестезиолог-реаниматолог, работает в отделении трансплантации костного мозга Российской детской клинической больницы (РДКБ)
Я работаю в отделении трансплантации костного мозга, где дети находятся в замкнутом пространстве - боксах. У них нет контакта с окружающим миром, а если и есть, то чаще всего болезненный и негативный. А тут к тебе клоуны приходят! Врач - это менеджер по организационным вопросам. Все время думает о вариантах лечения, результатах анализов. А клоун дает возможность и пациенту, и его родителям, и даже врачу на минутку отвлечься от болезни и перезагрузиться. Одно время был такой порядок: клоунам разрешали приходить, а папам детей было не положено.
Намного сложнее лечить ребенка в депрессии, чем ребенка, который хочет жить, смеется и улыбается
Клоуны приходят примерно раз в неделю в каждое отделение, а это не так уж и часто, чтобы говорить о каком-то целительном эффекте. Но настроение детей и мам точно улучшается. Перед каждым посещением клоуны спрашивают нас про ограничения в здоровье. Кто-то из детей плохо слышит, а кто-то не может подвижно играть. Некоторые из клоунов разговаривают с детьми о жизни, особенно с теми, кто лежит в больнице без родителей или с няней из детского дома. Дети раскрываются, радуются, и мы радуемся. Что-то вроде клоунской психотерапии. Эмоции тоже очень важны. Намного сложнее лечить ребенка в депрессии, чем ребенка, который хочет жить, смеется и улыбается.
в бесплатную Школу больничной клоунады может любой любой желающий старше 24 лет. Заявки принимаются до 25 августа.
Сплоченной командой, которая освоила эту непростую профессию и раз в неделю примеряет красный нос, извлекая на свет своего «внутреннего клоуна», чтобы помочь детям справиться с длительным медицинским лечением и сделать этот мир немного лучше.
Как возникла идея создания такого проекта? Что вас вдохновило?
Яна Сексте.jpg
Яна Сексте , российская актриса театра и кино, организатор проекта:
Однажды нам с Максимом Матвеевым (актер театра и кино, художественный руководитель «Доктора Клоуна») позвонили друзья, а сейчас уже партнеры из благотворительного фонда «Подари жизнь», и сказали, что в НИИ им. Бурденко лежит восьмилетняя девочка, у которой началась тяжелейшая депрессия, и нужно, чтобы завтра к этой девочке пришли клоуны.
Сексте.jpg
Утром мы в первом попавшемся карнавальном магазине купили какие-то дурацкие костюмы и поехали в больницу. Я не помню, что мы делали и как долго. Помню только улыбку девочки Инны, огромную толпу детей в послеоперационном блоке, смеющихся и не отпускающих нас. В тот день мы ещё не знали, что больничная клоунада - это потрясающее движение, уже много лет существующее во всём мире. Но мы интуитивно почувствовали, что это грандиозно работает!
В России это движением оказалось, можно сказать, новаторским, а доктора и маленькие пациенты неподготовленными?
Райская 2.jpg
Юлия Райская , директор благотворительного фонда «Доктор Клоун»:
Сейчас отношение к благотворительности меняется. Я бы даже сказала, что стал формироваться новый менталитет. Как показывает 25-летний опыт работы иностранных коллег в Голландии, идея больничной клоунады также не сразу была принята мед. персоналом и обществом в целом. Это сейчас они «жалуются», что не успевают реализовывать свои новые идеи!
Райская.jpg
Долгое время больничная клоунада в России была на уровне самодеятельности. Пару лет назад Светлана Сандракова (актриса театра и кино, художественный руководитель школы «Доктор Клоун» и я поехали на месячный курс обучения в Университет Хайфы на факультет больничной клоунады. Это перевернуло наше представление о возможностях, эффективности и необходимости больничной клоунады.
Расскажите о вашей команде
Ю. Р.: В нашей команде нет ни одного лишнего человека. Каждый знает ради чего он работает. Каждый из нас имел порой непростой опыт работы в больнице и готов применить свои профессиональные знания для развития фонда. Лицо нашего фонда - Максим Матвеев . Он один из первых докторов-клоунов в России. Сейчас, несмотря на свою занятость, Максим продолжает заниматься этим делом. Яна Сексте , руководитель спец. проектов, потрясающая актриса театра Табакова, мастер своего дела и невероятной души человек - наш двигатель. Светлана Сандракова - художественный руководитель «Доктора Клоуна». Она умеет сплотить, вдохновить и обучить тонкостям этой непростой работы новых волонтеров. С такой командой можно не волноваться за качество работы новых докторов-клоунов. За финансовую часть отвечает Иван Тутунов , - финансовый директор и фандрайзер, получивший образование в Сорбонне и Бизнес Школе Руана, Илья Левин отвечает за сайт, социальные сети, курирует совместные акции с другими фондами. Максим Воробьев - самый серьезный член нашей команды. Он - наша «палочка-выручалочка». В, казалось бы, безвыходных ситуациях, он, в свойственной ему спокойной манере, не раз предлагал правильные решения. Самая главная часть нашей команды – сами доктора-клоуны, без которых вся наша организационная работа не имела бы смысла. Среди них есть профессиональные актеры, музыканты, режиссеры и представители других профессий. Всех нас объединяет общее дело, которым мы живем, и каждый вносит свою лепту в его развитие. Мы - настоящая команда единомышленников.
Я.С.: Нас объединяет, вдохновляет, даёт силы расти и развиваться абсолютная уверенность в том, что наша работа необходима детям в стерильных больничных стенах. Это больше, чем уверенность, - это наша вера. И весь наш самостоятельно-накопленный опыт и опыт наших зарубежных коллег и друзей показывают, что больничная клоунада, если мы говорим не об аниматорстве, а о неотъемлемой части лечебного процесса в детских больницах, может развиваться только благодаря команде профессионалов.
В этом и заключается цель?
Ю.Р.: Наша цель - помощь детям. Мы знаем насколько эмоционально и физически трудна для маленького пациента процедура госпитализации и осознания диагноза, поэтому наша задача - помочь ребенку и его родителям преодолеть стресс, создать положительную атмосферу и помочь ребенку на всех этапах госпитализации не терять улыбку и положительный настрой.
Как часто вам удается посещать больницы? В каких городах?
Ю.Р.: Одно из основных правил нашей работы - регулярность. Каждая пара докторов-клоунов ходит в закрепленное за ними отделение стабильно один раз в неделю. Раньше мы работали в Москве и Санкт-Петербурге, но совсем недавно мы приняли решение сосредоточиться только на работе в Москве. Мы настроены на развитие и улучшение качества работы. Сейчас мы работаем с пятью центрами: Российская Детская Клиническая Больница, РНЦ рентгенорадиологии, РОНЦ им.ак.Н.Н.Блохина РАМН (НИИ онкологии на Каширском шоссе), Московский областной онкологический диспансер в городе Балашиха, а также Научно-Практический Центр (НПЦ) медицинской помощи детям с пороками развития черепно-лицевой области и врожденными заболеваниями нервной системы.
Вы упомянули про новых докторов-клоунов. Как происходит отбор? Кто может стать доктором-клоуном?
Сандракова2.jpg
Cветлана Сандракова: Волонтером «Доктор Клоун» может стать человек старше 24-х лет, желательно с творческим образованием и опытом работы с детьми. Никаких других цензов нет, остальное - вопрос отбора, который состоит из 3-х этапов: анкетирование, творческое испытание и, наконец, собеседование. По анкетам мы получаем первое представление о человеке, его образовании, возрасте, мотивации. Цель творческого конкурса выявить у кандидата личностные качества, способности, знания, умения и навыки, необходимые для овладения профессией больничного клоуна.
Света Сандракова.jpg
На собеседовании мы ориентируемся, в первую очередь, на те ощущения, которые кандидаты у нас вызывают. Если человек нам понятен, его мотивация к работе по нашему мнению логична и прозрачна, если у него есть возможности (я имею в виду время, силы и реакцию близких), если он нормально и спокойно выдерживает ситуацию собеседования и может дать вразумительный ответ на вопрос: «Зачем это вам?», - скорее всего, он нам подходит.
Каков примерный список требований?
С.С.: Адекватность оценки ситуации, партнера, то есть насколько человек встраивается в пространство и команду. Коммуникативность, то есть способность существовать в группе, гибкость, эмпатия. Взаимодействие в паре - способность подстраиваться, способность быть лидером. Заразительность - способность оказывать влияние, харизма, пластичность. Очень важна способность к обучению, фантазия, способность реагировать, и, главное, стрессоустойчивость.
Сколько людей задействовано в работе фонда на данный момент?
Ю.Р.: Команда ДК - это семь организаторов, четыре из которых продолжают работать в больницах. И двадцать докторов-клоунов. В результате последнего отбора к нам поступило сто пятьдесят анкет. Мы посмотрели восемьдесят человек и оставили на обучение одиннадцать - выпустились семь. В данный момент обучаются еще пять новых больничных клоунов. То есть отбор мы проводим очень тщательно.
Есть ли какие-то камни преткновения?
Я.С.: Волонтёрское движение прекрасно по своей сути, бескорыстно. Cлава Богу, что оно появилось в России и набирает силы. Но именно наша ниша в благотворительном мире не может развиваться, опираясь только на сегодняшнее желание помогать и возможность это делать. Больничный клоун - это намного больше, чем добрый, неравнодушный, отзывчивый человек. Это больше, чем разноцветные гольфы и красный поролоновый нос. На подготовку одного больничного клоуна уходит более полугода и немалые деньги. Но и на этом подготовка не заканчивается. После обучения клоуны проходят обязательную стажировку, потом начинаются самостоятельные выходы в отделения. Постоянно проходят тренинги повышения квалификации, выездные школы, семинары. То есть это, несомненно, время и бюджет.
Какие планы на будущее у фонда?
Ю.Р.:
Я думаю, одним из наших основных планов было и остаётся стать профессиональной организацией. Сделать из этого вида деятельности профессию!
С.С.:
Создать образовательную базу и оптимальный учебный план. Собрать библиотеку, куда войдут материалы по игротехнике, психологии, сказкотерапии, истории клоунады, и т.д. Расширить спектр обучения (ввести новые дисциплины, например, педагогику, а также развивать старые). Сформировать сплоченный, профессиональный коллектив клоунов и педагогов.
Докторский взгляд
Зыкова Настя.jpg
Анастасия Зыкова , Доктор Зюзя, 32 года, выпускница ГИТИСа, работает в московском драматическом театре «Апарте».
О начале пути. Я долго хотела стать волонтером, но не решалась сделать первый шаг. И вот, в какой-то момент, мне на глаза попалась статья о больничной клоунаде, в которой было написано о наборе в школу больничных клоунов и что мое актерское образование при этом может быть полезно. Тут уж, как говориться, было «не отвертеться».
О трудностях. Теперь, работая доктором-клоуном, я понимаю, что в этой работе есть масса трудностей. Надевая клоунский нос, ты не можешь сохранять «бытовой» взгляд на мир, ты вызываешь на свет своего «внутреннего клоуна». Так вот, иногда твой «внутренний клоун» не хочет выходить на свет. Бывает, он прячется надолго. У меня был период, когда я полгода не ходила в больницу, мне было очень тяжело существовать «в носе», я чувствовала, что фальшивлю. Для меня преодоление такого состояния - самое сложное в работе. Пока не научилась на сто процентов справляться с этим. Учусь.
Зыкова 3.jpg
О самом главном. Но преодолеть все трудности помогают дети. Их готовность к радости, в каком бы сложном положении они не находились, как бы не устали от болезни. Для меня это пример того самого Света, что «во тьме светит, и тьма не объяла его». Может это звучит слишком пафосно, но для меня это так.
Городенцева 2.jpg
Татьяна Городенцева , Доктор Туся.
О должности Доктора-Клоуна. Перед первыми выходами в больницу, мы с Мариной, моим основным партнером, часами (если не днями!) сидели и готовились к выходам, продумывая всевозможные сценарии развития событий и мастеря реквизит. Со временем, конечно, мы привыкли и расслабились, осознав, что всего предугадать все равно невозможно, да и не нужно. Все равно в больнице все время приходится импровизировать и выдумывать все уже на месте, отталкиваясь от конкретного ребенка и обстоятельств.
