Н.А.Баранов

Тема 2. Глобальный и региональный аспекты международной безопасности

1.Характеристика международной безопасности

Международная безопасность - система международных отношений, основанная на соблюдении всеми государствами общепризнанных принципов и норм международного права, исключающая решение спорных вопросов и разногласий между ними с помощью силы или угрозы.

Принципы международной безопасности предусматривают:

Ø утверждение мирного сосуществования в качестве универсального принципа межгосударственных отношений;

Ø обеспечение равной безопасности для всех государств;

Ø создание действенных гарантий в военной, политической, экономической и гуманитарной областях;

Ø недопущение гонки вооружений в космосе, прекращение всех испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация;

Ø безусловное уважение суверенных прав каждого народа;

Ø справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов;

Ø укрепление доверия между государствами;

Ø выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма;

Ø искоренение геноцида, апартеида, проповеди фашизма;

Ø исключение из международной практики всех форм дискриминации, отказ от экономических блокад и санкций (без рекомендаций мирового сообщества);

Ø установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств.

Неотъемлемая часть международной безопасности - действенное функционирование закрепленного Уставом ООН механизма коллективной безопасности (Глобалистика: Энциклопедия).

Основными способами обеспечения международной безопасности являются :

Ø двусторонние договоры об обеспечении взаимной безопасности между заинтересованными странами;

Ø объединение государств в многосторонние союзы;

Ø всемирные международные организации, региональные структуры и институты для поддержания международной безопасности;

Ø демилитаризация, демократизация и гуманизация международного политического порядка, установление верховенства права в международных отношениях.

В зависимости от масштабов проявления различают следующие уровни международной безопасности:

1) национальный ,

2) региональный и

3) глобальный .

Такая типология непосредственно связана с важнейшими пространственными категориями геополитической теории , каковыми являются: государственная территория, геостратегические и геополитические регионы; мировое геополитическое пространство .

Государственная территория — это часть земного шара, над которой осуществляет суверенитет определенное государство. Сказанное означает, что государственная власть в пределах своей территории обладает верховенством и не зависит от других сил и обстоятельств. Однако такое представление следует отнести к идеальной, существующей в теории модели. На практике государственный суверенитет имеет определенные ограничения, которые накладывают на него взаимодействия страны с другими субъектами международных отношений . Эти ограничения связаны с обязательствами, принимаемыми государствами при заключении международных договоров, в результате вступления в международные организации.

Величина территории , которую занимает то или иное государство на планете, является одним из важнейших показателей, во многом определяющих место страны в иерархии международных отношений, ее политику на мировой арене и национальные геополитические интересы . Размер сухопутной территории при определении геополитического потенциала государства всегда сопрягается с численностью его населения. Сумма государственных территорий всех стран мира вместе с международными проливами, открытым морем и Антарктидой составляет мировое геополитическое пространство. Оно, в свою очередь, подразделяется на регионы.

Геостратегический регион образуется вокруг государства или группы государств, играющих ключевую роль в мировой политике, и представляет собой большое пространство, в которое, помимо территорий регионообразующих стран, входят зоны их контроля и влияния . Число подобных регионов обычно крайне ограничено, они занимают громадные пространства и определяют расположение центров силы в мировом сообществе. Эти регионы состоят из геополитических пространств меньшей величины, называемых геополитическими регионами.

Геополитический регион — это часть геостратегического региона , отличающаяся более тесными и устойчивыми политическими, экономическими и культурными связями . Геополитический регион более органичен и контактен, чем геостратегический.

Развитие понятия «международная безопасность». В самом общем виде современное понима-ние международной безопасности было сформулировано при создании ООН в первой статье Устава этой организации , где определяется ее глав-ная задача : «1. Поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предот-вращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут при-вести к нарушению мира».

Широкое хождение понятие «безопасность» получило в Соединен-ных Штатах в конце 1940-х - начале 1950-х годов, когда этим терми-ном начали обозначать комплексную сферу военно-гражданских ис-следований стратегии, технологий, контроля над вооружениями в условиях холодной войны , когда проблема военного противостояния, особенно в новом ядерном измерении, превратилась в доминирующую сферу международных отношений. Курсы по международной безопас-ности стали неотъемлемой частью университетских программ, а сама эта тематика превратилась в центральный предмет исследований быстро растущего числа научно-исследовательских центров.

Еще одной областью, охватывавшейся широким понятием «безопас-ность», была деятельность по мобилизации военного, экономического, иде-ологического и других ресурсов государства и общества в условиях воен-но-политического противостояния в годы холодной войны . Именно эту цель преследовала радикальная реформа органов государственной влас-ти, проведенная в США в соответствии с «Законом о национальной безо-пасности» 1947 г., по которому были созданы министерство обороны, ЦРУ, управление по мобилизации материальных и людских ресурсов, а также высший военно-политический орган - Совет национальной безопаснос-ти. Вскоре понятие «безопасность» было принято в структурах НАТО, пре-вратилось в предмет «высокой политики», главный объект исследований международных отношений в Европе и других частях мира.

Термин «безопасность» постепенно входил в советский военный и политический словарь по мере интенсификации контактов с Западом, прежде всего в области контроля над вооружениями, а затем по мере вовлечения СССР в обсуждение соответствующих проблем в рамках подготовки, проведения и реализации ре-шений Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Введение этого понятия в научный и практический оборот в СССР , как это было и в ряде других случаев, например, в начале обсуждения таких категорий, как «политическая наука», «теории международных отношений» и многих других, начиналось под прикрытием его критики . Полную легитимность это понятие получило после 1985 г. в ходе перестройки, а затем после рас-пада СССР и в Российской Федерации, в частности, после создания Сове-та безопасности РФ, разработки концепции национальной безопасности, появления научных публикаций по проблемам национальной и междуна-родной безопасности.

В настоящее время сфера международной и национальной безопас-ности является одной из ключевых областей деятельности любого госу-дарства, предметом внутриполитической борьбы, внимания гражданс-кого общества, научных исследований. Это, в свою очередь, требует осознанного подхода к проблемам национальной и международной бе-зопасности со стороны не только специалистов, но и как можно более широкого круга граждан. Именно по этим причинам проблемы нацио-нальной и международной безопасности становятся частью программ образовательных институтов, публикаций, обращенных не только к спе-циалистам, но и к широкой публике.

2. Операционные модели международной безопасности

Для более детальной характеристики взглядов специалистов-международников необходимо рассмотреть те конкретные модели международной безопасности, которые предлагаются ими в ходе дискуссий. Моделирование возможно на основе разных подходов и критериев. Мы рассмотрим два типа моделей. Первый тип включает четыре модели, второй тип - три основных модели.

Модели международной безопасности , относящиеся к первому типу , конструируются в зависимости от количества субъектов системы безопасности . Выделяются четыре основных модели , конкурирующих между собой:

1.Однополярная система безопасности.

После распада Советского Союза США остались единственной сверхдержавой, которая, по мнению сторонников подобной модели, пытается нести «бремя» мирового лидерства, дабы не допустить «вакуума силы» в международных отношениях и обеспечить распространение демократии по всему миру. Интересно отметить, что не только реалисты, но и неолибералы не отвергают тезис об оправданности американской гегемонии после окончания «холодной войны». Так, ряд российских экспертов ссылается на мнение известного американского политолога Дж. Ная , который считает, что отсутствие лидерства со стороны сверхдержавы плохо и для других стран, ибо в одиночку они не в состоянии справиться со сложными проблемами эпохи глобальной взаимозависимости.

Однополярная модель предполагает усиление системы военно-политических союзов, ведомых США. Так, НАТО , по мнению ряда аналитиков, должна обеспечивать стабильность в трансатлантической подсистеме международных отношений, гармонизировать отношения между США и европейскими государствами в стратегической области, обеспечивать американское военное присутствие в Европе и гарантировать недопущение конфликтов на этом континенте.

США ясно дали понять (и продемонстрировали это на деле в ходе войны на Балканах 1999 г.), что именно НАТО должно стать главным гарантом европейской безопасности.

Другие региональные организации - ЕС, ОБСЕ и пр. - могут лишь играть второстепенную роль в архитектуре европейской безопасности XXI в. В соответствии с новой стратегической концепцией НАТО, принятой весной 1999 г., зона ответственности этого блока расширяется за счет включения в нее сопредельных регионов. Любопытно, что, с точки зрения ряда экспертов, НАТО не только выполняет задачи военно-политического союза, но и все больше приобретает идентификационно-цивилизационные функции. Членство в НАТО служит своего рода индикатором принадлежности к западной, “демократической” цивилизации. Те же, кто не являются членами НАТО и не имеют шансов войти в эту организацию, относятся к “чужим” и даже враждебным цивилизациям. По выражению одного скандинавского аналитика, по границам НАТО пролегает рубеж между Космосом и Хаосом .

После свержения режима Саддама Хусейна некоторые российские эксперты стали утверждать, что с победой США в Ираке окончательно утвердилась однополярная модель мира, и Вашингтон будет фактически единолично править миром и определять способы решения возникающих перед мировым сообществом проблем (лишь для антуража привлекая другие страны или разрешая этим странам действовать самостоятельно только в тех случаях, когда это не задевает американские интересы). По этой причине, настаивают сторонники этого взгляда, России пора отказаться от претензий на роль самостоятельного центра силы и необходимо побыстрее примкнуть к лидеру, те есть к США. В противном случае попусту будут потрачены силы и средства на ненужную конфронтацию с Вашингтоном.

Необходимо, однако, отметить, что однополярная модель международной безопасности подвергается обоснованной критике как в России, так и в самих США. Российские критики однополюсной модели ссылаются на мнение ряда американских специалистов, которые полагают, что США просто не имеют необходимых ресурсов для выполнения функций мирового лидера . Они также обращают внимание на то, что американское общественное мнение также весьма сдержанно относится к этой идее, ибо осознает, что подобная роль требует существенных финансовых затрат .

Другие центры силы - ЕС, Япония, Китай - также высказывают свое неприятие американской гегемонии (в открытой или завуалированной форме). Кроме того, основной инструмент осуществления американского лидерства - военно-политические альянсы - плохо приспособлен для решения современных проблем. Эти союзы были созданы в период «холодной войны», и их главным предназначением было предотвращение военных угроз. Многие аналитики - российские и зарубежные - считают, что для адекватного ответа на вызовы из области «мягкой безопасности» (финансово-экономические кризисы, экологические катастрофы, терроризм, наркобизнес, незаконная миграция, информационные войны и пр.) военная машина, унаследованная из прошлого, просто не годится.

2.«Концерт держав».

Некоторые специалисты предлагают в качестве наилучшей модели международной безопасности союз нескольких великих держав (по образцу Священного союза, определявшего устройство Европы после завершения наполеоновских войн), которые могли бы взять на себя ответственность как за поддержание стабильности в мире, так и за предотвращение и урегулирование локальных конфликтов . Достоинство «концерта держав», по мнению сторонников этой концепции, заключается в его лучшей управляемости и, соответственно, большей эффективности, ибо в рамках такой конструкции легче согласовать позиции и принять решение, чем в организациях, насчитывающих десятки или даже сотни (ООН) членов.

Правда, существуют разногласия по поводу состава такого «концерта». Если одни специалисты предлагают сформировать этот союз на базе «восьмерки» высокоразвитых индустриальных держав» (особенно влиятельной эта точка зрения стала после окончания войны в Ираке), то другие настаивают на непременном участии Китая и Индии.

Однако критики данной модели указывают , что она дискриминационна по отношению к малым и средним государствам. Система же безопасности, созданная на основе диктата нескольких сильных государств, не будет легитимной и не будет пользоваться поддержкой большинства членов мирового сообщества . Кроме того, эффективность этой модели может быть подорвана соперничеством между великими державами или выходом из союза одного или нескольких его членов.

3.Многополярная модель.

Ряд ученых, по своим убеждениям близких к реализму, считает, что в период после окончания «холодной войны» на деле сложилась не одно-, а многополярная система международных отношений.

Лидерство США во многом является мифическим, иллюзорным , ибо такие акторы, как ЕС, Япония, Китай, Индия, АСЕАН, Россия, признавая мощь США, все же проводят свой курс в международных делах, часто несовпадающий с американскими интересами. Росту влияния этих центров силы способствует тот факт, что меняется сама природа силы в международных отношениях. На передний план выдвигаются не военные, а экономические, научно-технические, информационные и культурные составляющие этого феномена . А по этим показателям США не всегда являются лидером. Так, по экономическому и научно-техническому потенциалу ЕС, Япония и АСЕАН вполне сопоставимы с США. Например, по объему помощи развивающимся странам Япония сравнялась с США (10 млрд. долл. ежегодно). В военной сфере ЕС также проявляет все большую строптивость, собираясь регулярно начать формирование европейской армии. Китай, осуществляющий широкомасштабную программу модернизации своих вооруженных сил, по оценкам специалистов, превратится к 2020 г. в одну из ведущих военных держав не только АТР, но и всего мира.

Сторонники многополярности настаивают на том, чтобы США признали необоснованность своих претензий на мировое лидерство и начали партнерский диалог с другими центрами силы. Идеи многополярности особенно популярны в российском политическом и академическом истеблишменте и даже возведены в ранг официальной внешнеполитической доктрины во всех вариантах КНБ.

Оппоненты многополярности подчеркивают, что подобная модель не принесет стабильности в международных отношениях. Ведь она исходит из видения системы международных отношений как поля вечной конкуренции между «центрами силы». А это, в свою очередь, неизбежно приведет к конфликтам между последними и постоянным переделам сфер влияния.

4. Глобальная (универсальная) модель.

Сторонники этой концепции исходят из тезиса о том, что международная безопасность может быть по-настоящему обеспечена лишь только на глобальном уровне, когда все члены мирового сообщества принимают участие в ее создании . По одной версии, создание этой модели возможно только тогда, когда все страны и народы будут разделять некий минимум общечеловеческих ценностей и возникнет глобальное гражданское общество с единой системой управления . Менее радикальные варианты данной концепции сводятся к тому, что подобная модель явится результатом постепенной эволюции уже существующей системы режимов международной безопасности и организаций при ведущей роли ООН .

Подобная концепция популярна в основном среди различных школ российских глобалистов, но на уровне политических элит она не пользовалась особым влиянием. Противники этой модели в основном критикуют ее за «наивность», «романтизм», «нереалистичность», отсутствие продуманного механизма создания подобной системы безопасности .

Из описанных выше четырех моделей в российском внешнеполитическом мышлении доминирует многополярная модель .

Второй тип моделей международной безопасности определяется характером отношений между участниками подобных систем безопасности . Дискуссии шли в основном вокруг трех моделей - коллективной, всеобщей и кооперационной.

1. Коллективная безопасность.

Понятие, появившееся в мировом политическом лексиконе и укоренившееся в дипломатической практике еще в 1920-30-е гг., когда предпринимались попытки создать механизм предотвращения новой мировой войны (в основном на базе Лиги Наций).

Главными элементами коллективной безопасности является наличие группы государств, объединенных общей целью (защита своей безопасности), и система военно-политических мер, направленных против потенциального противника или агрессора.

В свою очередь могут быть различные виды коллективной безопасности , отличающиеся друг от друга тем, какой тип межгосударственной коалиции положен в ее основание и какие цели ставят перед собой участники системы коллективной безопасности. Это может быть организация государств, имеющих сходное общественно-политическое устройство, общие ценности и историю (например, НАТО, Организация Варшавского договора, Европейский Союз, СНГ и пр.). Коалиция может возникнуть и по причине внешней опасности, угрожающей безопасности группе совершенно разнотипных государств, но заинтересованных в коллективной защите от общего врага .

В целом же коллективная безопасность фокусирует внимание на военно-стратегических проблемах и не нацелена на решение других аспектов международной безопасности (экономического, общественного, экологического и других измерений). Это ограничивает возможности использования данной модели в современных условиях. Тем не менее, в 1990-е гг. наблюдался подъем интереса к этой модели среди российских ученых и политиков, обусловленный динамикой развития СНГ, а также внешними угрозами (расширение НАТО, исламский фундаментализм, локальные конфликты в сопредельных регионах и пр.). Неслучайно, Ташкентский договор 1992 года был назван Договором о коллективной безопасности.

2. Всеобщая безопасность.

Понятие, впервые появившееся в докладе Комиссии Пальме 1982 г. и ставшее популярным в нашей стране еще в советский период . Ряд глобалистских школ придерживается этой концепции до сих пор.

Эта концепция призвана подчеркнуть многомерный характер международной безопасности, включая не только традиционную “жесткую”, но и “мягкую” безопасность, а также необходимость учета законных интересов не только узкой группы государств, но и всех членов мирового сообщества .

Институциональную основу всеобщей безопасности должны составлять не только и не столько военно-политические альянсы (как в случае с коллективной безопасностью), сколько глобальные организации типа ООН.

Несмотря на то, что в эвристическом смысле концепция всеобщей безопасности представляет значительный шаг вперед по сравнению с коллективной безопасностью, ей присущ ряд недостатков :

Ø некоторая расплывчатость определения международной безопасности (понятие безопасности стало синонимом общественного блага);

Ø отсутствие приоритетов;

Ø техническая непроработанность;

Ø слабое институциональное подкрепление и связанная с этим трудность воплощения в ходе практического строительства региональных или глобальных систем международной безопасности.

3. Кооперационная безопасность.

Модель, ставшая популярной с середины 1990-х гг. Эта модель, по мнению ее сторонников, сочетает в себе лучшие стороны двух предыдущих концепций . С одной стороны, она признает многомерный характер международной безопасности, а с другой - устанавливает определенную иерархию приоритетов и нацеливает субъектов международной деятельности на решение первоочередных задач.

Модель кооперационной безопасности отдает предпочтение мирным, политическим средствам решения спорных вопросов, но в то же время не исключает применения военной силы (не только как последнее средство, но и как инструмент превентивной дипломатии и миротворчества. Она поощряет сотрудничество и контакты между государствами, принадлежащими к разным типам общественного и цивилизационного устройства, и вместе с тем может опираться на существующую систему военно-политических союзов при решении конкретных вопросов . Наконец, признавая государство-нацию в качестве основного субъекта международной деятельности, эта концепция, тем не менее, большое внимание уделяет использованию потенциала международных и транснациональных организаций .

В то же время разработка модели кооперационной безопасности еще далека от своего завершения. Не до конца ясны ее многие конкретные параметры : какие институты должны стать ядром новой системы международной безопасности, каковы природа силы и границы ее использования в современных международных отношениях, каковы перспективы национального суверенитета, как сложится судьба существующих военно-политических альянсов, как предотвратить возрождение блоковой политики и скатывание нынешней системы международных отношений к хаосу и т.д.? Внушают опасение и попытки некоторых государств и коалиций (США и НАТО) интерпретировать понятие кооперационной безопасности в выгодном для себя смысле и построить не равноправную, а иерархичную систему международных отношений.

Оценивая популярность этих трех моделей, отметим, что сначала российская внешнеполитическая мысль склонялась поочередно к концепциям коллективной и всеобщей безопасности. Однако после событий 11 сентября 2001 г., приведшим к созданию широкой международной антитеррористической коалиции (с активнейшим участием России), появились признаки того, что российские внешнеполитические и интеллектуальные элиты проявляют склонность к кооперационной модели. Несмотря на временное охлаждение отношений между Россией и США из-за иракской войны, сотрудничество по таким глобальным вопросам, как нераспространение оружия массового уничтожения, сокращение военных потенциалов и разоружение, борьба с международным терроризмом, организованной преступностью, наркобизнесом, по-прежнему продолжается, а по некоторым направлениям, набирает обороты.

3. Новые параметры международной безопасности

В начале XXI в. пришло отчетли-вое осознание того, что в сфере международной безопасности происхо-дят сдвиги глубинного, «тектонического» характера, а ее обеспечение требует нового стратегического мышления, новой материально-техни-ческой базы, новых военно-политических инструментов и международ-ной организационно-правовой структуры.

Сегодняшнее состояние международной безопасности чаще всего оп-ределяют как «безопасность после окончания холодной войны». Эта фор-мулировка подчеркивает лишь очевидный факт — нынешняя междуна-родная безопасность развивается не по тем законам, по которым она функционировала в годы холодной войны. Однако она не отвечает на глав-ный вопрос: каковы новые закономерности системы международной бе-зопасности, которая приходит на смену той, которая действовала на пре-дыдущем этапе? Для понимания нарождающегося нового качества международной безопасности необходимо комплексное рассмотрение ге-незиса сегодняшнего состояния, прорисовка его «большой картины», мас-штабных и долгосрочных процессов, узловых проблем, областей совпадения и конфликта интересов основных действующих лиц, располагае-мых ими ресурсов в единстве и взаимозависимости этих факторов.

Меняющаяся внешняя среда международной безопасности.

1. Одним из основных процессов сегодняшней мировой политики и международных отношений являет-ся глобализация. Для нее характерно качественное усиление плотности и глубины взаимозависимости в экономической, политической, идеоло-гической и других областях мирового взаимодействия . При этом «плот-ность » означает возрастающее количество, разнообразие и масштабы трансграничных взаимодействий , а «глубина » — степень, в которой вза-имозависимость влияет на внутреннюю организацию обществ и обрат-но . Происходит «сжатие» мира и осознание его как единого целого.

Из этого следует существенное возрастание степени взаимозависи-мости действующих лиц и функциональных областей международной безопасности . Она становится более плотной и неделимой. В индиви-дуальных комплексах «национальных интересов» государств увеличи-вается удельный вес общего, глобального интереса. Одновременно уси-ливается глубина взаимодействия внутренних и внешних аспектов безопасности. Глобализация сопровождается более широким и энергич-ным выходом на международную арену негосударственных действую-щих лиц, как конструктивных, так и деструктивных . Угрозы, генериру-емые деструктивными негосударственными действующими лицами, дополняют традиционные угрозы, исходящие от традиционных действу-ющих лиц — государств.

2.Другим важным новым феноменом является демократизация мира . «Третья волна» демократизации , начавшаяся в середине 1970-х годов и приобретшая особенно высокую динамику после окончания холодной войны, качественно изменила соотношение сил между де-мократией и авторитаризмом . По состоянию на конец 2002 г. можно кон-статировать следующую глобальную картину соотношения между по-литической свободой , частичной свободой (транзитные режимы) и несвободой (авторитарные режимы).

По количеству государств : 46 (29)% являются свободными , 29 (25)% — час-тично свободными и 25 (46)% — несвободными .

По числу людей , про-живающих при различных политических режимах: 44 (35)% в свобод-ных странах , 21 (18)% — в частично свободных , 35 (47)% — в несвободных странах .

Согласно расчетам по обменным курсам валют глобальный валовой продукт распределяется следующим образом : сво-бодные страны производят 89 %, частично свободные — 5 % и несвобод-ные — 6 %. Примерно такое же распределение потенциалов наблюдается и в сфере высоких технологий. Несмотря на то, что в некоторых странах процессы демократизации затормозились или были повернуты вспять, это отступление компенсировалось движением в сторону демократиза-ции в других странах и регионах. «Третья волна» демократизации выш-ла на определенное «плато» без признаков ее спада.

Если исходить из того, что буржуазные демократии не воюют или крайне редко воюют друг с другом, то расширение глобальной зоны демократии означает расширение зоны мира между теми госу-дарствами, которые в нее входят . Кроме того, в условиях глобальной взаимосвязанности и изменения «соотношения сил» в пользу демокра-тии большинство авторитарных государств предпочитает строить отно-шения с демократиями на принципах «мирного сосуществования» . Как показывает практика последнего десятилетия, зона военной конфликт-ности ограничивается тем сектором, где сталкиваются некоторые демо-кратические государства (в основном США и их активные союзники) с отдельными радикальными авторитарными режимами (например, Ира-ком при Хусейне, Югославией при Милошевиче, КНДР, Ираном). При этом, как правило, демократическое сообщество и даже часть автори-тарного мира признают, что такие режимы представляют угрозу для международной безопасности, но часто расходятся по вопросу относи-тельно оправданности и целесообразности применения вооруженной силы против них.

Помимо этого демократическое сообщество оказалось расколотым по вопросу о допустимости и желательности принудительного экспор-та демократии путем смены правящих режимов в авторитарных стра-нах . Авторитарные режимы выступают против этого принципиально, потому что такая практика может в будущем коснуться каждого из них. Большая часть демократического сообщества и транзитных режимов видят в этом нарушение одного из основополагающих принципов меж-дународного права — свободы выбора того или иного политического режима . Многие считают насаждение демократии извне без соответству-ющих внутренних предпосылок непродуктивным. Существуют и серь-езные подозрения относительно того, что государства—экспортеры демократии могут прикрывать благородными намерениями свои корыстные интересы по распространению контроля и влияния — как поли-тического, так и экономического .

При всех расхождениях относительно законности или целесообразности экспорта демократий формируется более консенсусная точка зрения о необходимости ограничения экстре-мизма авторитарных режимов . С позиции международной безопаснос-ти важно и то, что в большинстве случаев такого рода разногласия при-водят к политико-дипломатическим противоречиям в демократическом сообществе, однако не материализуются в предпосылки военного про-тивостояния , а тем более открытой вооруженной конфронтации между его членами. С учетом вышеизложенных соображений можно предпо-ложить, что зона потенциальных вооруженных конфликтов между го-сударствами, по крайней мере на обозримую перспективу, сузилась до, довольно предсказуемого сегмента.

Еще одним результатом глобальной демократизации стало выдви-жение на передний план растущего консенсуса относительно самоцен-ности прав человека и принципа, согласно которому положение в этой сфере перестает быть исключительно внутренней прерогативой суве-ренных государств, а в определенных случаях становится предметом озабоченности мирового сообщества и причиной или поводом для при-нятия конкретных мер воздействия . Для сферы международной безо-пасности это означает появление феномена «гуманитарное вмешатель-ство». Другим следствием этого явления становится возрастание требований о «гуманизации» применения вооруженной силы: сокраще-нию «сопутствующих потерь» среди гражданского населения, запреще-нию «негуманных» или «неизбирательных» видов вооружений. Обра-зуется парадоксальное на первый взгляд противоречие между войной как отрицанием гуманизма и требованием о применении вооруженной силы для защиты гуманизма, между задачей применения насилия для достижения победы и «гуманизацией» такого насилия. Этот конфликт порождает множество противоречий при попытках практической реа-лизации этого феномена единства противоположностей.

3. Важным фактором мировой политики в последние десятилетия явля-ется научно-технологический прорыв с далеко идущими последствиями в экономической, социальной, политической, идеологической областях жизнедеятельности человечества. Компьютеризация и информацион-ная революция открыли дорогу для научно-технической революции в военном деле . Внедрение высоких технологий, например, существенно изменило характер и возможности обычных вооружений, системы раз-ведки и управления войсками, привело к созданию высокоточных воо-ружений, расширило возможности ведения войны на расстоянии, обес-печения «малой заметности» военной техники и т.д.

В последние годы все больше возрастает значение качества вооружений , которые все труднее компенсировать их количеством. Все больше увеличивается разрыв между передовыми в технологическом плане стра-нами и остальным миром . Такое положение дел объективно стимулирует отстающие в научно-технологическом отношении страны либо к присое-динению к коалициям высокоразвитых государств, либо к поиску проти-вовеса их превосходству в сфере «вооружений для бедных», которыми се-годня становится оружие массового уничтожения . Кроме того, научно-технологический прорыв в сочетании с повышением свободы ком-муникационных обменов значительно облегчает доступ к отдельным ас-пектам «революции в военном деле» для деструктивных негосударствен-ных действующих лиц и для транснационального объединения угроз.

4. Сегодня очевидным становится обостряющийся кризис международ-ного права, который оказывает существенное влияние на поведение дей-ствующих лиц в сфере международной безопасности . Как правило, в истории человечества все крупные международные войны завершались подписанием мирных договоров и созданием новой организационно-правовой системы международных отношений. Окончание холодной войны стало исключением из этого правила. Мировое сообщество по-шло по пути возрождения эффективности организационно-правовой системы, созданной после окончания Второй мировой войны, ядром которой является Организация Объединенных Наций. В настоящее вре-мя широко распространенной становится точка зрения о неэффектив-ности этой системы и, в частности, ООН. Если сравнивать эффектив-ность этой организации, особенно ее Совета Безопасности, во время холодной войны и после ее окончания, то нет никаких сомнений, что эта эффективность существенно возросла. Наглядным показателем явля-ется резкое возрастание консенсусных голосований в Совете Безопас-ности по большинству узловых вопросов международной безопасности и сокращение случаев применения постоянными членами Совета Безо-пасности своего право вето. Но, вместе с тем, при оценке эффективнос-ти ООН для решения качественно новых задач в сфере международной безопасности сегодняшнего дня и особенно в будущем пессимистичес-кие оценки вполне оправданы.

Восстановление после окончания холодной войны консенсуса ми-рового сообщества относительно принципов, заложенных в Уставе ООН, оказалось неполным. Принятие решений о вооруженных вмешатель-ствах в Югославии в 1999 г. и Ираке в 2003 г. в обход Совета Безопасно-сти ООН существенно снизило эффективность этой Организации и принципов регулирования сферы международной безопасности . Вне-дрение практики «гуманитарного вмешательства» означало кардиналь-ное изменение традиционного подхода к суверенитету. Угрозы трансна-ционального терроризма выдвинули на передний план качественно новую проблему «превентивных ударов». Расширяющаяся практика применения вооруженной силы против негосударственных действую-щих лиц (террористов, сепаратистов, мятежников) заострила проблему избирательного применения вооруженной силы и сокращения жертв среди мирного населения. Очевидной стала задача развития междуна-родного права и реформирования ООН для приведения их в соответ-ствие с качественно новыми реалиями мировой политики, международ-ных отношений и международной безопасности . Именно по этим причинам уже в практическую плоскость поставлен вопрос о радикаль-ной организационной реформе ООН и, в частности, ее Совета Безопас-ности, существенном развитии системы международного права, в том числе и тех норм, которые регулируют международную безопасность.

Другой серьезной причиной кризиса современной системы между-народного права и ООН является готовность и стремление ряда стран, в первую очередь Соединенных Штатов, действовать вне правового поля, в том числе и по проблемам международной безопасности . Об этом сви-детельствуют случаи намеренного обхода Совета Безопасности ООН при проведении ряда крупных акций международного вооруженного вмешательства, отказ от присоединения к таким важным инструментам международного права, как Договор о всеобъемлющем запрещении ядер-ных испытаний, Международный уголовный суд, игнорирование меж-дународных усилий по созданию механизма проверок Конвенции по бактериологическому оружию.

5 . Существенно меняется и распределение экономической мощи в мире. По данным исследования, проведенного ИМЭМО РАН, по состоянию на конец 1990-х годов доля ведущих экономических центров в мировом валовом продукте распределялась следующим образом: США — 18%, Европейский Союз — 25%, Япония — 14%, Китай — 3%, Россия — 1,2%. Другие исследования, в частности, проведенные на Западе, давали не-сколько иные цифры. Согласно им доля России составляла от 2 до 4%, Соединенных Штатов и Евросоюза была примерно равной (около 20%), Китая — 6%, а Японии — 9%. В начале XXI в. картина начинает несколь-ко меняться за счет ускорения экономического роста Китая, России, Индии, Бразилии. Но в среднесрочной перспективе общий порядок «со-отношения экономических сил» в мире в целом сохранится.

Здесь нет прямой и жесткой увязки с соотношением военного ба-ланса в мире. Например, у различных стран разные возможности направ-ления части своего экономического могущества на цели безопасности. Так, Китай и Индия вынуждены тратить подавляющую часть своего ва-лового внутреннего продукта на обеспечение жизнедеятельности суще-ственно превосходящего другие страны населения — 1,3 и 1 млрд чело-век соответственно. Наличие ракетно-ядерных потенциалов серьезно нивелирует разрывы, вытекающие из дисбаланса экономической мощи. Существенное значение имеет уровень технологического развития, в час-тности в военно-технической области. Например, Россия наследовала и, несмотря на значительные потери в экономике, в большой степени сохра-нила мощный научный потенциал и военно-промышленный комплекс, имеющий возможность производства в широком диапазоне номенклату-ры вооружений. Очень важным нематериальным фактором является по-литическая воля правительств и общественности отдельных стран к про-ведению активной политики в области международной безопасности. Это становится очевидным, например, при сравнении роли США и Японии. Тем не менее мировое экономическое уравнение является существен-ным индикатором потенциальных возможностей ведущих держав мира в сфере международной безопасности.

6. Наконец, нельзя игнорировать и существенное изменение глобаль-ной повестки дня международных отношений и мировой политики пос-ле окончания холодной войны. Неоспоримым фактом является сохра-нение приоритетности проблем международной военно-политической безопасности. Но при сравнении с временами холодной войны, когда они были доминирующими, происходит определенное возрастание при-оритетности других, невоенных областей мирового взаимодействия — экономической, экологической, гуманитарной . Например, возрастает удельный вес проблем борьбы со СПИДом, устойчивого развития «Юга», глобальным потеплением, вопросов обеспечения человечества энергоресурсами и пресной водой, регулирования генетической рево-люции и ряда других. Таким образом, изменение окружающей среды международной безопасности оказывает серьезное влияние на весь ее комплекс и отдельные составляющие.

4. «Новые» угрозы международной безопасности

В начале XXI в. оформился качественно новый набор приоритет-ных угроз международной безопасности. «Старые» угрозы , проистекав-шие из прямого соперничества, в первую очередь между наиболее мощ-ными в военном плане государствами и их союзами, начали отодвигаться на второй план. Можно утверждать, что большинство «старых» угроз сегодня находится в «дремлющем» состоянии.

К «новым» угрозам сегодня относят триаду, включающую междуна-родный терроризм, распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки, а также внутренние вооруженные конфликты. Близко к ним примыкает феномен «международных вооруженных вме-шательств», который в определенных случаях может играть роль нейт-рализатора возникающих угроз, но и сам становится угрозой — в других случаях. Эти угрозы существовали и раньше. Но в то время они были в тени «старых» угроз. Существенное повышение их приоритетности в последние годы объясняется развитием внутреннего потенциала и опас-ности каждой из этих угроз и их совокупности.

Международный терроризм выдвинулся во главу угла триады «но-вых» угроз. В последние годы наблюдается формирование нового каче-ства терроризма. Из локального явления, известного и ранее в отдель-ных странах, он превратился в не признающее государственных границ глобальное транснациональное движение , как по составу участников, так и по географии проведения операций. В качестве идеологической базы он использует крайнее течение исламистского радикализма. Новое ка-чество международного терроризма дополняется сращиванием корне-вых систем глобального движения и его национальных проявлений. Получила развитие и организационная структура этого движения, ос-новывающаяся на сетевом принципе взаимодействия часто автономных и инициативных ячеек, имеющих способность к «клонированию». По-лучив первоначальный стимул от «Аль-Каиды» во главе с Бен Ладеном, движение международного терроризма приобрело динамику самораз-вития и приспособления к местным условиям в различных уголках зем-ного шара.

Глобальный характер угрозы международного терроризма поставил задачу международного объединения усилий по борьбе с ней. Можно констатировать, что в целом мировому сообществу удалось создать ши-рокую антитеррористическую коалицию вокруг идеи крайней опаснос-ти, абсолютной неприемлемости международного терроризма и необ-ходимости совместной борьбы с ним. Однако наблюдаются и процессы, ослабляющие и раскалывающие это единство.

Другой угрозой, выдвинувшейся на передний план и приобретаю-щей новое качество, стал комплекс реального и потенциального рас-пространения оружия массового уничтожения. В большой степени рез-ко возросшая актуальность этой угрозы объясняется потенциальной возможностью ее смыкания с угрозой международного терроризма, ко-торый получил название ОМУ-терроризма . В связи с этим расшири-лось и изменилось предметное поле этой угрозы и борьбы с ней.

Если раньше источниками таких угроз были государства, то теперь они исходят главным образом от негосударственных действующих лиц. Функционировавший ранее между государствами набор поощрений и наказаний в сфере нераспространения ОМУ не способен воздействовать на негосударственных действующих лиц. У источника угрозы нет обратного адреса, по которому может быть направлено наказание . С тер-рористами нельзя договориться об отказе от такого оружия, предостав-ляя им какие-либо преимущества. Они заинтересованы не просто в об-ладании таким оружием для целей сдерживания, а именно в применении его для достижения политических целей. Одним словом, в этой сфере перестает работать рациональная логика сдерживания распространения, действовавшая ранее в межгосударственном формате.

Резко возросла ранее незначительная угроза похищения негосудар-ственными действующими лицами оружия массового уничтожения, следовательно, возникла принципиально новая задача физической за-щиты такого оружия или его компонентов. Если раньше речь шла в ос-новном об обладании таким оружием, то сегодня она дополнилась угро-зой намеренного разрушения в мирное время ядерных, химических и других объектов с последствиями, близкими к результатам применения ОМУ.

Одновременно произошел прорыв рамок традиционной системы ядерного нераспространения и обзаведение ядерным оружием новыми государствами . Это дает толчок региональным гонкам ядерных воору-жений, ставит вопрос о производстве ядерного оружия теми государ-ствами, которые прежде не имели таких планов. Вместе с тем особую обеспокоенность вызывает судьба ядерного оружия у ряда ее новых об-ладателей. Например, политическая нестабильность Пакистана вызы-вает законные вопросы о том, в чьих руках окажется ядерное оружие в случае, если власть в стране перейдет к радикальной исламистской оп-позиции, близкой к международным террористам. Некоторые государ-ства известны своим граничащим с иррациональностью поведением, в том числе и в области нераспространения, симпатиями к международ-ному терроризму или даже сотрудничеству с ним. В последнее время появилась угроза формирования полугосударственных, полуобществен-ных подпольных транснациональных сетей распространения ОМУ.

Новое измерение приобретает угроза внутренних вооруженных конфликтов. Переход от холодной войны к современному состоянию меж-дународной безопасности сопровождался затуханием ряда конфликтов, которые ранее подпитывались центральным противостоянием между Вашингтоном и Москвой. Другие конфликты, освободившиеся от вне-шних стимулов, тем не менее сохранили свою внутреннюю локальную динамику. Начал формироваться широкий международный консенсус относительно недопустимости самого явления внутренних вооружен-ных конфликтов в принципе. Это объясняется рядом причин. При всей опасности других угроз внутренние вооруженные конфликты являют-ся причинами самых крупных человеческих жертв в глобальном масштабе . В последнее время они все в большей степени сращиваются с дру-гими ведущими угрозами, в первую очередь с международным терро-ризмом, а также с незаконным оборотом наркотиков, нелегальной тор-говлей оружием, международной организованной преступностью . Зоны внутренних вооруженных конфликтов, как правило, являются самыми обездоленными в экономическом плане районами земного шара. Бое-вые действия в них служат главным, а в большинстве случаев единствен-ным препятствием для оказания гуманитарной помощи. Нарушения прав гражданского населения, в частности этнические чистки, становятся массовым явлением. Почти повсеместно внутренние вооруженные конфликты прямо или косвенно втягивают в свою орбиту соседние го-сударства, разного рода иностранных добровольцев.

5. Международное вооруженное вмешательство

Сегодня феномен международного вооруженного вмешательства становится одной из центральных проблем , определяющих противоре-чивость и сложность формирования новой системы международной бе-зопасности . Речь идет об угрозе применения или о применении воору-женной силы одним государством или коалицией государств против других государств или негосударственных действующих лиц на их территории для достижения определенных военных и политических целей .

Такое вмешательство может осуществляться с санкции Совета Безопасности ООН или в обход этого органа. Международное вооружен-ное вмешательство имеет две стороны — оно может быть средством про-тиводействия угрозам международной безопасности и одной из таких угроз. За последние полтора десятилетия международное вооруженное вмешательство превратилось в самый оперативный способ применения вооруженного насилия в международных отношениях . Диапазон его очень широк — от весьма ограниченного применения элементов воору-женного принуждения международными миротворческими силами до крупномасштабных военных операций, почти не отличающихся от клас-сических войн прошлого.

После десятилетий холодной войны, когда решение о вооруженном вмешательстве принималось отдельно каждым из противостоящих блоков, с ее окончанием появилась возможность коллективного и согласован-ного всеми основными государствами использования предусмотренно-го Уставом ООН права на международное вооруженное вмешательство против угроз международной безопасности. И, действительно, в первой половине 1990-х годов такой механизм принятия решений и осущест-вления международных вооруженных вмешательств работал довольно успешно . Начало этому положило решение Совета Безопасности ООН о международном вооруженном вмешательстве в Ираке для отражения агрессии Багдада против Кувейта в 1991 г . За этим последовал ряд ре-шений этого органа о желательности и даже необходимости примене-ния такого вмешательства с целью противодействия ряду иных угроз международной безопасности. В отдельных случаях (например, в связи с событиями в Сомали и Руанде ) речь шла о стремлении противодей-ствовать внутреннему хаосу и межплеменному геноциду. В других си-туациях (например, в связи с переворотом на Гаити ) Совет Безопаснос-ти ООН принимал решение о международном вооруженном вторжении как средстве давления на хунту для возвращения власти свергнутому законному президенту страны. Наметилось существенное расширение тех причин, по которым мировое сообщество демонстрировало готов-ность дать санкцию на международное вооруженное вторжение .

Единогласие постоянных членов Совета Безопасности ООН отно-сительно целесообразности международного вооруженного вмешатель-ства стало распадаться уже во второй половине 1990-х годов . Китай и до этого довольно настороженно относился к этой идее, как правило, воздерживаясь при голосованиях по санкционированию конкретных операций по вмешательству. Постепенно и РФ , до той поры поддержи-вавшая такие решения, начала проявлять озабоченности в этой связи. Признаки таких изменений проявились уже при обсуждении вопроса о целесообразности применения внешней вооруженной силы для того, чтобы положить конец внутреннему конфликту в Боснии и Герцегови-не. Открытый разрыв между постоянными членами Совета Безопасно-сти ООН (России и Китая, с одной стороны, и США, Великобритании, Франции — с другой) возник в период конфликта вокруг Косово в 1998— 1999 гг. Это объясняется попыткой западных стран узаконить исполь-зование международного вооруженного вмешательства для разрешения внутренней гуманитарной проблемы , а также уже очевидными к тому времени противоречиями между РФ и НАТО, в частности по вопросам расширения этого блока.

Единодушие постоянных членов Совета Безопасности ООН отно-сительно вмешательства временно восстановилось в связи с террорис-тическими актами в США и решением американцев нанести удар по базам «Аль-Каиды» и режиму «талибов» в Афганистане . Но достигну-тый консенсус снова распался в связи с решением Вашингтона и Лон-дона о смене политического режима в Ираке . На этот раз лагерь оппо-нентов проведению такой операции существенно расширился за счет присоединения к Москве и Пекину Парижа, Берлина и ряда прави-тельств других европейских и арабских государств.

Следует заметить, что в узко военном плане все крупные операции по международному вооруженному вмешательству оказались весьма эффективными . Однако последовавшие за военными победами перио-ды политической консолидации таких завоеваний, к примеру в Ираке, да и в Афганистане, принесли во многом противоречивые результаты . Кроме того, такие решения локальных проблем, когда они осуществля-лись в обход Совета Безопасности ООН, привели к усилению противо-речий между ведущими державами мира и серьезному подрыву автори-тета и эффективности ООН. Вооруженное вмешательство и в обозримом будущем останется одной из самых противоречивых проблем междуна-родной безопасности.

6. Глобальная безопасность

Глобальная безопасность — вид безопасности для всего человечества , т.е. защита от опасностей всемирного масштаба, угрожающих существованию людского рода или способных привести к резкому ухудшению условий жизнедеятельности на планете. К таким угрозам прежде всего относят глобальные проблемы современности.

Важными направлениями укрепления глобальной безопасности являются:

Ø разоружение и контроль над вооружениями;

Ø защита окружающей среды, содействие экономическому и социальному прогрессу развивающихся стран;

Ø эффективная демографическая политика, борьба с международным терроризмом и незаконным оборотом наркотиков;

Ø предотвращение и урегулирование этнополитических конфликтов;

Ø сохранение культурного многообразия в современном мире;

Ø обеспечение соблюдения прав человека;

Ø освоение космоса и рациональное использование богатств Мирового океана.

Обеспечение глобальной безопасности неразрывно связано с ослаблением давления глобальных проблем на мировое сообщество. Глобальные проблемы современности — это такие проблемы планетарного масштаба, которые затрагивают в той или иной мере жизненно важные интересы всего человечества, всех государств и народов, каждого жителя планеты; они выступают в качестве объективного фактора развития современной цивилизации, приобретают чрезвычайно острый характер и угрожают не только позитивному развитию человечества, но и гибелью цивилизации , если не будут найдены конструктивные пути их решения, и требуют для своего решения усилий всех государств и народов, всего мирового сообщества.

Понятие «глобальные проблемы» в современном его значении вошло в широкое употребление в конце 1960-х годов , когда ученые многих стран, обеспокоенные остротой накопившихся и продолжающих усугубляться противоречий и проблем, делающих вполне реальной угрозу гибели человечества или, по меньшей мере, серьезных потрясений, деградации важнейших аспектов его существования, приступили к исследованиям происходящих в глобальной системе изменений и их возможных последствий. В короткий срок сформировалось новое научное направление — глобалистика . Многие глобалисты в разных странах пытаются составить списки, перечни, реестры общечеловеческих проблем. К примеру, авторы «Энциклопедии мировых проблем и человеческого потенциала» (Мюнхен, 1991) причислили к глобальным более 12 тысяч проблем. У многих ученых такое расширительное толкование общечеловеческой проблематики вызывает серьезные возражения.

Глобальные проблемы характеризуются планетарными масштабами проявления, большой остротой, комплексностью и взаимозависимостью, динамизмом.

Глобальная безопасность имеет всеобщий и всеобъемлющий характер . Всеобщность означает, что глобальная безопасность обеспечивается согласованными усилиями всех членов мирового сообщества . Всеобъемлющий характер безопасности связан с тем, что ее достижение возможно лишь при учете всех кризогенных факторов мирового развития и принятии мер, способствующих поддержанию состояния устойчивости и стабильности всех жизнеобеспечивающих систем современной цивилизации.

Формирование политики глобальной безопасности, возможностей и средств политического регулирова-ния глобальной сферы исследует политическая глобалистика.

Глобализация политики отражает потребность ут-верждения приоритета общечеловеческих ценностей. Политическая глобалистика — своеобразная полито-логия планетарной безопасности , формирующееся комплексное направление политической науки. В свя-зи с нарастанием глобальных опасностей возникают различные подходы к обеспечению безопасности ци-вилизации. Длительное время обращалось внимание на возможности экономической сферы (создание сис-темы экономической безопасности), социокультурной сферы (возможности использования моральной моти-вации индивидов и больших групп людей для того, что-бы объединить усилия людей для снижения растущей опасности для цивилизации). Однако десятилетия, прошедшие со времени появления первых глобальных прогнозов, показали, что стихийные экономические механизмы неспособны снизить глобальную опас-ность для цивилизации . Все большее внимание обра-щалось на сферу политики, на институты, которыми располагает политическая сфера и политическая жизнь . Происходило формирование понятия политики глобальной безопасности.

Политика глобальной безопасности носит слож-ный и комплексный характер; она неразрывно связана с различными сторонами и элементами политического процесса, общественной жизни. Глобализация поли-тики означает в конечном итоге утверждение приори-тета общечеловеческих ценностей, в результате кото-рого происходит расширение ее сектора, связанного с формирующимися общечеловеческими интересами . Объективная потребность решать общепланетарные проблемы неминуемо будет расширять ту сферу поли-тики, которая ориентируется на общечеловеческий интерес. Вместе с тем расширение этой сферы идет крайне сложно и противоречиво, тем более что нередко многие актеры политической сцены пытаются выдать свои эгоистические интересы за общечеловечес-кие, общепланетарные.

Политика глобальной безопасности структуриру-ется в зависимости от уровня и сферы деятельности :

Ø она может быть направлена на различные сферы — экономическую, экологическую, военную, информа-ционную, социокультурную;

Ø она может проявляться на разных пространственных уровнях - глобальном, региональном, общенациональном и локальном.

В широком смысле политика безопасности — это поли-тика уменьшения глобального риска. В гносеологиче-ском плане — политическая глобалистика, формирую-щаяся в комплексное направление политической на-уки; призванная раскрыть особенности политического процесса в условиях нарастающих глобальных опас-ностей; исследующая политические формы и средства адаптации отдельных обществ и цивилизации в целом к императивам выживания; осуществляющая поиск механизмов, методов и направлений регулирования взаимозависимости; определяющая безопасность гло-бальной системы и ее различных структур.

Для политики глобальной безопасности весьма важным является выяснение истоков тех проблем и противоречий, которые ставят под угрозу существова-ние цивилизации. Весьма перспективным является уяснение основных подходов, которые обеспечивают безопасность глобальной системы.

Рисковый характер эволюции человечества фик-сируется в общественном сознании в понятии «кризис цивилизации». Главный критерий социального прогресса ныне не может быть ограничен лишь экономи-ческой эффективностью системы хозяйства. Неотъ-емлемым компонентом критерия становится то, на-сколько тот или иной путь способен расширить гори-зонты будущего, снять и смягчить остроту глобальных проблем .

Очевидно, что без политического регулирования, без адаптации политического процесса к новым ре-альностям трагический исход становится все более и более вероятным. Одной из центральных проблем политической глобалистики является обеспечение безопасности циви-лизации.

7. Региональная безопасность

Глобаль-ные проблемы международной безопасности все больше находят свое отражение в комплексах региональной безопасности . Но их проявление в различных регионах не одинаково. На региональные процессы оказы-вает влияние проецируемая извне политика ведущих держав . Но в том или ином регионе особое значение имеют локальные проблемы, прису-щие главным образом или исключительно конкретному региону .

Региональная безопасность — составная часть международной безопасности, характеризующая состояние международных отношений в конкретном регионе мирового сообщества как свободное от военных угроз, экономических опасностей и т.п., а также от вторжений и вмешательств извне, связанных с нанесением ущерба, посягательств на суверенитет и независимость государств региона.

Региональная безопасность имеет общие черты с безопасностью международной, в то же время отличается множественностью форм проявления , учитывающих особенности конкретных регионов современного мира, конфигурации баланса сил в них, их исторические, культурные, религиозные традиции и т.п. Отличается она,

во-первых , тем, что процесс поддержания региональной безопасности могут обеспечивать как специально созданные для этого организации (в частности, в Европе Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе — ОБСЕ), так и объединения государств более универсального характера (Организация американских государств — ОАГ, Организация африканского единства — ОАЕ, и др.). Например, ОБСЕ провозгласила в качестве своих основных целей следующие: «Содействие улучшению взаимных отношений, а также создание условий по обеспечению длительного мира; поддержка разрядки международной напряженности, признание неделимости европейской безопасности, а также взаимной заинтересованности в развитии сотрудничества между государствами-членами; признание тесной взаимосвязанности мира и безопасности в Европе и во всем мире».

В деятельности неспециализированных, а имеющих более универсальный характер организаций проблемы региональной безопасности также занимают одно из центральных мест, тесно взаимосвязаны с другими первостепенными целями регионального развития. В частности, ОАГ считает своей задачей «укрепление мира и безопасности на американском континенте», а ОАЕ — «уважение суверенитета, территориальной целостности и неотъемлемого права на независимость».

Во-вторых , отличием в обеспечении безопасности в различных регионах мира является неодинаковая степень вовлеченности великих держав в обеспечение региональной безопасности .

История показывает, что вероятность вооруженных конфликтов между государствами обратно пропорциональна расстоянию между ними , что нашло отражение в формуле «угрозы легче всего преодолева-ют короткие расстояния». Глобализация и научно-техническая револю-ция существенно снизили значимость этого положения, но не отменили его полностью. Вооруженные конфликты или их угрозы в сопредель-ных районах воспринимаются государствами с большей долей озабочен-ности и требуют более активной реакции. Во время холодной войны вмешательство или присутствие двух супердержав во всех регионах мира ограничивали самостоятельность региональных действующих лиц. Се-годняшняя система вмешательства ведущих держав в дела региона или участия в них, в основном для противодействия «новым» угрозам, еще не достигла прежней интенсивности. Поэтому многие действующие лица мировой политики в регионах ведут себя более автономно, что придает процессам в разных регионах менее унифицированный характер. Сле-довательно, наряду с анализом «вертикального» измерения проблем меж-дународной безопасности в глобальном масштабе (основных угроз, спо-собов противодействия им, места и роли обычных вооружений, ОМУ и т.д.) нельзя упускать из вида и ее «горизонтальное» измерение (своеобразие процессов, происходящих в конкретных регионах). Изучение «карт ма-лого масштаба» следует дополнять работой с более подробными «круп-номасштабными картами». При комплексном глобально-региональном подходе к проблемам современной международной безопасности важ-но не противопоставлять эти составляющие, а стремиться находить ди-алектическую взаимосвязь общего и частного.

С точки зрения военно-политической безопасности под регионом подразумевается группа государств, озабоченности в сфере безопасности которых переплетены так плотно, что их национальные безопасности нельзя продуктивно рассматривать в отрыве друг от друга . В последнее время к действующим лицам помимо государств добавляются негосу-дарственные акторы на территории группы соседних государств, пове-дение которых существенно влияет на безопасность этой группы. Обыч-но география регионов с точки зрения безопасности совпадает с географией устоявшихся международно-политических регионов, кото-рые составляют совокупности политического и экономического взаимодействия, объединенные общей структурой и логикой поведения вхо-дящих в них государств и негосударственных действующих лиц.

В то же время после окончания холодной войны традиционная конфигурация регионов несколько изменилась . Например, рассматривав-шиеся раньше отдельно регионы Ближнего Востока и Среднего Восто-ка сегодня объединяются общностью процессов в сфере безопасности в единый регион Большого Ближнего Востока или Ближнего и Среднего Востока . Аналогичные процессы наблюдаются и в Азиатско-Тихооке-анском регионе . Некоторые страны трудно отнести к какому-то конк-ретному региону . К примеру, Турция в большей или меньшей степени испытывает на себе влияние специфических процессов безопасности, происходящих в европейском, «большом ближневосточном» и на севе-ре — со стороны евразийского «постсоветского» региона. В аналогич-ной ситуации находятся Афганистан, Бирма . Индивидуальная значи-мость таких стран в процессах региональной и глобальной безопасности возрастает.

Одновременно происходит перераспределение значимости регионов в глобальном комплексе международной безопасности с точки зрения их «угрозоемкости». Европа, на протяжении веков являвшаяся главным источником и театром мировой конфликтности, превращается в один из самых стабильных регионов мира. Сегодня эпицентр конфликтности смещается в регион Ближнего и Среднего Востока, где наиболее энер-гично и в концентрированном виде материализуются наиболее актуаль-ные на настоящий момент «новые» угрозы международной безопаснос-ти — терроризм, распространение ОМУ, внутренние вооруженные конфликты. Здесь же проводятся самые масштабные операции между-народного вмешательства.

Новые характеристики приобретают процессы в сфере безопаснос-ти в Азиатско-Тихоокеанском регионе . В Южной Азии ситуация изме-няется в результате обретения Индией и Пакистаном ядерного оружия, подвижки Соединенных Штатов к налаживанию более тесных отноше-ний с Индией. В Северо-Восточной Азии новую значимость приобретают традиционные болевые точки — Северная Корея и Тайвань . В Юго-Восточной Азии , как и в других субрегионах АТР, возрастает неопреде-ленность в связи с ростом потенциального могущества Китая , неясность относительно будущего военно-политического курса Японии , той роли, которую смогут и захотят играть США в изменяющейся стратегичес-кой ситуации. Потенциальная «угрозоемкость» АТР в более длитель-ной перспективе, особенно в условиях отсутствия там инфраструктуры коллективного поддержания безопасности, остается значительной.

Высокой динамикой и незавершенностью отличается процесс фор-мирования нового качества региональной безопасности в регионе, ко-торый принято обозначать как «постсоветское пространство». Термин «постсоветское пространство» сравнительно адекватно (с учетом, прав-да, выпадения из него трех стран Балтии) отражает лишь общее насле-дие. Другое его обобщающее определение как «страны СНГ» в после-дние годы все меньше отражает происходящие здесь процессы. Попытки рассматривать этот регион в ракурсе анализа политики Российской Федерации и ее «ближнего зарубежья» в большой степени оправданы, поскольку политика России по вопросам военно-политической безопас-ности в глобальном масштабе и по отношению к этому «ближнему зару-бежью» по-прежнему является ведущим системообразующим фактором для региона. Вместе с тем нельзя не замечать того, что в военно-полити-ческой области в этом регионе зарождаются новые, нередко разновекторные тенденции, идут процессы новой самоидентификации военно-политических интересов ряда новых независимых государств и их субрегиональных групп, возрастает влияние внерегиональных держав. По разным причинам все менее приемлемым политически становится и сам термин «ближнее зарубежье».

Более адекватным содержательно становится обозначение региона как «евразийского». Но при этом также возникают проблемы. Одна из них касается определения линий его разграничения и взаимодействия с Европейским и Азиатско-Тихоокеанским регионами . Не исключено, что некоторые страны этого региона могут влиться в системы безопасности соседних регионов. Еще одна проблема связана с тем, что «евразийскость» нередко ассоциируется с идеологией одной из школ геополити-ки, проповедующей исключительность этого пространства в мировых делах. Тем не менее, представляется оправданным дальнейшее рассмотрение проблем безопасности в этом регионе под рубрикой «Формиро-вание региональной безопасности на евразийском постсоветском про-странстве ».

Центральными проблемами безопасности в африканском регионе остаются внутренние вооруженные конфликты и усилия по их урегу-лированию . Однако происходящие в этом регионе процессы в основном имеют локальный характер и в меньшей степени, чем процессы в дру-гих регионах, оказывают влияние на международную безопасность гло-бального масштаба.

Военно-политическая ситуация в регионе Латинской Америки ос-тается в основном стабильной и традиционно в большой степени авто-номной от процессов, происходящих в мире и в других регионах.

Отличаются регионы и по степени формализации и институционализации систем региональной безопасности , включающих региональ-ные организации, договоры, соглашения, режимы в области контроля над вооружениями, меры доверия, взаимной помощи и т.п. Самая высокая степень такой институционализации присуща системам евро-пейской безопасности, безопасности в Латинской Америке , аналогич-ная система постепенно формируется на евразийском постсоветском пространстве , предпосылки ее формирования наблюдаются в усилиях Африканского Союза . Наименьшая степень институционализации ха-рактерна для процессов безопасности в регионе Ближнего и Среднего Востока и в АТР .

Очевидно, что все вышеуказанные процессы и факторы, определя-ющие новые параметры международной безопасности, находятся в ста-дии изменений. Их удельный вес в глобальной международной безо-пасности неодинаков и также изменяется. Одновременно «работают» тенденции сотрудничества и конфликтности. Но для понимания фор-мирующегося нового качества международной безопасности в глобаль-ном масштабе и выявления определяющего вектора ее долгосрочного развития необходимо, насколько возможно, объективное и комплекс-ное рассмотрение этих параметров. Выводы могут отличаться друг от друга. Но, по крайней мере, дискуссия будет вестись по более или менее единой повестке дня.

В последнее десятилетие все большее значение в обеспечении региональной безопасности придается ее субрегиональному подуровню . Прекращение «холодной войны», переход от конфронтационных к кооперативным формам поддержания стабильности в различных регионах мира способствуют углублению этого процесса, его переходу в более компактные и ограничено взаимосвязанные субрегионы. В Европе такой процесс особенно активизировался в субрегионах Балтийского и Черного морей .

В субрегионе Балтийского моря за последнее десятилетие произошла серьезная разрядка международной напряженности, значительно возросла политическая однородность входящих в субрегион государств . Существенно увеличилась роль децентрализованного субрегионального сотрудничества . Это создает благоприятные условия для решения на субрегиональном уровне не только традиционных фундаментальных вопросов международной политики (сохранение мира, предотвращение экологической катастрофы и т.п.), но и более тонких, требующих нетрадиционных подходов проблем. К данным проблемам, как правило, относят борьбу с организованной преступностью, нелегальной миграцией, незаконным оборотом наркотиков, оружия и радиоактивных материалов и некоторые другие. Однако обеспечение безопасности на субрегиональном уровне является составной частью процесса реализации региональной безопасности и осуществляется в его рамках. «Региональное сотрудничество в области безопасности начинается с осознания перспективы, что европейская безопасность является неделимой, т.е. безопасность в пространстве Балтийского моря может быть достигнута только в рамках общеевропейского процесса ».

Сходные процессы протекают и в субрегионе Черного моря , где основанная в 1993 г. Парламентская ассамблея Черноморского экономического сотрудничества (ПАЧЕС), в состав которой входят 11 государств (Членами ПАЧЕС являются: Албания, Армения, Азербайджан, Болгария, Грузия, Греция, Молдова, Румыния, Россия, Турция и Украина), ставит одной из своих целей развитие «более тесных контактов между народами региона, способствуя преобразованию Черноморского региона — как части новой европейской архитектуры — в зону стабильности, процветания и мира ».

К «старым» угрозам, прежде всего, относятся те, которые могли привести к меж-государственному ядерному столкновению и широкомасштабной войне с применением обычных вооружений между ведущими странами мира.

Алехнович Сергей Олегович, кандидат философских наук.

Подчеркнем, что понятие "национальная" применимо только к безопасности отдельной, конкретной страны или - теоретически - к тесному, на уровне полноценной федерации, союзу независимых государств. Например , формально Россия с Белоруссией создают союзное государство. Фактически состояние этого союза не дает оснований говорить в полной мере о национальной безопасности именно союза.

Совмещать понятия региональной и национальной безопасности, на наш взгляд, нельзя еще и потому, что в любом регионе между странами существуют противоречия, возникают конфликты, даже вооруженные. Поэтому национальные правительства, поддерживая процессы политической, гуманитарной интеграции, решительным образом не желают ставить национальную безопасность в сильную зависимость от внешних факторов. Это нежелание проявляется еще контрастнее, чем "экономический национализм" <1>.

<1> См.: Мамедов З. Региональная безопасность в контексте Баку-Тбилиси-Джейхан // Обозреватель. Observer. 2005. N 7.

Например . Россия и Китай являются крупнейшими государствами, соседствующими со странами Центральной Азии. И от того, смогут ли они разумно построить свои отношения, будут зависеть их стратегическое партнерство и ситуация в этом регионе. Развивая стратегическое партнерство в рамках ШОС, обе стороны должны осознавать, что интересы России и Китая в регионе не во всем совпадают, каждый отстаивает и защищает свои национальные интересы, а мотивация к сотрудничеству имеет свои нюансы <2>.

<2> См.: Клименко А. Стратегическое партнерство между Россией и Китаем в Центральной Азии и некоторые пути совершенствования региональной системы безопасности // Проблемы Дальнего Востока. 2005. N 2.

В России, на наш взгляд, термин "региональная безопасность" не вполне подходит для использования внутри страны, хотя и может, на наш взгляд, быть одной из характеристик состояния составляющих частей единого государства. Это могут быть как отдельные субъекты Федерации, так и их группы. Сегодня группы определяются, как правило, рамками семи федеральных округов, но это правило не обязательно.

Группы территориально и количественно могут быть меньше округа, а могут и значительно больше. Главное - в регионе должны объективно существовать угрозы и опасности, характерные для всех составляющих региона и чем-то отличающиеся от "набора" опасностей других регионов. Например , для Сибири и Дальнего Востока острой проблемой стала неконтролируемая миграция граждан КНР - китаизация. На Северном Кавказе опасности иного рода.

Исследователи отмечают, что для современного состояния Российской Федерации обеспечение национальной безопасности на региональном и субрегиональном уровнях предполагает защиту следующих жизненно важных интересов <3>:

<3> См.: Концепция внешней политики Российской Федерации. М.: РАГС, 2000; Региональная безопасность: геополитические и геоэкономические аспекты (теория и практика): Монография. М.: Изд-во РАГС, 2006. 262 с.

• обеспечение стабильного и безопасного окружения, а также продвижение и закрепление военно-политических и экономических позиций России на мировой арене на основе использования механизмов регионального сотрудничества;
• развитие всесторонних (политических, экономических, научных, в области обороны, экологии и др.) взаимовыгодных связей с новыми независимыми государствами на постсоветском пространстве и участие в развитии интеграционных процессов между ними на взаимовыгодной основе;
• урегулирование этнополитических конфликтов в СНГ;
• обеспечение безопасности внешних границ Содружества;
• урегулирование статуса и положения российских войск, размещенных за пределами России;
• обеспечение прав российских граждан и соотечественников в странах СНГ и Балтии;
• возможность скоординированных действий государств при ликвидации последствий крупных аварий и стихийных бедствий на геополитическом пространстве СНГ.

В пограничной сфере, например, тоже можно говорить о региональной безопасности, исследователи, например, считают, что в этом случае угрозы национальной безопасности исходят от:

• территориальных притязаний сопредельных государств; противоправной деятельности международных террористических организаций;
• транснациональных преступных группировок, занятых в сфере контрабандного перемещения через государственную границу наркотических средств, оружия и боеприпасов, материальных и культурных ценностей, хищения природных ресурсов и незаконной миграции <4>.

<4> См.: Генрих Н. Национальная безопасность Российской Федерации и ее законодательное обеспечение // Обозреватель. Observer. 2005. N 7. С. 9.

В обеспечении национальной, в том числе экономической, безопасности Российской Федерации большую роль играют все без исключения регионы. Но среди них самую большую нагрузку несут на себе приграничные регионы. Непосредственное примыкание приграничных территорий к государственной границе само по себе образует вызов не только их экономической безопасности, но и превращает регионы в проводники такого вызова для всей России в целом. Этим определяется в первую очередь геостратегическое значение таких регионов, одним из которых является российский Дальний Восток.

В обеспечении безопасности восточных границ Российской Федерации Дальний Восток играет ведущую роль, так как этот регион представляет собой форпост России в далеко не самом простом регионе мира. Дальний Восток является основным транспортным коридором продвижения российских товаров на один из самых перспективных и емких рынков мира - Азиатско-Тихоокеанский.

Вместе с тем решение проблем безопасности в регионе все еще связано с переходным характером его экономики.

Снижают уровень безопасности некоторые неблагоприятные факторы, один из которых является прямым следствием распада СССР и центробежных стремлений вновь образованных регионов РФ. В итоге ослабли экономические связи Дальнего Востока с другими регионами России. В целом Дальневосточный федеральный округ является сейчас одной из наименее развитых территорий Российской Федерации в социально-экономическом отношении, что конечно же не способствует упрочению национальной безопасности Российской Федерации <5>.

<5> См.: Чиркин А.Б. Экономическое значение Дальнего Востока для безопасности РФ // Внешнеэкономический бюллетень. 2005. N 7.

Вообще, обеспечение необходимого уровня национальной безопасности есть функция государства, и только его.

На этом можно было бы и закончить тему. Но при несовершенстве федеративного устройства России, при сложном социально-экономическом положении страны, при фактическом неравноправии ее регионов и постоянно вспыхивающих "угольках сепаратизма" сама постановка вопроса о безопасности регионов, с одной стороны, вполне оправданна, с другой - реально и гипотетически способна привести к очень серьезным последствиям, а значит, требует тщательной проработки и весьма "тонких" подходов.

Когда речь идет о конкретной территории, например, субъекта Российской Федерации, то, на наш взгляд, следует говорить о безопасности региона.

Мы вновь возвращаемся к проблеме "Центр - регионы". Внутри государства в целях обеспечения безопасности личности, общества и государства на федеральном уровне действуют Законы РФ: "О безопасности", "О милиции", "О государственной границе Российской Федерации", "О пожарной безопасности", "О безопасности дорожного движения", "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", "Об обороне", Федеральный конституционный закон "О чрезвычайном положении" <6>.

<6> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 16; 1992. N 15; 1993. N 10, 30, 31, 50; Собрание законодательства РФ. 1994. N 35; 1996. N 17; 1998. N 4, 46; 2001. N 23; 2002. N 1.

Утверждены Концепция национальной безопасности Российской Федерации <7>, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации и приняты другие меры.

<7> Собрание законодательства РФ. 1997. N 52. Ст. 5909; 2000; N 2. Ст. 170.

Возникает вопрос: достаточно ли этих документов для решения проблемы национальной безопасности и на уровне региона или в каждом из них должны быть разработаны свои концепции?

По мнению исследователей (Н. Соловьев), серьезную угрозу внутренней безопасности Российской Федерации представляют следующие проблемы.

Радикальная направленность деятельности некоторых общественно-политических объединений, молодежных организаций, выступающих с антиправительственных и националистических позиций. Все явственней обозначается тенденция нарастания экстремистских проявлений на религиозной основе.

Одна из проблем религиозного экстремизма состоит в использовании исламского фактора антироссийскими политическими силами для дестабилизации социально-политической обстановки в стране. Действия исламских экстремистов направлены прежде всего на возбуждение сепаратистских настроений и межнациональных противоречий в отдельных регионах России.

Негативное влияние на общественно-политическую ситуацию в стране оказывает неблагоприятное развитие миграционных процессов в Российской Федерации. Не во всем отвечают интересам социально-экономического развития масштабы и направления потоков внутренней миграции. Отсутствие миграционной мотивации населения затрудняет решение задачи обеспечения рабочей силой отдаленных регионов страны и снижения в них демографических проблем. Вместе с тем неконтролируемый процесс переселения некоторых этноконфессиональных групп на исконные территории коренных народов России ведет к углублению конфликтов в сфере общественно-политических отношений, создает предпосылки к обострению межконфессиональных противоречий. Отмечается избыточная концентрация незаконных иммигрантов в промышленно развитых и наиболее благоприятных по природно-климатическим условиям регионах Центра и Юга России, что, в свою очередь, ведет к росту социальной напряженности, осложнению криминальной обстановки, формированию теневого сектора экономики. По различным оценкам, в народном хозяйстве страны занято от 3 до 5 млн. иностранных рабочих <8>.

<8> См.: Соловьев Н. Некоторые проблемы обеспечения национальной безопасности России в современных условиях // Вестник аналитики. 2003. N 2 (12).

Остается напряженной криминальная обстановка. Объективными индикаторами криминальной напряженности, в частности, служит сохраняющееся высокое количество или увеличение числа тех преступлений, которые в наименьшей степени подвержены различным формам манипуляции при регистрации, прежде всего умышленных убийств, причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилований, разбоев и грабежей и грабежей, краж транспортных средств и некоторых других видов тяжких преступлений.

Серьезную угрозу национальной безопасности страны по-прежнему представляет организованная преступность. Происходит дальнейшая консолидация преступных сообществ на межрегиональном и международном уровнях. Отмечены факты, когда под контроль организованных преступных групп переходят наиболее прибыльные предприятия различных отраслей российской экономики. Остается острой проблема снижения количества преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

Возросла угроза террористических актов, которые становятся все более дерзкими, сопровождаются многочисленными человеческими жертвами <9>.

<9> См.: Там же.

Жизнь диктует потребность разработки и принятия на региональном уровне нормативных актов, направленных на координирование и консолидирование усилий общества по обеспечению защищенности субъектов Российской Федерации от внешних и внутренних угроз, устойчивого развития каждой республики, края, области, а также жизни здоровья, прав и свобод граждан, проживающих на их территории <10>.

<10> См.: Романов И.А. Пограничная безопасность регионов востока России // Власть. 2003. N 1; Алехнович С.О. К проблеме анализа угроз региональной безопасности Российской Федерации // Современное право. 2003. N 5.

Как должны выглядеть эти документы, какие проблемы решать? При их создании каждый субъект Российской Федерации сталкивается с трудностью определения оптимального соотношения между компетенцией Федерации и собственными полномочиями и возможностями. Конституция Российской Федерации неоднозначно распределяет компетенцию Федерации и ее субъектов, в том числе в области обеспечения безопасности.

Четко к ведению Российской Федерации (ст. 71) отнесены оборона и безопасность, а к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (ст. 72) - общественная и экологическая безопасность.

Положения пп. "б", "д", "з" и "к" ст. 72 Конституции Российской Федерации относят к предметам совместного ведения "защиту прав и свобод человека и гражданина", "обеспечение законности, правопорядка, общественной безопасности", "режим пограничных зон", "охрану окружающей среды и обеспечение экологической безопасности", "осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидации их последствий", "административное и административно-процессуальное законодательство".

Авторы высказываются за то, что органы государственной власти субъектов Российской Федерации имеют возможность принимать не противоречащие федеральным законам правовые акты по вопросам обеспечения региональной безопасности <11>.

<11> См.: Административно-правовые основы обеспечения безопасности в Российской Федерации. Омск, 1997. С. 7.

Остается нерешенным вопрос о подведомственности иных видов безопасности: экономической, информационной, духовной и др. Правомерно ли понимать названные виды безопасности частями общей безопасности, тем самым относить их к компетенции Российской Федерации? Являются ли они предметом совместного ведения или их следует рассматривать как самостоятельные виды безопасности, относящиеся к исключительной компетенции субъектов Российской Федерации <12>?

<12>

Следует отметить, что наряду с широким использованием права издания правовых актов по вопросам обеспечения безопасности своего региона отдельные субъекты Российской Федерации в поисках реальной помощи обращаются в федеральные органы власти, самостоятельно не принимая решительных мер по устранению возникающих угроз безопасности на местах. Это, как отмечают исследователи, свидетельствует об "инфантилизме властей субъектов Федерации, их стремлении переложить ответственность за возможные последствия на федеральный центр" <13>.

<13> См.: Алехнович С.О. Основные направления формирования системы правового обеспечения региональной безопасности Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2002. N 12.

Вопросы начинаются уже на стадии подготовки документа. Единой методики нет, сферы, подлежащие контролю, весьма различны (экономическая, экологическая, информационная, радиационная, общественная, личная и т.п.), различны и субъекты принятия решений.

На наш взгляд, за основу принятия подобных концепций можно взять разработку специалистов Омской области, которые считают, что структура документа должна иметь следующие составляющие: определение субъектов обеспечения безопасности; программу реализации отдельных направлений (концепции и планы); систему мониторинга показателей жизнедеятельности области; акты, принимаемые субъектами обеспечения безопасности в порядке реагирования на превышение допустимых значений показателей жизнедеятельности области; общественные отношения в сфере безопасности области.

Главную роль в этом механизме играет собственно концепция. От качества ее содержания зависит состояние остальных элементов. Среди субъектов обеспечения безопасности руководящая и координирующая роль принадлежит коллегиальному органу - Совету безопасности Омской области <14>.

<14> См.: Косицин И.А. Концепция безопасности Омской области // Международные юридические чтения (15 апреля 2004 г.). Омск: ОЮИ, 2004. Ч. 2.

Еще одно значимое, на наш взгляд, предложение, разработчиком которого является Ассоциация "Безопасность жизнедеятельности". Новаторская суть ее предложений заключается в разработке и реализации проекта, касающегося вопросов оценки состояния защищенности населения и территории субъектов РФ и муниципальных образований от соответствующих угроз.

При этом предусматривается подготовка комплексного документа - Декларации безопасности субъекта РФ (муниципального образования), в котором дается объективная оценка состояния защищенности населения и территорий, определяется приоритетность задач и перечень программных мер по обеспечению безопасности, как одной из основных целей активной политики государственной власти.

Данная Декларация создается на основе специально разработанной "Методики интегральной оценки уровня защищенности населения и территорий субъектов и муниципальных образований Российской Федерации", рекомендованной Центром стратегических исследований гражданской защиты МЧС России.

Отдельным приложением возможна разработка "Паспорта безопасности" в соответствии с методическими рекомендациями МЧС России во исполнение решения совместного заседания Совета безопасности и президиума Государственного Совета по обеспечению защищенности критически важных для национальной безопасности объектов инфраструктуры и населения страны от угроз техногенного, природного характера и террористических проявлений (протокол от 13 ноября 2003 г. N 4).

В результате данной работы получается документ, дающий исчерпывающий анализ имеющегося состояния безопасности в природной и техногенной сферах, в области экономики, в социальной и экологической сферах, а также прогнозы о возможных угрозах и стратегических рисках регионов, таких как террористические и криминальные угрозы, угрозы в коммунально-бытовой и жилищной сферах, угрозы социального и политического характера, угрозы в информационной сфере <15>.

<15> См.: Колесников В.М. Каждому региону нужен "паспорт безопасности" // Право и безопасность. 2006. N 1.

На наш взгляд, следует идти в этом направлении.

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ЕЕ СВЯЗЬ
С НАЦИОНАЛЬНОЙ И ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТЬЮ
Учебные вопросы:

7.2. Глобальная безопасность


Литература:
Логунов А.Б. Региональная и национальная безопасность:
Учебное пособие. - М.: Вузовский учебник. - с. 432, 2009

Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

7.1. Международная безопасность
Система международных отношений - функциональная совокупность
субъектов (государств, наднациональных институтов и вненациональных
организаций), вовлеченных в отношения противодействия и
сотрудничества друг с другом, определяемых их интересами и
возможностями.
Наиболее важные проблемы международных отношений - проблемы
войны и мира.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.1. Международная безопасность
Международный конфликт рассматривается в качестве особого
политического отношения двух или более сторон - народов,
государств, групп государств, концентрированно воспроизводящего в
форме косвенного или непосредственного столкновения интересов,
целей, практических действий сторон лежащие в основе этих
отношений объективные и субъективные - экономические,
политические, идеологические, национальные (племенные),
религиозные или иные по природе и характеру противоречия и
соответствующие отношения.
Международный конфликт выступает в двух основных стадиях:
1) споры - невооруженная стадия,
2) войны (военные, вооруженные конфликты) - вооруженная стадия.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.1. Международная безопасность
Международная безопасность - это состояние международных
отношений, при котором обеспечивается нормальная
жизнедеятельность мирового сообщества, стабильное развитие и
сотрудничество народов, государств, международных объединений,
надежная защищенность жизненно важных интересов каждого из них от
возникающих угроз.
Она основывается:
на принципах мирного сосуществования;
нормах международного права;
активизации всех форм позитивного международного
взаимодействия.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.1. Международная безопасность
Содержание международной безопасности определяется:
взглядами государств на международные условия, оптимальные для
реализации их национальных интересов;
сущностью имеющихся политических проблем - международных
ситуаций, в рамках которых отсутствует совпадение национальных
интересов двух и более сторон (т.е. системы противоречий на
международной арене);
характером деятельности государств, направленной на решение
международных проблем.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.2. Глобальная безопасность
Глобальные проблемы (глобальные вызовы) - это процессы и явления,
которые оказывают свое действие на всю человеческую цивилизацию,
затрагивают интересы всех стран и народов, усиливая их
взаимозависимость и одновременно их уязвимость.
Глобальные проблемы формируются в двух принципиальных сферах
человеческого развития:
1. взаимодействия природы и общества и
2. сфере общественных взаимоотношений.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.2. Глобальная безопасность
Глобальная безопасность - это состояние защищенности мирового
сообщества в целом от угроз, исходящих от какого-либо его члена
(государства или организации) или их совокупности, а также от
негативных (угрозообразующих) процессов, связанных с развитием
человеческой цивилизации или природными и внеземными
катаклизмами.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность
Критерии определения регионов по Б.М. Рассету:
социальная и культурная однородность стран;
сходство государственного и экономического устройства;
политическая и экономическая взаимозависимость;
географическая общность
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

«Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность
Регион - это часть стратегического района (континентального
района) с прибрежными водами морей и океанов, внутренними морями и
воздушным пространством, в пределах которой располагается
значительная часть военно-экономического потенциала одного или
нескольких государств, а в случае развязывания военных действий
(агрессии) будут вестись крупномасштабные операции всех видов
вооруженных сил и достигаться стратегические цели войны.
Регионы, будучи частью стратегического района, в свою очередь,
состоят из стратегических направлений и районов.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

10. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность



2. Подсистема взаимоотношений (связей) между субъектами
международных отношений. Их характеристикой выступает
международная стабильность.
3. Подсистема регуляторов международных отношений - всеми
признаваемые, закрепленные принципы, нормы и правила поведения.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

11. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность
Система международных отношений как совокупность трех подсистем.
1. Подсистема субъектов международных отношений, обладающих
интересами, международными статусом и имиджем.
Статус определяется «полнотой» суверенитета:
Негативный суверенитет - формальное признание со стороны
других государств и определенная доля способности господствовать
над своей территорией
Позитивный суверенитет - способность государства распоряжаться
собой
Операционный суверенитет - предполагает уступку части прав на
свободу действий в обмен на допуск к принятию решений совместно с
другими государствами в соответствии с межгосударственными
договорами
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

12. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность
Регион - относительно самостоятельная подсистема международных
отношений, объединенных, прежде всего, общностью определенных,
присущих именно данному региону политических проблем и
соответствующих им отношений взаимозависимости.
Региональный комплекс безопасности - группа государств, чьи
восприятия безопасности и взаимных опасений настолько переплетены,
что их проблемы национальной безопасности не могут рассматриваться
и решаться по отдельности, т.е. это определенная форма
взаимозависимости государств, проявляющаяся в плане как
соперничества, так и общих интересов безопасности.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

13. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.3. Региональная безопасность
Региональная безопасность - состояние отношений в рамках
конкретного регионального комплекса безопасности, при котором для
всех относящихся к нему государств, народов, граждан, общественных
институтов и групп обеспечивается защищенность их жизненно важных
интересов, надежное существование и стабильное развитие.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

14. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Исторически сложившиеся формы коллективной безопасности:
1) групповые - интегрирующие возможности группы государств в
противовес прочим государствам (группам государств) для
некоординированного использования при достижении групповых целей
или защиты от общей угрозы;
2) универсальные - основанные на добровольно взятых
заинтересованными государствами обязательствах и практических
мерах по поддержанию международной безопасности согласованными
усилиями.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

15. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Принцип коллективной безопасности подразумевает такую систему
международного сотрудничества, при которой агрессия против одного
из ее участников расценивается как агрессия против всей системы.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

16. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность

- это формальные ассоциации государств, созданные в интересах
обеспечения безопасности или повышения международного статуса
каждого из них посредством скоординированного использования (или
предотвращения использования) военной силы против других
государств (вне зависимости от того, насколько четко эти государствапротивники определены).
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

17. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Групповые системы коллективной безопасности
Их признаками выступают:
система военно-политических соглашений между ограниченным
числом государств;
ориентация на защиту интересов группы государств
преимущественно военными средствами;
наличие конкретного противника;
скоординированность действий в отношении вопросов коллективной
безопасности.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

18. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Групповые системы коллективной безопасности
военно-политические союзы
Их различают по:
количеству участников (дву- и многосторонние);
международно-правовому оформлению (формальные и
неформальные);
степени интеграции (военные блоки и коалиции).
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

19. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Групповые системы коллективной безопасности
военно-политические союзы
Военный блок - военно-политический союз государств,
предусматривающий координацию их политической, экономической и
военной деятельности. Они создаются в мирное время при обострении
международной обстановки как наднациональный инструмент
обеспечения групповой безопасности на достаточно длительный срок.
Коалиции - временные военно-политические объединения государств,
создаваемые для подготовки и ведения войн.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

20. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Концепции, объясняющие формирование союзов:
концепция баланса сил;
концепция коалиционного поведения;
концепция национальных особенностей;
концепция «истоков».
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

21. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность

предполагают совместное запрещение применения силы или угрозы ее
применения в отношениях между государствами, а также принятие
коллективных мер для предотвращения и подавления актов агрессии.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

22. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Универсальные системы коллективной безопасности
Глобальным и главным инструментом универсальной коллективной
безопасности выступает Организация Объединенных Наций (ООН) -
всемирная организация суверенных государств, в основу деятельности
которой положена идея такого регулирования взаимоотношений между
государствами, которое способно исключить из международной жизни
вооруженные конфликты, обеспечить широкое мирное сотрудничество.
Среди целей ООН главной является поддержание международного мира
и безопасности и принятие для этого эффективных коллективных мер
(ст. 1 Устава ООН).
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

23. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность

1. Оказание содействия и разработка рекомендаций, касающихся
процессов разоружения и регулирования вооружений (ст.11, 26 й 47
Устава ООН). Эти вопросы находятся в ведении Генеральной Ассамблеи
ООН (ГА ООН), главного совещательного органа Организации.
2. Предотвращение и урегулирование международных споров и
конфликтов (гл. VI Устава ООН). Совет Безопасности ООН (СБ ООН),
единственный орган ООН, который согласно ее Уставу располагает
правом принятия решений, обязательных для всех ее участников.
3. Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов
агрессии (п.4 ст.2 Устава ООН). Находятся в исключительном ведении СБ
ООН
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

24. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Система мер по обеспечению коллективной безопасности (Устав ООН):
предусматривает меры по использованию региональных организаций
безопасности (гл. VIII Устава).
В соответствии с гл. VIII Устава ООН допускается существование только таких
региональных соглашений и органов, деятельность которых совместима с
целями и принципами ООН.
Требования к региональным организациям:
Действия этих соглашений не должны быть распространены за пределы
данного района.
Эти соглашения не должны противоречить целям и принципам Устава.
СБ должен быть полностью информирован о действиях, не только
предпринятых, но намечаемых в силу региональных соглашений для
поддержания международного мира и безопасности.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

25. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Коллективная безопасность - это совокупность нормативных,
организационных (институциональных) и практических мероприятий,
основанных на сотрудничестве государств по поддержанию
международного мира, предотвращению и устранению угрозы миру, а
в случае необходимости - подавлению актов агрессии и оказанию
коллективной помощи, в том числе военной, ее жертве.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

26. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Характерные положения договоров о коллективной безопасности:
не прибегать к силе или угрозе силой;
разрешать споры только мирными способами;
активно сотрудничать в деле устранения любой опасности
международному миру, оздоровления международной обстановки;
нападение какого-либо третьего государства на одно из государств
системы коллективной безопасности считается нападением на все
государства системы.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

27. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Организационные формы коллективной безопасности
групповые системы - военные блоки
региональные системы коллективной безопасности
формы кооперативной безопасности
международные неправительственные организации
частные лица
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

28. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Практические мероприятия коллективной безопасности:
переговорные процессы в области регулирования вооружений и
разоружения;
миротворчество (посредничеством и мониторингом выполнения
соглашений, превентивной дипломатией);
поддержание мира (миротворческими и гуманитарными
операциями), а также принудительными мерами, в том числе
коллективными действиями по отпору агрессору;
миростроительство (помощь в восстановлении государственных
институтов, наблюдение за выборами, борьба с наземными минами и
т.п.).
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

29. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Концепция безопасности на основе сотрудничества
базируется на дипломатических мерах в обеспечении безопасности.
Здесь значима роль превентивной дипломатии, мер доверия,
диалоговых и многосторонних форм сотрудничества, консультаций.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

30. «Региональная и национальная безопасность»

Тема №7. РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
7.4. Коллективная безопасность
Концепция «человеческой безопасности»
безопасность индивидов имеет в настоящее время тенденцию к
снижению, особенно по причине растущего числа внутренних
конфликтов.
Российский университет дружбы народов
Институт иностранных языков
Сухомлин О.А.

Диссертация

Юрченко, Инна Вадимовна

Ученая cтепень:

Доктор политических наук

Место защиты диссертации:

Ростов-на-Дону

Код cпециальности ВАК:

Специальность:

Социология -- Социальные институты -- Политические институты -- Государство, власть, политика

Количество cтраниц:

1. Теоретико-методологические основы исследования проблем национальной и региональной безопасности как политической стратегии современной России

1.1. Методология полипарадигмального политологического анализа национальной и региональной безопасности общества и процесса формирования политической стратегии

1.2. Проблемы моделирования в разработке и концептуализации политической теории национальной и региональной безопасности

1.3. Региональная безопасность в системе национальной безопасности

2. Политические риски и угрозы национальной и региональной безопасности РФ в процессе осуществления стратегии развития в условиях глобализации

2.1. Национальная и региональная безопасность РФ в ее геополитическом измерении на южном направлении

2.2. Политические риски и угрозы российской государственности в условиях глобализации

2.3. Макро и микрополитические факторы конфликтного политического процесса

2.4. Социально-политическая природа экстремизма как угрозы безопасности на Юге России

3. Политико-информационные ресурсы обеспечения национальной и региональной безопасности

3.1. Актуализация проблем национальной и региональной безопасности в аспекте политической стратегии современной России

3.2. Ментальные основы безопасности и проблемы формирования российской идентичности

3.3. Политико-управленческое обеспечение национальной и региональной безопасности в контексте стратегии инновационного развития страны

3.4. Информационная государственная политика по обеспечению национальной и региональной безопасности 326 Заключение 358 Библиографический список

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Национальная и региональная безопасность как политическая стратегия современной России"

Актуальность темы исследования. В новых геополитических условиях, характеризующихся реальными процессами изменения мироустройства, для современной политологии и политической практики особенно актуальным становится изучение проблем национальной и региональной безопасности в их неразрывной связи с вопросами политической стратегии российского общества. Становление политики безопасности России как долговременной программы обеспечения государственно-национальных интересов сопряжено с реализацией стратегических национальных приоритетов осуществления инновационных преобразований, сохранения территориальной целостности и суверенитета государства. В ситуации мирового кризиса задачи укрепления национальной и региональной безопасности общества имеют приоритетное значение, так как увеличиваются угрозы социально-политической дестабилизации, снижения возможностей реализации конституционных прав и свобод граждан.

Необходимость познания новых тенденций развития политической сферы и поиска новых подходов к разработке и реализации политической стратегии современной России обусловлена вызовами глобализации, политическими рисками в макро- и микрополитической среде. Важной научной проблемой является рассмотрение ментальных основ безопасности общества, личности и государства, региональной специфики формирования гражданской идентичности, а также дискурсивного конструирования политической реальности. Значимым для политической науки и практики представляется вопрос о том, как государство выстраивает приоритеты национальной безопасности в аспекте региональной политики, определяет стратегию модернизации властных институтов. Особое значение имеет анализ политических рисков глобализации и регионализации, процессов вызревания угроз деградации государственности, распространения рынков насилия, консолидации экстремистских и радикальных сил. Актуальными являются проблемы разработки региональных моделей безопасности, выявления политических ресурсов и эффективных механизмов обеспечения национальной и региональной безопасности- политико-управленческих, дискурсивных, синергийно-информационных и ментальных.

В связи с многосоставным, мультикультурным характером российского общества важен не только общенациональный, но и региональный уровень безопасности, особенно для субъектов Южного федерального округа, где угрозы безопасности, выраженные в проявлениях терроризма и экстремизма, создают серьезное социальное напряжение и ставят под сомнение процесс демократизации и устойчивого развития всей России. Выявление диалектической взаимосвязи национальной и региональной безопасности, внешних и внутренних вызовов и угроз предполагает постановку научной проблемы исследования национальной безопасности на региональном уровне. Для рассмотрения диалектики национальной и региональной безопасности необходимо определиться с выбором одного или нескольких проблемных регионов. В геополитическом плане немаловажное значение имеет пограничная территория с выходом в южные моря. Значительный интерес представляет такой субъект Федерации, как Краснодарский край, традиционно консервативный и ранее относящийся к «красному поясу », а теперь оказавшийся в центре мирового внимания в связи с подготовкой к Олимпиаде 2014 г.

Таким образом, в условиях новых вызовов, внешних и внутренних угроз для политической стабильности российского общества представляется необходимым изучение политических взаимодействий различных акторов политического процесса, по-разному трактующих угрозы безопасности и механизмы ее обеспечения, что и сказывается на определении политической стратегии России в условиях трансформирующегося социального пространства.

Степень научной разработанности темы. Вопросы безопасности всегда входили в круг важнейших государственных проблем, а потому с различных сторон и достаточно широко рассматривались как в отечественной, так и в зарубежной литературе. В поле зрения аналитиков оказывались вопросы военной, международной, экономической безопасности. В теоретической классификации обществ появилась такая емкая характеристика современного этапа развития глобального мира, как «общество риска ». Концептуальная основа подходов к решению проблем безопасности в различные исторические периоды неоднократно изменялась в зависимости от доктринального характера политического курса общественного развития, определяемого правящей элитой. В работах П. Бергера, П. Бурдье, Р. Лукмана, К. Манхейма, К. Поппера, Дж. Ритцера, Э. Фромма1 и других исследователей в рамках разнообразных парадигм рассматриваются проблемы и факторы достижения социального согласия и прогресса как значимых условий обеспечения социальной безопасности. " Теоретическим проблемам анализа политического субпроцесса - выбора политической стратегии, определения оптимального политического курса - . посвящены работы Дж. Андерсона, П. Сабатье, Г. Саймона, Д. Стоуна, Дж. Хигли и др.2

Анализ литературы показывает, что интерес к данной проблематике проявляют аналитики в области государственной политики и

1 Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. - М.,1995; Бурдье П. Социология политики. - М., 1993; Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политической свободы. - М., 2002; Манхейм К. Диагноз нашего времени. - М. 1994; Поппер К. Эволюционная эпистемологияЮволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. - М., 2000, Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 2002; Ритцер Дж. Современные социологические теории. - СПб., 2002; Фромм Э.Анатомия человеческой деструктивности. -М., 1994; ХантингтонС. Столкновение цивилизаций?//Полис. 1994.№

1 и др. Anderson J. Е. Public policymaking. Boston, 1990; Higley J., Burton M. The Elite Variable in Democratic Transitions and Breakdowns // American Sociological Review. 1989. № 1. vol. 54; Sabatier P. A., Jenkins-Smith H.C. Policy change and learning: An advocacy coalition approach: Boulder (Colo). Westview, 1993, Simon H. Administrative Bihavior: The Study of Decision Making. Processes in Administrative Organizations. -N.Y., 1997; Stone D.A. Policy paradoxes and political reason. Glenview, 1988. государственного управления: Г.В. Атаманчук , А.Н. Овчаренко, B.J1.

Романов, О.Ф. Шабров . Они рассматривают проблемы безопасности в параметрах методологии исследования А.А. Богданова «Тектология. Всеобщая организационная наука» и других классических подходов3.

На рубеже XX-XXI вв. в публикациях наблюдается усиление внимания к проблемам социально-политической сущности безопасности. Это отражается в работах А.И. Буркина , А.В. Возженникова, Н.Н. Ефимова,

A.В. Макеева , В.Р. Мединского, А.Н. Овчаренко, С.З. Павленко , А. А. Прохожева, И.В. Радикова , Н.А. Романова, В.А. Семенова, Н.В. Синеок ,

B.Е. Хвощева и др.4 Теоретический анализ основных угроз и приоритетов безопасности на постсоветском пространстве, эволюции доктрины национальной безопасности содержится в исследованиях С.Б. Иванова ,

C.В. Кортунова , А.И. Никитина, В.Л. Шейниса и др.1 л

Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. - М. 1998; Богданов А.А Тектология. Всеобщая организационная наука. - М, 1989; Овчаренко А.Н. Стратегическое управление в политической деятельности теоретико-методологические основы. Автореферат дисс. докт. полит наук. - М. : Военный университет МО РФ. 2007; Романов B.JI. Социальная самоорганизация и государственность. - М. 2000; Шабров О.Ф Политическое управление. Проблемы стабильности и развития - М. 1997

4 Буркин А.И., Возженников А.В., Синеок Н В. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов. -М.: Изд-во РАГС , 2005; Возженников А.В., Прохожев А А. Система жизнен неважных интересов Российской Федерации: сущность, содержание, классификация, механизм согласования - М. 1998; Прохожев

A.А Человек и общество: законы социального развития и безопасности - М., 2002; Ефимов Н.Н. Политико-военные аспекты национальной безопасности России. М. 2006; Макеев А.В. Основы политики национальной безопасности: структурогенез и механизм реализации. Автореф. Дисс докт полит Наук, - М. 1999, Мединский В.Р. Теоретико-методологические проблемы формирования стратегии внешнеполитической деятельности России в условиях становления глобального информационного пространства. - М. 1999; Овчаренко А.Н. Указ соч.; Павленко С.З. Безопасность российского государства как политическая проблема. - Автореф Дисс. докт полит Наук. - М 1998; Радиков И.В. Военная безопасность общества и государства. Автореф. Дис. докт полит. Наук. - СПб. 2000; Романов Н.А. Политический эксстремизм как угроза безопасности страны. Автореф. Дисс. докт полит, наук. - М. 1998; Семенов В.А. Этногеополитические аспекты безопасности России. Автореф. Дисс. докт. полит, наук. - М. 2000; Хвощев

B.Е Концептуальные проблемыукрепления национальной безопасности России // Мировые процессы, политические конфликты и безопасность. - М.: РОССПЭН. 2007.

C. 197-208 и др.

3 Иванов С.Б. О новой редакции Концепции национальной безопасности Российской Федерации. М. 2000, Кортунов С.В. Безопасность в глобальном мире: эволюция российской политики. Автореф. Дисс.докт. полит наук. - М 2005; Никитин А.И. Миротворческие операции мировая практика и опыт СНГ Автореф дисс. . д-ра полит

К исследованиям общеметодологического, системного характера, вносящим значимый вклад в разработку политологического исследования проблем безопасности и политической стратегии следует отнести труды Т. А. Алексеевой , В.А. Авксентьева, М.А. Аствацатуровой, В.В. Васильковой , Г.Д. Гриценко, А.В. Дмитриева, С.Ю. Ивановой, М.В. Ильина , Б.Г. Капустина,

B. И. Коваленко , А.В. Макеева, Н.П. Медведева, А.Н. Овчарен ко,

C.А. Панкратова , Я.А. Пляйса, В.П. Пугачева, А.И. Соловьева , В.Р. Чагилова, А.Н. Чумикова, В.М. Юрченко , Ю.В. Яковца, В.И. Якунина6.

Большой интерес представляют международные научные конференции, состоявшиеся в Санкт-Петербурге («Проблемы глобальной политики и наук - М., 2000; Никитин А.И., Казанцев А.А. Угрозы и вызовы безопасности государств - участников СНГ // http://www.ifpc.ru/index.php?cat=208; Шейнис В.Л. Национальная безопасность России. Испытание на прочность//Полис. 2009, № 5. С. 141 - 148.

6 Алексеева Т.А. Дилеммы безопасности: американский вариант // Полис. 1993. № 6; Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: концепты и российская практика. М.: Альфа-М, 2008; Аствацатурова М.А. Общественная безопасность в контексте этнокультурных и этнополитических реалий Ставрополья // Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа. - Ростов-на-Дону.: Изд-во ЮНЦ РАН. 2008. С. 273 - 277; Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). - СПб., 1999; Рамоне И. Геополитика хаоса/ Пер. с фр. И.А. Егорова. - М., 2001; Иванова С.Ю. Патриотизм, национализм, глобализм: исторические, антропологические, социокультурные аспекты. Ставрополь: Изд-во СГУ , 2004; Ильин М.В. Очерки хронополитическои типологии. - М. 1995; Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. - М., 1998; Коваленко В.И., Федякин А.В. Политические отношения и политический процесс в современной России// Новации в политологическом образовании. - М., 2003; Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Россия - 2050: Стратегия инновационного прорыва. - М.,2004; Макеев А.В. Основы политики национальной безопасности: структурогенез и механизм реализации. - Дисс.докт. полит, наук. - М.: МГУ , 1999; Медведев Н.П. Подходы к анализу и оценке угроз общественной безопасности на Северном Кавказе //Конфликтология. 2005, № 4. С. 23-31; Угрозы безопасности России на Северном Кавказе / Под ред. Н.П. Медведева и П.В. Акинина. -Ставрополь, 2004; Овчаренко А.Н. Стратегическое управление в политической деятельности: теоретико-методологические основы. Дисс.докт. полит.наук - М.: Военный университет МО РФ, 2007; Панкратов С.А Модернизация России: Поиск модели устойчивого развития. - Волгоград. 2006; Пляйс Я. А. Политология в контексте переходной эпохи в России. - М., 2009; Пугачев В.П. Микрополитический аспект государственным управлением человеческими ресурсами // Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации, - М. 2006; Чагилов В.Р. Этничность и постсовременность: политизированная этническая идентичность в условиях глобализации. Невинномысск. 2002; Чумиков А.Н. Управление конфликтами. - М. 1995; Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. - Краснодар. 1997; Якунин В.И. Формирование Государственной политики в современной России: проблемы теории и практики. - М. 2006. безопасности современной России») и Ярославле («Современное государство и глобальная безопасность ») в 2009 г.

Исследование проблем безопасности регионов России стало предметом изучения в диссертациях А.И. Кателевского , Д.В. Кротова, В.Е. Мишина, А.Ф. Нуйкина , О.Н. Соболева. Отдельные аспекты региональной безопасности анализируются в работах И.А. Герасимова , А.Г. Иванова, С.А. Макарова, В.П. Солониной 8. В монографии М.Ю. Зеленкова рассматриваются юридические аспекты общей теории безопасности Российской Федерации9. Также некоторые вопросы региональной безопасности получили отражение в работах зарубежных авторов, таких, как Р. Аллисон, Ш. Гарнет, Д. Моизи, Р. Ульман, Б. Хеттне 10.

Значительное внимание отечественными исследователями уделялось такому региону как ЮФО . Важный вклад в изучение проблем безопасности

7 Кателевский А.И. Формирование системы региональной безопасности на Южном Кавказе: взаимодействие России и НАТО . Дис. .канд. полит наук. - Пятигорск, 2006; Кротов Д.В. Политическая безопасность России: проблемы обеспечения в Южном федеральном округе. Дис. . канд. полит, наук. - Ростов-на-Дону, 2002; Мишин В.Е. Безопасность Северного Кавказа в условиях глобализации. Дис. канд. полит, наук. -Пятигорск, 2005; Нуйкин А.Ф. Региональная безопасность: концептуальные подходы и практическая реализация (на примере республики Коми). Дис. . канд. полит, наук. - М., РГБ , 2005; Соболев О.Н. Политические процессы в Калининградском регионе и их влияние на обеспечение национальной безопасности России. Дис. .канд. полит наук -М, 2007 и др. s Герасимов И А Реализация политических решений в контексте обеспечения региональной безопасности. Автореферат дис. . канд. полит, наук. - Краснодар, 2008; Иванов А Г Россия - Закавказье: проблемы сотрудничества и региональной безопасности// Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России. - Краснодар, 2007; Макаров С.А. Обеспечение региональной безопасности как фактор укрепления федерализма в России. Дис. . канд. полит, наук. -М., 2005 и др.

9 Зеленков М.Ю. Правовые основы общей теории безопасности Российского Государства в XXI веке. - М., 2002.

10 Аллисон Р. Россия и южные страны: военно-политическая безопасность // Безопасность России: XXI век, М., 2000; Гарнет Ш. Незавершенное урегулирование в Восточной и Центральной Европе // Безопасность России: XXI век. - М, 2000; Моизи Д. Страх, унижение и надежда: эмоциональное столкновение культур // Общая тетрадь. Вестник-Московской школы политических исследований. - М., 2007, № 1; Ульман Р. Россия, Запад и переосмысление понятия безопасности // Безопасность России: XXI век. - М., 2000; Цюрхер К. Желательная слабость // International Politik. 2005. № 5; Hettne В Globalization, the New Regionalism and East Asia // Selected Papers Delivered at the United Nations University Global Seminar 1996 Shonan Session. - 2-6 September 1996. - Hayama, Japan // Сайт Университета ООН http://www.unu.edU/unupress/globalism.html#Globalization. вносят ученые Южного научного центра РАН под руководством акад. Г.Г. Магишова. Следует отметить опубликованные с 2006 по 2008 г. три тома Атласа социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России, а также издаваемые сборники научных работ и материалы проводимых конференций по проблемам региональных конфликтов и безопасности. Большое значение для осмысления процессов, происходящих на Юге России и оказывающих серьезное влияние на состояние его безопасности, имеют научные труды В.А. Авксентьева , А.А. Вартумяна, Д.В. Кротова, В.Е. Мишина , В.И. Немчиной, Н.П. Медведева, В.Н. Панина , Т.М. Поляковой, В.Н. Рябцева, JI.B. Хоперской , X. Шогенова и др.11

К проблематике национальной и региональной безопасности можно отнести работы по геополитике и глобалистике. Вопросы, связанные с внешней политикой мировых держав и некоторых государств на Кавказе, местом и ролью кавказского макрорегиона в геополитических

11 Авксентьев В.А. Этнополитические проблемы и конфликты на Юге России: факторы и тенденции. // Мировые процессы, политические конфликты и безопасность М.:РОССПЭН, 2007; Вартумян А.А. Современная региональная политика и вопросы внутренней угрозы национальной безопасности// Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на юге России Красносдар, 2007; Добаев И.П., Немчина В.И. Новый терроризм в мире и на Юге России" сущность, эволюция, опыт противодействия. Ростов н/Д., 2005; Кротов Д.В. Политическая безопасность России: проблемы обеспечения в Южном федеральном округе. Ростов-на-Дону, 2002; Медведев Н.П. Национально-культурные объединения Ставрополья и их роль в обеспечении безопасности региона // Регионалистика и этнополитология . М., 2008; Мишин В.Е. Безопасность Северного Кавказа в условиях глобализации. Дис. . канд. полит, наук. Пятигорск, 2005; Панин В.Н.Современное состояние геополитических процессов на Кавказе// Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России. Краснодар, 2007; Полякова Т.М. Федеративные отношения на Юге России и проблемы национальной безопасности: политико-правовой аспект // Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество. Сборник материалов международной научно-практической конференции 29-30 сент. 2006 г. Ростов н/Д; Горячий Ключ, 2006; Рябцев В.Н. Геополитические особенности Черноморско-каспийского региона в условиях постбиполярного мира. - Ростов-на-Дону, Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2007; Хоперская JI.JI. Проблема радикализма и экстремизма в южном федеральном округе. // Гуманитарная мысль Юга России. Ростов-на-Дону, 2005. С. 27-28; Шогенов X. Проблемы безопасности на Северном Кавказе // Государственное и муниципальное управление. 2000. № 3. трансформациях, анализируются в трудах В.В. Дегоева , И.П. Добаева, А.Г. Дугина, З.А. Жаде , В.Н. Коновалова, В.Н. Панина. В.В. Черноуса и др.12

В ряде работ уделяется внимание информационным аспектам безопасности. Эта проблематика сегодня особенно актуальна, так как глобальная информатизация не только ускоряет развитие цивилизации, но и порождает новые угрозы на глобальном, национальном и региональном уровнях. К этой группе работ относятся исследования Р.З. Багирова , Э.М. Брандмана, Н.И. Бусленко, П.Л. Карабущенко , А.Т. Керашева, В.В. Копытова, И.Н. Панарина , Г.Г. Почепцова, Г.А. Шагинян и др.13 Проблемам информационной безопасности и информационной политики

12 Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность.- М., 2001; Добаев И.П Юг России в системе международных отношений: национальная и региональная безопасность. - Ростов-на-Дону, 2004; Добаев И.П. Кавказский макрорегион в фокусе геополитических интересов мировых держав: история и современность - Ростов-на-Дону, 2007; Добаев И.П., Дугин А.Г. Роль и место «цветных революции » в геополитических трансформациях в Каспийско-Черноморском регионе // Евразийский проект: кавказский вектор / Южнороссийское обозрение. Вып. 30 - Ростов н/Д 2005; Дугин А.Г. Основы геополитики . Геополитическое будущее России. - М., 1997; Жаде З.А. Геополитическая идентичность России в условиях глобализации. Автореф. дне. . д-ра полит, наук. Краснодар, 2007; Коновалов В.Н., Цветоват М. Геостратегический процесс на Кавказе и Каспийском регионе: системный и сетевой анализ // Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество/ Игнатов В.Г. (ред.) Ростов-на-Дону, 2006; Панин В.Н. Современное состояние геополитических процессов на Кавказе // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России. - Краснодар, 2007; Черноус В.В., Цихоцкий С.Э Кавказский вопрос как геополитическая проблема: история и современность // Кавказ: проблемы геополитики национально-государственные интересы России. - Ростов-на-Дону, 1998; Российский Кавказ. Книга для политиков/ Под ред. В. А. Тишкова. - М,2007 и др.

13 Багиров Р.З. Информационное обеспечение военной безопасности государства// Власть. 2006, № 12, с. 36-42; Брандман Э.М. Глобализация и информационная безопасность общества. - М., 2007; Брандман Э.М. Информационная безопасность Российского общества в современных условиях // Власть, 2007, № 5, с. 68- 71; Карабущенко П.Л. Интеллектуальная безопасность и информационные войны XXI столетия // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России. -Краснодар, 2007; Керашев А.Т. Информационная безопасность и информационная политика в структурогенезе межнациональных отношений (на примере Северного Кавказа). Дисс.докт. полит, наук. - М.: МГУ, 2000; Копытов В.В. Влияние функциональной безопасности на информационные конфликты, информационные войны и безопасность Северо-Кавказского регионаУ/Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа. - Ростов-на-Дону, 2008; Панарин И.Н. Информационно-психологическое обеспечение национальной безопасности России. Автореферат дис. д-ра полит, наук. - М., 1997; Почепцов Г.Г. Информационные войны. - М., 2001, Шагинян Г.А. Антитеррористическая информационная политика Российского государства. Дис. . канд. полит, наук. - Краснодар, 2006 и др. посвящены статьи В.Н. Абрамова , Р.А. Доброхотова, Н.В. Загладина, В.В.Кулакова, А.В.Соловьева, А.В. Шевченко и др.14 Имеются работы по дискурсу безопасности, по проблемам пограничной политики и роли политического риска в обеспечении безопасности и стабильности в обществе13. Решение задач обеспечения безопасности в связи с расширением спектра угроз и рисков является одним из приоритетных направлений в исследованиях К. М Авджяна, М.Н. Козакова . Г.В. Косова, В.II. Панина, А.А. Сергунина , А.Н. Фролова и др.16

Вместе с тем, несмотря на определенную разработанность отдельных аспектов безопасности, проблема взаимообусловленности национального и регионального уровней безопасности в политической стратегии современной

Абрамов В.Н, Соловьев А. В. Информационное противоборство и неправительственные организации // Вестник Московского государственного университета. Сер. Политические науки. 2008. № 2; Доброхотов Р.А. Политика в информационном обществе // Полис. 2004. № 3; Загладин II. В. Информационное общество: основные праметры, национальные и глобальные аспекты // Преподавание истории и обществознания в школе. 2004. № 1; Кулаков В.В. Информация как ресурс аналитической деятельности и составляющая процесса принятия политических решений // Вестник Московского государственного университета. Сер. Политические науки. 2008. № 1; Шевченко А.В. Устойчивость политической системы: «человек коммуникативный » против «человека политического » // Полис. 2009, № 5. С. 68 - 83 и др

15 См.: Дискурсология: методология, теория, практика. - Екатеринбург, Челябинск, 2008, разделы «Дискурс угроз и безопасности » и «Политический дискурс » с.45-191; Изменяющаяся Россия: проблемы безопасности и пограничной политики. - Челябинск, 2006; Брега А.В. Политический риск в обеспечении военной безопасности: теория и основы управления. Дисс.докт.полит наук. - М.: Военный университет МО РФ, 2007; Красиков С.А. Политические риски детрадиционализации // Полис, 2008, № 5, с. 180-187; Тигин С.Г. Политический риск в обеспечении национальной безопасности. Дисс.канд. полит.наук. - М., 2006; Тимофеева Л Н Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализ (теория, история, методология) Дисс.докт. полит.наук - М РАГС при Президенте РФ, 2006 и др.

16 Авджян К.М. Функционирование системы внутренней безопасности России в условиях переходных социально-политических процессов. Дис. . канд. полит.наук. - Ростов-на-Дону., 2004; Козакова М.Н. Политико-территориальные аспекты национальной безопасности России в условиях политической трансформации в постсоветский период. Дис.канд. полит, наук. - Нижний Новгород, 2004; Косов Г.В. Региональная безопасность в сфере экологии: проблемы, риски, угрозы, пути решения // Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН. 2008. С. 117 - 134; Панин В.Н. Политический процесс на Ближнем Востоке: влияние Российской Федерации и США . Дис. . д-ра полит, наук. - Краснодар, 2004; Сергунин А А «Мягкие » и «жесткие » вызовы безопасности в Приволжском федеральном округе. -Нижний Новгород, 2002; Фролов А.Н. Эффективность национальной безопасности на региональном уровне: критерии и механизмы политического обеспечения. Дис канд полит, наук - Ростов-на-Дону, 2006.

России остается до сих пор недостаточно изученной. Не случайно в учебниках политологии практически отсутствуют главы по этой теме. Нет также и диссертационных работ, рассматривающих процесс формирования политической стратегии современной России в аспекте диалектики национальной и региональной безопасности с использованием методологии полипарадигмального анализа политических процессов и отношений, в контексте дискурсивного конструирования социально-политической реальности, значимости ментальности, макро- и микрополитических факторов в стратегии безопасности.

Объект исследования - национальная безопасность в современном российском обществе.

Предмет исследования - содержание, риски и угрозы национальной и региональной безопасности и ресурсы ее обеспечения в контексте политической стратегии развития современной России.

Цель диссертационного исследования - концептуализация процесса формирования политической стратегии национальной безопасности на общенациональном и региональном уровнях.

Для реализации поставленной цели необходимо решение следующих задач:

Раскрыть эвристическую значимость полипарадигмального подхода к изучению национальной и региональной безопасности;

Обозначить основные методологические проблемы моделирования в разработке и концептуализации политической теории национальной и региональной безопасности;

Определить место региональной безопасности в системе национальной безопасности государства и раскрыть концептуальную сущность понятий «» и «»;

Рассмотреть геополитическое измерение проблем национальной и региональной безопасности на южном направлении;

Конкретизировать риски и угрозы российской государственности в контексте глобализации;

Охарактеризовать роль макро- и микрополитических факторов в конфликтном политическом процессе;

Интерпретировать социально-политическую природу экстремизма как угрозы национальной и региональной безопасности;

Провести анализ политического дискурса по проблемам региональной и национальной безопасности в аспекте политической стратегии развития современной России;

Определить ментальные основы обеспечения безопасности и особенности формирования гражданской идентичности в процессе становления российской государственности в постсоветский период;

Охарактеризовать содержание политико-управленческого обеспечения национальной безопасности в условиях инновационного развития страны;

Проанализировать политико-информационные ресурсы формирования национальной и региональной безопасности.

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составил синтез структурно-функциональной, системной, конфликтологической, феноменолого-герменевтической и синергети ческой парадигм, применение которого обеспечило комплексное изучение процессов формирования политической стратегии национальной и региональной безопасности в трансформ ирующемся обществе в диалектической взаимосвязи международного, национального и регионального уровней. Принципиальное методологическое значение для исследования имеют теории: социально-политической аномии и социальной солидарности Э. Дюркгейма, позволившие проанализировать риски, опасности и политические ресурсы обеспечения безопасности, охарактеризовать роль макро- и микрополитических факторов, оказывающих влияние на формирование политической стратегии и процесс артикуляции целей долгосрочного развития; структурного функционализма Т. Парсонса, которая дала возможность интерпретировать безопасность с точки зрения ценностного консенсуса и динамического равновесия политической сферы; модернизации и политического развития С. Хантингтона, на основе которой были выявлены угрозы государственности, возникающие в процессе массовой мобилизации и гипертрофированного политического участия граждан в публичной политике, порождающие кризисы доверия и легитимности, политическую нестабильность, размежевания и расколы, а также способы институционализации политических организаций и

1 7 процедур, обеспечивающих воспроизводство государственности. Это позволило выделить значимость научных представлений о политической устойчивости и стабильности, необходимой для обеспечения национальной и региональной безопасности как политической стратегии российского общества в процессе трансформации миропорядка, общегосударственных и региональных сообществ в соответствии с национальными интересами. Использование идей Р. Мертона, JT. Козера, Р. Дарендорфа18, а также представителей синергетической парадигмы дало возможность обозначить проблему одновременного наличия в обществе гармонии и дисгармонии, функциональности и дисфункциональности, ассоциации и диссоциации, выявить макро- и микрополитические факторы интеграции и дезинтеграции, обусловливающие процесс формирования политической стратегии России по обеспечению национальной и региональной безопасности. Ценность для данного исследования представляет политико-социологическая концепция П. Бурдье19, позволяющая применять теоретический инструментарий для рассмотрения макро- и микрополитических факторов конфликтогенного

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. - М.: Наука, 1991; Парсонс Т. Система современных обществ. - М: Аспект-Пресс, 1998; Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. - М.: Прогресс - Традиция, 2004. 1Х Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Социс. 1992, № 2-4; Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы,- М.: РССПЭН. 2002; Козер JI. Функции социального конфликта. - М.: Идея-пресс. 2000 и др.

Бурдье П. Социология политики. -М., 1993; Бурдье П. Поле политики, поле социальных наук, поле журналистики// Социоанализ Пьера Бурдье. - М.-СПб.: Алтеия, 2001. политического процесса в контексте ментальных основ безопасности и проблем формирования общегражданской идентичности. В рамках герменевтической теории П. Рикера~ был изучен процесс формирования политической стратегии и сделан вывод о том, что последняя формируется в борьбе политических пониманий различных акторов политического процесса, в противоборстве политических субъектов, по-разному трактующих сущность национальной безопасности, угрозы устойчивому развитию модернизирующегося общества и риски для него, способы повышения его жизнеспособности и приспособления к новым вызовам современности.

Для диссертационного исследования большое значение имеют теоретические обоснования концепции региональных конфликтов В.А.

Авксентьева и А.В. Дмитриева, которые дали возможность выявить конфликтогенный и интеграционный характер макро- и микрополитических факторов современного политического процесса, прийти к пониманию трансграничности угроз региональной безопасности. Высокую значимость для данного исследования имеют концепции социального моделирования и политико-сценарного проектирования Э.Н. Ожиганова , Г.Г. Матишова, О.Ф. Шаброва22, позволившие обозначить методологические проблемы разработки региональных моделей безопасности, обосновать необходимость изучения политической стратегии национальной безопасности на региональном уровне.

20 См.: Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике, - М.: Канон-Пресс, 2002 Авксентьев В. А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: концепты и россйская практика. -М.: Альфа-М., 2008.

22 Ожиганов Э.Н. Стратегический анализ политики: теоретические основания и методы. -М., 2006: Матишов Г.Г. Социально-политический и экономико-географический анализ проблем развития южного макрорегиона // Проблемы и перспективы социально-экономического и научно-технологического развития южных регионов. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009 и др.; Шабров О.Ф. Моделирование социально-политических объектов: специфика и границы применимости // Моделирование в социально-политической сфере. - М., 2004.

Нормативно-правовая база исследования: Конституция РФ, Концепция перехода РФ на устойчивый путь развития, Концепция национальной безопасности РФ, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., Доктрина информационной безопасности РФ, Доктрина внешней политики РФ, послания президентов Российской Федерации Федеральному собранию, Закон Российской Федерации «О безопасности », Федеральный закон «», нормативные документы политических партий и др.23

Научная новизна диссертационной работы состоит в следующем:

1. Сформулирована авторская концепция политической стратегии формирования национальной безопасности в современном модернизирующемся российском обществе на основе учета возрастающей роли региональных факторов в обеспечении национальной безопасности и значимости региональной составляющей в определении и реализации политической стратегии национальной безопасности в условиях появления «новых » рисков и угроз Российской Федерации.

2. Предложена авторская трактовка полипарадигмального подхода к изучению национальной и региональной безопасности, которая отражает многоуровневость, многоаспектность и методологический плюрализм изучения феномена безопасности; доказано, что применение такого подхода

23 Комментарий Конституции Российской Федреации. Сборник Постановлений Конституционного Суда РФ. - М: Исследовательский центр публичного права, 1999; Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию // Российская газета. - 1996. - 9 апреля; Концепция национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета. 2000. 18 января; Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. // http://www.scrf.gov.ru/documents/99.html; Доктрина информационной безопасности Российской Федерации // http://vv\vvv.rg.ru/oficial/doc/minandvedorn/mimbezop/doctr.shtm; Концепция внешней политики Российской Федерации // Российская газета. 2008. 12 июля; см. послания президентов Российской Федерации Федеральному собранию: Официальный сайт Президента РФ // http://www.kremlin.ru; Закон Российской Федерации «О безопасности » от 5 марта 1992 г. № 2446-1 // http://www.scrf.gov.ru/documents/20.htrnl; Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации » // Российская газета. 2006. 29 июля; Предвыборная Программа Всероссийской политической партии «Единая Россия » «План Путина - достойное будущее великой страны» // http://www.edinros.ru/rubr.shtnil7110099; Программа партии КПРФ // http://kprf.ru/party/program и др. позволяет сконструировать наиболее целостное представление о процессе формирования политической стратегии национальной и региональной безопасности, значимости макро- и микрополитических факторов, политико-информационных ресурсов и ментальных основ обеспечения безопасности.

3. На основе логики полипарадигмального подхода доказано, что основными угрозами и политическими рисками безопасности в процессе осуществления стратегии развития являются угрозы геополитического характера, связанные с кардинальными трансформациями всего миропорядка, а также вызовы глобализации, выражающиеся в ослаблении способности государства обеспечивать устойчивый политико-правовой порядок на территории страны; определено, что значимыми политико-информационными ресурсами обеспечения национальной и региональной безопасности выступают организационные, синергетические, информационные технологии, материальные ресурсы и нематериальные символические системы.

4. Впервые проведен концептуальный анализ политической стратегии национальной и региональной безопасности современной России, что позволило выявить как конфликтогенные, так и интеграционные тренды развития Российской Федерации на современном этапе; показано, что взаимодействие макро- и микрополитики обладает не только инновационным, но и некоторым дестабилизирующим потенциалом, нейтрализация которого требует создания ценностно-консенсусных оснований устойчивого развития общества.

5. Введены в научный оборот понятия «региональная модель безопасности » как теоретический конструкт, основанный на совокупности показателей пороговых значений, выход за пределы которых приводит к социально-политической дестабилизации по вектору «регион -государство», и «модель региональной безопасности » как совокупность сценариев в ситуации поливариантного регионального социально-политического процесса.

6. Доказано, что возрастание значимости региональной составляющей в формировании политической стратегии национальной безопасности в современных условиях обусловлено трансграничносгью угроз и рисков глобализации и регионализации, геополитическими трансформациями, усиливающими региональную депривацию и экстремистские настроения в политической среде региональных сообществ.

7. Установлено, что определение общего курса развития страны и ее регионов обусловлено политическими рисками мега-, макро- и микроуровней в процессе реализации общенациональных интересов, что требует новых подходов к разработке политической стратегии национальной безопасности на основе создания региональных моделей безопасности и моделей региональной безопасности.

8. Сделан вывод о том, что показателями пороговых значений региональной модели безопасности в полиэтничном пространстве служат индикаторы, наиболее значимыми из которых являются: этноактивность населения, этнополитическая самоидентификация, этноконсолидирующие и этнодифференцирующие признаки, уровень и факторы мигрантофобии, интолерантность и социальное доверие, престиж общенациональных ценностей.

9. Предложено авторское понимание государственности как явления ментального порядка, обусловленного возможностями интеграционных политических процессов формирования общегражданской идентичности, которое функционирует через политический язык, представляющий собой совокупность конфронтационного и консенсусного потенциалов политической риторики и практики, рациональные и иррациональные компоненты планирования и реализации социальных и политических проектов по инновационному развитию страны, что создает как определенную угрозу, так и определенный ресурс национальной и региональной безопасности.

10. Установлено, что ментальные основы безопасности создаются с помощью такого позитивного перелома в общественно-политическом сознании, который акцентирует приоритеты национальных интересов российского общества и защищенности конституционных прав личности, их реализацию ресурсным обеспечением на основе изменения политико-экономической парадигмы и стратегии региональной политики.

11. Представлено авторское суждение о том, что воспроизводству государственности и оптимизации процесса выработки политической стратегии национальной безопасности на региональном уровне способствует гармонизация макро- и микрополитики, а ослабление способности государства обеспечивать устойчивый политико-правовой порядок обусловлено их конфронтацией; доказано, что проблема ослабленной государственности может решаться с помощью механизмов дискурсивного конструирования реальности.

12. Предложена авторская интерпретация роли «символопорождающей элиты » как группы, контролирующей средства идеологического производства, и показано, что данная роль проявляется в производстве смыслов, необходимых в политическом процессе ценностных согласований, социальной кооперации и этнического согласия, как основы для выработки политической стратегии развития и защиты национальных интересов России и ее регионов.

13. Доказано, что сформировался определенный тип политической конъюнктуры, сложившейся в результате угроз и опасностей распада постсоветской политической общности, что заставило активизироваться сторонников политического центризма , выдвинувших свое понимание политической стратегии национальной безопасности как консолидирующей и интегрирующей политической технологии, объединяющей «миры, существующие врозь », чтобы череде социальных стрессов, потрясений и революционных скачков противопоставить эволюционность политического развития.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Политическая стратегия национальной безопасности понимается как долговременная программа осуществления национальных интересов. Ее концептуализация есть совокупность региональных моделей безопасности, включающих проблематику, связанную с последствиями глобализации общества, миграционными и этнополитическими процессами, неоднородностью и неравномерностью социально-экономического развития, поиском путей устранения источников и предпосылок экстремизма, деградации государственности.

2. Политологическое исследование национальной и региональной безопасности как наиболее сложного и многоаспектного феномена и основной цели политического развития базируется на комплексном, полипарадигмальном анализе с использованием оценочных суждений экспертов. Полипарадигмальный подход есть синтез конфликтологических, консенсусных, синергетических и герменевтических научных объяснительных моделей макро- и микрополитического анализа динамично развивающегося политического пространства.

3. Разработка политической стратегии национальной и региональной безопасности опирается на объективную и всестороннюю оценку на основе индикаторов и пороговых значений состояния исследуемой социальной общности и социально-политической среды. Региональные модели безопасности определяют специфику субрегионов, входящих в социально-политическое пространство национального государства, а адекватный выбор модели региональной безопасности позволяет определить наиболее благоприятное развитие региона с точки зрения его безопасности, что в свою очередь обусловливает безопасность и устойчивое развитие российского общества в целом.

4. Специфика обеспечения региональной безопасности в современных

I условиях заключается в усложнении политического пространства, в котором I основными акторами являются не только региональные и национальные социально-политические и экономические субъекты, по-разному трактующие национальные интересы России, пути и методы обеспечения национальной безопасности, но и внешние геополитические и геоэкономичкеские «игроки ». Конфликт интерпретаций и борьба политических пониманий разворачивается в информационно-дискурсивном социально-политическом поле под влиянием ментальных, когнитивных структур, макро- и микрополитики.

5. Современная политическая стратегия государства детерминирована полицентричностью миропорядка, тенденциями глобализации, глокализации и регионализации, уровнем его политического и экономического развития, внутригосударственными дисфункциональными и деструктивными процессами. Постановка задач в стратегии напрямую зависит от имеющихся политических и интеллектуальных ресурсов, включая эффективную экономическую, энергетическую, информационную политику. Концептуальная сущность общенациональной безопасности включает имманентные характеристики состояния региональной социальной общности. Политическая стратегия развития общества основывается на макро- и микрополитическом анализе внешней и внутренней среды государства и выявлении возможностей создания региональных комплексов безопасности.

6. Угрозы безопасности имеют внешний и внутренний характер, связаны с макро- и микрополитическими факторами, одновременно проявляются как на национальном, так и на региональном уровне и выражены в трансграничном пространстве. При этом следует учитывать тот факт, что безопасность социальной системы подразумевает наличие множества состояний, при которых целостность, устойчивость и другие важные для ее сохранения параметры остаются в допустимых пределах, определяемых потребностями самой системы. Таким образом, обеспечение безопасности не является сдерживающим фактором, препятствующим инновациям, а, напротив, способствует активной успешной адаптации к изменяющимся условиям существования в соответствии с принципом «без безопасности нет развития, без развития нет безопасности ».

7. Главным потенциалом обеспечения национальной и региональной безопасности служат ресурсы, которые позволят справиться с кризисом управляемости. Для разработки политической стратегии национальной безопасности на региональном уровне используются методики управленческой диагностики и динамического моделирования объектов управления. Недостаточная управляемость провоцирует возникновение отсталых регионов, рынков насилия и угрозу сепаратизма. Методика оценки управления региональными процессами включает следующие индикаторы: общую характеристику региона, основные социально-экономические показатели (удельный вес региона в общероссийских социально-экономических показателях, этнический состав населения, удельный вес городского и сельского населения, направления миграции и др.), показатели социально-политической безопасности (численность общественных объединений, этнополитическая активность, развитость демократических институтов, уровень толерантности и социального доверия, престиж общенациональных ценностей и др.), показатели внешнеполитической безопасности (стабильность - нестабильность в соседних странах, развитость внешних связей, наличие и влияние диаспор и др.).

8. В процессе глобализации постепенно возрастает роль внетерриториальных и трансграничных отношений сетевого характера и одновременно возникает угроза снижения роли таких политических институтов, как государство. Происходящее рассогласование действий и ценностей транснациональных и государственных организаций приводит к состоянию аномии как в мировом сообществе, так и на уровне отдельных государств. Исследование потенциальных угроз, рисков и конфликтных ситуаций базируется на сценарных бифуркационных подходах к анализу возможного развития событий с целью определения оптимального варианта, включающего комплекс стратегических и оперативных решений проблем государства в целом и его регионов. Особую опасность представляют экстремистские формы развития политической активности, обусловленные когнитивными, ментальными причинами, а также явлениями социальной, этнической и региональной депривации. Важнейшей составляющей постсоветского развития южно-российского региона являются этномиграционные факторы, имеющие конфликтогенный потенциал. Интегративные и консолидирующие тенденции проявились в ряде регионов под воздействием центристской интегративной идеологии, хотя все еще остаются лакуны, отличающиеся низкой степенью интегрированности, выражающиеся в мигрантофобии, интолерантности, языке вражды, терроризме.

9. Угрозы деградации государственности, имеющие глобальный характер, связаны с опасностью потери суверенитета и лишения возможности субъекта самостоятельно разрабатывать политическую стратегию, осуществлять функцию определения политического курса. Проблема социальной и региональной депривации связана с постоянно увеличивающимся разрывом в уровне и качестве жизни между различными общественными и региональными группами населения. Главная угроза для России и ее регионов - технологическое отставание. Национальная и региональная безопасность осуществимы и обеспечены при условии модернизации всей инфраструктуры производственных предприятий и социальной сферы, что в свою очередь требует изменения политико-экономической парадигмы в целях ресурсосбережения и развития наукоемкой, экологически чистой реальной экономики. Обеспечение национальной безопасности и развитие Российского государства в долгосрочной перспективе во многом зависят от того, как будет складываться ситуация на региональном уровне. В этой связи особенно велика роль Черноморского региона, одного из ключевых в общей системе глобальной безопасности. С точки зрения внутренней геополитики приоритетным в стратегическом плане является Краснодарский край, инновационное развитие которого может стать катализатором модернизации всего Южного федерального округа, а в научном плане он может рассматриваться как модельный регион.

10. Современный этап глобального информационного общества характеризуется значительным влиянием дискурсивных феноменов, реализующихся в конфликтных и интеграционных параметрах, непосредственно влияющих на уровень безопасности общества, личности и государства, на возникновение новых угроз и рисков политического развития. Наблюдается дискурсивное конструирование социальной и политической реальности, рост конфликтного и интеграционного потенциала политического дискурса, что имеет как деструктивную, так и конструктивную направленность в полиэтничном социальном пространстве и служит серьезным фактором выработки и реализации политической стратегии как долговременной программы обеспечения национально-государственных интересов страны и ее граждан. Диверсификация и дифференциация политического процесса проявляется как борьба политических пониманий, при этом борьба является способом взаимодействия, в результате которого утверждается та или иная система защиты и безопасности. Безопасность не только свобода, но и принуждение с целью подчинения корыстной воли отдельных личностей и групп идее защищенности жизненно важных интересов всей социально-политической общности и ее конкретных представителей от внешних и внутренних угроз.

11. В условиях открытого глобального общества актуализировалась задача обеспечения информационной безопасности в полиэтничном пространстве, где прослеживаются элементы информационного хаоса, информационного терроризма, разжигания вражды с использованием механизмов «мягкой (информационной) войны » и суггестивных технологий. Важнейшей тенденцией развития политико-информационного пространства современного общества является конфликтный и интеграционный потенциал информационных ресурсов. Формирование политической стратегии современной России в целях обеспечения национальной и региональной безопасности, защиты национальных интересов, государственной целостности и устойчивости политической системы происходит под влиянием синергийно-информационных процессов. Информационная политика, как и вся государственная стратегия по обеспечению национальной и региональной безопасности, обусловлена тем, что любые общественные взаимодействия изначально являются информационными, а это создает возможности более продуктивного использования несиловых, информационных политических технологий.

12. Политический анализ проблем национальной и региональной безопасности как политической стратегии современной России возможен на основе полного и всестороннего исследования всех ключевых направлений потенциальных и реальных угроз и рисков, включая геополитическое, социально-экономическое, информационное, политико-идеологическое, этнокультурное, социально-экологическое, дискурсное и ментальное. Первостепенной задачей в многонациональном регионе является обеспечение этнополитической и этноконфессиональной безопасности, понимаемой как устойчивое, консенсусное развитие межэтнических, социальных, межконфессиональных отношений различных субкультур на основе признания единой российской гражданской идентичности. Эффективная политика в данном контексте - это такое управление конфликтными взаимодействиями в обществе, которое отражается в политическом дискурсе как наиболее влиятельная идеологема, «политическая формула », подтверждающая легитимность властной элиты, стремящейся к сохранению сложившейся институциональной структуры, включающей усилия по воспроизводству идеи единой государственности.

Теоретическая значимость исследования состоит в возможности применения выводов диссертации для дальнейшей разработки концептуальных и теоретико-методологических аспектов обеспечения национальной безопасности на региональном уровне. Теоретические положения и методология изучения процессов формирования политической стратегии национальной и региональной безопасности, основывающиеся на принципе полипарадигмальности, могут способствовать развитию политической науки и дополнять понятийный аппарат, методики и уровни анализа социально-политических процессов в современной России. Парадигмы консенсуса и конфликта, синергетики, герменевтики, политической дискурсологии, макро- и микроанализа политики могут обеспечивать не только теоретическое многообразие, но и всесторонний, комплексный характер исследования феномена безопасности. Результаты и выводы диссертации могут быть использованы в теоретико-методологическом анализе разрабатываемых подходов к обеспечению европейской, евразийской, международной и других видов безопасности, а также в изучении внутриполитических проблем современного общества. Теоретические положения работы можно рассматривать как некоторый вклад в формирующуюся политическую теорию региональной безопасности.

Результаты исследования могут конкретизироваться в области политической психологии, конфликтологии, политического менеджмента и коммуникативистики.

Практическая значимость исследования связана с возможностью применения его результатов для корректировки отдельных положений политической стратегии на основе учета возрастающей роли региональных факторов обеспечения национальной безопасности. Выводы диссертационной работы могут применяться в политико-управленческой сфере решения проблем национальной и региональной безопасности. На основе обоснования значимости региональной составляющей национальной безопасности могут предлагаться прикладные методики и практические рекомендации органам власти и управления по разработке мер противодействия угрозам, снижения уязвимости и конфликтогенного потенциала, формированию стратегий развития регионов и региональных моделей безопасности с учетом их специфики и меняющихся внутренних и внешних условий. Этой цели и подчинена разрабатываемая теория региональной безопасности, элементы которой содержатся в данной диссертации.

Материалы исследования могут быть использованы преподавателями высшей школы при подготовке общих и специализированных курсов.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании Отдела социально-политических проблем Кавказа Южного научного центра РАИ и рекомендована к защите по специальности 23.00.02 - Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии.

Основные положения и выводы диссертации отражены в 67 публикациях общим объемом 53,9 п.л., в том числе в 4 монографиях, 10 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией.

Результаты исследования были изложены в докладах и выступлениях на международных и всероссийских конференциях и конгрессах, в числе которых: IV Всероссийский политологический конгресс «Демократия, безопасность и эффективное управление: новые вызовы политической науке» (Москва, 2006 г.); Ш Всероссийский социологический конгресс «Социология и общество: пути взаимодействия » (Москва, 2008 г.); Санкт-Петербургский международный конгресс конфликтологов «Конфликтология для XXI века: Наука - Образование - Практика» (Санкт-Петербург, 2009 г.); I Международная конференция «» (г. Екатеринбург, 2006 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «Изменяющаяся Россия: проблемы безопасности и пограничной политики » (г. Челябинск, 2006 г.); Международная научно-практическая конференция UNESKO «Великие Реки и мировые цивилизации » (г. Астрахань, 2006 г.); Международная научная конференция «Роль идеологии в трансформационных процессах в России: общенациональный и региональный аспекты» (г. Ростов-на-Дону, 2006 г.); I Российский культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 2006 г.);

Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России» (г. Краснодар, 2006 г.); научная конференция ЮНЦ РАН «Системные исследования современного состояния и пути развития Юга России (природа, общество, человек)» (г. Азов, 2006 г.); Международная научная конференция «Трансформация политической системы России: проблемы и перспективы » (Москва, 2007 г.); XII Международная научно-практическая конференция «Экологическая и экономическая безопасность: проблемы и пути решения » (пос. Шепси Краснодарского края, 2007 г.); IV Международная научная конференция «Россия и Восток: проблема толерантности в диалоге цивилизаций » (г. Астрахань, 2007 г.); Международная научно-практическая конференция «Элиты и будущее России: взгляд из регионов » (г. Ростов-на-Дону, 2007 г.); Международная научная конференция «Новый политический цикл: повестка дня для России » (Москва, 2008 г.); II Между народ ныя конференция «Дискурсология: методология, теория, практика » (г. Челябинск, 2008 г.); Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы социальных коммуникаций и связей с общественностью » (г. Краснодар, 2008 г.); Всероссийская научная конференция «Национальные элиты и проблемы социально-политической и экономической стабильности» (г. Ростов-на-Дону, 2009 г.); Всероссийская научная конференция «Проблемы и перспективы социально-экономического и научно-технологического развития Южных регионов» (г. Ростов-на-Дону, 2009 г.).

Положения диссертации вошли в научные труды по кафедральной теме «Разработка теории и механизмов обеспечения региональной безопасности в полиэтничном социуме» (кафедра политологии и политического управления КубГУ, базовая кафедра ЮНЦ РАН).

Некоторые выводы исследования докладывались и обсуждались на рабочих совещаниях Полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе с ведущими учеными Южного научного центра РАН.

Ряд положений диссертации использовался при разработке тематических карт и комментариев Атласа социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России (г. Ростов-на-Дону, 2006 г.).

Материалы исследования использовались в процессе работы над проектами ЮНЦ РАН «Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа » и «Безопасность Краснодарского края в контексте современных политических процессов в Черноморском регионе» (Программа фундаментальных исследований Президиума РАН «Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям», Подпрограмма по Югу России «Анализ и моделирование геополитических, социальных и экономических процессов в полиэтничном макрорегионе») (2006-2008 гг.).

Некоторые выводы исследования стали базовыми при разработке и реализации грантов РГНФ «Социально-экономическая безопасность как основа обеспечения региональной безопасности на Юге России» (20062007 гг.), «Инновационно-стратегическое развитие Краснодарского края на основе эффективного использования его человеческого потенциала» (20092010 гг.) и проекта «Информационная безопасность в полиэтничном социуме (на материалах ЮФО) » по программе Министерства образования и науки РФ и Федерального агентства по образованию «Развитие научного потенциала высшей школы (2009-2010 гг.)», № 2.1.3./3824 и др.

Отдельные положения диссертационного исследования использовались при разработке учебных курсов «Современные проблемы теории политической науки », «Национальная и региональная безопасность », «Социология управления », «Социология конфликта », « Политическая дискурсология».

Объём и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, содержащих одиннадцать параграфов, заключения, списка использованной литературы, включающего 343 источника. Общий объем -395 страниц машинописного текста.

Заключение диссертации по теме "Социология -- Социальные институты -- Политические институты -- Государство, власть, политика", Юрченко, Инна Вадимовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Используя методологию полипардигмального политологического анализа проблем безопасности в полиэтничном социуме, можно определить основные концептуальные направления в политической стратегии современного Российского общества. Реализация национальных интересов рассматривается как приоритетная, основополагающая концепции формирования системы безопасности. Векторы такой политики имеют внешнюю и внутреннюю направленность, макро и микрополитический уровни, социально-экологический, политико-экономический и ментальный аспекты. Выявление серьезных социально-политических проблем, угроз и рисков традиционного и нетрадиционного характера является категорическим императивом современной эффективной политики, которая трактуется как возможность и способность управления конфликтным взаимодействием в условиях ограничений.

Комплексный анализ механизмов обеспечения национальной и региональной безопасности включает исследование открытых и латентных процессов, создающих дополнительные угрозы, связанные с деятельностью разнообразных субъектов, имеющих разнонаправленные цели. Микрополитика - это повседневное взаимодействие акторов политического процесса в различных организациях, стремящихся прочно обеспечить и защитить свои личные интересы. Таким образом, личностное измерение политики получает конкретизацию в аспекте оценки личного вклада, с одной стороны, и изощренных способов противодействия коллективным интересам ради реализации своих корыстных интересов - с другой.

Учитывая правомерность различных объяснительных моделей исследования национальной и региональной безопасности в политической стратегии современного российского общества, таких как политический анализ с помощью изучения социальных фактов, имеющих внешний и принудительный характер по отношению к индивидам и социальным группам; структурно-функциональный анализ, характеризующий социальные факты как взаимосвязанные, упорядоченные, поддерживающиеся общим согласием; или протвоположный подход -конфликтологический, подчеркивающий неупорядоченность социальных фактов, позитивно-функциональную роль конфликтов и в то же время возможность поддержания в обществе порядка принудительными мерами, что, в свою очередь может вызвать угрозы новых кризисов, перманентный характер кризисов и конфликтов и определение полигики как эффективного управления конфликтами и кризисами. Все это в той или иной степени определяет динамическую характеристику общества как находящегося в каждый момент в упорядоченном и одновременно неупорядоченном (разупорядоченном) состоянии, в определенной степени в безопасности, благодаря инстинкту самосохранения, и в то же время под влиянием постоянных опасностей и угроз. Различные парадигмы, применяемые для исследования такого важного феномена как безопасность, взаимно обогащают друг друга и создают возможность для интегративной научной парадигмы, ключом к которой могут служить уровни политологического анализа: макрополитика, микрополитика, бихевиорализм , теория обмена, символический интеракционизм, этнометодология и дискурсанализ, что позволяет говорить о методологии полипарадигмального политологического анализа социально-политической безопасности общества.

Особенностью формирования политической стратегии по обеспечению национальной и региональной безопасности в современной России является многоуровневый и разнонаправленный характер политических взаимодействий: это и отношения в рамках БРИК, ОДКБ , ШОС, и Россия -НАТО, Россия - ЕС; и на внутреннем, и на внешнем направлении политические акторы , входящие в группу лиц, принимающих значимые решения, являются непосредственными субъектами политики национальной и региональной безопасности. Лидеры общественного мнения становятся не только трансляторами и артикуляторами проводимой политики, но и дискурсивно конструируют политические процессы, причем являются носителями как интегративного, так и конфли кто генного потенциала, проявляя себя и в параметрах синергетического эффекта. и дисфункционально. Т.о., диверсификация и дифференциация политического процесса в политической стратегии национальной и региональной безопасности проявляется как борьба политических пониманий.

Актуализация проблем безопасности, вызыванная не только процессами трансформации, глобализации, регионализации, но и глобальным кризисом, на первый план ставит проблемы доверия многоуровневой идентичности, ментальных основ безопасности в условиях информационного противобороства, вызовов и угроз постбиполярного мира. Приоритетные позиции в политической стратегии государства, которая может стать продуктивной, должны определять политические ресурсы, адекватно выявленные используемые в осуществлении диверсификации политики по обеспечению национальной и региональной безопасности.

Таким образом, в рамках исследования проблем нациоанльной и региональной безопасности были выделены теоретический и практический уровни ее рассмотрения. При изучении системы социально-экономической безопасности значимым представляется определение сущности основных категорий, формирующих систему, базовых принципов и функций, а также возникающих экономических отношений. В рамках системы обеспечения безопасности выявлены основные механизмы, позволяющего диагностировать ее уровень, вырабатывать критерии на основе объективной и своевременной информации и систематического мониторинга возникающих угроз и рисков для стабильного развития системы и определения концептуальных подходов к определению политического курса и разрпботки политической стратегии, как долговременной программы обеспечения государственно-национальных интересов страны, на основе анализа внешней и внутренней среды.

Взаимосвязи между федеральными, региональными органами власти, а также общественными институтами в процессе обеспечения безопасности представляют собой формирующуюся политическую сеть, которая несет в себе элементы государственного корпоративизма .

Система обеспечения региональной безопасности складывается под влиянием многих факторов: внешней международной среды; государственных и нациеобразующих факторов; общего социально-экономический уровня развития и модернизации, или степени "осовременивания", общества; социокультурных и ценностных факторов; политических факторов и процессов; индивидуальных, или личностных,

Для создания эффективной системы региональной безопасности необходима выработка внутренней геополитической стратегии с учетом особенностей региона, внутренних и внешних факторов его развития.

Механизм обеспечения социально-экономической безопасности на региональном уровне должен осуществляться через практические действия, которые включают определение совокупности региональных интересов (обеспечение и поддержание достойного уровня жизни (благосостояния) населения региона, рациональное использование имеющегося экономического потенциала, реализация независимой региональной социально-экономической политики региона, сбалансированность и интегрированность в финансовую систему страны, а также необходимость защиты интересов от различного рода внутренних и внешних угроз при соблюдении баланса с общенациональными интересами).

Направленность социально- политических процессов в Черноморском регионе обусловлена целым рядом проблемобразующих факторов, которые оказывают внешнее воздействие на социально-экономическую, этномиграционную и политическую ситуацию: конфликтогенность с Грузией и Украиной, усиление роли НАТО , террористическая активность и т.д. В данных условиях конструирование системы региональной безопасности является приоритетным направлением в деятельности как органов государственной власти (на всех уровнях), так и научного сообщества, которое должно создавать научное видение сложившейся ситуации, искать пути эффективного решения возникающих проблем, взвешивать и прогнозировать возможные внешние и внутренние угрозы и риски.

Моделирование используется как средство прогнозирования на основе умозрительного эксперимента, определяющего какой из сценариев является наиболее благоприятным с точки зрения достижения цели и как его реализовать.

По степени достижения региональную безопасность можно классифицировать следующим образом: достигнутый уровень характеризует фактическое состояние региона, с коим аналитику приходится иметь дело; приемлемый уровень характеризует такое состояние системы обеспечения региональной безопасности, которое достаточно для обеспечения нижнего допустимого предела безопасности; желаемый уровень характеризует максимально возможную региональную безопасность, необходимую и достаточную для обеспечения устойчивости и модификации системы при воздействии внутренних и внешних угроз.

Опираясь на мнения экспертов, можно сделать вывод, что социально-политические и экономические процессы в ряде регионов с 2000 г. имели тенденцию к улучшению и стабилизации, но проблемы с волотильностью мировых рынков с 2008 г. начали влиять на экономическое развитие, что требует дальнейшего мониторинга угроз и рисков в социально-экономической сфере, непосредственно влияющей на политическую систему. Анализ показал, что ситуация в сфере межнациональных отношений стала более регулируемой и не имеет ярко выраженного, как в 90-е г.г., острого конфликтного проявления. Но остается множество макро- и микро-политических факторов, которые могут существенно увеличть конфликтный потенциал в сторону экстремизма, терроризма.

Исходя из анализа имеющейся информации, можно выделить существенную проблему, которая является прямым источником рисков, особенно на региональном уровне: при наличии достаточно полной нормативно-правовой базы для создания системы региональной безопасности, существуют явно выраженные препятствия на пути практических шагов по ее реализации в конкретной ситуации, низкая способность реагирования правовой системы на изменения. В этой связи некоторые эксперты вообще ставят под сомнение существование системы региональной безопасности как таковой в том смысле, что элементы стабильной и развитой системы, в том числе и правой механизм, должны быть в организационном плане более четко проработаны и отлажены, а в политико-информационном плане основываться на дифференцированном учете ментальных особенностей различных групп региональных сообщесчтв и отражаться в политической стратегии государства.

Если говорить о региональной безопасности на хмакроуровне, то есть системы, объединяющей несколько государств (региональных комплексов безопасности), то препятствием на пути создания системы безопасности в Черноморском регионе является высокая степень недоверия между с фанами (например, напряженность между Россией и Грузией, между Арменией и Азербайджаном), отсутствие единой стратегии развития этой системы.

Системная модель разрешения конфликтной ситуации должна быть основана на определенной классификации политических действий, т.е. выделении из всего множества событий и явлений, оказывающих воздействие на региональный конфликт, тех факторов, которые с точки зрения аналитика имеют решающий вес. В структуру системной динамической модели конфликта, как правило, включают системные факторы (внешние и внутриэкономические, внешне- и внутриполитические, социальные); субъектные факторы (основные политические акторы); ресурсные факторы (использование суггестивных технологий, обладание символическим капиталом и организационными возможностями артикуляции и тиражирования своей политической формулы); тактические приоритеты основных участников регионального конфликтного процесса.

На современном этапе существует потенциальная возможность для обеспечения устойчивого развития Юге России. В то же время, сохраняющийся конфликтогенный потенциал в сознании людей при неблагоприятных социально-экономических, социально-политических, или культурно-конфессиональных условиях может привести к конфликтным ситуациям.

Важнейшим фактором для конструктивного развития южнороссийского макрорегиона в будущем является формирование российской идентичности как процесса группообразования единой государственно-гражданской общности из множества поселенческих, этнических, профессиональных, идеологических, конфессиональных и других субобщностей и соответствующих им субкультур.

На Юге России в настоящее время имеется серьезный потенциал образования, который должен быть в полной мере использован для консолидации общества, сохранения единого социокультурного пространства страны, преодоления этнонациональной напряженности и социальных конфликтов на началах приоритета прав личности, равноправия национальных культур и различных конфессий, ограничения социального неравенства.

Значимой угрозой региональной безопасности в социокультурной и этнополитической сферах является неконтролируемая внутригосударственная миграция и трудовая миграция из стран ближнего зарубежья. Социокультурные различия между старожильческим и вновь прибывшим населением осознаются массовым сознанием как значимый фактор конфликтности, даже если местное население и мигранты одной этнической принадлежности.

В современных условиях меняются подходы к проблемам национальной безопасности. Происходит переоценка угроз и рисков национальной безопасности, особое внимание уделяется т.н. нетрадиционным угрозам безопасности, коренящимся в духовной и идеологической сферах. Процесс регионализации, усиливающийся как реакция на глобализационные тенденции, требует учета региональных аспектов национальной безопасности, анализа и прогнозирования специфических региональных угроз и рисков общественной безопасности. Изменилась конфигурация регионального конфликтного процесса, конфликты стали более уникальными, менее типичными, локальными. Возник феномен блоковых конфликтов - принципиально нового типа конфликтов. Одним из итогов «пятидневной войны » в Закавказье в августе 2008 г. стало понимание того, что Кавказ представляет собой единую геополитическую систему и угрозы и вызовы безопасности Южного Кавказа непосредственным образом влияют на социально-политическую безопасность и стабильность на Северном Кавказе.

В связи с этим в исследованиях проблем безопасности в последние годы активно формируется регионоведческий подход. Локально-региональные политические процессы непосредственно взаимодействуют с глобальными, зависят от них и сами оказывают влияние на разнонаправленные и неоднородные субрегиональные процессы.

Рассмотрение экстремизма как социально-политической и психологической проблемы, препятствующей процессам интеграции северокавказского региона в общероссийское цивилизационное пространство, не сводится к констатации роста экстремистских тенденций на фоне социальной апатии и гипертрофии этнических процессов с резким взлетом не только межнациональной неприязни, но также субэтнической и межрегиональной. Необходим комплексно-конструктивный подход к ситуационному анализу экстремизма, включающий анализ не только материальных, но и ментальных, когнитивных факторов, к числу которых можно отнести и дискурсивные практики.

Ключевым фактором для дальнейшего конструктивного развития южнороссийского макрорегиона является формирование российской идентичности как процесса группообразования единой государственно-гражданской общности из множества поселенческих, этнических, профессиональных. идеологических, конфессиональных и других субобщностей и соответствующих им субкультур. Определение проблемных точек возникновения противоречий групповой идентичности и взаимодействия главных сил, находящихся в состоянии противоборства, с учетом их основных ресурсов и тактики поведения, позволило определить влияние политических процессов на формулирование концептов политической стратегии Формирование общероссийской и региональной идентичностей, не отрицающих самобытность и право на автономное существование этнических общностей, является одним из главных способов наращивания социального капитала в регионе и условием для обеспечения политической стратегии национальной и региональной безопасности на основе инновационного развития. Понимание оптимизации процесса выработки политической стратегии национальной безопасности на региональном уровне, которая выражается в технологиях и механизмах воспроизводства государственности, взаимосвязи и взаимообусловленности макро- и микрополитики , учета ментальных особенностей формирования общероссийской идентичности и эффективного использования политико-информационных ресурсов, приводит к основному выводу: национальная и региональная безопасность как политическая стратегия современной России определяется и осуществляется на основе концепции инновационного развития, но осуществление политической стратегии развития возможно только на основе обеспечения безопасности. Неравномерность развития регионов представляет угрозу для политической и цивилизационной целостности и сохранения общероссийской идентичности, как компонента конкурентоспособности государства, и создание «региональных моделей безопасности » может способствовать решению этих сложных проблем.

Список литературы диссертационного исследования доктор политических наук Юрченко, Инна Вадимовна, 2009 год

1. Абдулатипов Р.Г. Семь ступеней, ведущих к центру // Российская газета. 2000. 20 мая. с. 4.

2. Абрамов В.Н., Соловьев А. В. Информационное противоборство и неправительственные организации // Вестник Московского государственного университета. Сер. Политические науки. 2008. № 2;

3. Авджян К.М. Функционирование системы внутренней безопасности России в условиях переходных социально-политических процессов (региональный уровень). Дис. . канд. полит, наук. Ростов н/Д, 2004.

4. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2001.

5. Авксентьев В.А. Этнополитические проблемы и конфликты на Юге России: факторы и тенденции. // Мировые процессы, политические конфликты и безопасность М.:РОССПЭН, 2007, с. 233- 245.

6. Авксентьев В.А. Этнополитические проблемы и конфликты на Юге России: факторы и тенденции. // Мировые процессы, политические конфликты и безопасность М.:РОССПЭН, 2007.

7. Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: концепты и российская практика / Под ред. чл.-корр. РАН М.К. Горшкова. -М.: Альфа-М, 2008.

8. Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: экспертное мнение / Под ред. чл.-корр. РАН М.К. Горшкова. М.: Альфа-М, 2007.

9. Авксеньтьев В.А., Шаповалов В.А. Ключевые проблемы конфликтологических исследований с учетом социально-политической специфики региона // Актуальные социально-политические и экономические проблемы Южного федерального округа. Ростов н/Д, 2005.

10. И. Адыги Краснодарского края: Сб. информ,-метод, материалов. Краснодар, 2008.

11. Акимов В.А. Основные опасности и угрозы современной России: оценка и прогноз//Информационный сборник Центра стратегических исследований гражданской защиты. М., 2002. №15. С. 14-28.

12. Акимов В.А., Порфирьев Б.Н., Радаев Н.Н. Методический аппарат оценки и прогноза стратегических рисков / Управление стратегическим риском, М.: ЦСИГЗ, 2002. Спец. Выпуск. - С. 10-18.

13. Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. / Под ред. В.М. Юрченко. Краснодар, 2007.

14. Алексин А. Г. Террор на пороге / М. : Олма-Пресс Образование,2004

15. Араев С.И. Некоторые аспекты политической безопасности Российской Федерации//Власть, 2007. №10. С. 81-83.17: Армяне Краснодарского края: Сб. информ.-метод, материалов. Краснодар, 2008.

16. Аслаханов А. А. Эволюция мирового терроризма. М., 2003

17. Ассирийцы Краснодарского края. Сб. информ.-метод. материалов. Краснодар, 2008.

18. Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации, формирование и управление (на материалах Северо-Кавказского региона). Дис. . д-ра полит, наук. М., 2003.

19. Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации: Формирование и управление. Ростов н/Д- Пятигорск, 2002.

20. Аствацатурова М.А. Самоорганизация этнических сообществ в зоне «рискованной гражданской институализации » // Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие наук, власти и гражданского общества. М,- Ставрополь, 2002.

21. Аствацатурова М.А., Савельев В.Ю. Диаспоры Ставропольского края в современных этнополитических процессах. Ростов н/Д; Пятигорск, 2000.

22. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России / Под редакцией академика Г.Г. Матишова// Ростов на Дону: Издательство ЮНЦ РАН 2006, 152с.

23. Афанасьев И.А., Тихонова С.В. Контуры Российской патриотической идеологии: к проблеме конструирования // Власть. 2007. № 1.С. 65.

24. Афанасьев И.А., Тихонова С.В. Контуры Российской патриотической идеологии: к проблеме конструирования // Власть. 2007. № 1.С. 65.

25. Ашин Г. К. Игнатов В. Г. Понеделков А. В. Старостин А. М. Основы политической элитологии (учебное пособие). Москва, 1999. -19 п.л.

26. Бакиджанов А.К., Филин С.А. Инвестиционная привлекательность региона: методические подходы и оценка/Инвестиции в России. М., 2001, №5

27. Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М.: Логос-Альтера, Ессе Homo, 2003.

28. Барков А.В. ШОС // Московский журнал международного права. N 1. 2003/49. С. 262-305

29. Барков Ф.А., Лаушева С.А., Черноус В.В.Религиозный фактор в межкультурной коммуникации на Северном Кавказе / Отв. ред. Ю.Г. Волков. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ ЮФУ,2009.

30. Баскакова Ю.М., Андронова И.В. Влияние доступа к информации на модели политического участия в российских регионах // Инфокоммуникационные технологии. 2006. №4.

32. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Безопасность и устойчивое развитие крупных городов. М.: МГФ «Знание », 1998. 496 с.

33. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Основополагающие государственные документы. Ч. 2. М.: МГФ «Знание », 1998. 352 с.

34. Бейдина Т.Е. Обеспечение региональной безопасности субъекта Федерации с позиций территориального подхода. М., 2000.

35. Белозеров B.C. Этническая карта Северного Кавказа. М: ОГИ , 2005.

36. Белоусов Р.А. Экономическая история России: XX век. М., 19992000.

37. Бельков О.А. О военной безопасности//Власть, 2003. №10.

38. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. -М.,1995;

39. Бондаевский В. П. Мировой политический процесс: Учеб.особие / ГОУ ВПО «Кемер. гос. ун-т». Каф. полит, наук Кемерово Кузбассвузиздат, 2004

40. Борьба с международным терроризмом: Информ. и аналит. материалы: Вып.2. Ноябрь-декабрь / Ассоц. работников правоохран. органов РФ. Гл. информ.-аналит. центр. М., 2002

41. Брандман Э.М. Глобализация и информационная безопасность общества М., 2007.

42. Брудный И.М. Политика идентичности и посткоммунистический выбор России // Полис. 2002. № 1.

43. Бурдье П. Поле политики, поле социальных наук, поле журналистики // Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН. М., СПб.: Алтейя. 2001.

44. Буркин А.И. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов / Под общ. ред. А.В. Возженикова; Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации М. : Изд-во РАГС , 2005

46. Василенко И.А. Новые тенденции в мировой геополитике // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2007. № 6. С. 7, 8.

47. Вахромеев А.В., Кулешов С.Г. Национальная безопасность России. М.: Вузовская книга, 2003.

48. Веселов Д.С. Темрюкский район в системе Азово-Черноморского рекреационного комплекса России: Автореф. Дис. . канд. геогр. наук. Краснодар, 2007.

49. Вестник Совета безопасности и антитеррористической комиссии Краснодарского края. 2007. Вып. 3.

50. Витгенштейн JI. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994.

51. Витковская Г. Вынужденная миграция и мигрантофобия в России // Нетерпимость в России. Старые и новые фобии. М.: Московский Центр Карнеги, 1999.

52. Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология исследования и политика обеспечения. М., 2002.

53. Возжеников А.В. Парадигма национальной безопасности в реформирующейся России. М., 1999.

54. Возжеников А.В., Прохожев А.А. Государственное управление и национальная безопасность. М., 2000.

55. Воробьёв Ю.Л. Национальная безопасность и управление стратегическими рисками в России//Информационны й сборник Центра стратегических исследований гражданской защиты. М., 2002. №15. С. 4-13.

56. Воробьёв Ю.Л. Управление стратегическими рисками на уровне государственной политики/ЯТроблемы анализа риска. М., 2004. - Т1. - С. 32-38.

57. Восток/Запад. Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений. Учебное пособие под ред. А.Д.Воскресенского. М.: РОССПЭН, 2002.

58. Галковский Д. Три слоя лжи. Технология разрушения государства // Главная тема. № 6. 2005.

59. Герасимов И.А. Реализация политических решений в контексте обеспечения региональной безопасности. Автореф. дис. . канд. полит, наук. Краснодар, 2008.

60. Главная тема // Общ. пол. ежемесяч. Журнал. № 6. 2005. С. 4-15.

61. Грачев А.С. Тупики политического насилия. Экстремизм и терроризм на службе международной реакции. М.: Международные отношения. 1982.

62. Гриневецкий С. Р., Жильцов С.С., Зонн И.С. Черноморский узел. М., 2007.

64. Грызлов Б. О политических инициативах Президента // Известия. 29.09.2004.

65. Гуриева Э.Г. Содружество Независимых Государств и борьба с терроризмом. Международно-правовые аспекты / Сев.-Осет. гос. ун-т им. К.Л. Хетагурова. Владикавказ, 2004

66. Гуссерль Э. Логические исследования по феноменологии и теории познания. М.: Дом интеллекуальной книги, 2001

67. Денежные доходы и потребительские расходы в ЮФО в январе-феврале 2008 года // Оперативная информация федерального органа государственной статистики по Ростовской области. См.:

68. Денисенко И. Ф. Взаимодействие элиты культуры и политической элиты в политическом процессе современной России. Ростов-на-Дону, 2000.-12,5 п.л.

69. Дзадзиев А. Демографические процессы в «русских » субъектах Северного Кавказа // Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 2002. / Под ред. В.А. Тишкова и Е.М. Филипповой. -М.: Авиаиздат, 2003. 398 с.

70. Диаспора как социокультурный, экономический, политический феномен в полиэтничном макрорегионе: Информ.-метод, материалы. Ростов н/Д, 2007.

71. Дмитриев А.В., Слепцов Н.С. Конфликты миграции. М.: АльфаМ, 2004. С. 144.

72. Добреньков В.И. Нас убивают. М., 2004.

73. Доклад Департамента социально-эколномичекского развития Краснодарского края о тенденциях социально-экономического развития Краснодарского края в 2000-2007 г. / Электронный ресурс.

74. Доклад Департамента социалыю-экономичекского развития Краснодарского края «Экономика Краснодарского края в цифрах и фактах (2001-2007 гг.)» //

75. Доклад Департамента экономического развития Краснодарского края «О социально-экономической ситуации в Краснодарском крае в 2007 году» //

76. Доклад Краснодарстата «Социально-экономическое положение Краснодарского края в январе-октябре 2007 года» / Электронный ресурс.

77. Долговая Г. Н. Российская приватизация как политический процесс. Автореф. дис. . д-ра полит, наук. Саратов, 2005.

78. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. -М.: Наука, 1991.

79. Парсонс Т. Система современных обществ. М: Аспект-Пресс, 1998.

80. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс - Традиция, 2004.

81. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Социс. 1992, №2-4.

82. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы,- М.: РССПЭН. 2002.

83. Козер JI. Функции социального конфликта. М.: Идея-пресс. 20001. И др.

84. Ельмеев В.Я. Социальная феноменология (к вопросу о феноменологии объективного социального мира) // Проблемы теоретической социологии. СПб.: ТОО ТК «Петрополис », 1994. С. 103.

85. Естественное движение населения Российской Федерации за 2007 год. Статистический бюллетень. М., 2008.

86. Ефимов Н.Н. Политико-военные аспекты национальной безопасности России. М., 2006.

87. Жаде З.А. Геополитическая идентичность России в условиях глобализации. Автореф. дис. . д-ра полит, наук. Краснодар. 2007.

88. Зайончковская Ж.А., Иванова Т.Д. Миграции // Население России: Четвертый ежегодный демографический доклад. М., 1997.

89. Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. «О безопасности » // Российская газета. 6 мая 1992.

90. Замковой В.И. Терроризм глобальная проблема современности / Ин-т между нар. права и экономики М. : Гардарика, 1996

91. Зладимиров В.А., Воробьев Ю.Л. Управление риском. Риск, устойчивое развитие, синергетика. М., 2000.

92. Зорькин В. Апология Вестфальской системы // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. № 3 (мая-июнь).

93. Зубаревич Н. Взаимодействие России с южными соседями: проблемы и перспективы // Чего хотят регионы России. М., 1999.

94. Иванов А.Г. Россия Закавказье: проблемы сотрудничества и региональной безопасности // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России: Магер. Между пар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2007.

95. Ивашов Л.Г. Мировая геополитическая революция // Геополитика и безопасность. Санкт-Петербург. 2007.

96. Игнатов В. Г., Гаман-Голутвина О. В. Понеделков. А. В. Старостин А. М. и др. Властные элиты современной России в процессе политической трансформации (Сборник). Ростов-на-Дону, 2004. 43 п.л.

97. Игнатов В. Г. Понеделков А. В. Старостин А. М. Административно-политические элиты России: институ-ционализация, самодеидентификация, динамика изменений, (научный доклад). Ростов-на-Дону, 2005. 5 п.л.

98. Игнатов В.Г., Понеделков А.В., Змияк С.С., Сидоренко И.Н. Элиты и будущее России: взгляд из регионов. Выпуск первый. Сборник-материалов международной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2007.

99. Игнатов В.Г., Таранцов В.П., Понеделков А.В., Старостин A.M. Проблемы обеспечения общенациональной безопасности на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 2000.

100. Игнатова В.Г., Понеделков А.В., Старостин A.M. Конфликтная ситуация в Северо-Кавказском регионе: от деструкции к стабильности//Власть, 2004. №5.

101. Изменяющаяся Россия: проблемы безопасности и пограничной политики. Челябинск: Изд-во ЮВИГ. - 2006. = 264 с.

102. Илларионов С.И. Глобальная террористическая война. М. ПрофЭко, 2006

103. Ильин Н.И. Воспроизводственная структура: понятие и содержание // Власть. 2006 №8 с.44-46

104. Институт региональных проблем (директор М. Дианов) // Единая Россия. 2006. 20 марта. № 10

105. Исаева М.А. Предпосылки и источники молодежного экстремизма // Власть. 2007. № 2.

106. Иццо Ф. У России Грузия на уме // The Wall Street Journal. 2006. 03 okt. См.:

107. Казакова M.H. Политико-территориальные аспекты национальной безопасности России в условиях политической трансформации в постсоветский период. Дис. . канд. полит, наук. Н. Новгород, 2004.

108. Калика А. Россия должна избежать «палестинизации »// НГ-Дипкурьер. 2004. 11 октября. С. 31-33.

109. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997.

110. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. -М.: РОССПЭН, 1999. С. 14.

111. Карабущенко П.Л. IIнтеллектуалыiая безопасность и информационные войны XXI столетия // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2007.ч

114. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2001.

116. Кателевский А.И. Формирование системы региональной безопасности на Южном Кавказе: взаимодействие России и НАТО . Дис. . канд. полит, наук. Пятигорск, 2006.

117. Кирсанов Г.В Шанхайская организация сотрудничества: правовые аспекты развития региональных антитеррористических институтов // «Журнал российского права », 2004, N 3. С 9-15.

118. Кислицын С.А. Научная элита в системе политической власти. Москва 2008.

119. Кларк У. Как победить в современной войне. М., 2004.

120. Клименко Н.Ю. Россия новая социальная реальность. Богатые, бедные, средний класс. М., 2004.

121. Ковальский Н.А. О соотношении глобализации и регионализма // Глобализация и регионализм. Черноморский регион. Балканы. М.: Интермедиалект. 2001.

122. Козырева П.М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе. М., 2002.

123. Кокошин А. Реальный суверенитет в современной мирополитической системе. Изд. 2-е, доп. М., 2006.

124. Комиссаров B.C., Емельянов В.П. Террор, терроризм, «государственный терроризм »: понятие и соотношение // Вестник Московского университета. 1999. N 5. С. 30-45.

125. Конфликтный потенциал и процессы трансформации в Кавказском регионе. Аналитические записки Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО(У) МИД России. Вып. 4(16). Май2006. М.: МГИМО(У), 2006.

126. Концепция внешней политики Российской Федерации. 12.07.2008 // http://www.kremlin.ru/text/docs/2008/07/204108.shtml

127. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ № 1300 от 17.12.97 г.

128. Короткова М.В. Международное сотрудничество в области борьбы с терроризмом: Лекция. М., 2002

129. Коэн А. Доктрина Суркова: наследство Путина и новая идеология России / PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Поляков Л.В. М.,2007. С. 185.

130. Краевая целевая программа гармонизации межнациональных отношений и развития национальных культур в Краснодарском крае на 2008 г. // Сектор закона Законодательство России // http://krasnodar.lawsector.ru

132. Краснодар город межнационального сотрудничества // Дом ста народов: Спец. выпуск газеты «Краснодарские известия ». 2006. И марта.

133. Креншо М.Терроризм и международное сотрудничество: Реф. / АН СССР . ИНИОН М., 1990.

134. Кристоф, Цюрхер Желательная слабость // International Politik. № 5.2005. С. 64.

135. Кротов Д.В. Политическая безопасность России: проблемы обеспечения в Южном федеральном округе. Ростов-на-Дону, 2002.

136. Кузнецов В.Н. Социология безопасности. М.: Книга и бизнес, 2003.

137. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Россия 2050: стратегия инновационного прорыва. М., 2004.

138. Кулагин В.М. Международная безопасность. М.: Аспект-пресс,2006.

139. Кургинян С.Е. Консервация катастрофы // Главная тема № 6.2005.

140. Курды в Краснодарском крае: Сб. информ.-метод, материалов. Краснодар, 2008.

141. Лагунина И. Поможет ли Олимпиада в Сочи разрешить конфликт в Абхазии? // ttp://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/07/31/20070731200600513.html, 31 июля 2007.

142. Ландабасо Ангуло А.И. Терроризм и этнополитические конфликты / Рос. акад. наук. Ин-т Европы М. : Огни, 2004

143. Лапина Н., Чирикова А. Российские регионы в поисках политической стабильности // Государственное и муниципальное управление. 2000. №2.

144. Лебедева М.М. Мировая политика: тенденции развития // Полис. 2009. № 4.

145. Лебедева М.М. Новые транснациональные акторы и измерение политической системы мира//Коспомопис. 2003. № 3.

146. Литвиненко В.И. Теневой бизнес в перевозках пассажиров // Российское общество и вызовы глобализации: Сорокинские чтения. 2004: Тез. докл. I Всероссийской научной конференции. М., 2005. Т. 4.

147. Личность и бытие субъективный подход. Личность как субъект бытия: теоретико-методологические основания анализа. Краснодар: КубГУ, 2005.

148. Лопата П.П. Глобализм: главные угрозы международной стабильности и национальной безопасности России: политологический анализ. М., 2007.

149. Мадлен Олбрайт Государственный секретарь США с 1997 по 2001 год. Foreign Affairs N 5 (сентябрь/октябрь) за 2003 год // РОССИЯ в глобальной политике. Том 1. 2003. N 4. С. 32 - 52.

150. Макаров С.А. Обеспечение региональной безопасности как фактор укрепления федерализма в России. Дис. . канд. полит, наук. М., 2005; Золотарев В.А. Военная безопасность государства Российского. М., 2001.

151. Макарычев А.С. Федерализм эпохи глобализма: вызовы для региональной России // Полис. 2000. №5.

152. Малахов B.C. Государство в условиях глобализации. М.: КДУ, 2007.

153. Малашхия Ш. Мы добились главного Россию признают стороной конфликта, а не миротворцем // Свободная Грузия: Российско-грузинский аналитический сайт. См.: www.pankisi.ru

154. Малек М. Распад государств и его значение для международны х отношений (категории и метод теоретического анализа) // Вестник Московского университета. Политические науки. Серия 12. 2006. № 3.

155. Манилов В.А. Безопасность в эпоху партнерства. М., 1999.

156. Марков М. Основы теории дискурса. М., Гносис. 2003.

157. Мартынов Б.Ф. Трансграничный терроризм: угрозы безопасности и императивы международного сотрудничества. М. Наука, 2006

158. Матишов Г.Г., Батиев Л.В., Котеленко Д.Г. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России. Т. 2. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007.

159. Мегатерроризм: новые вызовы нового века / Под ред. А.В. Федорова. М., 2003.

160. Медведев Н.П. Национально-культурные объединения Ставрополья и их роль в обеспечении безопасности региона // Регионалистика и этнополитология . М., 2008.

161. Международное право. Отв. ред. Ю. М. Колосов , Э. С. Кривчикова. М., 2006.

162. Международно-правовые основы обеспечения коллективной безопасности государств-участников СНГ : Автореф. дис. . канд. юрид. наук / Архангельский А.В. М., 2003.

163. Международный терроризм: борьба за геополитическое господство / под общ. ред. А.В. Возженикова М. Эксмо, 2006

164. Международный терроризм: внутренняя структура понятия и его роль в политическом дискурсе: Сб. науч. тр. / Гос. образоват. учреждениевысш. проф. Образования «Тихоокеан. гос. ун-т». Под ред.Л.Е.Бляхера Хабаровск: Изд-во ТОГУ, 2005

165. Мир без границ война без фронтов? / Под ред. В.Е. Хвощева. -Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2002.

166. Мировая политика: проблемы теоретической идентификации и современного развития. М.: РОССПЭН, 2006.

167. Миропознание и миростроительство (Ценности, знание, действие: генезис и динамика форм). Материалы научного семинара. Выпуск № 1. М.: Научный эксперт, 2007.

168. Мишин В.Е. Безопасность Северного Кавказа в условиях глоабилзации. Автореф. дис. . канд. полит, наук. Краснодар, 2005.

169. Мишин В.Е. Безопасность Северного Кавказа в условиях глобализации. Дис. . канд. полит, наук. Пятигорск, 2005.

170. Мудуев Ш.С. Трансформация расселения и хозяйства в Дагестане: 1990-е годы. Махачкала, 2002.

171. Мухин А.А. Информационная война в России. М., 1999.

172. На заседании СБ ООН осудили агрессию России в отношении Грузии // Свободная Грузия: См.: Российско-грузинский аналитический сайт

173. Нартов Н.А. Геополитика. М.:ЮНИТИ-ДАНА, Единство, 2002.

174. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов/Общ. ред. А.В. Возженикова. М., 2005.

175. Национальная идея и жизнеспособность государства. Постановка задачи. Матер, науч. семинара. М.: научный эксперт, 2009. Вып. 2.

176. Национальные элиты и проблшемы социально-политической и экономической стабильности. Матер. Всерос. науч. конф. (9-10 июня 2009 г., Ростов-на-Дону) / Отв. ред. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009.

177. Никитин А.И., Казанцев А.А. Угрозы и вызовы безопасности государств участников СНГ // Электронный ресурс. .

178. Нуйкин А.Ф. Региональная безопасность: концептуальные подходы и практическая реализация (на примере Республики Коми). Дис. . канд. полит, наук. М.: РГБ . 2005.

179. Нуйкин А.Ф. Региональная безопасность: концептуальные подходы и практическая реализация (на примере Республики Коми). Дис. . канд. полит, наук. М.: РГБ. 2005.

180. Обзор цен на недвижимость Сочи //

181. Общие итоги миграции населения в Краснодарском крае в январе-марте 2008 года: Экспресс-информация. Краснодар, 2008.

182. Ожиганов Э.Н. Стратегический анализ политики: теоретические основания и методы. М.: Аспект-Пресс. 2006.

183. Организация Объединенных Наций и борьба с международным терроризмом: Сб.док. / Совет Федерации Федер. Собрания Рос. Федерации; Сост. В.Н. Лихачев М. : Совет Федерации, 2006.

184. Основные показатели уточненного прогноза социально-экономического развития Краснодарского края на 2008 год и на период до 2010 года // Электронный ресурс.

185. Острикова Н.В. Социально-политические индикаторы региональной безопасности // Третья ежегодная научная конференция студентов и аспирантов базовых кафедр Южного научного центра РАН:

186. Тезисы докладов (Ростов-на-Дону, 5-24 апреля 2007 г.). Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007.

187. Отношение к возможному вступлению Грузии и Украины в НАТО: Результаты опроса ФОМ//

188. Паин Э. Об этнополитической мобилизации в России // Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 2002. / Под ред. В.А. Тишкова и Е.М. Филипповой. -М.: Авиаиздат, 2003.

189. Паин Э.А. О роли формальных и неформальных институтов в эскалации и терроризме // Куда идет Россия. Материалы международного симпозиума. 18-19 января 2002 г. М., 2002.

190. Паин Э.А. Социальная природа экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность 2002. № 4.

191. Панарин И.Н. Информационно-психологическое обеспечение национальной безопасности России: Автореф. дис. д-ра полит, наук. М., 1997.

192. Панкратов С.А. Политическая модернизация России в контексте устойчивого развития (теоретический аспект). Дис. . д-ра полит, наук. Волгоград, 2006.

193. Парк Р. Экология человека // Теория общества: фундаментальные проблемы / Под ред. А. Ф. Филиппова. М., 1999.

194. Пархалина Т.Г. Ценностный разрыв // Политический журнал. 2006. №29/30.

195. Пащенко А. С. Рискогенность политических процессов в современной России. Автореф. дис. . канд. полит, наук. Саратов, 2006.

196. Перепелкин JI. Государственная национальная политика и проблемы безопасности в этнической сфере // Конфликт диалог -сотрудничество. 2000. №2.

197. Перина Е.И. К вопросу о политисеской культуре современной России // Общественные науки. № 51(2006) Выпуск 3. Актуальные проблемы социологии культуры.

198. Петров В.Н. Миграции населения и этнические мигранты в современной России: Монография / Под. ред. В.И. Добренькова. Краснодар, 2004.

199. Пивоваров С. Черноморский регион. Оттеснение России // Азия и Африка сегодня. 1996. № 7.

200. Пикин В.В. Современные аспекты международного терроризма. // Право и политика 2003. № 6 21-27.

201. Платэ Н.А.; Коваленко Г.Я.; Шиян Ю.К. «Нет терроризму! » -говорят ученые Россия и США. Вестн.РАН, 2006; Т.76, N 2. С. 161-165

202. Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов. М.: Логос, 2001.

203. Пляйс Я.А. Партийное строительство в современной России. М.; Ростов н/Д: Изд-во СКАГС , 2007.

204. Пляйс Я.А. Политическая власть в России в поисках новой идентичности // Власть. 2001 № 10.

205. Пляйс Я.А. Политология в контексте переходной эпохи в России. М.: РОССПЭН, 2009.

206. Политическая наука: новые направления. М.: Вече,1999.

207. Политология : Лексикон. М.: РОССПЭН, 2007.

208. Понеделков А. В. Огарев А. В. Лидер , элита, регион (монография). Ростов-на-Дону, 1995.

209. Понеделков А.В. Политико-административные элиты России в середине 90-х г.г. XX века и 10 лет спустя (теоретический и прикладной аспекты анализа). Ростов-на-Дону, 2005.

210. Понеделков А.В. Элита (Политико-административная элита: проблемы методологии, социологии, культуры). Ростов-на-Дону, 1995.

211. Понеделков А.В. Старостин A.M. и др. Элитологические исследования. Ежегодник 2006. Ростов-на-Дону, 2007.

212. Понеделков А.В. Старостин A.M. Российские элитологи об элитах. Ростов-на-дону, 2008.

213. Попов В.Д. Полет птицы Феникс (историко-коммуникативный анализ системы власти). М., 2007.

214. Поппер К. Эволюционная эпистемология//Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000;

215. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2001.

216. Проблемы безопасности на Кавказе. Аналитические записки Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО(У) МИД России. Вып. 1(3). Январь 2005. М.: МГИМО(У), 2005.

217. Проблемы безопасности на Кавказе. Аналитические записки. Вып. 1(3). 2005.

218. Прохожев А.А., Карманова И.А. Регионы России: Социальное развитие и безопасность. М., 2004.

219. Пугачев В.П. Микрополитический аспект государственного управления человеческими ресурсами // Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации. М.: РОССПЭН, 2006.

220. Путилин В.В. Политическая компетентность в государственном управлении. Ростов-на-Дону, 2003. 11,5 п.л.

221. Путин В.В. Выступление на расширенном заседании Правительства с участием глав субъектов РФ 13.09.2004 г. // Демократия против террора. М., 2004.

222. Районы и города Краснодарского края: Стат. сб. Краснодар, 2007.

223. Ракова И.В. Факторы формирования конфликтогенной мигрантофобии // Собрание трудов «Южнороссийское обозрение ». 2002. Вып. 6.

224. Расширение европейского Союза и Россия/ под ред. О.В. Буториной , Ю.А. Борко. М., 2006.

225. Ребряева В.А. Почему растут цены на жилье? См.: Сайт государственного учреждения Краснодарского края «Молодежный жилищный центр » //

226. Регионы России. Основные социально-экономические показатели. М., 2007.

227. Реквием по сепаратизму. Материал сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов EAWARN.

228. Рикер П. История и истина. СПб., 2002.

229. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтики. -М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково Поле, 2002.

230. Ритцер Д. Современные социологические теории. М., СПб; Ростов н/Д, - 2002.

231. Роль России в борьбе с международным терроризмом: Информ.и аналит.материалы: Вып.1. Октябрь / Ассоц.работников правоохран. органов РФ.Гл.информ.-аналит. центр М., 2001

232. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат.сб./Госкомстат России. М., 2003.

234. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права. М.: Канон-Пресесс-Ц, 1998.

235. Рыльская О.А. Социально-политические истоки, формы и признаки терроризма: По материалам международной научно-практической конференции «Международный терроризм: истоки и противодействие » // Российский следователь. М., 2003. - N 10. - С. 39-42

236. Савва М.В. Новые диаспоры Краснодарского края (права, интересы, динамика интеграции и восприятие местным сообществом). Краснодар, 2006.

237. Савченко И.А., Шпак В.Ю., Юрченко В.М. Технология политического действия. Краснодар, 2007.

238. Салимов К.И. Современные проблемы терроризм а. М., 1999.

239. Самохин А. А. Особенности геополитической ситуации в Черноморском регионе в начале XXI в. // Глобализация и регионализм. М.: Интердиалект, 2001.

240. Сатпаев Д.А. Терроризм как явление политической жизни // Саясат: Информационно-аналитический бюллетень. Алматы, 1999. N 3.

241. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002.

242. Слепцов Н.С., Гаташов В.В. Этноконфликтогенный потенциал Юга России: тенденции эволюции и меры по снижению уровня этнополитической напряженности // Конфликты на Северном Кавказе и пути их разрешения. Ростов-на-Дону, 2003.

243. Снегирев Ю. Абхазы собирают мандарины и готовятся к независимости // Известия. 2007. 11 декабря

244. Современный Кавказ: геополитический выбор: сборник научных статей. Москва - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ , 2009.

245. Соловей В.Д. О государственной стратегии формирования национальной идентичности в России // МЭиМО. 2003. № 6. С. 98-109

246. Соловьев А.И. Цивилизация versus политика. Российские иллюстрации. // Власть. 2007. № 8.

247. Социальное положение и уровень жизни населения России.2-002:Стат.сб./Госкомстат России. М., 2002

248. Социальный атлас регионов. Краснодарский край //

249. Социальный капитал и социальное расслоение современной России / Под ред. Дж.Л. Твинг и К. Шектер. М.: Альпина Паблишер, 2003.

250. Социоанализ Пьера Бурдье // Альманах российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН. СПб., 2001.

251. Стариков А.Г. Элиты СМИ в политическом процессе современной России. Ростов-на-Дону, 2005.

252. Старостин А. М. Эффективность деятельности административно-политических элит: критерии оценки и анализ состояния в современной России. Ростов-на-Дону, 2003. 23 п.л.

253. Старостин А. М. Эффективность деятельности государственной власти и управления (элитологический аспект). Ростов-на-Дону, 2005.

254. Степанов Е.И. Конфликтогенные факторы в регионах Юга России: состояние и перспективы исследования // Актуальные проблемы безопасности в условиях конфликтогенной ситуации на Юге России: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2007.

255. Сурков.В. Наш главный дефицит гражданская позиция большого количества людей // Единая Россия. №36. 18 сентября 2006.

256. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Краснодарскому краю подвел предварительные итоги социально-экономического развития Краснодарского края за январь-июнь 2007 года // Электронный ресурс.

257. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Краснодарскому краю подвел предварительные итоги социально-экономического развития Краснодарского края в 2007 году //

258. Тигин С.Г. Политический риск в обеспечении национальной безопасности. Дис. . канд. полит, наук. М., 2006.

259. Тимовеев И.Н. Диллема безопасности, риск вооруженного конфликта между вликими державами // Полис. 2009. № 4.

260. Титаренко В. А. Политические механизмы управления в Российском государстве. Автореф. дис. . д-ра полит, наук. Саратов, 2005.

261. Тихомиров J1.A. Монархическая государственность. СПб. 1992.

262. Тишков В.А. О российском народе. М.: Изд-во ЦИК ВПП «ЕР», 2006.

263. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001.

264. Токвиль А. Старый порядок и революция. М.: Кушнерев, 1905.

265. Турки-месхетинцы в Краснодарском крае. Сб. информ.-метод, материалов. Краснодар, 2008.

266. Угрозы безопасности России на Северном Кавказе/ Под ред. Н.П. Медведева и П.В. Акинина. Ставрополь, 2004.

267. Урбан Г.А. Профессионализм в политике: персоналистский и институциональный аспекты. Ростов-на-Дону, 2005. 10,5 п.л.

268. Урсул А.Д., Романович A.JI. Безопасность и устойчивое развитие. М., 2001.

269. Уэр Г.Б. Гражданская война в Чечне: политический провал и ответная стратегия // Центральная Азия и Кавказ. 2004. - № 3 (33).

270. Фишман JI. Россия как «периферийная империя » // Стратегия России,- 2006. № Ю.

271. Фролов А.Н. Эффективность национальной безопасности на региональном уровне: критерии и механизмы политического обеспечения. Дис. . канд. полит, наук. Ростов н/Д, 2006.

272. Фуко М. Археология знания. Пер. с фр. К.: Ника-Центр, 1996.

273. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Щ. Мн.: ЗАО «Эконом пресс ». 2000.

274. Хаас Р. Эпоха бесполярного мира // Россия в глоабальной политике. 2008. № 4.

275. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. -М.: ООО «Транзиткнига ». 2004

276. Хаупшев А.Х. Проблемы региональной безопасности и регионального экономического развития в условиях дифференцированной этнокультурной среды. //Государственное и Муниципальное управление. 2000. №3.

277. Хвощев В.Е. Изменяющаяся Россия: проблемы безопасности и пограничной политики// Полис, 2002. №6.

278. Хвощев В.Е., Муллаянов Р.Щ. Пограничная политика и безопасность. Опыт регионального анализа. Челябинск, 2001.

279. Хлебников И.Н. Об основных направлениях борьбы с современным терроризмом//Власть, 2002. №12.

280. Хоперская JI.JI. Проблема радикализма и экстремизма в южном федеральном округе. // Гуманитарная мысль Юга России. Ростов-на-Дону, 2005. С. 27-28.

281. Хоперская Л.Л. Факторы социально-политической стабильности и стратегия безопасности на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 2000.

282. Хубулов Г.Д. Психологические аспекты терроризма. М. 2005.

283. Цветков О.М. Актуальные проблемы обеспечения политической безопасности в Северо-Кавказском регионе // Кавказ: проблемы культурно -цивилизационного развития. Ростов-на-Дону, 2000.

284. Цепелев В. Европейская конвенция о пресечении терроризма теперь обязательна и для России // «Российская юстиция », 2001, N 2. С.21

285. Ципко А. Можно ли сформировать новую российскую идентичность? // Вестник аналитики. 2002. №2. С. 59-71

286. Цой Х.С. Военно-политические основы национальной безопасности современной России в условиях глобализации. Автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 2008.

287. Цюрхер К. Желательная слабость // International Politik. 2005. № 5.

288. Чесноков Ю.В. Проблемы рекреационного комплекса Краснодарского края в свете подготовки к Олимпиаде 2014 г. // Деловой Сочи. 2008. Февр. № 03.

289. Четверикова О. Стратегия «Балканизации Европы ». Регионы и этноменынинства в планах Европейского строительства // Россия XXI. Общественно-политический и научный журнал. 2007. № 5.

290. Шабров О.Ф. Моделирование социально-политических объектов: специфика и границы применимости // Моделирование в социально политической сфере: труды межвузовского научно-практического семинара. М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2004.

291. Шаваев А.Х. Национальная безопасность и национальные интересы// Власть, 2004. №3.

292. Шагинян Г.А. Антитеррористическая информационная политика российского государства. Дис. . канд. полит, наук. Краснодар, 2006.

293. Шахотько Л.П., Привалова Н.Н. Демографическая безопасность: сущность, задачи, система показателей и механизм реализации // Вопросы статистики. №7. 2001.

294. Шевченко А.В. Устойчивость политической системы: «человек коммуникативный » против «человека политического » // Полис. 2009, № 5. С. 68 83 и др.

295. Шогенов X. Проблемы безопасности на Северном Кавказе // Государственное и муниципальное управление. 2000. № 3.

296. ШтомпкаП. Социология социальных изменений. М., 1996.

297. Штульберг Б.М. Региональные проблемы и региональная политика России/ Проблемы комплексного регионального развития России. М.СОПС, 1996. Кн. 1с. 52-68

298. Экономическая и национальная безопасность под редакцией Е.А.Олейникова Н. М.:Издательство Экзамен, 2004.

300. Этнорелигиозный терроризм / Ю.М. Антонян , Г.И. Белокуров, А.К.Боковиков; под ред. Ю.М. Антоняна; Ин-т гуманитар, образования, Акад.права и упр. Федер. службы исполнения наказаний М. : Аспект пресс, 2006

301. Юг России на рубеже III тысячелетия: территория, ресурсы, проблемы, приоритеты. Ростов н/Д: Из-во РГУ , 2000.

302. Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар: изд-во КубГУ, 1997.

303. Юрченко В.М. Стратегия развития современного Российского государства: приоритетные национальные проекты и права граждан. Краснодар: Изд-во КубГУ, 2006.

304. Юрченко В.М. Юрченко И.В. Теория региональной безопасности в современном социополитическом сознании // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов, Выпуск 17,-Ставрополь: Изд-во СГУ , 2008.

305. Юрченко М.В. Феномен политической идеологии. Краснодар, 2005.

306. Юрьев А.И. Главная угроза страх перед жизнью // Стратегия России. 2004. № 9.

307. Явчуновская Р.А. Теоретико-методологические проблемы национальной и международной безопасности // Международные отношения и внешнеполитическая деятельность России. М, 2004.

308. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2001.

309. Якунин В., Сулакшин С. О значении факторного анализа при формировании государственной политики // Власть. 2006. №9. С.64-69.

310. Якунин В.И. Формирование государственной политики в современной России: проблемы теории и практики. М.: РОССПЭН, 2006.

311. Ясюков М.И. Геополитический фактор в системе национальной безопасности страны // Военная мысль. 1999. № 6.

312. Booth К., Wheeler N. The Security Dilemma: Fear, Cooperation and Trust in World Politics. N.Y., 2008.

313. Braman S. Defining information: an approach for policymakers .//Telecommunications Policy 13 (3), 1989, pp. 233-242;

314. Brunk G. Why Do Scoieties Collapse? A Theory Based on Self-Organized Criticality // Journal of Theoretical Politics. 2002. № 14 (2).

315. Castells M. The Power of Identity.- Oxford, 1997.

316. Castells M. The Rise of the Network Society. Maiden (Ma.)- Oxford, Blackwell Publishers, 1996.

317. Colaresi M., Rasler K., Thompson W. Strategic Rivalries in World Politics. Position, Space and Conflict Escalation. Cambridge, 2007.

318. Dijk T.A. Discourse and the reproduction of racism. Amsterdam. 1987. -C. 15-16.

319. Foreign Policy and the Fund for Peace: Failed Stats Index //

320. Held D. Democracy and the Global Order.- Cambridge, Great Britain, 1995.

321. Hogwood B.W., Gunn L.A. Policy Analysis for the real world., Oxford University press, Oxford, 1984, 298 p.;

322. Huntington S.P. Political Order in Cahnging Societies. New Haven, 1968.

323. Judge P.J. National Information Policy. Department of the Parliamentary Library, Canberra, ACT. 1985;

324. Kingdon J. Agendas, Alternatives and Public Policies. Boston, 1984.

325. Latane B. and Wolf S. The Social impact of majorities. Psychological Review. 1981. C. 343,438.

326. Moore N. The British national information strategy. //Journal of information Science, 24 (5), 1998. pp. 337-344.

327. Political Complexity. Nonlinear Models of Politics / Ed. Rychards. Ann Arbor, 2003.

328. PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Поляков Л.В. М.: Изд-во «Европа », 2007. С. 561, 576.

329. The Summit Declaration on Black Sea Economic Cooperation. Istanbul, 25 June 1992. Black Sea Economic Cooperation. Handbook of Documents. Vol. 1. BSEC Permanent International Secretariat. Istanbul, 1995.

330. Whitehead A.N. Process and Reality. New York, 1969.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Кирьянов А.Ю., помощник председателя комитета Совета Федерации.

Феномен <*> региональной безопасности находится в тесной взаимосвязи с феноменом национальной безопасности, поскольку в определенной мере является составной частью системы обеспечения национальной безопасности страны.

<*> Под феноменом понимается явление, данное нам в опыте чувственного познания, в отличие от ноумена, постигаемого разумом и составляющего основу, сущность феномена. См.: Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2002. С. 477.

Необходимо обратить внимание на то, что "национальная безопасность" определяется способностью нации длительно сохранять такие свои состояния, при которых обеспечивается как а) удовлетворение потребностей, необходимых для ее самосохранения и самосовершенствования, так и б) минимальный риск ущерба не только народам, образующим нацию сейчас и в будущем, но и базовым ценностям ее нынешнего и последующих поколений. При этом под риском подразумевается мера опасности, одновременно указывающая и на возможность причинения ущерба объекту национальной безопасности, и на величину этого ущерба.

Что касается объекта национальной безопасности, то речь идет о системе "территория страны - ее народы - и уклад их жизни". Она включает не только нацию, но и базовые ценности, необходимые для гарантированного поддержания ее жизнестойкости. В самом деле, если наши народы - собственно цель, то их территория - средство (источник), а уклад духовной и общественной жизни - эволюционно выбранный ими способ удовлетворения соответствующих потребностей.

Национальные интересы Российской Федерации в региональном аспекте определяются прежде всего, исходя из следующего:

• региональная безопасность играет ключевую роль в реализации конституционных прав и свобод граждан, в обеспечении возможности самореализации личности, духовном обновлении, политической и социальной стабильности общества, обеспечении функционирования государства и становится все более важным фактором развития экономики Российской Федерации;
• само существование федеративного государства в большей степени зависит от устойчивого развития регионов, которые в связи с этим активнее используют свои внешнеэкономические связи и возможности;
• реализация национальных интересов Российской Федерации в региональном разрезе заключается в соблюдении конституционных прав и свобод граждан <*>.

<*> См.: Билалов А.Г. Законодательное обеспечение национальной безопасности в условиях становления государственности РФ // Право и безопасность. 2003. N 4.

В научной литературе понятие "региональная безопасность" чаще употребляется применительно к внешней безопасности страны, при этом под регионом понимается группа государств, выделяемая на основе общих географических, исторических и прочих особенностей. Так, говорят о региональной безопасности применительно к Азиатско-Тихоокеанскому региону, применительно к Центральной Азии, Ближнему Востоку и другим регионам.

Региональный подход с учетом перечисленных выше групп интересов предполагает классификацию национальных интересов России по определенным приграничным территориям: в Арктическом регионе; в Северо-Западном регионе; в Западном регионе; в Северо-Кавказском регионе и на Кавказе в целом; в Центрально-Азиатском регионе; в регионах Забайкалья, Дальнего Востока и Приморья.

Интересную попытку в этом направлении предприняли авторы книги "Основы национальной безопасности России", рассмотрев в одной из глав субрегиональные, региональные и глобальные аспекты национальных интересов России <*>.

<*> Абдурахманов М.И., Баришполец В.А., Манилов В.Л., Пирумов В.С. Основы национальной безопасности России. М.: Друза, 1998. С. 111 - 156.

В рамках указанного подхода В.М. Родачин указывает: "Вместе с тем в рамках региональной классификации национальных интересов целесообразна и их конкретизация применительно к участкам Государственной границы с отдельными сопредельными странами, поскольку на этом уровне чаще всего обнаруживаются противоречия между интересами сторон и потребность в их урегулировании... Не случайно национальные интересы России в области пограничной политики выделены отдельным блоком в последней редакции Концепции национальной безопасности РФ" <*>.

<*> Родачин В.М. Национальные интересы России и их защита в пограничном пространстве // Право и безопасность. 2003. N 3 - 4.

Существует несколько возможных подходов к пониманию феномена региональной безопасности в зависимости от двух условий: во-первых, в зависимости от выбора определения понятия "регион", а во-вторых, от выбора масштаба рассмотрения проблем региональной безопасности.

Говоря о первом из указанных условий - возможном определении понятия "регион", необходимо заметить, что оно, как правило, может пониматься в трех смыслах:

а) зачастую в теории конституционного права понятие "регион" приравнивается к понятию субъекта Российской Федерации. Так, говорится о трех уровнях (федеральном, региональном и муниципальном) организации публичной власти <*>;

<*> См., например: Федеральный конституционный закон от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. N 27. Ст. 2710. Ч. 2. Ст. 15.

в) регион как понятие, приравненное по своему содержанию к федеральному округу Российской Федерации: Центральный ФО, Северо-Западный ФО, Южный ФО, Приволжский ФО, Уральский ФО, Сибирский ФО, Дальневосточный ФО <*>. По сути, третий из перечисленных подходов в определенной мере коррелирует со вторым подходом, однако появился после создания системы федеральных округов.

<*> Перечень федеральных округов. Утвержден Указом Президента РФ от 13 мая 2000 г. N 849 (с изменениями от 21 июня 2000 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 20. Ст. 2112.

Второе из указанных условий является концептуально более важным, поскольку в большей степени определяет объект, анализируемый при изучении феномена региональной безопасности.

По сути дела, понятие региональной безопасности может быть сведено к обеспечению необходимого с точки зрения безопасности состояния внутренних отношений в России с учетом федеративной формы политико-территориальной организации государства.

Региональная безопасность - это безопасность конкретной сферы жизнедеятельности личности, общества, государства в России, а не вида деятельности (как, например, электроэнергетика, внешняя торговля и т.д.) или конкретного объекта материального мира.

Как любая сфера деятельности, региональная безопасность, являясь частью системы обеспечения национальной безопасности, по сути, ее подсистемой, является, в свою очередь, комплексным институтом, который включает в себя элементы иных видов деятельности и самостоятельных сфер, безопасность которых обеспечивается в соответствии с российским.

Понятие региональной безопасности, как уже было сказано выше, относится к внутренней составляющей национальной безопасности. Иногда применительно к указанной составляющей национальной безопасности применяется термин "внутренняя безопасность" <*>.

<*> См., например: Материалы конференции "Проблемы внутренней безопасности России в XXI веке" / Науч. ред. В.А. Возжеников. М.: ЗАО "ЭДАС-ПАК", 2001.

Внутренняя и региональная безопасность соотносятся как общее и частное. Поскольку с учетом определения понятия "безопасность" в Законе РФ "О безопасности" внутреннюю безопасность можно определить как "состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних угроз", постольку региональная безопасность, являясь по своему содержанию меньше, включает в себя только ту часть внутренней безопасности, которая обусловлена воздействием угроз, исходящих из организации государства в пространстве своей территории.

Также различаются указанные понятия и по субъекту обеспечения: обеспечение безопасности региона относится главным образом к компетенции региональных властей, а в обеспечение региональной безопасности, являющейся конструктивным компонентом национальной безопасности, участвуют главным образом федеральные органы власти, хотя играют определенную роль и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации <*>.

<*> Указ Президента РФ от 10 января 2000 г. N 24 "О Концепции национальной безопасности Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 2000. N 2. Ст. 170. Раздел IV.

Понятие "региональная политика", содержание которого является объектом обеспечения региональной безопасности, закреплено в Концепции национальной безопасности, но не раскрыто.

Согласно указанной Концепции важность региональной политики определяется тем, что "сближение интересов населяющих страну народов, налаживание их всестороннего сотрудничества, проведение ответственной и взвешенной государственной национальной и региональной политики позволит обеспечить в России внутриполитическую стабильность. Комплексный подход к решению этих задач должен составлять основу внутренней государственной политики, обеспечивающей развитие Российской Федерации как многонационального демократического федеративного государства".

Региональной политикой можно считать лишь такую систему намерений и действий, которая реализует интересы государства в отношении регионов и внутренние интересы самих регионов методами и способами, учитывающими природу современных региональных процессов, и которая осуществляет все это преимущественно в структуре меж- и внутрирегиональных связей.

Региональная политика - это целостное и самодостаточное звено политической основы общества, без которого последнее, а также каждый человек в отдельности и природная среда могут лишь случайно и без гарантированного успеха существовать на каждой конкретной территории, оставаясь "наедине" с государством, его экономической, внешней, внутренней и иной политикой.

Объединительной идеей и государственной, и местной региональной политики могут и должны стать устойчивость, стабильность меж- и внутрирегиональных отношений.

Региональная политика имеет ряд уровней реализации: государственную стратегию регионального развития, межрегиональную политику, региональную политику субъектов Российской Федерации, политику местного самоуправления.

На верхнем (федеральном) уровне реализации региональной политики осуществляются общее ее планирование и реализация посредством федеральных органов государственной власти (главным образом законодательной и исполнительной ветвей, а также главой государства). На данном уровне принимаются нормативные правовые акты общероссийского значения, такие, как Закон РФ "О безопасности", Концепция национальной безопасности, Доктрина информационной безопасности <*>, Концепция государственной национальной политики Российской Федерации <**> и другие.

<*> Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ 9 сентября 2000 г. N Пр-1895 // Российская газета. 2000. N 187.
<**> Указ Президента РФ от 15 июня 1996 г. N 909 "Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 25. Ст. 3010.

Формирование и реализация региональной политики на межрегиональном уровне осуществляется главным образом органами государственной власти, образуемыми в рамках федеральных округов (полномочными представителями Президента РФ <*>). Учитывая скорее подчиненный, нежели самостоятельный статус полномочных представителей Президента РФ, можно сказать, что они являются, по сути, посредниками при реализации федеральной региональной политики. Сами институты федеральных округов и полномочных представителей Президента РФ были созданы в целях упрочения федеративных отношений, восстановления единого правового пространства в стране, слома децентрализаторских тенденций, ставших особенно заметными в конце 90-х гг. <**>. Также на данном уровне идет формирование межрегиональной политики самими субъектами Российской Федерации.

<*> Указ Президента РФ от 13 мая 2000 г. N 849 "О полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе" (с изм. и доп.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 20. Ст. 2112.
<**> Краюшкин И.А. Институт полномочных представителей Президента РФ в системе государственной власти России // Научные труды. Российская академия юридических наук. Вып. 4. В 3 т. Т. 1. М.: Издательская группа "Юрист", 2004. С. 406 - 409.

На уровне субъектов Российской Федерации формируется та составляющая региональной политики, которая фактически называется политика конкретных субъектов Российской Федерации (регионов).

На последнем (муниципальном) уровне региональная политика формируется и реализуется в той мере, в которой муниципальные образования взаимодействуют с субъектами Российской Федерации, на территории которых они находятся, а также с соседними и иными субъектами Российской Федерации.

Говоря об угрозах в сфере региональной политики, А.А. Балабанов указывает, что с точки зрения государственного строительства, особенно регионального управления Российской Федерации, в настоящее время наиболее серьезными являются следующие внутренние угрозы национальной безопасности страны:

• неравноправное положение субъектов Российской Федерации (республика - край/область - национальный округ) с порочной конституционно-договорной основой их взаимоотношений с центром;
• несовершенство избирательной системы страны, при которой половина депутатов Госдумы РФ не защищает интересов населения, а лишь своей партии, а выбранные губернаторы и мэры безнаказанно в компании своих "команд" правят территориями и населенными пунктами на свое усмотрение;
• неспособность федерального центра (прежде всего органов исполнительной власти) своевременно и адекватно реагировать на возникающие угрозы безопасности субъектов Федерации, особенно экономического, социально-политического, техногенного, экологического, информационного и иного характера;
• культивируемое региональными и местными элитами негативное отношение населения субъектов Федерации к центральной власти с обвинением ее во всех бедах народа;
• неудовлетворительный уровень профессиональной, политической и правовой подготовки значительной части государственных и муниципальных чиновников;
• высокая степень коррупции органов государственной власти субъектов Федерации, органов местного управления и территориальных органов федеральных министерств и ведомств, приводящая к беззаконию <*>.

<*> Балабанов А.А. О влиянии проблем региональной политики России на состояние и перспективы внутренней безопасности страны // Материалы конференции "Проблемы внутренней безопасности России в XXI веке" / Науч. ред. В.А. Возжеников. М.: ЗАО "ЭДАС-ПАК", 2001. С. 33 - 37.

Национальная безопасность как сложное явление представляет собой систему взаимосвязанных элементов. Данная система включает в себя определенную совокупность концептуальных установок и положений, социально-политических и правовых институтов и учреждений, определенных средств, методов и форм, позволяющих не допускать или адекватно реагировать на возникающие опасности и угрозы <*>.

<*> Цисар Л.А. Проблемы определения понятия "национальной безопасности" в России и ее виды // Безопасность бизнеса. 2005. N 1.

Методологически схема выработки концепции национальной безопасности строится из формулирования концепции национальных интересов и обозначения реальных и потенциальных угроз национальным интересам.

В данной связи целесообразно показать взаимосвязь системы обеспечения национальной безопасности и системы обеспечения региональной безопасности именно через интересы, их определяющие.

По мнению О. Арина, "интересы государства - это субъективная форма выражения объективных потребностей общества, которые в аккумулированном виде выражаются через интересы государства, т.е. они, по сути дела, являются государственными интересами" <*>.

<*> Арин О.А. Мир без России. М.: ЭКСМО-Алгоритм, 2002. С. 381.

Таким образом, национальные интересы, являясь по своей форме категорией идеальной, в то же время имеют объективную основу, выражают сущностную характеристику первопричин, побуждающих государство к принципиально важным политическим и иным действиям. После этого формулируется политика предотвращения или нейтрализации угроз, т.е. политика национальной безопасности.

"Национальный интерес" - основополагающее, методологически важное понятие государственной политики, выражающее важнейшие ориентиры развития государства и пути приращения ее мощи, а также направленность действий руководства страны, всех органов государственной власти. По своему объему оно значительно шире используемых в политической практике понятий "государственные интересы", "жизненно важные интересы", "интересы отдельных этнических групп и общностей".

Государственный интерес, в узком смысле этого слова, связан с системой публичной власти и функциями ведомственных структур социального управления. Вне интересов власти и ведомств формально, а порой и фактически оказываются интересы личности и общества.

Жизненно важный интерес самим названием подчеркивает наличие иерархии интересов и принадлежность к высшей их группе.

Этнический интерес нетождествен национальному интересу, поскольку служит выражением потребностей определенной национальной общности, тогда как последний - потребностей нации как более сложной экономической и культурно-исторической общности народа (народов).

Национальные интересы к тому же являются способом интеграции и выражения жизненно важных потребностей и ценностей личности, общества и государства. Они приводят в движение нацию и направляют ее развитие, способствуя приращению национальной мощи страны. Ориентация на национальные интересы позволяет реализовать функции выживания в противоречивом и меняющемся мире, безопасности страны и ее прогрессивного развития.

Национальные интересы России можно определить как обусловленные потребностями выживания, безопасности и развития страны, а также ценностями исторического и культурного наследия, российского образа жизни, устремления и стимулы деятельности субъектов государственной политики, служащие приумножению национальной мощи во всех ее основных составляющих (экономической, научно-технической, духовной, военной), а также повышению благосостояния большинства граждан.

В пространственно-географическом плане сфера национальных интересов не ограничивается национальной территорией и простирается за ее пределы, однако не произвольно, а в соответствии с реальной базой реализации национальных интересов государства, прежде всего экономической.

Система национальных интересов России определяется совокупностью базисных интересов личности, общества и государства в важнейших сферах общественной жизнедеятельности: в области экономики, социальной и духовной жизни, во внутриполитической, международной, оборонной, информационной сферах, в пограничном пространстве и др.

Систематизацию национальных интересов в региональной сфере следует осуществлять по нескольким основаниям:

• с позиции конкретных функциональных, а также региональных направлений социально-экономической политики;
• исходя из дифференциации национальных интересов страны применительно к определенной пространственной (континентальной, морской, воздушной и иной) среде их реализации;
• из потребности определения приоритетных национальных интересов в пространстве в целях более эффективной их защиты.

Базисные интересы личности состоят в реальном обеспечении конституционных прав и свобод граждан, в поддержании такого уровня их жизни, который предоставляет необходимые минимальные возможности для физического, духовного и интеллектуального развития.

Базисные интересы общества заключаются в упрочении влиятельных и независимых институтов гражданского общества, внутренней социально-политической стабильности и целостности, в повышении созидательной активности трудоспособного населения, а также в духовном возрождении России.

Базисные интересы государства состоят в защите конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в наращивании национальной мощи, в ослаблении угроз национальной безопасности, в создании пояса добрососедства по периметру территории страны и развитии межгосударственного сотрудничества на основе партнерства.

В Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию <*> подчеркивается, что переход к устойчивому развитию в целом возможен только в том случае, если будет обеспечено устойчивое развитие всех регионов страны. Автор полагает, что такую позицию лучше трактовать как необходимость стремления каждого региона к собственной устойчивости, которая и станет ключевым фактором в движении к устойчивому развитию всего государства. Такое стремление важно в первую очередь на уровне отдельных городов и регионов микроуровня. Многие регионы России относятся к территориям с неблагоприятной экологической обстановкой, вследствие чего экологические угрозы безопасности становятся приоритетными для направления усилий всех сторон с целью их предотвращения.

<*> Указ Президента РФ от 1 апреля 1996 г. N 440 "О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 15. Ст. 1572.

Критическое состояние дел в указанных сферах жизни в результате проявленных внешних и внутренних угроз может достигать таких показателей "пороговых значений", при которых возрождение может быть связано с очень большими трудностями для населения, значительными затратами ресурсов. В ряде зон существования интересов положение дел может оказаться просто катастрофическим.

Поэтому, чтобы сконцентрировать усилия сил обеспечения национальной безопасности, имеющиеся ресурсы прежде всего в зонах катастрофического состояния дел в отдельных сферах жизни, необходима диагностика защищенности интересов преимущественно в отраслях экономики, где велик износ основных фондов, где подрыв экономических интересов перешел показатели "пороговых значений" (особенно очевидна и велика опасность в зоне рынка продовольственных товаров, где импортное продовольствие по отдельным товарам достигает более 50%), во властных структурах, где коррупция "зашкалила" все допустимые показатели "пороговых значений", в общественной жизни, где уровень криминализации общественного сознания и общественных отношений также перешел "пороговые значения" и начинает приближаться к показателям, близким к характеристикам отношений, существующих в расконвоированной зоне, - требуется измерение степени деформации национальных интересов.

По мнению А. Стахова, "открытый перечень сфер национальной безопасности, установленный Концепцией, создает правовые предпосылки для формирования самостоятельных, обособленных административно-правовых институтов национальной безопасности России" <*>.

<*> Стахов А. Концепция национальной безопасности России: административно-правовой аспект // Российская юстиция. 2003. N 3.

Указанная открытость перечня сфер национальной безопасности и позволяет выделить региональную безопасность в самостоятельную сферу.

Таким образом, региональная безопасность является самостоятельной подсистемой обеспечения национальной безопасности, характеризующейся состоянием защищенности жизненно важных интересов Российской Федерации (прежде всего ее многонационального народа) в сфере осуществления региональной политики от внутренних и внешних угроз.