Добро пожаловать!

Вы находитесь на главной странице Энциклопедии Нижнего Новгорода - центральном справочном ресурсе региона, выходящем при поддержке общественных организаций Нижнего Новгорода .

В настоящий момент Энциклопедия представляет собой описание региональной жизни и окружающего её внешнего мира с точки зрения самих нижегородцев. Здесь Вы свободно можете публиковать материалы информационного, коммерческого и личного характера, создавать удобные ссылки вида и вносить свое мнение в большинство существующих текстов. Особое внимание редакция Энциклопедии уделяет авторитетным источникам – сообщениям влиятельных, информированных и успешных нижегородских персон .

Приглашаем ввести больше нижегородской информации в Энциклопедию, стать экспертом , и, возможно, одним из администраторов .

Принципы Энциклопедии:

2. В отличии от Википедии, в Нижегородской Энциклопедии может быть информация и статья про любое, даже самое малое нижегородское явление. Кроме того не требуется наукообразность, нейтральность и тому подобное.

3. Простота изложения и естественный человеческий язык – основа нашего стиля и всячески приветствуется, когда помогают донести правду. Статьи энциклопедии призваны быть понятными и приносить практическую пользу.

4. Допускаются разные и взаимоисключающие точки зрения. Про одно и то же явление можно создавать разные статьи. Например – положение дел на бумаге, в реальности, в народном изложении, с точки зрения определенной группы лиц.

5. Аргументированное народное слово имеет всегда приоритет над административно-канцелярским стилем.

Читайте основные положения

Приглашаем вас написать статьи – о нижегородских явлениях в которых вы по вашему мнению разбираетесь.

Статус проекта

Нижегородская энциклопедия является полностью независимым проектом. ЭНН финансируется и поддерживается исключительно частными лицами и развивается активистами, на некоммерческой основе.

Официальные контакты

Некоммерческая Организация «Открытая Нижегородская Энциклопедия » (самопровозглашенная организация)

Андрей Викторович Гапонов-Грехов (род. 7 июня 1926 года , Москва) - российский физик , академик РАН (1968). Основатель в Нижнем Новгороде , его первый директор в 1976-2003 годах. Герой Социалистического Труда (1986). Лауреат двух Государственных премий СССР и Государственной премии Российской Федерации . Народный депутат СССР .

Биография

Родился в семье учёных-физиков. Его родители Мария Тихоновна Грехова и Виктор Иванович Гапонов познакомились во время учёбы в МГУ . Их сын при рождении получил двойную фамилию. В начале 1930-х годов родители переехали в Горький (ныне Нижний Новгород), где начали проводить исследования по радиофизике. Благодаря стараниям Греховой в годы Великой Отечественной войны был воссоздан исследовательский физико-технический институт при Горьковском университете и основан радиофизический факультет в составе университета. В середине 1950-х годов ею был создан научно-исследовательский радиофизический институт (НИРФИ) в г. Горьком.

А. В. Гапонов-Грехов пошёл по стопам родителей: после окончания школы он поступил на специальный факультет . После окончания двух курсов он перевёлся на радиофизический факультет Горьковского университета, который окончил в 1949 году. В том же году поступил в аспирантуру к академику А. А. Андронову . Тот предложил ему для кандидатской диссертации тему по общей теории электромеханических систем. А. В. Гапонов-Грехов в течение 6 лет занимался решением этой задачи и в 1955 году защитил диссертацию в . Причём за значимость этой работы соискателю были присвоены и кандидатская, и докторская степени. Доктор физико-математических наук.

После окончания аспирантуры А. В. Гапонов-Грехов работал преподавателем в , а после присвоения учёного звания доктора физико-математических наук стал работать в ГИФТИ (Горьковский исследовательский физико-технический институт, ныне НИРФИ), одновременно оставаясь профессором политехнического института.

С конца 1950-х годов Гапонов-Грехов активно занимается исследованиями в области нелинейных волновых процессов, а также в решении проблемы генерации и усиления мощных высокочастотных электромагнитных колебаний с длиной волны в миллиметровом и субмиллиметровом диапазонах. Со своими сотрудниками он открыл и исследовал явление ударных электромагнитных волн.

Им была разработана теория индуцированного излучения классических нелинейных осцилляторов с основанным на этой теории принципом генерации и усиления электромагнитных волн потоками возбужденных неизохронных осцилляторов. Разработанные на этих принципах устройства - гиротроны - нашли применение в работах по созданию термоядерных реакторов и слежении за космическими объектами.

За свои работы А. В. Гапонов-Грехов дважды был удостоен Государственной премии СССР в 1968 и 1983 годах. В 1964 году он был избран член-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1968 году - академиком. С 1966 года он работал заместителем директора НИРФИ , а в 1976 году возглавил (ИПФ РАН) и руководил им до 2003 года. Затем остаётся научным руководителем ИПФ РАН.

В 1989-1991 годах избирался депутатом Верховного Совета СССР.

Труды

Автор около 150 научных публикаций. Главный редактор журнала «Известия РАН. Серия физическая», член редколлегий журналов «Физика плазмы», «Известия вузов. Радиофизика», «Акустический журнал». Являлся членом редколлегии журналов «Журнал экспериментальной и теоретической физики», «Журнал технической физики», «Автометрия».

Библиография

• А. В. Гапонов-Грехов. . - Н. Новгород : ИПФ РАН, 2001.

Награды

• Государственная премия СССР ( , ).
• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (26 октября ) - за выдающийся вклад в развитие отечественной науки и многолетнюю плодотворную деятельность.
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1 апреля ) - за заслуги перед государством, большой вклад в становление и развитие фундаментальной и прикладной науки, подготовку высококвалифицированных кадров.
• Премия Фонда содействия отечественной науке в номинации «Выдающиеся учёные» ().
• Почётный профессор ННГУ имени Лобачевского

Напишите отзыв о статье "Гапонов-Грехов, Андрей Викторович"

Примечания

Литература

• Храмов Ю. А. Гапонов-Грехов Андрей Викторович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера . - Изд. 2-е, испр. и дополн. - М .: Наука , 1983. - С. 75. - 400 с. - 200 000 экз. (в пер.)
• Ф. В. Бункин , Г. Г. Денисов, В. В. Железняков , В. Е. Захаров , Л. М. Зелёный , А. Г. Литвак , Е. А. Мареев, Г. А. Месяц , А. М. Сергеев , В. И. Таланов , В. Е. Фортов , Е. А. Хазанов // УФН . - 2016. - Т. 186 . - С. 687–688 . - DOI :10.3367/UFNr.2016.05.037805 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гапонов-Грехов, Андрей Викторович

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом, как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.

Г апонов-Грехов Андрей Викторович – советский российский физик, директор Института прикладной физики АН СССР, академик АН СССР.

Родился 7 июня 1926 года в Москве в семье ученых-физиков Виктора Ивановича Гапонова (1903-1990) и Марии Тихоновны Греховой (1902-1995). Брат – Сергей Викторович Гапонов – ученый-физик, член-корреспондент РАН. В начале 1930-х годов родители переехали в город Горький (ныне Нижний Новгород), где начали проводить исследования по радиофизике. Благодаря стараниям М.Т.Греховой в годы Великой Отечественной войны был воссоздан исследовательский физико-технический институт при Горьковском университете, создан радиофизический факультет в составе университета. В середине 1950-х годов ею был создан Научно-исследовательский радиофизический институт (НИРФИ).

В 1942-1943 годах Гапонов-Грехов работал слесарем-механиком Горьковского физико-технического института (ГИФТИ). Пошел по стопам родителей; после окончания школы он поступил на специальный факультет Горьковского индустриального института. После окончания двух курсов он перевелся на радиофизический факультет Горьковского университета, который окончил в 1949 году. В том же году поступил в аспирантуру к академику А.А.Андронову. В 1952 году окончил аспирантуру.

В 1954 году в Ленинградском политехническом институте защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук по теме «Электромеханические системы со скользящими контактами и динамическая теория электрических машин». В 1955 году ему была присвоена степень доктора физико-математических наук по результатам кандидатской диссертации.

После окончания аспирантуры Гапонов-Грехов работал преподавателем, доцентом и профессором кафедры радиотехники в Горьковском политехническом институте (1952-1955), а после присвоения ученого звания доктора наук (1955) стал работать в Научно-исследовательском радиофизическом институте при Горьковском университете старшим научным сотрудником.

С конца 1950-х годов Гапонов-Грехов активно занимался исследованиями в области нелинейных волновых процессов, а также в решении проблемы генерации и усиления мощных высокочастотных электромагнитных колебаний с длиной волны в миллиметровом и субмиллиметровом диапазонах. Со своими сотрудниками он открыл и исследовал явление ударных электромагнитных волн.

Ученым была разработана теория индуцированного излучения классических нелинейных осцилляторов с основанным на этой теории принципом генерации и усиления электромагнитных волн потоками возбужденных неизохронных осцилляторов. Разработанные на этих принципах устройства нашли применение в работах по созданию термоядерных реакторов и слежении за космическими объектами.

В 1956-1966 годах заведующий отделом НИРФИ, профессор Нижегородского государственного университета (ННГУ). В 1966-1976 годах заместитель директора по научной работе НИРФИ.

28 июня 1964 года был избран членом-корреспондентом, а 26 апреля 1968 года – действительным членом (академиком) АН СССР.

В 1976-2003 годах директор Института прикладной физики АН СССР (с 1991 – РАН). Гапонов-Грехов сумел превратить Института прикладной физики в крупный научный центр, ведущий фундаментальные и прикладные исследования в различных областях физики. Крупномасштабные комплексные работы, выполненные в институте в области физики Океана, нелинейной оптики, нелинейной динамики, физики плазмы, вакуумной электроники, получили мировое признание и были удостоены более 30 различных премий. Как руководитель оборонных НИР он занимался разработкой методов дальнего обнаружения подводных объектов как на основе активной низкочастотной гидроакустики, так и по радиолокационной и оптической диагностике характеристик ветрового волнения поверхности Океана.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1986 года Гапонову-Грехову Андрею Викторовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Обладая исключительными научными, педагогическими и организаторскими способностями, Гапонов-Грехов возглавил одну из крупнейших в России нижегородскую радиофизическую школу, сплотив вокруг себя коллектив ученых, конструкторов, инженеров и специалистов ряда вузов, НИИ и КБ. Гапонов-Грехов – руководитель федеральной программы «Физика микроволн» и соруководитель программы Президиума РАН «Фемтосекундная оптика и физика сверхсильных лазерных полей», член экспертного совета секции комитета по присуждению Государственных премий.

С 2003 года научный руководитель Института прикладной физики РАН.

В 1989-1991 годах депутат Верховного Совета СССР.

Живет в Нижнем Новгороде.

Награжден двумя орденами Ленина (1975, 1986), орденом Октябрьской Революции (1981), орденом «За заслуги перед Отечеством» 2-й (2006) и 3-й (1999) степени, медалями, в том числе Большой золотой медалью имени М.В.Ломоносова РАН (2000).

Лауреат Государственной премии СССР (1967, 1983) и РФ (2004), Демидовской премии (1995), независимой премии «Триумф» (2004).

Высокоэнергетический, талантливый, свободный. Весь этот неполный перечень эпитетов можно отнести к одному человеку: основателю одного из лучших в стране институтов - Института прикладной физики РАН - академику Андрею Викторовичу ГАПОНОВУ-ГРЕХОВУ.

Их осталось не так много - ученых, чей расцвет пришелся на середину золотого для отечественной науки XX века, кто был дружен с такими звездами, как академики Анатолий Александров и Петр Капица.

Теперь, в силу своего солидного возраста - Гапонову-Грехову уже 91 год, - они довольно редко выходят в свет, чтобы рассказать, как надо делать науку, как надо управлять наукой, в чем заключается счастье ученого. Но в преддверии выборов президента РАН Андрей Викторович согласился встретиться с корреспондентом «МК», чтобы рассказать, в какой атмосфере полного взаимопонимания с властью творили ученые-шестидесятники, чтобы с высоты своего опыта дать дельный совет нынешним управленцам от науки.

Уже один факт, что этот человек в 60-х создал самый мощный, непревзойденный в этом плане на сегодняшний день источник электромагнитного излучения - гиротрон, который до сих пор закупают у России зарубежные институты, - заслуживает особого внимания. А познакомившись поближе, понимаешь: Гапонов-Грехов - просто уникум из тех, кто не может не творить, не создавать великое даже тогда, когда жизнь подталкивает в совсем другом направлении.

Мы беседуем с академиком на его даче в Нижнем Новгороде.

Андрей Викторович, слышала, что у вас было непростое детство: голод, разруха, война… Расскажите, как все начиналось.

О детстве у меня очень теплые воспоминания, связанные прежде всего с моей мамой - Марией Тихоновной Греховой. Я родился в Москве, мы жили напротив Всесоюзного электротехнического института, где работали мои родители. Периодически я выглядывал в окно, чтобы «поговорить» с мамой. Она вылезала для этого на крышу, где у нее была организована лаборатория, и махала мне с нее руками…

В детстве я переболел, наверное, всеми инфекционными заболеваниями, поскольку рос без прививок (от них у меня возникал анафилактический шок). Когда мне было четыре года, у меня случилась септическая форма скарлатины, началось заражение крови, думали, что придется отнимать ногу… Было решено делать операцию, но мама сказала: «Нет!» Не знаю, где Мария Тихоновна узнала об этом способе лечения, но она взялась «отливать» мою больную ногу горячей водой, почти кипятком. При этом не спала почти месяц, находясь неотлучно возле моей кровати. А когда я выздоровел - слегла сама, ее госпитализировали…

Я и позже болел часто - к примеру, во втором классе учился в году всего один месяц. Это было уже в Горьком.

- Почему переехали?

Мама как один из основателей радиофизики в стране была убеждена, то надо развивать науку не только в Москве, но и на периферии. Уезжала из Москвы целая группа: Мария Тихоновна Грехова, мой отец Виктор Иванович Гапонов, который тогда преподавал в университете, и мой будущий учитель Александр Александрович Андронов. На дворе стоял 30-й год. По приезде со временем они основали первый в стране радиофизический факультет в местном университете; Мария Тихоновна была первым деканом этого факультета, а потом организатором первого радиофизического института - НИРФИ.

- И благодаря таким родителям вы избрали науку своей жизненной целью?

Я не уверен, что это произошло исключительно благодаря родителям. Они ничего специально не делали для того, чтобы я стал ученым (кстати, не очень люблю это слово - лучше называйте меня «научник»). Их сложных разговоров о радиофизике, будучи ребенком, я просто не понимал. Но помнил очень дружескую, приятную атмосферу, когда в доме собирались Габриэль Горелик - автор учебника «Колебания и волны», Александр Андронов - создатель нового направления в теории колебаний и динамике систем (позже он был моим руководителем в аспирантуре)…

- В советские годы все посещали кружки и Дома пионеров. У вас тоже это было?

Я с интересом ходил во Дворец пионеров, мастерил модели самолетов.

- В каком классе вас застала война?

В 1941 году мне было 15 лет. К этому времени в том же Дворце пионеров я, будучи 9-классником, окончил курс тракториста и летом поехал работать в колхоз - отрабатывать выданную мне трудовую карточку. Получить такие карточки тогда стремились многие мои ровесники: время было голодное, хотелось поскорей перестать быть лишним ртом для родителей, помочь им.

- Слышала, что во время той практики с вами произошла какая-то неприятная история…

Не помню, как назывался тот район, где я работал, - кажется, Воротынский. Но там действительно произошла потрясающая история. Я работал на тракторе со сменщиком, жил на квартире. И вот как-то в пять утра будит меня хозяйка и говорит: «Тикать тебе надо - трактор запороли». Как выяснилось позже, сменщик (он был местным парнем) въехал в канаву, трактор рассыпался, а он сказал, что это сделал городской приезжий, то есть я. Так мне пришлось спросонья бежать 50 км к Волге и ловить пароход, идущий в Горький. Пока ждал транспорт, уснул в траве. Проснулся перед самым приходом судна. Хорошо, успел спуститься вниз и на ходу, когда пароход кормой шел прижатым к пристани, запрыгнул в него и бесплатно доехал до города. А история с трактором в итоге так и заглохла.

- Да, нелегкие были времена… Но при этом вы все равно умудрялись хорошо учиться?

В 9-м классе я, следом за своим приятелем, принял решение завершить учебу в школе экстерном, сдав экзамены сразу за два класса, и поступил в Политехнический институт. Но и там помимо учебы мы старались подрабатывать всеми возможными способами. Топили наш институт дровами, и мы периодически отлучались на их разгрузку. Вместо денег приглашали в столовую и говорили: «Ешь сколько хочешь». Я заказал как-то сразу 10 порций супа и буханку хлеба.

- И все-таки физика с математикой перевесили в вас тракториста и грузчика...

Когда я только сообщил родителям, что хочу поступать в Политехнический, папа, который никогда не занимался со мной физикой, решил проверить мои способности, дав задачку, которую не могли решить многие из его студентов. Я решил ее минут за десять, и папа был потрясен. После никто уже не сомневался, на кого мне следует учиться.

С академиком Петром Капицей (слева). Фото: Научная Россия

- Когда же вы «заболели» электромагнитными волнами?

Проучившись полгода в Политехе, я перешел в университет на вновь созданный радиофизический факультет, где моя мама Мария Тихоновна была первым деканом.

У нас были отличные преподаватели, которые приезжали из Москвы: будущий нобелевский лауреат Виталий Гинзбург, будущий академик РАН Евгений Фейнберг, выдающийся физик-теоретик и преподаватель очень высокого класса Михаил Львович Левин. Последний, несмотря на разницу в возрасте, очень скоро стал моим другом на всю жизнь. Он-то и увлек меня своим предметом - электродинамикой. Тогда понимали, что обучение становится эффективным, когда преподаватель, сам являясь ученым, решающим ту или иную проблему, увлекает своим поиском студентов, аспирантов… Сейчас, к сожалению, эта связь академических ученых и вузов в большинстве случаев разорвана.

- Расскажите о ваших взаимоотношениях с академиком Петром Капицей. Вы ведь дружили?

Начиналось с того, что я стал посещать знаменитые семинары Капицы - «капичники», - где доказывал свои научные теории, спорил… Многие поначалу советовали мне этого не делать. «Капица - это же кентавр, - говорили мои знакомые. - Если что-то не понравится в твоей работе, камня на камне не оставит». Но я шел и доказывал. И Петр Леонидович хорошо относился ко мне. Зная мои проблемы со слухом после перенесенной скарлатины, как-то привез мне из-за границы слуховой аппарат-очки. К сожалению, он не сохранился.

- Скажите, каким в те годы было общее отношение к людям науки со стороны руководства?

Судите сами по истории моей защиты. По окончании университета, когда я уже преподавал в родном Политехе, я собрался защищать кандидатскую диссертацию. Защиту назначили в Ленинграде (все-таки в Горьком у меня было много родственников). И после вступительных лекций мне сразу рекомендовали одновременно защищать и докторскую степень. В 38 лет, при поддержке академиков Капицы и Александрова, я стал членом-корреспондентом РАН. А в 42 года мне присвоили уже академическую степень.

- Так было за что: ваши работы говорили сами за себя. Ведь под вас создали целый институт...

Наш Институт прикладной физики РАН был основан в 1977 году. В те времена жизнь у физиков была очень интересной: создали лазеры, получило широкое развитие термоядерное направление, спутники полетели в космос… Нашей группе в НИРФИ правительство поручило тогда важную и секретную работу, связанную с противоракетной обороной, а именно с исследованиями мощного излучения и физикой плазмы. К тому времени нами был разработан источник электромагнитного излучения миллиметрового диапазона - гиротрон, за который я с учениками уже успел получить Госпремию. Встал вопрос о создании новой научной организации, которая работала бы в этом направлении, и академик Александров, который был тогда президентом РАН, взял нас к себе в подчинение. Так возникло постановление правительства о создании ИПФ РАН, в который из НИРФИ перешел весь возглавляемый мной коллектив исследователей. По-моему, институт получился. Даже в самые трудные времена, с другими директорами, моими учениками Александром Литваком и Александром Сергеевым, ему всегда удавалось только наращивать потенциал.

Нынешние школьники живут более благополучно, чем вы, будучи ребенком. Однако наука большинство из них интересует гораздо меньше. Знаю, что при ИПФ РАН создана Физико-математическая школа, которая объединяет талантливых ребят из разных городов. Как вы заражаете современных детей любовью к исследованиям?

Наши преподаватели стараются внушить детям понимание настоящего счастья ученого. Это понимание природы вещей. Не все наши воспитанники становятся знаменитыми физиками, но, пройдя эту школу, они получают способность анализировать. Ведь никакой другой предмет не учит такой системе анализа, как физика. Эта способность впоследствии пригодилась многим экономистам, бизнесменам, политикам… К примеру, наш, нижегородский радиофизический факультет заканчивали в свое время Борис Немцов, глава Росатома Алексей Лихачев; есть радиофизики и среди многих известных банкиров.

Слева направо: Александр Литвак, Андрей Гапонов-Грехов, Сергей Кириенко в ИПФ РАН. 2004 год. Фото: Научная Россия

- Как вы относитесь к тому, что сейчас происходит с Академией наук после ее реформы, начатой в 2013 году?

Я не понимаю, что происходит, несмотря на то, что слежу за ее судьбой. По-моему, имеет место забвение идеи о том, что наука имеет свои цели, правила развития и свою историю. Замечаю, что развитие науки немножко затормозилось.

- За кого будете болеть на предстоящих выборах президента РАН?

Я ознакомился со всеми обнародованными программами кандидатов и поддерживаю директора Института прикладной физики РАН Александра Сергеева. Он наиболее четко излагает пути выхода нашей академии из того трудного положения, в котором она оказалась. Мне близки его предложения к возвращению прежнего правового статуса РАН, которая была наделена большими полномочиями, чем сейчас. Академия, по его мнению, должна снова обрести главную роль в определении наиболее значимых научных исследований, а иначе это будет уже не академия. Мне также важно, что многие предложения его программы основаны на тех ценностях, которые лежат в основе деятельности нашего института. К сожалению, по состоянию здоровья я не смогу приехать на общее собрание и непосредственно отдать свой голос за Сергеева.

- Что вы с высоты своего опыта посоветовали бы нынешним управленцам от науки?

Мне не очень понятно, почему многие богатые сырьевые компании вкладывают деньги в спорт и не вкладывают в науку. Она что, менее престижна, чем спортивные достижения? Если бы они вложили хотя бы половину тех денег - наука взлетела бы у нас на высочайший уровень. Мне кажется, за последние годы у нас в стране несколько деформировалось общее понимание того, что такое наука. Научных организаций становится меньше, на первый план выходит потребность в более ускоренном получении дохода. Может, на какое-то время это полезно. Но отрицать значения фундаментальной науки ни в коем случае нельзя.

СПРАВКА "МК"

Производство гиротронов было налажено в Нижнем Новгороде 25 лет назад. Главное их назначение - нагрев плазмы в установках управляемого термоядерного синтеза. Гиротроны используются почти во всех магнитных термоядерных установках мира. ИПФ РАН совместно со специально созданным предприятием «ГИКОМ» является основным поставщиком гиротронов для проекта ИТЭР (Международный экспериментальный термоядерный реактор), который сооружается во Франции в кооперации с семью странами-участницами, включая Россию. Госпремию за создание гиротрона Андрей Гапонов-Грехов получил дважды - в 1967 и в 1983 годах. На основе этой же работы были созданы и новые гироусилители для радиолокации, которые отличаются лучшим разрешением. Получила работа развитие и в области магнитной томографии, улучшая чувствительность приборов.

Пока верстался номер, стало известно об открытом письме, которое направил Общему собранию РАН академик Гапонов-Грехов. В нем он изложил свою позицию по поводу выборов президента РАН.

Академик Александр Сергеев: нужно сделать так, чтобы суммарный интеллект нации снова начал расти

О том, какое отношение фемтосекунды имеют к сверхсильным электромагнитным полям, зачем фундаментальной науке нужна дружба с "оборонкой", почему ею лучше заниматься в регионах и какова роль РАН в повышении суммарного интеллекта нации - в интервью академика АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВА, директора Института прикладной физики РАН.

Академик Владимир Захаров: надо осознать, что наука необходима для безопасности страны

​​В Мировом океане иногда возникают загадочные 30-метровые «волны-убийцы». Всей своей невообразимой мощью они обрушиваются на суда, находящиеся рядом. Учёные примерно представляют совокупность факторов, которыми вызываются эти волны.

Академики предложили внести поправки в положение о выборах президента РАН

​​Ситуация с выборами президента РАН, которые должны состоятся в сентябре, были в центре внимания на встрече Владимира Путина и группы ведущих академиков. Об этом рассказал на пресс-конференции в Москве исполняющий обязанности президента РАН академик Валерий Козлов.

Обсуждение в СМИ Общего собрания РАН. Эксперт

​20 марта на общем собрании Российской академии наук (РАН) должны были пройти очередные выборы президента и президиума. Вместо этого произошел скандал: все три кандидата взяли самоотвод, выборы перенесены на ноябрь, академия осталась без постоянного руководства.

Родился 7 июня 1926 года в Москве. Отец - Гапонов Виктор Иванович (1903-1990). Мать - Грехова Мария Тихоновна (1902-1995). Супруга - Смирнова Елена Дмитриевна (1923 г. рожд.). Дочь - Наталья (1962 г. рожд.), врач. Сын - Виктор, физик, погиб в молодости. Внуки: Михаил, банкир; Елена, студентка-биолог; Андрей, школьник, интересуется физикой, но кем будет, пока сказать трудно.

Главе нижегородской научной школы радиофизики Андрею Викторовичу Гапонову-Грехову сама судьба, кажется, предопределила путь в науку. Его родители познакомились в 1919 году на физмате Московского университета. На склоне лет его мать Мария Тихоновна вспоминала студенческую юность: "Я пропадала днями и ночами в лаборатории (спала на матрасе, набитом стружками). Училась в двух вузах, а после занятий надевала "кошки" и лазала на столбы ремонтировать электросвет. В уплату нередко давали какую-нибудь снедь". Прием в МГУ был тогда свободный, но учиться было трудно. И физиков в конце 1-го курса, по ее словам, осталось лишь 15 человек. Основоположник аэродинамики Жуковский читал студентам механику, держа мел замерзшей рукой в перчатке с отрезанными пальцами. Тех энтузиастов-физиков на долгие годы связала дружба - будущих профессоров Марию Грехову, Виктора Гапонова, будущих академиков Александра Андронова, Михаила Леонтовича. И однажды по дороге из университета, встретив вывеску "ЗАГС", 20-летние влюбленные Мария Грехова и Виктор Гапонов зашли и расписались за неимением паспортов по профсоюзным билетам. А когда у них в 1926 году родился первенец Андрей, ему по этому документу дали двойную фамилию. Младший брат Сергей (он тоже физик, член-корреспондент РАН), родившийся спустя 11 лет, стал уже просто Гапоновым - родители, по воспоминаниям братьев, не придавали значения формальностям. А прожили Виктор Иванович и Мария Тихоновна вместе 67 (!) лет. И в этой паре окружающие всегда видели образец супругов-соратников. На одном старом снимке они нежно смотрят друг на друга, а в руке у него радиолампа, похожая на цветок.

"Мария Тихоновна вошла в физику, - писал друг Гапонова-Грехова профессор Миллер, - через настойчивый до отчаянности, трудно организуемый эксперимент по передаче волн СВЧ-диапазона на когда-то рекордное расстояние». Ей пришлось для этого стать специалистом и по генераторам, и по антеннам, и по трассам, и по приемникам - охватить весь комплекс проблем в целом. Благодаря этой способности видеть проблемы в комплексе и обладая настойчивым характером, она, по мнению всех, кто ее знал, оказалась идеальным физиком-управленцем. Это и стало ее ролью в группе москвичей, отцов-основателей нижегородской школы радиофизики, научным десантом высадившихся здесь в начале 1930-х: профессор Грехова - организатор науки, академик Андронов - теоретик и идеолог, профессор Горелик - педагог в превосходной степени. Во время войны Грехова возродила и возглавила исследовательский физико-технический институт при Горьковском университете. При ее настойчивых стараниях был открыт радиофизический факультет университета, где она стала первым деканом. Главным же ее организаторским подвигом считают создание в середине 1950-х годов НИРФИ - Научно-исследовательского радиофизического института, которым она руководила до начала 1970-х. Впоследствии НИРФИ разделился, и новый академический Институт прикладной физики (ИПФ) возглавил Андрей Гапонов-Грехов, а спустя годы отпочковавшийся от ИПФ Институт физики микроструктур РАН - Сергей Гапонов. История нижегородской школы радиофизики, которую называют одной из динамично развивающихся научных школ России, тесно связана с двумя поколениями ученых из этой талантливой семьи.

Андрей Гапонов-Грехов со школьных лет отличался энергией и целеустремленностью. Ученье давалось ему легко, он успевал еще и работать после уроков слесарем в экспериментальных мастерских института, а летом 1942-го трактористом в колхозе. Как-то отец, решив проверить достоинство отличных отметок сына, дал ему по физике задачу, на которой поскальзывались и студенты. Но семиклассник осилил ее за 10 минут. И родители не стали препятствовать, когда он решил весной сдать экстерном экзамены сразу же за 9-й и 10-й классы.

Успешно сдав эти экзамены, Гапонов-Грехов поступил на спецфакультет Индустриального института. А когда учился на 2-м курсе, в университете открылся радиофизический факультет. На 1-й курс был обычный прием, а на 2-й и 3-й курсы переводили сильных студентов-технарей с потерей курса для сдачи университетских экзаменов по математике и физике. Но Андрей, как и некоторые другие студенты, решил год не терять. Экзамены переведенным студентам разрешили сдавать по мере готовности к ним. Андрей Викторович считает, что для него этот опыт непрерывных экзаменов в течение года оказался очень полезным. В молодости, говорит он, мы тратим силы очень нерасчетливо, а научиться их концентрировать можно только тогда, когда ставишь перед собой задачи на грани возможного. Ему кажется, что именно в тот год он приобрел навыки сосредоточенной самостоятельной работы. А пробуждению серьезного интереса к науке благоприятствовала сама обстановка и на факультете, и в их доме. Друзьями родителей были ученые. Отец, страстный книгочей, собрал богатую библиотеку. Тут была и физика и лирика. Гости с удовольствием листали "Аполлон", журнал «серебряного века», редкие поэтические сборники.

А на радиофизическом факультете студентов обучала научная элита. Кроме нижегородских отцов-основателей радиофизики читали свои курсы приезжавшие из Москвы будущие корифеи В.Л. Гинзбург, Д.А. Франк-Каменецкий, Е.Л. Фейнберг, С.М. Рытов. Студенты тесно общались с активно действующими учеными, включались в научные исследования. Эта родственная физтеховской система обучения пустила с тех пор в Нижнем Новгороде глубокие корни. Тогда-то учителем и другом на долгие годы стал для Андрея Гапонова-Грехова талантливый молодой физик Михаил Левин. Москвич, ученик, а позже и зять академика Леонтовича, он был человеком многогранно одаренным и эрудированным. Воспоминания о нем оставили не только физики, но и известный филолог академик Вячеслав Иванов, Евгений Пастернак, сценарист Валерий Фрид. В сборнике, посвященном ему, есть его исследование о Гамлете, изданное в Англии, и его острые эпиграммы. Политзаключенный, по счастью освобожденный по победной амнистии, он не мог жить в Москве, и его устроили в Горьком. На факультете раскованно, без конспектов, он с блеском читал один из основных курсов - теорию электромагнитного поля. Михаил Львович был лишь на 5 лет старше своих студентов, и с ним легко и непринужденно можно было обсуждать и научные и человеческие проблемы. Эта дружба и близкое общение продолжались долгие годы уже после возвращения Михаила Львовича в Москву и сыграли большую роль в жизни Андрея Гапонова-Грехова.

А в аспирантуру в 1949 году Андрей поступил к академику Андронову, который предложил ему для кандидатской диссертации неожиданную и трудную тему по общей теории электромеханических систем. Вопрос этот был на слуху у физиков еще с начала ХХ века, но так и оставался до конца не проясненным. В научных кругах существовало мнение, разделяемое некоторыми крупными авторитетами, что электродинамика должна сводиться к законам, аналогичным тем, которые действуют в механике, и возможна запись уравнений электродинамики и механики в единой форме - однако сделать это в достаточно общей форме не удавалось...

"Хорошая была передо мной поставлена задача, - вспоминал Андрей Викторович, - и мне тогда удалось в ней разобраться. Оказалось, что есть такие электромеханические системы, которые действительно нельзя описать уравнениями в форме, широко используемой в механике, уравнениями Лагранжа. Это системы с переменным числом степеней свободы, а также электромеханические системы со скользящими контактами, которые, с динамической точки зрения, являются неголономными динамическими системами. Их можно описать уравнением Чаплыгина, но мне удалось сформулировать уравнения более компактные и удобные, чем чаплыгинские».

Защищал Гапонов-Грехов свою диссертацию не в Горьком, а в Ленинграде, в Политехническом институте, и полученный молодым ученым результат представился столь значительным, что соискателю присвоили и кандидатскую, и сразу докторскую степень. К сожалению, Александра Александровича Андронова тогда, в 1955-м, уже 3 года как не было в живых.

Годы обучения Гапонова-Грехова в университете и аспирантуре были тяжелыми для нижегородской радиофизики. Сначала развернулась травля видного генетика С.С. Четверикова на биофаке, затем мишенью идеологических обвинений стал профессор Горелик. Он написал прекрасную книгу "Колебания и волны", впоследствии ставшую настольной для радиофизиков, но философы университета нашли ее вредной, проповедующей идеализм. Горелик уехал, Грехова ушла в глухую оборону. Андрей Викторович после окончания аспирантуры стал преподавателем Политехнического института. И только после получения степени доктора физико-математических наук пришел старшим научным сотрудником в ГИФТИ, уже будучи профессором в Горьковском политехническом институте. А когда в 1956 году открылся НИРФИ, Гапонов-Грехов стал там во главе отдела, которым и руководил 20 лет.

В конце 1950-х годов начинается чрезвычайно плодотворный период научного творчества Гапонова-Грехова. Сам он выделяет два главных его направления. Во-первых, это нелинейные волновые процессы, а во-вторых, проблемы генерации и усиления мощных высокочастотных электромагнитных колебаний с длиной волны в миллиметровом и субмиллиметровом диапазонах. Эти прорывные направления имели большой потенциал развития.

Исследуя динамику волн в нелинейных средах, ученый вместе со своими сотрудниками открыл и исследовал явление ударных электромагнитных волн. Практическим выходом стало применение ударных волн в импульсной технике. Этот цикл работ, а также некоторые другие работы по нелинейному взаимодействию волн оказались одним из предвестников грядущего расцвета нелинейной динамики волн, которую относят к ключевым разделам современной физики. Разрабатывая строгие и обосновывая асимптотические методы нелинейной динамики, Гапонов-Грехов прокладывал дорогу последующим работам по динамическому хаосу и саморегуляции в сложных динамических системах.

К числу наиболее ярких достижений ученого принадлежит и теория индуцированного излучения классических нелинейных осцилляторов с основанным на этой теории принципом генерации и усиления электромагнитных волн потоками возбужденных неизохронных осцилляторов. А принцип этот был реализован в создании нового класса приборов - мазеров на циклотронном резонансе свободных электронов (НЦР), которые не имели себе равных по выходной мощности и коэффициенту полезного действия в миллиметровом и даже субмиллиметровом диапазонах длин волн.

Работа приборов (названных гиротронами и гироклистронами) основана на взаимодействии электромагнитных волн в сверхразмерных квазиотических резонаторах или волноводах с потоком свободных электронов, вращающихся в постоянном магнитном поле с циклотронной частотой. Гиротроны - а это название дали приборам в тогдашнем Горьком - приобрели мировую известность. Их используют как источник мощного электромагнитного излучения - в установках для нагрева плазмы - токамаках и стеллараторах. А гироклистроны нашли применение в радиолокации высокого разрешения, позволяющей осуществлять с высокой точностью слежение за космическими объектами. Полученные результаты были оценены двумя Государственными премиями (1967, 1983).

"Гиротроны нас кормят", - как-то пошутил Андрей Викторович. Работы эти продолжаются. В 2003 году в Институте прикладной физики удалось создать квазинепрерывный гиротрон мощностью почти в мегаватт. По словам Гапонова-Грехова, установка эта дает нижегородским физикам неплохие шансы конкурировать в будущем международном тендере на участие в ИТЭР - международной программе создания экспериментального термоядерного реактора. Чтоб осуществить запуск такого реактора, нагрев плазму до сотен миллионов градусов, нужны электромагнитные волны очень высокой частоты - более сотни гигагерц. А их суммарная мощность от многих источников должна составлять около сотни мегаватт и поддерживаться в течение нескольких минут.

Академическое сообщество еще в 1960-е годы высоко оценило научные заслуги Гапонова-Грехова. В 1964 году, когда ему было 38 лет, его избрали членом-корреспондентом АН СССР, а через 4 года - академиком.

В 1966 году он становится заместителем директора НИРФИ по научной работе, а при разделении этого института в конце 1976 года возглавляет вновь созданный академический Институт прикладной физики.

За время своего существования ИПФ стал одним из самых крупных институтов в системе Российской академии наук. В списке Международного научного фонда (ISF) он входит в первую десятку институтов РАН. Широта научных интересов руководителя отразилась и в широте тематики института: гидрофизика и гидроакустика, физика плазмы и электроника больших мощностей, квантовая электроника и нелинейная оптика, радиофизические методы в медицине.

"За рубежом, - говорит Андрей Викторович, - к радиофизике обычно относят исследование антенн и распространение радиоволн. А объединяющим началом различных направлений в работе нашего института является их генетическая и функциональная связь с фундаментальной радиофизикой как общей наукой о колебаниях и волнах - о возбуждении колебаний и волн, их канализации, излучении, распространении, а также о регистрации, приеме и обработке колебательных и волновых сигналов - и электромагнитной и неэлектромагнитной природы". Этот стержень - колебания и волны вне зависимости от их происхождения - объединил, по словам Гапонова-Грехова, большой круг явлений природы, "волновая родственность" которых позволяет вырабатывать общие подходы к ним, общую культуру исследований.

Разнообразие работ, ведущихся в институте, можно проиллюстрировать хотя бы на таких двух примерах. Совместно с американцами ученые ИПФ разрабатывали программу "АТОК" - акустическое исследование температурного режима океана. Специально разработанный ИПФ РАН источник низкочастотных (20 гц) звуковых волн был установлен в районе Шпицбергена, а их прием осуществлялся американцами в районе Аляски. По изменениям скорости звука прослеживались изменения температуры океана в его средних слоях, такие трассы были реализованы и в Тихом океане. Это глобальная проблема - контроль за изменением климата. Совсем иная перспективная работа связана с медициной. Ученые использовали лазеры или с очень коротким импульсом, или с очень коротким временем когерентности. Принцип, на котором они работают, положен в основу оптической когерентной томографии. Прибор позволяет заглянуть в ткани живого организма и увидеть зарождение злокачественных изменений на более ранней стадии, чем раньше.

Лет 30 назад Гапонов-Грехов с учениками и сотрудниками начали широкие исследования по физике Океана - гидроактике, низкочастотной гидроакустике, взаимодействию ветрового волнения с глубинными процессами в Океане - с целью развития методов дистанционной подводной диагностики. Академик А.П. Александров заинтересовался этими исследованиями и привлек ИПФ РАН и Андрея Викторовича с сотрудниками к кругу ученых, собранных для решения физических задач, связанных с проблемами атомного подводного флота. Это объединение крупных ученых, инженеров и специалистов Военно-Морского Флота координировалось Научным советом по комплексной проблеме "Гидрофизика" при президиуме АН СССР. Со временем Гапонов-Грехов стал заместителем Александрова, а впоследствии сменил его на посту председателя этого совета. В ИПФ РАН было создано целое отделение, успешно разрабатывавшее принципы и методы дальнего гидроакустического и аэрокосмического обнаружения подводных объектов, а также различные вопросы корабельной акустики.

Когда Андрея Викторовича как-то спросили, ощущает ли он себя счастливым человеком, он ответил: "Чувство удовлетворения от достигнутого мне знакомо. А счастье? Счастье, по-моему, вообще недостижимо, потому что это не постоянное состояние, а процесс перехода от одной ситуации к другой. Что-то достигнуто, а ты уже снова в беспокойстве: к чему-то стремишься, что-то не решается". С его деятельной натурой несовместимо состояние довольства, покоя.

И свою энергию в последние годы он направляет в русло заботы о сохранении науки, о ее будущем. Еще в 1991 году ИПФ РАН начал реальную интеграцию с образованием, открыв у себя на правах факультета ННГУ "Высшую школу общей и прикладной физики" (ВШОПФ). А в 2001 году начал действовать с благословения президиума РАН Научный образовательный центр (НОЦ). В него входят старшие классы физико-математического лицея, ВШОПФ и группы радиофизического факультета ННГУ, базовые кафедры. Со студентами занимаются десятки докторов и кандидатов наук, 3 академика. Программа обучения школьников тоже прокорректирована учеными. Гапонов-Грехов считает, что мы неизбежно придем к объединению академической и университетской науки, к объединению науки с образованием.

"Фундаментальная наука в стране, - говорит ученый, - это источник идей, технологий и кадров. Почему у нас стали возможны такие мощные проекты, как атомный и космический? Из фундаментальной науки были идеи, основы технологии и люди. Но если увянут научные школы, растеряем людей, то на восстановление науки понадобятся десятилетия. В русской науке важнейшую роль играло это уникальное явление - научные школы. В них наилучшим образом сочетается индивидуальное творчество отдельных личностей с коллективной исследовательской работой. Живые научные школы с их лидерами - главный резерв для развития стратегических научных направлений". Именно поэтому А.В. Гапонов-Грехов стал одним из инициаторов программы государственной поддержки ведущих научных школ и возглавил совет, руководящий этой программой, а также президентскими программами поддержки молодых кандидатов и докторов наук.

В 2001 году академик Гапонов-Грехов был удостоен высшей награды Российской академии наук - Большой золотой медали имени М.В. Ломоносова, ежегодно присуждаемой двум выдающимся ученым: одному российскому и одному зарубежному.

Что нужно, чтобы добиться успеха в науке? Андрей Викторович говорит: "Терпение мысли. Над проблемой надо думать, пока не доберешься до самой сути, добьешься полной ясности. А это требует долгой сосредоточенности: не только сидишь за столом, но и ходишь, ешь, не отпуская своих мыслей, просыпаешься с ними и ложишься; а отвлекаться нельзя". Этот редкий дар оказался присущ ему в высокой степени.

А.В. Гапонов-Грехов - Герой Социалистического Труда (1986), лауреат Государственных премий СССР (1967, 1983), Демидовской премии (1995). Награжден двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, "За заслуги перед Отечеством" III степени, кавалер Большой золотой медали имени М.В. Ломоносова. Доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР (1964), академик АН СССР (1968), академик РАН.

Автор около 150 научных публикаций. Главный редактор журнала "Известия РАН. Серия физическая", член редколлегий журналов "Физика плазмы", "Известия вузов. Радиофизика", "Акустический журнал". Депутат Верховного Совета СССР (1989-91), избирался депутатом Верховного Совета РСФСР и местных Советов.

Увлекается чтением, понемногу - рыбалкой, бегом, лыжами.

Живет в Нижнем Новгороде.