А она все реже улыбалась и неохотно появлялась на публике. Ведь признание и свобода - совсем не одно и то же.
На фото скульптор Вера Мухина
Детство, семья
Вера родилась в Риге в 1889 году, в семье богатого купца Игнатия Мухина. Мать потеряла рано -после родов та мучилась туберкулезом, от которого не спаслась даже в благодатном климате юга Франции. Опасаясь, что у детей может быть наследственная предрасположенность к этому заболеванию, отец перевез дочерей в Феодосию. Здесь Вера увидела картины Айвазовского и впервые взялась за кисти...
Когда Вере было 14, скончался отец. Похоронив купца на берегах Крыма, родственники забрали сирот в Курск. Будучи людьми благородными, денег на них не жалели. Наняли в гувернантки сначала немку, потом француженку; девочки побывали в Берлине, Тироле, Дрездене.
В 1911 году их привезли в Москву - подыскать женихов. Вере эта затея опекунов сразу не понравилась. Все ее мысли занимало изобразительное искусство, мировой столицей которого был Париж, - именно туда она стремилась всей душой. А пока изучала живопись в московских художественных студиях.
Получить желаемое Мухиной помогло несчастье. Зимой 1912 года, во время катания на санях, она врезалась в дерево. Нос оказался почти оторван, девушке сделали 9 пластических операций. «Ну и ладно, - сухо бросила Вера, глянув в больничное зеркало. - Живут люди и с более страшными лицами». Чтобы утешить сироту, родственники отправили ее в Париж.
Скульптура
В столице Франции Вера осознала, что ее призвание - быть скульптором. Наставником Мухиной стал Бурдель, ученик легендарного Родена. Одно замечание учителя - и она разбивала свою очередную работу вдребезги. Ее кумир - Микеланджело, гений эпохи Возрождения. Если и ваять, то не хуже его!Париж подарил Вере и большую любовь - в лице беглого эсера-террориста Александра Вертепова. В 1915 году влюбленные расстались: Александр отправился на фронт, воевать на стороне Франции, а Вера поехала в Россию навестить родню. Там ее и застали известие о гибели жениха и Октябрьская революция.
Как ни странно, купеческая дочь с европейским образованием восприняла революцию с пониманием. И в годы Первой мировой, и во время Гражданской войны работала санитаркой. Спасла десятки жизней, в том числе и своего будущего мужа.
Личная жизнь
Молодой доктор Алексей Замков умирал от тифа. Целый месяц Мухина не отходила от постели больного. Чем лучше становилось пациенту, тем хуже самой Вере: девушка понимала, что снова влюбилась. Рассказать о чувствах не решалась - уж больно красив был доктор. Все решил случай. Осенью 1917-го в госпиталь попал снаряд. От взрыва Вера потеряла сознание, а когда очнулась, увидела перепуганное лицо Замкова. «Если бы ты погибла, я бы тоже умер!» -на одном дыхании выпалил Алексей...
Летом 1918 года они обвенчались. Брак оказался на удивление крепким. Чего только не довелось пережить супругам: голодные послевоенные годы, болезнь сына Всеволода.
В 4 года мальчик травмировал ногу, в ране началось туберкулезное воспаление. Все врачи Москвы отказывались оперировать ребенка, считая его безнадежным. Тогда Замков прооперировал сына дома, на кухонном столе. И Всеволод выздоровел!
Работы скульптора
В конце 1920-х Мухина вернулась в профессию. Первой удачей скульптора стала работа под названием «Крестьянка». Неожиданно для самой Веры Игнатьевны «народная богиня плодородия» получила хвалебный отзыв известного художника Ильи Машкова и гран-при на выставке «10 лет Октября». А после выставки в Венеции «Крестьянка» была куплена одним из музеев Триеста. Сегодня это творение украшает коллекцию Ватиканского музея в Риме.
Окрыленная Вера Игнатьевна творила без остановки: «Памятник Революции», работа над скульптурным оформлением будущей гостинцы «Москва»... Только все без толку - каждый проект беспощадно «зарубался». И каждый раз с одной и той же формулировкой: «из-за буржуазного происхождения автора». С мужем тоже беда. Его инновационный гормональный препарат «Гравидан» раздражал эффективностью всех врачей Союза. Доносы и обыски довели Алексея Андреевича до инфаркта...
В 1930 году супруги решились на побег в Латвию. Идею подбросил агент-провокатор Ахмед Мутушев, явившийся к Замкову под видом пациента. В Харькове беглецов арестовали и доставили в Москву. Допрашивали 3 месяца, а после сослали в Воронеж.
Двух гениев эпохи спас третий - Максим Горький. Поправить здоровье писателю помог тот самый «Гравидан». «Этот врач нужен стране!» - убедил Сталина романист. Вождь позволил Замкову открыть в Москве свой институт, а его жене -принять участие в престижном конкурсе.
Суть конкурса была проста: создать монумент, воспевающий коммунизм. Приближался 1937 год, а с ним и Всемирная выставка науки и техники в Париже. Павильоны СССР и Третьего рейха располагались друг напротив друга, что усложняло задачу скульпторам. Мир должен был понять, что будущее за коммунизмом, а не за нацизмом.
Мухина выставила на конкурс скульптуру «Рабочий и колхозница» -и неожиданно для всех победила. Конечно, проект пришлось доработать. Комиссия приказала обе фигуры одеть (у Веры Игнатьевны они были обнаженными), а Ворошилов посоветовал «убрать у девушки мешки под глазами».
Вдохновленная эпохой, скульптор задумала собрать фигуры из сверкающих листов стали. До Мухиной на подобное решался лишь Эйфель со статуей Свободы в США. «Мы его превзойдем!» - уверенно заявила Вера Игнатьевна.
Стальной монумент весом 75 тонн сварили за 2 месяца, разобрали на 65 частей и в 28 вагонах отправили в Париж. Успех был колоссальным! Композицией публично восхищались художник Франс Мазерель, писатели Ромен Роллан и Луи Арагон. На Монмартре продавались чернильницы, портмоне, платки и пудреницы с изображением монумента, в Испании - почтовые марки. Мухина искренне надеялась, что ее жизнь в СССР изменится в лучшую сторону. Как же она ошибалась...
В Москве парижская эйфория Веры Игнатьевны быстро развеялась. Во-первых, ее «Рабочего и колхозницу» сильно повредили при доставке на родину. Во-вторых, установили на низкий постамент и вовсе не там, где желала Мухина (архитектор видела свое творение либо на стрелке Москвы-реки, либо на смотровой площадке МГУ).
В-третьих, умер Горький, и гонения на Алексея Замкова вспыхнули с новой силой. Институт доктора был разграблен, а сам он переведен на должность обычного терапевта в заурядной поликлинике. Все обращения к Сталину не возымели действия. В 1942 году Замков скончался из-за последствий второго инфаркта...
Однажды в студии Мухиной раздался звонок из Кремля. «Товарищ Сталин желает иметь бюст вашей работы», - отчеканил чиновник. Скульптор ответила: «Пусть Иосиф Виссарионович приезжает ко мне в мастерскую. Требуются сеансы с натуры». Вера Игнатьевна и подумать не могла, что ее деловой ответ оскорбит мнительного вождя.
С того дня Мухина оказалась в опале. Она продолжала получать сталинские премии, ордена и сидеть в архитектурных комиссиях. Но при этом не имела права выезжать за границу, проводить персональные выставки и даже оформить в собственность дом-мастерскую в Пречистенском переулке. Сталин играл со скульптором, как кошка с мышкой: не добивал окончательно, но и не давал свободы.
Смерть
Своего мучителя Вера Игнатьевна пережила на полгода - ее не стало 6 октября 1953-го. Причина смерти - стенокардия. Последней работой Мухиной стала композиция «Мир» для купола сталинградского планетария. Величественная женщина держит глобус, с которого взлетает голубь. Это не просто завещание. Это всепрощение. В булгаковских персонажах могли бы узнать себя многие интеллигенты его эпохи. Но в жизни одного из художников того времени "булгаковщина" достигает небывалой концентрации: дружба с сильными мира сего, грандиозное открытие, слава, травля, попытка побега... И где-то в конце — покой, участок земли в тихом городе. Имя художника — Вера Мухина, а автором открытия был ее муж доктор Алексей Замков.
Бег
На первый взгляд эта история походила на правду. В любой биографии Мухиной говорилось, что ее дед сколотил крупное состояние на торговле льном, пенькой и хлебом. В Риге ему принадлежали торговая фирма "Кузьма Мухин", десятки складов и немалая часть Гостиного двора. Имел он и другую крупную недвижимость — несколько поместий, дома в Рославле и Риге. Его сыновья тоже ворочали немалыми деньгами — имели заводы, доходные дома. После революции потомки Кузьмы Мухина продолжали жить в независимой буржуазной Латвии. Заводы, принадлежавшие им, работали и приносили прибыль. А старшая сестра Мухиной в начале 20-х навсегда покинула Россию и жила в Венгрии. Так что Мухиной было куда и зачем бежать.
С другой стороны, в 20-е годы Мухина была одним из самых видных членов Ассоциации художников революционной России. Она создала эскизы памятников российскому просветителю Николаю Новикову и секретарю Московского комитета партии Загорскому, скульптуру "Пламя революции" посвятила Якову Свердлову. Мухина участвовала в конкурсе на памятник "Освобожденному труду", а к десятилетию Октября Мухина создала "Крестьянку", сделавшую ее очень известным скульптором. Так что искать добра от добра вроде бы не было смысла.
Однако самым загадочным казалось то, что в уголовном деле ученого не было никаких данных о проверке информации о побеге. Почему на Лубянке не заинтересовались этой историей?
Дьяволиада
Не без труда удалось выяснить, что дело по обвинению Замкова А. А. и Мухиной В. И. действительно существует, но доступ к нему закрыт по распоряжению их сына Всеволода Замкова. Он же закрыл доступ к фонду родителей в одном из московских архивов. Уговорить его сменить гнев на милость я не смог. Оставалось собирать информацию по крупицам.
В биографиях Мухиной упоминалось, что ее муж работал в Институте экспериментальной биологии (ИЭБ) Наркомата здравоохранения. В 20-е годы ИЭБ, руководимый выдающимся биологом профессором Николаем Константиновичем Кольцовым, был самым настоящим оазисом для тех, кто не мог или не желал считаться с генеральной линией партии. Среди нескольких десятков его сотрудников не было ни одного члена ВКП(б). Соответственно, в институте отсутствовала не только партийная, но даже профсоюзная организация.
Все кончилось в середине 1929 года. В результате очередных чисток в партии без руководящих мест оказалось немало старых большевиков. И некоторые из них, вспомнив, что в молодости числились студентами, двинулись в большую науку. Обстановка в ИЭБ изменилась как по мановению волшебной палочки. Судя по протоколам общих собраний института, с тех пор темы исследований обсуждались и утверждались с участием всех сотрудников, включая истопников и дворников. Причем длились эти мероприятия по шесть--восемь, а иногда и по десять часов. А затем представители партии в институте принялись искоренять социальное неравенство. Профессоров вынуждали отказываться от совместительства, а доктора Замкова — от весьма выгодной, как считали коллеги, частной медицинской практики. Его принялись выдавливать из института, несколько раз обсуждали на собраниях. И 18 мая 1930 года он написал заявление об уходе.
Последней бумагой в его деле был запрос из воронежской поликлиники имени 10-й годовщины Октября с просьбой о высылке трудового списка доктора Замкова А. А. от 13 декабря 1930 года. О побеге в личном деле не было ни слова. Однако в бумагах института нашлось упоминание о некоем ходатайстве профессора Кольцова в ГПУ.
Записка врача
Искать ходатайство в архиве ФСБ я не стал — умный в гору не пойдет. Помогла правильная мысль: обычно копии таких писем направлялись первым лицам страны. По картотеке "жалобщиков" ходатайство нашлось в считанные дни. Точнее — "Отзыв о работе доктора А. А. Замкова в Институте экспериментальной биологии НКЗ в 1929-1930 годах". Вот что писал профессор Кольцов.
"В 1929 году немецкие ученые Ангейм и Зондек опубликовали работу, в которой доказали наличие в моче беременных женщин вещества (гормона), способного при инъекции под кожу мышонка вызвать у него в 4 дня созревание половых органов. Они предложили применять этот метод... для точного установления беременности у женщин...
Когда в 1929 году я предложил доктору Замкову заняться проверкой работы Ангейма и Зондека, он быстро овладел техникой воздействия мочой на молодых мышей и немедленно поставил определение беременности женщин по этому методу. Моча пациенток присылалась из клиник и больниц в ИЭБ, и доктор Замков на основании опытов с мышами ставил через 4 дня диагноз на наличие или отсутствие беременности. Почти во всех без исключения случаях диагноз в дальнейшем оправдывался...
Поставить в широких размерах эту диагностику институту удалось только благодаря любезному содействию А. М. Пешкова (Максима Горького), который с большим интересом отнесся к работам А. А. Замкова. Благодаря А. М. Пешкову и М. Ф. Андреевой удалось быстро получить из-за границы большое количество белых мышей, необходимых для диагноза.
Ввиду ясного действия гормонов мочи беременных женщин на половые органы грызунов, для врача был естественным переход в применении этой мочи в качестве терапевтического средства пациентам, страдавшим от недостаточной активности половых желез. Но в отличие от немецких исследователей А. А. Замков не пытался извлекать гормон из мочи спиртом и другими реагентами и решил вводить под кожу пациентов непосредственно мочу беременных, конечно стерильную. В этом изобретательство самого Замкова... Препарату нами дано имя "гравидан"...
В особенности яркие результаты дает применение гравидана... при психических расстройствах... Блестящий пример такого целебного действия гравидана пришлось наблюдать несколько месяцев тому назад у жены сотрудника ИЭБ проф. Складовского. У пациентки после операции, повлекшей за собой прекращение менструации, обнаружились симптомы буйного помешательства. Психиатры (проф. Ганнушкин) определили у нее неизлечимую психическую болезнь... Проф. Складовский... в тяжелую для себя минуту вспомнил о гравидане, достал стерильную мочу беременных и после трех инъекций добился полного "внезапного" излечения больной...
Среди ученых и врачей зависть к чужим успехам нередко вызывает интриги и склоки. Против А. А. Замкова поднялась настоящая травля... Травля... подействовала так сильно на него, что побудила его к безумной попытке выехать за границу без разрешения. Но незначительность наказания за такое тяжелое преступление — высылка в Воронеж — показывает, что ГПУ приняло во внимание наличие аффекта под влиянием несправедливой травли.
С отъездом А. А. Замкова работа по приготовлению гравидана в ИЭБ почти прекратилась... Ввиду огромного интереса, который представляет собой возможность терапевтического применения гравидана и диагностики беременности по анализу мочи, я считал бы весьма желательным предоставление доктору Замкову возможности продолжить свои исследования в правильной клинической обстановке..."
Роковые яйца
Под давлением фактов сын доктора Замкова — Всеволод Алексеевич — стал чуть более разговорчивым. Он подтвердил, что попытка побега в мае 1930 года имела место. Мухина с мужем собирались через южную границу Азербайджана перебраться в Иран, а затем решить, куда ехать — в Латвию, Венгрию или Алжир, где жил учитель Замкова доктор Алексинский. Решение о побеге было принято под влиянием некоего пациента Замкова, который оказался агентом-провокатором ОГПУ. Мухину с мужем и сыном арестовали по пути на вокзал.
Всеволод Замков также сообщил, что Горький сыграл немалую роль в возвращении его родителей из ссылки. Но основными ходатаями за Замкова были его давние пациенты — начальник оперотдела ОГПУ Карл Паукер и начальник разведупра Красной армии Ян Берзин. Замков-младший считает, что они нуждались в его отце как блестящем диагносте. Но не меньше, видимо, руководящие товарищи нуждались в гравидане. Вот ведь что писал в одном из отчетов доктор Замков:
"Истощенному 20-летнему жеребцу, который от слабости едва стоял на ногах и уже не принимал корма, 10 раз был впрыснут гравидан по 50 см 3 . Жеребец после уколов стал есть, понос у него прошел, появилась мышечная сила. На нем снова стали работать — боронить, пахать и запрягать для езды. У жеребца проявилось яркое половое влечение. Чувство привязанности к одной кобыле стало так велико, что на ее призывный зов он несся к ней во всю мочь, даже будучи в упряжке, через все преграды — каналы, изгороди. Жеребец дал потомство".
Виагра того времени пользовалась бешеной популярностью. Требования выслать гравидан шли во все инстанции. Секретарь Горького Крючков, от мнения которого зависело возвращение Мухиной и Замкова, теперь с подобострастием просил врача выделить чудодейственный препарат тому или иному старому большевику. Сам "буревестник революции" тоже пользовался услугами Замкова.
Волна популярности мужа подняла Мухину на вершину советского искусства. Горький, фактически советский министр литературы, аудиенции у которого известнейшие писатели, ученые и художники ожидают многие месяцы, принимает Мухину вместе с другими видными скульпторами по первой же просьбе. После этой встречи в июле 1933 года он пишет письмо в ЦК, Молотову, и ходатайствует о помощи скульпторам — о передаче под мастерские закрываемых церквей, выделении огромных стипендий молодым ваятелям. А также передает Молотову просьбу скульпторов об обеспечении материалами: "Можно было бы предложить им мрамор памятников на кладбищах Москвы". В 1934 году Мухина получает заказ на скульптурное оформление строящейся гостиницы "Москва" (правда, потом Сталин утвердил проект без этих излишеств).
А дела Замкова шли в гору. По постановлению ЦК ВКП(б) в мае 1932 года под руководством Замкова начала работать научно-исследовательская лаборатория гравиданотерапии. В нескольких московских больницах создаются "гравидановые точки", где пациентов лечат этим препаратом. Поначалу результаты превосходят все ожидания. К примеру, главврач нервно-психической лечебницы для острого алкоголизма профессор Стрельчук сообщает Замкову о результатах лечения 11 наркоманов и 23 алкоголиков: "Еще никто из выписанных пациентов после лечения гравиданом не рецидивировал". Судя по отчетам Замкова, "гравидановые точки" открылись в 250 больницах во всех уголках страны. В 1933 году его лабораторию переименовывают в институт. А два года спустя он выступает на съезде советских эндокринологов едва ли не в качестве главного докладчика.
И вот тут у Замкова началось головокружение от успехов. В пятилетний план своего института он вносит обязательство излечивать практически все: эпилепсию, шизофрению, астму, пороки сердца, тиф, сифилис, туберкулез, язву желудка, рак и т. д. и т. п. Однако гравидан подвел своего создателя. А возможно, у высокопоставленных пользователей просто наступил эффект привыкания. Всеволод Замков, правда, считает, что новая волна травли началась из-за того, что отец слишком хорошо лечил Горького. Как бы то ни было, в 1938 году Институт гравиданотерапии был закрыт.
В принципе история этой семьи должна была завершиться тогда же — их просто обязаны были репрессировать, как ранее осужденных за контрреволюционное преступление. Но Мухину и ее семью по давней просьбе Горького взял под свое крыло председатель Совнаркома Вячеслав Молотов. Не без участия последнего в 1937 году Веру Игнатьевну допустили к участию в конкурсе на украшение советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Ее проект — монумент "Рабочий и колхозница" — был признан лучшим.
Мухину не просто отпустили в Париж на монтаж статуи, ее выпустили из СССР вместе с сыном. Это был высший знак доверия. Мало того, ей разрешили заехать в Латвию. Как рассказал Всеволод Замков, подходил последний срок принятия дедовского наследства и Мухиной порекомендовали от него отказаться.
Зойкина квартира
В Риге Мухина громогласно отказалась от наследства и вернулась в Москву, где у ее мужа продолжались неприятности, закончившиеся инфарктом. Вернуться к активной исследовательской работе он не смог (в начале войны Замков бесплатно работал в Институте имени Склифосовского). Но в 1942 году его настиг еще один инфаркт. Пришедшая по вызову молодая женщина-врач, не зная фамилии пациента, рекомендовала покой и, главное, "никаких глупостей вроде препаратов Замкова". Основоположник закричал: "Вон!" — и умер.
Супруга пережила его на одиннадцать лет. Много творила и считалась главным официальным скульптором страны. Пять раз получала Сталинскую премию, не обходили ее и другими наградами. Незадолго до смерти она написала письмо Молотову, которое завещала отправить после своей смерти. 6 октября 1953 года сын выполнил ее просьбу.
"Дорогой Вячеслав Михайлович,
Вы получите это письмо, когда меня уже не будет в живых... Мои последние просьбы по искусству.
1. Не забывайте изобразительное искусство, оно может дать народу не меньше, чем кино или литература. Не бойтесь рисковать в искусстве: без непрерывных, часто ошибочных поисков у нас не вырастет свое новое советское искусство.
2. Прочистите аппарат управления искусств — многие его руководители вместо помощи художникам загоняют их до смерти; иногда берут взятки.
3. Поставьте моего Чайковского в Москве... Я Вам ручаюсь, что эта моя работа достойна Москвы, поверьте мне, ведь за всю мою жизнь я ни разу не подвела доверия партии и правительства...
5. Отдайте распоряжение отлить в бронзе остающиеся после меня небольшие вещи; главное — распорядитесь отпустить на это бронзу.
Еще последняя моя просьба: квартира-мастерская, в которой я жила, до сих пор из-за юридических формальностей не принадлежит ни Министерству культуры, ни Моссовету, ни мне. Очень прошу сделать так, чтобы она осталась за моими ребятами...
И в смерти как и в жизни всегда Ваша,
В. Мухина".
Уже 8 октября Молотов разослал копии письма Мухиной членам президиума ЦК с предложением обсудить записку на секретариате ЦК. Чайковского установили, квартиру оставили. Прочистить аппарат управления не удалось.
Молотов так и не узнал, что Мухина его обманула. В 1937 году она не подписала ни единой бумаги об отказе от наследства. И после возвращения Латвии независимости ее сын отсудил причитавшееся теперь уже ему имущество. Правда, из шести гектаров в центре Риги он получил только один. Но и этого вполне хватит на безбедную старость.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
При содействии издательства ВАГРИУС "Власть" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
Вера Мухина, которая прославилась проектом скульптурной группы «Рабочий и колхозница» в 1937 году, внесла большой вклад в монументальную пропаганду. Помимо этого, женщина имеет и другие популярные работы, принесшие ей множество премий и наград.
Вера Мухина в мастерской
Вера родилась летом 1889 года в Риге, которая на тот момент находилась в составе Лифляндской губернии Российской империи. Отец девочки, Игнатий Кузьмич, был известным меценатом и коммерсантом, ее семья относилась к купеческому сословию.
Когда Вере исполнилось 2 года, ее мать умирает от туберкулеза. Отец любил дочь и опасался за ее здоровье, поэтому перевез в Феодосию, где та жила до 1904-го. Там будущий скульптор получала первые в жизни уроки живописи и рисования.
В 1904 году умирает и отец Веры, поэтому девочку с ее старшей сестрой перевозят в Курск. Там жили родственники семьи, которые и приютили двух сирот. Они тоже были людьми обеспеченными и не жалели денег, наняли сестрам гувернанток, отправляли путешествовать в Дрезден, Тироль и Берлин.
В Курске Мухина отправилась учиться в школу. С отличием окончив гимназию, она переезжает в Москву. Опекуны планировали подыскать девочке жениха, хотя в планы самой Веры это не входило. Она мечтала освоить изобразительное искусство и когда-нибудь переехать в Париж. А пока будущий скульптор приступила к изучению живописи в художественных студиях Москвы.
Скульптура и творчество
Уже позднее девушка отправилась в столицу Франции и там осознала, что призвана стать скульптором. Первым наставником в этой области стал для Мухиной Эмиль Антуан Бурдель, ученик легендарного Огюста Родена. Также она ездила в Италию, изучала работы известных художников периода Ренессанса. В 1914 году Мухина вернулась в Москву.
После завершения Октябрьской революции разработал план по созданию городских монументов и привлекал для этого молодых специалистов. В 1918 году Мухиной поступил заказ на создание памятника . Девушка изготовила макет из глины и отправила его на одобрение в Народный комиссариат просвещения РСФСР. Работу Веры оценили, но ей так и удалось закончить ее. Поскольку макет хранился в холодном помещении мастерской, глина вскоре растрескалась, и работа была испорчена.
Также в рамках «Ленинского плана монументальной пропаганды» Мухина создала эскизы для памятников , В. М. Загорскому и скульптуры «Революция» и «Освобожденный труд». В молодости характер девушки не позволял ей останавливаться на полпути, каждую свою работу Вера тщательно прорабатывала, учитывала даже мельчайшие элементы и всегда превосходила ожидания окружающих. Так в биографии женщины появились первые значимые в карьере работы.
Творчество Веры проявлялось не только в скульптуре. В 1925 году она создала коллекцию элегантной одежды. Для пошива выбирала дешевые грубые материалы, в том числе бязь, ткацкое сукно и холст, пуговицы вытачивались из дерева, а головные уборы – из рогожи. Не обошлось и без украшений. Для декора скульптор придумала оригинальный орнамент, названный «петушиным узором». С созданной коллекцией женщина отправилась на выставку в Париж. Она представила одежду совместно с модельером Н. П. Ламановой и получила главную премию на конкурсе.
В период с 1926 по 1930 годы Мухина преподавала в Высшем художественно-техническом институте и Художественно-промышленном техникуме.
Значимой работой в профессиональной карьере женщины стала скульптура «Крестьянка». Работа посвящена 10-летию «Октября», даже известный художник Илья Машков положительно отзывался о ней. На выставке монумент занял 1-е место. А после перевоза «Крестьянки» на венецианскую выставку ее выкупил музей города Триеста. Сегодня это произведение дополняет коллекцию Ватиканского музея в Риме.
Немалый вклад в культуру страны внесла Вера и своим творением «Рабочий и колхозница». Фигуры мужчины и женщины в 1937 году установили в Париже на Всемирной выставке, а позднее перевезли на родину автора и установили на ВДНХ. Этот монумент стал символом новой Москвы, киностудия «Мосфильм» изображение статуи использовала как эмблему.
Среди других работ Веры Мухиной – памятники и . Несколько лет женщина работала над созданием скульптур для Москворецкого моста, однако при жизни удалось воплотить только один проект – композицию «Хлеб». Остальные 5 монументов создали по эскизам уже после смерти Мухиной.
В послевоенные годы Вера создала музей, состоящий из скульптурных портретов. Галерею женщины пополнили изображения , Н. Бурденко, Б. Юсупова и И. Хижняка. Хотя документов, подтверждающих отношение Мухиной к созданию дизайна знаменитого граненого стакана, нет, все же многие именно ей приписывают авторство этой посуды, которая в советские годы широко использовалась в столовых.
Личная жизнь
Первую любовь Вера встретила в Париже. Когда девушка училась там искусству создания скульптуры, о построении личной жизни и не думала, поскольку была сосредоточена на получении знаний. Но сердцу не прикажешь.
Избранником Мухиной стал беглый эсер-террорист Александр Вертепов. Однако пара недолго просуществовала, в 1914 году молодые люди расстались. Вера поехала в гости к родственникам в Россию, а Александр отправился на фронт воевать. Проживая в России, через несколько лет девушка узнала о смерти возлюбленного, а также о начале Октябрьской революции.
Со своим будущим мужем Мухина познакомилась во время Гражданской войны. Она работала санитаркой, помогала выхаживать раненых. Вместе с ней работал молодой военный врач Алексей Замков. Молодые люди полюбили друг друга и в 1918 году поженились. В Интернете даже представлены совместные фото пары. Первое время молодые не думали о детях. Вместе им пришлось пережить голодные послевоенные годы, которые только сплотили семью и показали истинные чувства мужчины и женщины.
В браке у Мухиной родился сын, которого назвали Всеволодом. В 4 года мальчик сильно заболел. После травмы ноги в ране образовалось туберкулезное воспаление. Все врачи, которых обошли родители, отказались его лечить, поскольку случай считали безнадежным. Но отец не опустил руки, когда выхода другого не осталось, он сам прооперировал ребенка у себя дома, чем и спас сыну жизнь. Когда Всеволод выздоровел, он отучился и стал физиком, а позднее подарил родителям внуков.
Карьера Замкова резко пошла вверх, когда тот создал гормональный препарат «Гравидан», ставший первым в мире промышленным лекарством. Однако разработку доктора оценили только пациенты, советских же врачей это раздражало. Примерно в тот же период комиссия перестала одобрять все новые эскизы Веры, главным мотивом служило «буржуазное происхождение автора». Нескончаемые обыски и допросы вскоре довели супруга женщины до инфаркта, поэтому семья приняла решение о побеге в Латвию.
Еще не успев добраться до места назначения, семья была перехвачена и возвращена обратно. Беглецов допрашивают, а после ссылают в Воронеж. Спас положение пары Максим Горький. Писатель некоторое время назад лечился у мужчины и поправил здоровье благодаря «Гравидану». Литератор убедил , что страна нуждается в таком враче, после чего семью вернули в столицу и даже позволили Замкову открыть свой институт.
Смерть
Вера Мухина умерла осенью 1953 года, тогда ей было 64 года. Причиной смерти стала давно ее мучившая стенокардия.
Могила скульптора расположена на втором участке Новодевичьего кладбища.
Работы
- Монумент «Рабочий и колхозница» в Москве
- Скульптуры «Хлеб» и «Плодородие» в Москве
- Скульптуры «Море» в Москве
- Памятник Максиму Горькому в Москве
- Надгробия на Новодевичьем кладбище в Москве
- Скульптурная композиция «Фархад и Ширин» в Волгограде
- Памятник Максиму Горькому в Нижнем Новгороде
- Скульптура «Мир» в Волгограде
«Собачье сердце» – одно из самых известных произведений Михаила Булгакова. А после экранизации оно стало народным. Главная роль, великолепно сыгранная Евгением Евстигнеевым, давно разобрана на цитаты. Прототипом профессора Преображенского называют нескольких людей. Один из них, Алексей Андреевич Замков, десять месяцев жил на Урале.
Евгений Евстигнеев в роли профессора Преображенского
В поисках эликсира молодости
Действие фантастической повести начинается в декабре 1924 года в Москве. Известный хирург Филипп Филиппович Преображенский, изучая проблему омоложения человека, решает провести эксперимент: пересадить гипофиз и семенные железы от человека собаке. Результат операции оказался неожиданным: пес Шарик принял человеческий облик. А дальше… Дальше вы знаете.
В главном герое современники сразу узнали дядю писателя и его квартиру. Николай Михайлович Покровский был врачом-гинекологом, однако опытами по омоложению он не занимался.
Впрочем, в 1920-1930-х годах недостатка в таких исследователях не было. Этические принципы того времени позволяли проводить самые сомнительные эксперименты.
Хирург Сергей Абрамович Воронов родился в России, а работал в Египте и Франции. Он провел тысячи операций по пересадке половых желез обезьяны человеку. Мир был в восторге от нового кудесника. Но уже через несколько лет пришло разочарование: оказалось, что никакой молодости пациентам привить не удалось.
Биолог Илья Иванович Иванов проводил опыты по созданию гибрида обезьяны и человека. Для этого он сначала отправился в Африку, а потом привез животных в СССР, основав Сухумский обезьяний питомник. Письма от женщин, желающих забеременеть от шимпанзе, поступали со всех концов страны.
А.А. Замков
Врач Алексей Андреевич Замков добился успеха, изучая мочу беременных женщин. История запомнила его как создателя первого в мире серийного гормонального препарата.
«Из крестьян, окончил Пажеский корпус»
Алексей Замков родился в 1883 году в крестьянской семье. С 15 лет работал в московской артели. Участвовал в революции 1905 года, но позднее отошел от политики и всю жизнь повторял: «Людей надо лечить, а не убивать». Алексей непрерывно учился: окончил курсы бухгалтеров, сдал экзамен за курс гимназии, окончил медицинский факультет Московского университета.
Есть у Замкова и другая биография. По ней он получил образование в Пажеском корпусе (где учились сыновья российской элиты), носил погоны полковника и был начальником госпиталей. Видимо, ему пришлось изменить свои анкетные данные, чтобы уберечься от репрессий молодого государства рабочих и крестьян. Но что бы ни было написано в бумагах, врач из Алексея Андреевича получился хороший, настоящий. О своей специальности он говорил так: хирург, уролог, эндокринолог.
Во время Первой мировой войны в московском госпитале он познакомился с сестрой милосердия Верой Игнатьевной Мухиной, богатой купеческой дочерью. В голодном 1918 году они поженились. В 1920-м родился сын Всеволод. Отец сам принял роды, а через несколько лет дома, на обеденном столе, оперативным путем спас сына от костного туберкулеза.
Алексей Замков и Вера Мухина
Рутинной врачебной работы Замкову было мало – в нем жил дух первооткрывателя, пытающегося найти скрытые резервы человеческого организма.
Рецепт гравидана
Уринотерапия известна давно, о ней знали еще Гиппократ и Авиценна. В 1920-х годах Замков изучает мочу беременных женщин, содержащую большое количество гормонов. Результатом исследований стал препарат гравидан (от латинского graviditas – беременность). Опыты на животных впечатляли: старые, слабые, полысевшие мыши после инъекций преображались: у них начинала блестеть шерсть, они давали здоровое потомство. Старый рысак, которого готовили к забою, показал рекордную резвость. Тогда доктор решился испытать лекарство на себе и ощутил, как оно повышает общий тонус организма, творческий потенциал и половую активность. Принимала гравидан и жена: он помогал Вере Игнатьевне работать над большими монументами.
Была в Замкове и предпринимательская жилка. Не дожидаясь окончания клинических испытаний и стабильных результатов, он предлагает «чудодейственный» препарат высшей советской элите. Его пациентами называют Максима Горького, Клару Цеткин, Ивана Мичурина, Серго Орджоникидзе, Вячеслава Молотова, Михаила Калинина, Семена Буденного, руководителя разведки Яна Берзина, начальника сталинской охраны Карла Паукера и многих других.
А.А. Замков. 1928 г.
Такая активность Замкова вызывает беспокойство его коллег. Одни считают его шарлатаном, другие просто завидуют. В 1930 году в газете «Известия» выходит разгромная статья. Алексея Андреевича увольняют из института экспериментальной биологии, где он работал. Решив, что перспектив в СССР у него нет, доктор с женой и сыном отправляются поездом на юг, чтобы нелегально перейти границу с Ираном.
Но органы ОГПУ не дремлют: по дороге семья арестована и возвращена в столицу. Жену и сына через пять дней отпустили, а Замков был осужден. Но наказание оказалось неожиданно мягким: 3 года ссылки в Воронеж с конфискацией имущества.
Помогли ли высокие покровители, но ссылка закончилась досрочно. В 1932 году Замков не только возвращается в Москву, но и становится директором вновь созданного государственного научно-исследовательского института урогравиданотерапии. Началось производство препарата и его поставки в больницы, поликлиники, санатории.
П. Кузнецов. Портрет А.А. Замкова. 1932 г.
В 1936 году пункты гравиданотерапии появились и на Урале: в городской поликлинике города Кабаковска (ныне – Серов), в поликлинике и кожно-венерологическом диспансере станции Красноуфимской, поликлинике станции Чусовской, Советской больнице города Аша, железнодорожной больнице Уфы.
Слава Замкова гремела по всей стране. Пациентов – десятки тысяч. Гравиданом пытаются лечить все болезни: инфекционные и глазные, сердечные и психические. Передовики производства рапортуют, что препарат позволяет им работать по 14 часов и перевыполнять план на 300 процентов. Гравидану даже посвящают поэму.
Вера Мухина оставалась в тени знаменитого мужа. Она считается скульптором, но ей уже скоро пятьдесят, а нет ни одного установленного памятника. Всемирное признание она получит только в 1937 году, когда мир увидит ее «Рабочего и колхозницу» на выставке в Париже.
А над Замковым начинают сгущаться тучи… Эйфория от «чудесного» препарата прошла. Пациенты говорят, что гравидан им не помогает, вызывает привыкание и имеет побочные эффекты. Накопились вопросы у серьезных ученых и у власти. Все закончилось в 1938 году: институт урогравиданотерапии разгромлен, Замков слег с тяжелым инфарктом.
Оправившись после болезни, Алексей Андреевич устроился в здравпункт артели «Головные уборы».
Коттедж на берегу Исети
С началом войны Замков порывается на фронт. Но его с больным сердцем на фронт и в госпитали не берут. Он трудится сверхштатным врачом в институте Склифосовского.
Вера Мухина работала в Управлении строительства Дворца Советов, в проектной мастерской. Правительство решило перебросить этот мощный трест на строительство Уральского алюминиевого завода, а его руководитель Андрей Никитич Прокофьев стал начальником «Уралалюминстроя». Вере Игнатьевне пришлось отправиться вместе со всеми.
Выехали всей семьей, вчетвером (вместе с подругой матери Веры, Анастасией Степановной Соболевской, давно живущей с ними). Личные вещи уместились в три чемодана, а для главного груза понадобилось 24 ящика: архив института урогравиданотерапии Алексей Андреевич вез с собой. 18 дней пути в поезде из 110 теплушек… Добрались до Каменска-Уральского 30 октября 1941 года.
За первые военные месяцы население города выросло почти в три раза, с 50 до 140 тысяч человек. Людей некуда селить. Даже для семьи лауреата Сталинской премии Веры Мухиной смогли выделить только одну комнату. Зато в хорошем месте – в квартире № 4 коттеджа № 4 на берегу Исети, на огороженной и охраняемой территории, где жили руководители завода и строительства.
Коттедж № 4, построенный 80 лет назад как элитное жилье, скоро будет снесен
«Дом, где нас разместили, – красивый, надежный, теплый, кругом прекрасная природа. Одна стена на первом этаже – сплошь стеклянная с видом на реку. Говорят, что летом Исеть потрясающе красивая река, широкая и красивая, так как ниже нас плотина, но сейчас зима и все покрыто снегом».
Документы о работе А.А. Замкова в Каменске-Уральском до сих пор хранятся в городском архиве. Вот приказ горздравотдела: «Зачисляется в штат больницы УАЗа с 5 ноября 1941 года врачом-ординатором в хирургическое отделение с окладом 400 рублей в месяц». Через месяц, 11 декабря, его переводят в амбулаторию УАЗа на хирургический прием с тем же небольшим окладом. Дальше – ежемесячные ведомости по расчету заработной платы.
Домой, в Москву!
Хотя быт вроде устроен, Замкову и Мухиной в Каменске-Уральском неуютно, они томятся здесь. Вера Игнатьевна так описывала свои ощущения: «Я себе места не нахожу, волнуюсь страшно, что сижу в этой проклятой дыре, а жизнь идет, кипит, и я ничего этого не знаю».
Фрагмент письма Веры Мухиной с каменским адресом
Но вернуться домой не так просто: свободно передвигаться по стране нельзя. В.И. Мухина пишет в Комитет по делам искусств: «Я слишком далеко от событий. Здесь тускло живется. Поэтому не держите меня здесь и скорее пришлите вызов». К ней присоединяется А.А. Замков: «В такой великий серьезный момент нашей Родины гравидан мог бы сыграть колоссальную роль. Мог бы опять помогать миллионам нашего населения, а не сотням, вот что так волнует меня. Поймите, товарищ нарком, очень тяжело сознавать, что я могу принести еще много пользы и почти бездействую».
В мае 1942-го Вера Игнатьевна получает вызов в столицу. Но – только она одна. Теперь супруги общаются письмами: «Милая, дорогая Веруша! В горздравотделе принимают все возможные меры, чтоб меня не пустить. Но меня это не пугает. Я всеми силами буду спешить к тебе. Я опять колюсь гравиданом, ем рисовую кашу и силы начали как будто прибывать».
Тон следующего письма совсем иной: «Милая Веруша, мое пребывание здесь равносильно гибели. Я превратился в старика, которого едва держат ноги. Я не верю, что мне опять удастся возродить дело с гравиданом. Столько борьбы, сколько пакостей и гадостей вокруг этого дела меня окончательно сломили и парализовали мою волю и сковали моё желание к жизни. Ты прости, моя милая».
И вот, наконец, последний расчет зарплаты в амбулатории УАЗа – за август 1942 года. Разрешение получено. Замков едет в Москву. Умирать.
Дольше всех остается в Каменске-Уральском сын Всеволод. Ему поставлена задача: обязательно вывезти в столицу архив института. С большим грузом он долго не может сесть в поезд. Пропуская состав за составом, он понимает, что увидеть отца уже не успеет…
А Алексею Андреевичу в родной Москве будто становится лучше, в него возвращается жизнь. Но тут его настигает второй инфаркт. Создатель «эликсира вечной молодости» умирает 25 октября 1942 года в возрасте 59 лет.
Вера Мухина добилась, чтобы мужа похоронили на престижном Новодевичьем кладбище. Свое место рядом с ним она заняла через 11 лет, в 1953 году.
Гравидан был исключен из списка медицинских препаратов в 1964-м.
читать журнальный вариант
Автор: Лысков Антон
Окончил математико-механический факультет Уральского университета, работает программистом. Историю родного края изучает в архивах, походах, беседах с интересными людьми. Публиковался в газетах «Новый компас» и «Уральская магистраль», журнале «Веси», краеведческих сборниках. Живет в Каменске-Уральском.
Ровно 60 лет назад перестало биться сердце знаменитого скульптора XX века, автора главного монумента советской эпохи — «Рабочий и колхозница»
Монумент «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной стоит в одном ряду с «Давидом» Микеланджело и «Мыслителем» Родена. 24-метровая скульптура была создана для всемирной выставки в Париже, проходившей в 1937 году. В столицу Франции разобранное на фрагменты 75-тонное произведение искусства доставили по железной дороге 28 (!) вагонами.
Успех монумента был триумфальным. Французы даже хотели выкупить его и оставить у себя.
Но скульптура была возвращена на родину и установлена в Москве недалеко от входа на ВДНХ, где находится и по сей день. А с 1947 года «Рабочий и колхозница» стали эмблемой киностудии «Мосфильм».
*Алексей Веселовский: «Прабабушка с прадедом познакомились в госпитале, на месте которого позже был роддом, где на свет появились моя мама и я» (фото автора)
Судьба Веры Мухиной не менее интересна, чем ее творчество. Знаменитый советский скульптор родилась в Риге в семье богатого купца. Когда девочке было полтора года, от туберкулеза умерла ее мать, а в 14 лет Вера осталась круглой сиротой. Толчком к серьезным занятиям искусством стала травма лица, полученная ею в 22 года во время катания на санках. А в 1930 году Вера Игнатьевна и ее муж пытались бежать из СССР…
Обо всем этом «ФАКТАМ» рассказал ее правнук — художник-типограф Алексей Веселовский .
— Алексей, что в вашем доме напоминает о знаменитой прабабушке?
— Сам дом, в котором я живу, был построен Верой Игнатьевной. Она вселилась в него в 1947-м, но прожила недолго — шесть лет: в 1953 году Веры Игнатьевны не стало. В доме осталось много ее вещей. К примеру, посуда, которой мы всегда пользовались и до сих пор пользуемся.
Сохранилась и дача в Абрамцево, которую прабабушка построила перед войной — в 1935 году. В этом доме она создавала эскизы к монументу «Рабочий и колхозница». Мы ничего не перестраивали. В современном понимании это совсем не фешенебельный дом, но для семьи он очень дорог. В нем мебель, созданная по эскизам Веры Игнатьевны, — очень лаконичная и простая, но в то же время нигде больше такой не увидишь. В этом доме особая аура. Например, на подоконнике до сих пор лежит кусок переплавленного горного хрусталя, которого касались руки моей прабабушки.
— Какой была Вера Игнатьевна по воспоминаниям ваших близких?
— Маме моей — внучке Веры Игнатьевны, когда прабабушка умерла, было четыре года. Остались воспоминания ее отца — единственного сына Веры Мухиной Всеволода Замкова. Какой была Вера Мухина? На публике держалась достаточно строго, а дома была очень мягкой. На ее долю выпало много испытаний. В полтора года прабабушка потеряла мать, в 14 лет — отца. 
Но трагического мироощущения у нее не было. Она отличалась жизнелюбием, открытостью, общительностью, активностью. Много значила поддержка большой дружной семьи с хорошим достатком. Заботу о Вере взяли на себя родственники.
*Вера Игнатьевна, по словам ее правнука, на публике держалась достаточно строго, а дома была очень мягкой
А когда ей было 22 года, произошел несчастный случай. Катаясь на санках, она врезалась в дерево и очень повредила нос. Ее отправили в Париж для пластической операции. Но их пришлось сделать несколько. Вера Игнатьевна провела в Париже целый год. О светской жизни, которую в юности Вера Мухина очень любила, заставила забыть травма. Интерес переключился на занятия скульптурой, она училась у известного мастера-монументалиста Бурделя. Позже побывала в Италии, где познакомилась с мировыми шедеврами искусства. А в 1914 году вернулась в Москву.
Это было непростое время — началась Первая мировая война. Вера Игнатьевна приняла решение работать сестрой милосердия в госпитале, где встретила свою большую любовь. Хирург Алексей Замков, который стал ее мужем, лежал с тифом. Интересно, что прабабушка с прадедом познакомились в госпитале, на месте которого позже был роддом, где на свет появились моя мама и я. Мистика ли? Думаю, просто совпадение. Не знаю, была ли прабабушка верующим человеком, но в доме у нас праздновались и празднуются Рождество и Пасха. На Рождество всегда пеклись пироги, на Пасху — куличи.
— Правда, что в 1920 годах слава вашего прадеда была гораздо громче известности Веры Мухиной?
— Да, это так. Вера Игнатьевна в это время сама говорила, что в семье она «вторая скрипка». Алексей Замков был модным в Москве врачом. И даже, по легенде, стал прообразом профессора Преображенского в повести Булгакова «Собачье сердце». Среди пациентов Алексея Андреевича была и кремлевская элита. Он консультировал Орджоникидзе, Горького… Работая в институте экспериментальной биологии, прадед изобрел препарат «гравидан» на основе мочи беременных женщин, оказывающий омолаживающее и укрепляющее психику действие, повышающий мужскую потенцию. Правда, потом обнаружилось, что «гравидан» может вызывать привыкание. Прадеда обвинили в шарлатанстве и из института уволили.
— Чтобы продолжить работы по экспериментальной медицине, он вместе с Верой Мухиной пытался бежать из Советского Союза за границу?
— В 1930 году они действительно решились на побег из СССР, но в Харькове были сняты с поезда. Потом выяснилось, что это была спланированная провокация. Прадеду предложил уехать его знакомый, пообещав снабдить за границей нужными адресами. На самом деле этот человек оказался агентом НКВД. Семью отправили в ссылку. Алексей Андреевич с Верой Игнатьевной уехали в Воронеж и прожили там два года. Прадед работал в амбулатории железнодорожного депо. Но и там травля продолжалась. Когда Алексея Андреевича решили уволить, рабочие депо устроили сходку в его защиту. По одной из версий, вернуться в Москву Алексею Замкову и Вере Мухиной удалось благодаря ходатайству Максима Горького. Ведь Вера Мухина уже в 1927 году была достаточно известным человеком, получив Гран-при Венецианской биенале. По возвращении из ссылки прадеда назначили научным руководителем Института урогравиданотерапии. Несколько лет Алексей Замков плодотворно работал. А когда начались гонения на Николая Вавилова, институт закрыли. Алексей Андреевич был сломлен и в результате тяжело заболел. Умер в 1942 году — сердце не выдержало. Прабабушка тяжело пережила смерть мужа, с которым прожила 24 года и которого очень любила.
— Рассказывают, что ваш прадед поставил на ноги своего сына, который был обречен.
— Да. У моего деда Всеволода в детстве был костный туберкулез. Врачи давали неутешительные прогнозы. И тогда Замков решился сам сделать сыну операцию. Она прошла успешно. Дед прожил долгую жизнь.
— Как был создан монумент «Рабочий и колхозница»?
— Идея принадлежала архитектору Борису Иофану. Для ее воплощения скульпторов отбирали на конкурсной основе. Вариант пластического решения Веры Мухиной понравился комиссии больше всего. Конечно, создать из стали монумент высотой 24 метра — задача не из простых. А когда он уже был готов, неожиданно кто-то заметил, что в очертаниях складок юбки колхозницы будто бы угадывается… профиль Троцкого. 
Говорят, осматривать статую ночью при свете прожекторов приехали Ворошилов и Молотов. Но ничего сомнительного не обнаружили. Ворошилову и Молотову монумент очень понравился. Ну, а дальше, как известно, был триумф в Париже.
*Монумент «Рабочий и колхозница» установлен в Москве недалеко от входа на ВДНХ
— Вера Мухина была знакома со Сталиным?
— Будучи депутатом Верховного Совета СССР, она наверняка сталкивалась с ним в официальной обстановке. Но личных встреч не было. Когда Вера Игнатьевна стала уже заслуженным мастером, сталинская свита настаивала, чтобы она сделала скульптурный портрет вождя. Но прабабушка создавать его желанием не горела. Хитря, поясняла, что любит работать только с натуры. Но у Сталина для позирования времени не оказалось. Я видел записку в архиве Академии художеств, в которой его рукой синим карандашом на альбомном листе написано: мол, уважаемая Вера Игнатьевна, в ответ на вашу просьбу поработать, могу сказать, что я готов не раньше чем весной. Датировано письмо зимой 1951 года. Однако, как известно, из этого так ничего и не получилось. Видимо, ни ей, ни Сталину это не было нужно. Да и жить обоим оставалось уже недолго.
— До сих пор ведутся споры, является ли Вера Мухина автором граненого стакана?
— Нет, это легенда. После войны Вера Игнатьевна стала художественным руководителем Ленинградского экспериментального завода художественного стекла. Ее интересовали пластические особенности этого материала. Она придумала знаменитую вазу-"лотос", «кремлевский» и «рубиновый» сервизы… А что касается граненого стакана, лет пятнадцать назад журналистка одной из центральных газет пустила «утку», что его придумали Мухина и Малевич. Хотя стакан появился лет за 200 до них! А с Малевичем Вера Игнатьевна вообще не была знакома.
— Ваша знаменитая прабабушка получила пять Сталинских премий. Как она ими распорядилась?
— Построила дом-мастерскую в Москве и подмосковную дачу в Абрамцево.
— Каким человеком Вера Мухина была в быту, как одевалась?
— У нее был свой «фирменный» стиль. Она любила носить так называемые скульптурные блузы и юбки — вещи достаточно объемные и очень выразительные. Сказывалось художественное мышление. Вместе с модельером (одевавшей в свое время царскую семью) Надеждой Ламановой, которую называли Русская Шанель, они делали выставки русского костюма. К слову, Вера Игнатьевна, происходя из купеческой семьи, была человеком очень практичным: покупала дорогие вещи, когда они дешево продавались. И это касалось не только одежды и украшений. Так же приобретались вещи в дом. Прабабушка была очень земным человеком.
— По дому сама все успевала делать?
— После женитьбы сына хозяйством занималась в основном мать невестки, и, конечно, была домработница. Дом ведь был большой, стол часто накрывался не только на членов семьи, но и на тех, кто работал с Верой Игнатьевной в мастерской.
— Став знаменитой, Вера Игнатьевна много ездила по миру?
— Нет. Тогда неохотно отпускали. Значимой была поездка во Францию в 1937 году. Когда монтировали «Рабочего и колхозницу», она провела в Париже несколько месяцев. А после войны побывала в Румынии, Финляндии…
— Вера Игнатьевна умерла в возрасте 64 лет. Что стало причиной смерти?
— Ишемическая болезнь сердца. Прабабушка надорвалась, работая над созданием памятника Горькому. Это произведение комиссия не хотела принимать, так как писатель в интерпретации Веры Игнатьевны казался им слишком старым и трагичным. А поскольку открытие монумента планировалось к празднику — очередной годовщине Великой Октябрьской революции, требовался оптимизм. Обычно, согласно технологии создания больших памятников, сначала делается небольшая модель, а потом масштабируется мастерами под авторским надзором. В данном же случае из-за того, что сроки поджимали, пришлось переделывать лицо Горького на установленном памятнике.
Вера Игнатьевна работала на лесах. Чтобы оценить каждую внесенную поправку, нужно было спуститься вниз, отойти на расстояние, посмотреть и опять подняться на леса для работы. Высота была немаленькая — метров семь. А Вере Игнатьевне в ту пору было уже за шестьдесят. После тяжелого труда она слегла и вскоре умерла. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище рядом с мужем. На памятнике супругам начертаны слова Алексея Замкова: «Я сделал для людей все, что мог». А под ними — слова Веры Мухиной: «И я тоже»…
