В этот день – 3 июля - ровно 100 лет назад умерла самая жадная женщина всех времён и народов. Её звали Генриетта Хоулэнд Гетти Грин, или «Ведьма с Уолл-стрит». На момент своей смерти она считалась самой богатой женщиной мира. При этом её скупость не знала границ. Гетти увековечена в Книге рекордов Гиннеса, как «Самый скупой человек в мире».

Она родилась 21 ноября 1834 в городе Нью-Бедфорд, штат Массачусетс в семье, владеющей китобойным промыслом. С малых лет её воспитывал дедушка – Гидеон Хаулэнд. Гетти начала читать финансовые газеты с 6 лет. Проявляла недюжинные способности к математике и в 13 стала семейным бухгалтером.

Гетти выросла довольно миловидной девушкой. Да ещё и богатая наследница. В общем, женихами обделена не была. Хотя их немного смущала сиротская одежда Гетти и её туфли со стоптанными каблуками. Но тогда молодую миллионершу ещё называли просто чересчур бережливой, хотя и посмеивались над её странностями – Гетти не стеснялась, например, спрыскивать водой использованные салфетки и проглаживать их утюгом, чтобы они могли послужить несколько раз. Или тушить свечи до ухода гостей, а на следующее утро продавать их недогоревшие остатки.

В 31 год Гетти унаследовала 7,5 миллионов долларов после смерти своего отца. Она тут же инвестировала их в облигации военных займов Гражданской войны в США. Через год Гетти вышла замуж за миллионера Эдварда Грина, который был старше её на 12 лет. Родила двоих детей – Нэда и Сильвию.

У Гетти была маниакальная цель – максимально увеличить своё и без того колоссальное состояние. Больше её в жизни ничего не интересовало. Она обладала блестящим умом и звериным чутьём, что позволяло всегда делать супервыгодные инвестиции. Например, когда США выпустили банкноты сразу после Гражданской войны, инвесторы боялись с ними связываться. А Гетти скупила все, заработав на этом 1,25 млн. долларов за год. Полученную прибыль она тут же вложила в железнодорожные облигации.

У супругов был раздельный бизнес. У Генри дела со временем пошатнулись, а в 1885-ом и вовсе наступил крах – он объявил себя банкротом. Генриетта мужу не помогла, а, наоборот, выгнала его из дома.

Состояние же Гетти множилось и множилось. Её основными интересами были железные дороги и городская недвижимость. Только после её смерти выяснилось, что она владела в десятке штатов более, чем восемью тысячами участков с домами. Настоящей страстью Гетти стало ростовщичество.

Эта богатейшая женщина мира никогда не включала отопление и не пользовалась горячей водой. Она годами носила одно (!) чёрное платье. Нижнее бельё меняла только тогда, когда оно превращалось в лохмотья. Ела в самых дешёвых ресторанах – и то крайне редко. В основном, питалась пирожками за 15 центов, купленными в лавке. Ещё любила овсянку, которую разогревала над радиатором в соседнем офисе. Её рабочее место было в вестибюле банка, в окружении коробок и чемоданов с бумагами, что позволяло не платить за аренду. У владелицы шикарной недвижимости никогда не было своей квартиры! Гетти постоянно меняла место жительства, останавливаясь в дешёвых мотелях недолго, чтобы не привлечь внимания налоговой службы. Стирала она в бадье у себя в номере, а сушила, раскладывая вещи на лужайке у мотеля.

Продавцы её ненавидели, потому что она неистово торговалась за каждый цент. Покупала по утрам газеты, читала, а потом посылала сына продавать их. В аптеку ходила с собственной тарой, чтобы не платить за флаконы от лекарств. Могла часами обходить почтовые отделения, чтобы купить самую дешёвую марку.

Но это всё «цветочки» по сравнению со случаем, из-за которого сын Гетти Нэд лишится ноги. В 11 лет, катаясь с горы на санках, мальчик упал и сильно повредил ногу. Гетти пыталась получить медицинскую помощь бесплатно в больницах для нищих, но врачи узнавали её и отказывали. Тогда она решила лечить сына дома подручными средствами. Нэд несколько лет мучился от ужасных болей. А закончилось всё ампутацией ноги выше колена. Он передвигался с помощью пробкового протеза и костылей. Работал на мать-миллионершу, занимаясь её делами в Техасе. Получал несколько долларов в день. Был вынужден дать Гетти обет, что не будет жениться в ближайшие 20 лет.

Дочь Сильвия, тихая и нелюдимая девушка, жила с матерью в Нью-Йорке. У неё был дефект ступни, но о врачебной помощи Сильвия боялась даже заикнуться. Ей всё-таки удалось выйти замуж - за обедневшего пожилого аристократа Мэттью Уилкса. Он был старше Сильвии на 30 лет. Перед свадьбой по требованию Гетти Уилкс подписал бумагу от отказе от претензий на имущество Сильвии.

В старости Гетти стала панически бояться покушения. В гости она приносила собственную еду. Купила револьвер и никогда с ним не расставалась. Но никто на её жизнь так и не покусился. Она умерла в 81 год от сердечного приступа во время спора с горничной о достоинствах обезжиренного молока.
Сын и дочь унаследовали колоссальное состояние (около 4 млрд. долларов по нынешним деньгам). Сильвия стала щедрой благотворительницей. Нэд Грин известен тем, что предоставил недвижимость "Round Hill" Массачусетскому технологическому институту в качестве научно - исследовательского центра. Кроме того, оказал институту финансовую поддержку, а также основал радиостанцию WMAF, отреставрировал китобойное судно, принадлежащее прадеду и устроил на нём музей китобойного промысла. Он был заядлым филателистом (собрал одну из величайших коллекций почтовых марок начала 20 - го века) и нумизматом (в частности, являлся одним из первых владельцев монеты 1913 Liberty Head Nickels - таких монет в мире всего 5 штук).

Согласно статистике, богачи самые жадные люди. Например в США каждый четвертый миллионер предпочитает покупать туфли дешевле $100. Что касается костюмов, то каждый десятый владелец крупного состояния стремится уложиться в $200. Половина из них принципиально не носят часы дороже $250, и лишь каждый третий миллионер ездит на машине моложе трех лет. Вам покажется, что это всего лишь милые причуды богатых людей, но порою дело доходит до клинических случаев!

В 1998 году журнал «Американское наследие» составил список 40 самых богатых американцев. В него вошли 39 мужчин и одна женщина - Гетти Грин. Однако примечательна она не столько своими миллионами, сколько скупостью.

Генриетта Хоулэнд Робинсон родилась в 1834 году в семье богатых квакеров. Ее отец, «Черный ястреб» Робинсон, был совладельцем крупной китобойной флотилии. Финансовый талант Генриетты проявился еще в детстве. В шесть лет она уже читала отцу биржевые котировки, а в восемь открыла свой первый банковский счет. Основы воспитания Генриетта получила в квакерской школе, где проучилась три года и где ученицам вдалбливали в головы истины о зловредности тщеславия и роскоши и о том, что бережливость - одна из главных добродетелей. В 19 лет Робинсон отправил дочь в Нью-Йорк, набираться светского лоска.

Домой Гетти вернулась переполненная впечатлениями, но не от высшего света Нью-Йорка, а от игры на бирже, позволившей быстро удвоить выданные ей на содержание отцом 1200 долларов. К 29 годам она точно знала, что ее дом - Уолл-стрит, а призвание - делать деньги. Счастье оказалось недолгим. Отец неожиданно заболел и вскоре умер. Перед смертью он сообщил дочери, что его отравили конкуренты и что она может оказаться следующей. Гетти поверила. Она много лет спала в чулане с заряженным пистолетом и питалась только крутыми яйцами, которые трудно отравить. Хотя странности за ней начали замечать намного раньше. На 21-й день рождения, к примеру, она не захотела зажигать свечи на праздничном торте, а отнесла их на следующий день в магазин и получила деньги обратно.

Робинсон вышла за делового партнера её отца - Эдвард Генри Грина. Правда, перед свадьбой настояла на подписании брачного контракта, по которому он не претендовал на ее деньги. Но счастье продлилось недолго В 1885 году разорилась финансовая компания John J. Cisco & Son, самым крупным инвестором которой являлась Генриетта Грин. В ходе финансовой проверки выяснилось, что Эдвард был самым крупным ее должником. Фактически через сеть подставных компаний он воровал деньги у своей жены. Брак был расторгнут и Генриетта начала чудить по полной программе:

Женщина, чье состояние составляло десятки миллионов долларов, стала еще экономнее и обычно тратила в неделю на еду не больше 5 долларов.
Она жила с детьми в дешевых меблированных комнатах, часто переезжала с места на место и представлялась домовладельцам под вымышленной фамилией, чтобы сбить с толку налоговых инспекторов.

В целях экономии Гетти никогда не пользовалась горячей водой и не включала отопление, даже если оно имелось. Что касается одежды, то у нее было единственное платье черного цвета. Чтобы носить его подольше, она стирала его в исключительных случаях, да и то не полностью, только замывала самые грязные места.

Нижнее белье миллионерша меняла, когда оно приходило в полную негодность.

За мрачный наряд и склочный характер Генриетта Грин получила прозвище Ведьма с Уолл-стрит. Гетти редко мылась и предпочитала ходить с грязными руками. Окружавший ее «аромат» усиливал сырой лук, который она часто жевала, чтобы не заболеть.

Питалась Ведьма с Уолл-стрит в основном пирожками по 15 центов за штуку, а в пожилом возрасте перешла на еще более дешевую овсяную кашу. Она приносила ее в металлическом ведре на работу, заливала водой и «варила» на батарее.

О работе следует рассказать отдельно. Работала Гетти где придется. Или, вернее, где разрешат. Иногда это были банковские хранилища, где она держала деньги и документы; иногда она усаживалась прямо на пол в каком-нибудь банке и делала миллионы, обложившись бумагами.

Ей ничего не стоило отправиться за маленьким долгом за сотни километров. При этом ездила она исключительно одна. Напомним, что происходило все это на рубеже XIX - XX веков, когда редкие женщины выходили из дома без сопровождения мужчины. Однажды Гетти ночь напролет искала марку стоимостью в два цента. Еще она прославилась тем, что за всю жизнь ни разу никому не дала чаевых.

Больше всех от скупости Хоулэнд пострадали ее дети, которых она любила, хоть и по-своему. Сын Нед в 14 лет сильно расшиб колено, катаясь на санях. Чтобы не платить докторам, Генриетта Грин отвезла мальчика в бесплатную клинику для бедняков. Там ее, однако, узнали и отказались обслуживать. Тогда Гетти принялась лечить сына дома. Самолечение закончилось гангреной и ампутацией ноги. Операцию, кстати, оплатил отец. До самой смерти Нед Грин так и проходил с пробковым протезом.

Незадолго до смерти Ведьма с Уолл-стрит наотрез отказалась оперировать грыжу. Ей было жалко 150 долларов, кроме того, она категорически не доверяла врачам. Кстати, еще хуже Гетти относилась к адвокатам.

К 1900 году, когда годовой доход средней американской семьи не превышал 500 долларов, Генриетта Грин зарабатывала 7 миллионов долларов. Размеров ее состояния никто точно не знает. Скорее всего, она оставила детям не меньше 100 миллионов долларов - $17 млрд в пересчете на нынешние деньги. Единственной слабостью Ведьмы с Уолл-стрит была собачонка, которая питалась намного лучше хозяйки. Песик обладал таким же скверным характером и часто кусал гостей. Одна искусанная знакомая попросила Гетти избавиться от злой собаки. «Ни за что! - отрезала Грин. - Она любит меня, и ей наплевать, богата я или бедна».

Если посмотреть обьекивно, то можно с уверенностью сказать,что мы используем на себя достаточно крупные суммы. Женщинам постоянно что-то нужно, будь-то какие-то сапожки или просто какая-то косметика. Сегодня мы подготовили для вас статью о самой скупой женщине в мире и её невероятной истории жизни. Мы очень надеемся, что она вам понравится. Желаем вам хорошего и позитивного настроения! Пускай с вами случается всё только самое хорошее 🙂 Приятного прочтения.

Женщина по имени Генриетта Грин, о которой пойдет речь в данном материале, была американской мультимиллионершей. Она была необычайно скупа. Генриетта питалась холодной овсянкой, не мылась, не включала горячую воду, не стирала и даже умудрялась продавать прочитанные газеты. К сожалению, в своей привычке экономить она зашла очень-очень далеко. Нога ее сына была ампутирована из-за гангрены, после того, как Генриетта решила не тратиться на медицинское обслуживание.

Портрет Генриетта Грин, 1897

Генриетта Грин попала в Книгу рекордов Гиннесса в качестве самого скупого человека в мире. И это не просто слова. Женщина, зарабатывающая каждый год по несколько миллионов долларов, была экономной до безумия.
Так, носила она единственное выцветшее от долгой носки платье, которое никогда не стирала за исключением самой нижней его части, касающейся при ходьбе земли.
А нательное белье и вовсе заменяла только тогда, когда оно истлевало и разрывалось, приходя в полную непригодность. Плюс ко всему в доме Грин даже не было банного мыла, так как она никогда не мылась.
Нетрудно себе представить, какой эта немытая владелица миллионов источала «аромат», усиленный еще и запахом сырого лука изо рта – его она жевала постоянно, чтобы не заболеть.
Кстати, если посещения аптеки избежать не удавалось, то на сообщение провизора о том, что пузырек, в котором ей продают лекарство, стоит пять центов, она реагировала всегда однозначно: шла домой и возвращалась со своей тарой.
Как нижнее белье, так и одежду для детей (когда до этого все же доходило дело) она покупала исключительно в лавке старьевщика, отчаянно торгуясь с продавцом за каждый цент.
Такие же торги она устраивала в бакалее, причем, печенье для детей, например, брала только ломаное (так было дешевле), а хлеб – самый черствый, в поисках которого долго перебирала своими руками (которые не мыла годами) буханки, не имеющие тогда еще индивидуальной упаковки.
А в качестве бонуса за то, что она вообще облагодетельствовала магазин своей покупкой, всегда требовала бесплатную косточку для своей любимой собачонки, обладавшей, между прочим, таким же непереносимым характером, что и сама Генриетта.
Кстати, в начале ХХ века (Грин, родившаяся в 1834 году, дожила до 1916-го) ее состояние составляло, по некоторым оценкам, от 100 до 200 миллионов долларов. По нынешним ценам это миллиарды.
Имея баснословное состояние, Генриетта являла окружающим такие перлы жадности и скупости, что впору диву даваться. Так, например, просмотрев колонку биржевых котировок, она посылала детей продать газету. А однажды, потеряв в экипаже двухцентовую марку, несколько часов (!) искала ее на полу.
Питалась она, как правило, овсянкой, «сваренной», а попросту размоченной на батарее в офисе, куда ее пускал знакомый брокер.
Но овсянка все же стоила денег, миллионерша же предпочитала вообще ничего не платить. С этой целью она устраивала целые представления в дешевых забегаловках: бросала в суп камень и тут же устраивала громкий скандал, требуя возмещения оплаты.
Как вспоминал впоследствии один из хорошо знавших ее финансистов, сумка Гетти (так звали ее знакомые) всегда была полна финансовых документов и… камней на случай непредвиденного завтрака или обеда в каком-нибудь заведении городского общепита.
Именно по этой причине окружающие были в полной уверенности, что у этой скряги не все в порядке с головой. Наивным было бы думать, что такая сквалыга могла кому-нибудь дать на чай хоть цент. Она как раз прославилась тем, что никому никогда не дала чаевых ни разу за всю свою жизнь долгую жизнь.
Заработала даже на травме сына
«Сэкономить цент – значит, заработать его», - любила повторять Генриетта своим детям. И вот настал момент, когда ей удалось «заработать» таким образом даже на здоровье своих детей, особенно – собственного сына Неда.
Мало того, из-за абсолютного отсутствия в рационе ее детей каких бы то ни было витаминов и калорийной пищи, а также просто от недоедания у дочери миллионерши, Сильвии, сильно село зрение.
Апофеозом же даже не прижимистости, а скорей чудовищной прижимистости скупердяйки Грин, стала настоящая семейная трагедия.
В одиннадцатилетнем возрасте ее сын Нед, катаясь на санках, получил тяжелую травму колена. Вместо того, чтобы незамедлительно отвезти страдающего от дикой боли ребенка в хороший госпиталь, Генриетта и здесь решила сэкономить: нацепила на себя и на него самое старое и замызганное тряпье и отправилась за бесплатной медицинской помощью в больницу для бедных.
А когда они с сыном все-таки добрались до нее, Грин опознали как богатейшую женщину Америки и отказались принять Неда, которому требовалась срочная операция.
Получив от ворот поворот, женщина решила сэкономить на медицинском обслуживании своего единственного сына и занялась самолечением. И результат не заставил себя долго ждать: у ребенка очень скоро развилась гангрена и ногу пришлось ампутировать.
А профессиональную ампутацию оплатил уже отец мальчика, случайно узнавший о несчастье сына – не случись этого, трудно представить, чем бы закончилась вся эта история. Ведь отсутствие своевременного хирургического вмешательства могло привести к обширному заражению крови и летальному исходу.
Но и это ничему не научило женщину (да и могли ли научить!): в очередь на протез Неда поставили все-таки в больнице для малоимущих. И он еще долгих полгода ждал, когда для него, как для простого смертного, изготовят «искусственную ногу».
А потом до конца жизни так и ковылял на самом дешевом, пробковом, протезе. Вот такой получился невеселый «заработок».
Любила ли Грин-старшая вообще кого-нибудь? Да – свою собаку Деви. «Она виляет хвостом и смотрит на меня преданными глазами не потому, что я владею миллионами, а по причине простой любви к хозяйке», - повторяла Генриетта всякий раз, когда ей советовали избавиться от домашнего животного, когда Деви, в силу своего отвратительного характера, в очередной раз кусала кого-либо из гостей или коллег мультимиллионерши.
Бомжиха с финансовым чутьем
Досталось от ее экономии не только собственным чадам, но и детям родственников.
Как-то кузина Генриетты решила отправиться с мужем в путешествие по Европе. Своих детей они с супругом решили оставить на это время пожить у Гринов. Мальчик восьми лет и девочка десяти уже предвкушали, как проведут в гостях у тети Гетти замечательных два месяца, которые запомнятся им надолго.
Они и их родители не ошиблись лишь в одном – эти «каникулы» действительно запомнились им на всю оставшуюся жизнь. Потому что когда двоюродная сестра вернулась с мужем из заграничной поездки, она просто не узнала своих детей, доведенных отсутствием нормальной еды до полуобморочного состояния – это были сомнамбулы, в буквальном смысле слова еле-еле стоявшие на ногах.

Более того, урезав норму привычного для них питания, «ведьма с Уолл-Стрит» отправила малолетних родственников… трудиться в близлежащую прачечную, рабочий день в которой составлял ни много, ни мало – 14 часов.
Из-за пережитых кошмаров «гостевой» жизни и каторжной работы племянники впали в жесточайшую депрессию и перестали разговаривать.
И уж, конечно, королева финансового мира как могла экономила на налогах. В то время налоговое законодательство в Америке было весьма несовершенным и противоречивым, а некоторые его пункты и вовсе оказывались по сути и по смыслу взаимоисключающими.
Но «хозяйка бирж» частенько старалась перестраховаться и заморочить голову «бандитам из налоговой службы». А для этого (чтобы уж на сто процентов обезопасить себя от встреч с налоговыми инспекторами) она всегда селилась в съемных комнатах под вымышленными именами.
И понятно, что выбирала только самое дешевое жилье: как правило, это были третьеразрядные гостиницы – своего дома у нее (опять же по причине экономии) никогда не было.
И не только дома, но и офиса: похожая скорей на бомжиху, чем на миллионершу, Генриетта «скиталась» по банкам, брокерским конторам, офисам финансовых компаний и прочих подобных заведений, где ей разрешали поработать, заняв какой-нибудь столик со стулом, а иногда и телефоном.
Надо заметить, что она никогда не была в этих офисах нежелательным гостем. Ведь Грин не просто ворочала миллионами, но и стремительно наращивала свои капиталы, обладая чутьем на движения рынка и колебания ценных бумаг.
А информация о том, какие акции и ценные бумаги она покупает или продает, моментально становилась актуальной и ценилась на вес золота.
В 1913 году в Америке была принята 16-я Поправка к Конституции, недвусмысленно регламентирующая единый и четкий порядок уплаты налога. Это подломило здоровье бизнесменши.
Умерла Генриетта Грин в 1916 году от апопклексического удара во время очередного спора по поводу цены на молоко. Нед, который с лихвой наслушался за всю свою жизнь наставлений об экономии и натерпелся от «воспитательных» акций «доброй мамы», тут же пустился во все тяжкие, пропив и прокутив свою часть состояния.
Сильвия же еще при жизни потратила завещанные ей миллионы на благотворительные нужды. Так безрадостно завершилась история богатейшей женщины Америки.

Вот такая вот история о самой скупой женщине в мире. Поделитесь этой статьей с друзьями, ведь они тоже хотят это узнать! Желаем позитивного настроения. Цените каждый миг своей жизни и не скупитесь!

Генриетта Хоулэнд Гетти Гри – самый скупой человек в мире, о чем официально заверяет Книга Рекордов Гиннеса. Умерла она в 1916 году в жалких меблированных комнатах, в несвежем черном платье и в застиранном до дыр нижнем белье, имея при этом состояние в десятки миллионов долларов.

Гетти Робинсон родилась в семье ортодоксальных квакеров, которые исповедовали отречение от земных благ, стремились избегать роскоши, излишеств и пустых трат. И хотя семья имела доходный китобойный бизнес, дочь учили экономить. Любимым занятием девочки было чтение вслух деду заметок о биржевых новостях.

В восемь лет Гетти открыла счет в банке , в двенадцать начала вести домашнюю бухгалтерию, а в девятнадцать уехала в Нью-Йорк на обучение, где удвоила деньги, выданные семьей. Именно там предприимчивая девушка поняла, что ее настоящее призвание – Уолл-Стрит.

Вскоре отец умер, оставив дочери внушительное наследство. Молодая Гетти принялась за скупку земель, занялась ростовщичеством и начала играть на бирже. Состояние выросло, но это не помешало ей ходить в разваливающихся башмаках и в более чем скромной одежде.

Замужество и дети

Не смотря на странный внешний вид девушки, жених все же нашелся. Они обвенчались, составив предварительно брачный договор о том, что ничего из состояния самой невесты, никогда не будет принадлежать будущему мужу Эдварду Генри Грину. От этого брака появилось двое детей – Нэд и Сильвия.

Детей воспитывали все в тех же традициях бережливости. У них никогда не было нормальных игрушек и красивых нарядов, а мать часто упрекала в излишней прожорливости.

Как-то, катаясь на санях, Нэд сильно повредил лодыжку. Пытаясь сэкономить, Гетти Гри потащила сына в больницу для бедных. Там ее узнали и отказали в помощи, ссылаясь на то, что мать далеко не нищенка. Мальчика стали лечить дома, что привело к отмиранию конечности и последующей ампутации.

Бережливость, переросшая в скупость

Финансовое состояние Гетти Гри умножалось. На Уолл-Стрит ее знали все. За бессменные черные лохмотья, мертвую хватку и отвратительный характер женщину прозвали Ведьмой с Уолл-Стрит . Никогда еще прозвище не было таким точным.

Мужа Гетти бросила по причине его банкротства. Ела она в основном яйца, сваренные вкрутую, так как боялась отравителей. Постоянно жевала лук, не желая тратиться на докторов. Прочитанную газету поручала детям продать вновь, никогда не отапливала квартиру и не пользовалась горячей водой. Остается порадоваться за изгнанного мужа.

Единственным существом, которое любила Гетти Гри, была маленькая собачонка, полностью перенявшая злобный характер хозяйки. Но питалось животное лучше всех.

Наследство

Богатая, но самая жадная женщина в мире, умерла в 81 год от сердечного приступа. Дети стали обладателями многомиллионного состояния и наконец-то смогли начать жить по-человечески. Нэд сделал себе дорогой протез и купил машину, о которой всегда мечтал. А Сильвия приобрела славу самой бескорыстной благотворительницы Нью-Йорка.

Согласно статистике, богачи - самые жадные люди. Например в США каждый четвертый миллионер предпочитает покупать туфли дешевле $100. Что касается костюмов, то каждый десятый владелец крупного состояния стремится уложиться в $200. Половина из них принципиально не носят часы дороже $250, и лишь каждый третий миллионер ездит на машине моложе трех лет. Вам покажется, что это всего лишь милые причуды богатых людей, но порою дело доходит до клинических случаев!

Генриетта Хаулэнд Робинсон родилась 21 ноября 1835 в городе Нью-Бедфорд, штат Массачусетс. Её родители - отец Эдвард Мотт Робинсон и мать Эбби Хаулэнд - принадлежавшие к Религиозному Обществу Друзей (квакеров), владели огромным китобойным промыслом и также получали гигантские прибыли за счет торговли.

С двухлетнего возраста Гетти воспитывалась в доме своего деда - Гидеона Хаулэнда. Под его влиянием и её отца, а также, вероятно, из-за того, что её мать постоянно болела, она увлеклась бизнесом и начала читать финансовые газеты в 6 летнем возрасте. Когда Гетти исполнилось 13 лет, она стала семейным бухгалтером. В 15 лет она поступила в школу в Бостоне.

Ее формальное образование ограничилось суровой религиозной школой для детей квакеров на Кейп Коде и несколькими годами училища в Бостоне для девушек из привилегированных семей. Главным же учителем жизни для нее оставался отец, образец бизнесмена. И хотя его тиранический характер привел к тому, что Эбби с дочерью переехала жить в дом сестры, Гетти, пропуская мимо ушей шпильки тети Сильвии в адрес отца, продолжала быть его «хвостиком ». С годами «хвостик» превратился в миловидную девушку, считавшуюся самой богатой бедфордской невестой. Поначалу женихи не заставили себя ждать, но вскоре число их поубавилось. Озадачивал даже не настороженный взгляд Гетти Робинсон, видешей в них (и не без основания) лишь охотников за чужим богатством, а ее бедная, похожая на сиротскую, одежда и застиранное платье, старые туфли со стоптанными каблуками и даже непарные, спущенные на щиколотки носки.
И еще охлаждали жениховский пыл слухи о ее неимоверной бережливости. Редкие домашние приемы у Гетти были постоянной темой городских сплетен. Говорили, что она тушила праздничные восковые свечи из спермацета кашалотов (дорогостоящий фирменный продукт) еще до ухода последнего гостя, а на следующий день продавала их недогоревшие останки. Использованные столовые салфетки, если на них не было явственных пятен. Гетти вспрыскивала водой, проглаживала утюгом и снова пускала в ход. Как-то раз отец разрешил ей поехать на зиму в Нью-Йорк для первых шагов в свете, поручив заботам тамошней родственницы и снабдив тысячью долларов для прибретения подобающей одежды. Вскоре дочь вернулась домой в том же платье в котором уезжала. На отцовский вопрос последовал радостный ответ: «Я вложила деньги в банковские акции». И Гетти прижала к груди драгоценный пакет.

Между тем пик доходов от китобойного промысла был пройден. Нефтепродукты из России и Румынии начинают заполнять рынок, и вслед за ними в домах американцев загораются вместо свечей керосиновые лампы. Уже ничто не задерживало Эдварда Робинсона в Бедфорде. В 1860 году в возрасте пятидесяти лет умерла жена, никогда не отличавшаяся отменным здоровьем. И он переезжает в Нью-Йорк вместе со своим миллионным состоянием и намерением его расширить (просим учитывать, что тогда доллар "весил" раз в 20 больше, чем сейчас - ред.). Гетти - рядом с ним, готовая в любой момент встать на пути повторной женитьбы. Не забывает она время от времени и посещать тетю Сильвию, чтобы напомнить угасающей старой деве о любящей племяннице.

Однажды ее познакомили с немолодым уже джентельменом, которого звали Генри Грин. За его плечами была нео6ычная, полная приключений жизнь. Он был родом из состоятельной вермонтскои семьи, предки которой восходили к английским пилигримам первой волны. В роду американских Гринов были конгрессмены и судьи, а родной дядя пребывал мэром Бостона. Сам же Эдвард, говоривший на нескольких языках, в том числе китайском, объездил полмира. На восемнадцать лет он задержался на Филиппинах, где и сделал немалое состояние на торговле шелком, чаем, табаком и гашишем. Знакомство с ним для Гетти произошло в непростое для нее время. В июне 1865 года скончался отец, сделав ее единственной наследницей своих миллионов. Не успело улечься сложное чувство горечи от потери близкой души, замешанное на ощущении финансового комфорта, как через месяц пришло сообщение о смерти тети.

На похоронах Сильвин рядом с Гетти стоял и поддерживал ее Эдвард Грин. И эта поддержка была весьма кстати во время чтения завещания, и6о Гетти пошатнулась, услышав его. Все последние годы она была у6еждена.что если не все тетушкино наследство (более двух миллионов), то по крайней мере львиная его часть достанется ей, единственной из остающихся в живых Хоулэндов. Каков же был шок, когда в самом конце списка рядом с ее именем прозвучало « 65 тысяч долларов в качестве ежегодного дохода от образуемого коммерческого фонда». Весь же основной наследственный капитал, поделенный на мелкие части, безвозвратно уходил в виде подарков третьестепенным родственникам, бедным городским вдовам, сиротам и просто знакомым. Удар был сильным, но не сокрушающим: через короткое время Гетти начала судебный процесс, ставший самым долгим и самым громким наследственным делом в истории страны.

В качестве доказательства своих прав она предъявила более раннее завещание, написанное ее рукой, но содержащее в конце подлинную (как она утверждала) подпись Сильвии. Понятно, что в нем все наследство без изъятия передавалось племяннице и еще содержался настораживающий пункт, по которому не допускалось иное волеизъявление без согласования с главной наследницей. Обе стороны были представлены выдающимися адвокатами, к делу привлекли знаменитых графологов, исследовавших с применением новейших научных методов подлинность подписи на спорном документе.

В июле 1867 года, в самый разгар судебной тяжбы Генриетта Робинсона 32-х лет, и Эдвард Грин, 44-х лет, обвенчались. Священник, скрепивший их союз традиционными богоугодными словами, и не подозревал, что в сумочке у невесты лежит брачный договор, по которому жених навсегда отказывается от какой-либо собственности невесты. А вскоре молодожены на восемь лет покинули Америку, направившись в Лондон, оставив полдюжины адвокатов продолжать схватку.

Этому браку и отъезду предшествовало предварительное заключение судебных экспертов о поддельности подписи завещательницы, выполненной с виртуозным подражанием. Настолько виртуозным, что начертание каждой буквы до последней черточки полностью совпало с контрольным образцом. В воздухе запахло судебным преследованием за фальсификацию доказательств и лжесвидетельство. Многочисленные получатели наследства, ответчики по делу, расценили и свадьбу и отъезд, как продуманный способ бегства. Возможно это было и так, но процесс длился еще несколько лет, и только в 1871 году он закончился соломоновым решением: в иске отказать, выплатить заявительнице 660 тысяч, которые являлись прибылью от завещательного фонда, « набежавшей » за шесть лет судебного разбирательства.

Известие об окончании дела пришло в Лондон, когда у Гринов все складывалось вполне успешно. Эдвард энергично инвестировал собственный миллион, возглавляя правления трех лондонских 6анков. Все расходы оплачивались из денег супруга, и поэтому Гетти не возражала, что в качестве семейной резиденции был выбран самый роскошный столичный отель, в котором останавливались Марк Твен и миллиардер Эндрю Карнеги. Здесь и родились двое их детей: первенец Нэд и дочь, названная Сильвией в качестве знака недругам о своей родственной привязанности к памяти несчастной тети. Заботясь о малышах, Гетти не забывала и о земных страстях: ловкая спекуляция на разнице в цене американских «зелененьких» и фунтов стерлингов заметно пополняла ее и без того тяжелую «копилку» .Лондонский период стал самым благополучным в ее суматошной жизни. В 1875 году четверо Гринов вернулись в США. Причин было несколько: крупная финансовая паника, разразившаяся за два года до этого на биржах мировых столиц; юристы дали знать, что срок давности по делам о лжесвидетельстве истек; и, наконец, не в последнюю очередь - просто заурядная ностальгия. Семья поселилась в Нью-Йорке, заняв на сей раз самый дешевый номер в самом дешевом отеле. Эдвард, будучи, в отличие от жены, рисковым финансовым игроком, стал поспешно вкладывать свои капиталы в акции многих компаниий, и на первых порах преуспел. Всего десятилетие спустя, после цепочки непродуманных шагов, удачливый некогда дальневосточный негоциант объявил себя банкротом. Могла ли Гетти погасить его долги? Разумеется, да. Но не пошевелила и пальцем. Ведь они еще перед венцом договорились: «денежки врозь », не так ли?

Само ее имя было уже неразделимо с Уолл-стритом. Пройдошистые брокеры фондовой биржи не упускали из виду ее колоритную фигуру, зная. что акции, купленные Генриеттой Грин, завтра подскочат в цене. Прежде, чем их приобрести она тщательно изучала всю подноготную фирм. и лишь зная о них не меньше владельцев, покупала. Ее главными интересами долго оставались два: стремительно растущая сеть железных дорог и городская недвижимость. География этих приобретений охватывала всю страну. Где только не приобретала она землю: Нью-Йорк, Канзас, Чикаго, Сан- Франциско. . . После ее смерти выяснится, что миссис Грин владела в десятке штатов более, чем восемью тысячами участками и домами, построенными на них. Существовала еще одна неистовая страсть, в реализации которой Гетти достигла филигранного искусства - ростовщичество. Куда там литературным Гобсекам в бальзаковской Франции или старухам-процентщицам в Петербурге Достоевского! Живая и полнокровная их младшая заокеанская «коллега» могла бы преподать им высшую школу мастерства. Ее метод был неуязвим и по-своему честен: никогда не отпугивать должников высоким возвратным процентом, даже в периоды тяжелых биржевых кризисов. Тогда-то расчетливый кредитор будет всегда в выигрыше. В одном из интервью она лаконично сформулировала свое финансовое кредо: «Следует всегда дешево покупать, дорого продавать, сочетая это правило с тремя простыми вещами - проницательностью, упорством и бережливостью». Что касается первых двух, то это была святая правда, а вот лукавым словом «бережливость» Гетти прикрывала свою, ставшую легендарной, скупость, благодаря которой она стала героиней не столько финансовых новостей, сколько скандальной хроники. Владелица сотен домов, она никогда в жизни не имела собственного, предпочитая третьеразрядные гостиницы, позднее - маленькие квартиры, зачастую без дорогой горячей воды. Было замечено такое, например, экстравагантное занятие миллионерши: стирку она производила в бадье у себя в номере, затем связывала влажные предметы и через окно выбрасывала их на лужайку. Потом спускалась по лестнице и раскладывала белье на траве для сушки. Если же она и нанимала прачку, то настаивала, чтобы та стирала юбку не целиком, а лишь низ подола, касающийся пола и тротуара.Что6ы показать детям в действии свой любимый девиз «сэкономить цент-означает заработать его», она всегда брала их с собой в магазин на еженедельную закупку, каждый раз повергая Нэда и Сильвию в невероятное смущение. Ее дружно ненавидели и продавцы и покупатели. Гетти могла без устали торговаться по поводу цен, а в поисках вчерашнего хлеба долго перебирать руками продукты, тогда еще незащищенные индивидуальной упаковкой.

Прочитав газеты с биржевыми соо6щениями, она посылала сына продать их снова. Если не давалось, она им находила применение: в зимнюю погоду нарезанные страницы подкладывались под уличную одежду членов семьи, создавая иллюзию тепла и реальность экономии на сезонной экипировке. Когда в аптеке фармацевт сообщал ей, что лекарство стоит пять центов, а пузырек к нему столько же, Гетти неизменно шла домой и возвращалась с собственной «посудой». Стойкую неприязнь она распространяла на две категории профессионалов: врачей и налоговых инспекторов, делая все возможное, что6ы свести к минимуму общение с первыми и вообще исключив его со вторыми.

Однажды скаредность обернулась несчастьем, разрушившим жизнь сына. В редкую для Нью-Йорка снежную зиму одиннадцатилетнему Нэду были куплены санки. Осчастливленный мальчик, о6ычно закомплексованный, вихрем покатился с горки и... санки перевернулись, падение, тяжелейшая травма ноги. Надев на сына и на себя самые ветхие из возможных одеяний, Гетти направилась на поиски врача. Она полагала, что нищенский вид смягчит сердца ненавистных лекарей-стяжателей и они окажут помощь бесплатно. Не тут-то было. Подвела пресса, точнее собственная популярность: врачи ее узнавали и с гневом отказывались от подобного волонтерства. Гетти решила, что и домашние средства будут хороши. Боли с годами только усиливались. Запущенная болезнь вскоре привела юношу к ампутации ноги выше колена. Была ли она матерью-чудовищем? Нет, пожалуй. Гетти Грин была просто чудовищно скупа.
К началу 80-х годов ее брак фактически распался. Вплоть до смерти Эдварда в 1902 году в полном безденежье, супруги жили врозь, вместе их никто не видел и многие ньюйоркцы даже полагали, что Гетти давно вдова. Нэд, с которого была взята клятва не женится в ближайшие двадцать лет, 6ыл направлен ею в Чикаго, а затем в Техас, центры ее финансовых интересов. Мать, положив ему жалованье в несколько долларов в день (ее собственный доход составлял 5 миллионов в год) требовала от сына неусыпной активности и отчетности. Костыли и пробковый протез во внимание не принимались. Сама Гетти жила только с безмолвной дочерью, близорукой и неуклюжей. Причиной неуклюжести была не стеснительность, а природный дефект ступни, но после случая с братом Сильвия и помышлять не смела о помощи медицины.Она безропотно следовала за матерью из одной квартиры в другую, которые та меняла в небезуспешных попытках скрыться от бдительности Налогового Управления. В те времена законодательство о налогах в США было запутанным и противоречивым с существенными отличиями в разных штатах. Как же этим было не воспользоваться миллионерше для которой была невыносимой сама мысль отдать государству что-нибудь «просто так»? К слову говоря, всю свою долгую жизнь она не совершила ни единого акта благотворительности. Поскольку в Нью-Йорке ставки налогов были одни из самых высоких в стране, Гетти выбрала для кочевого бытия район Хобокен в соседнем штате Нью-Джерси. Тяжелым сюрпризом для нее стала 16-ая Поправка к Конституции, принятая Конгрессом в 1913 году и устанавливающая единый и жесткий порядок взымания подоходного налога. При обсуждении парламентариями этой поправки под куполом Капитолия неоднократно звучало имя миссис Грин в качестве образца неплательщицы, корыстно использующей несовершенство закона.

Стареющую Гетти никогда не оставлял страх покушения и к редким знакомым она приходила с собственной едой и даже спиртовой горелкой для варки яиц. Получив лицензию на ношение оружия, никогда не расставалась с ним. Утро у нее начиналось с того, что распихав по потайным карманам деньги, пакет с сухой овсяной кашей и револьвер, она отправлялась к парому через Гудзон, а затем пешком к Национальному банку, где вы, читатель, и повстречались с ней в начале очерка. Городским транспортом она предпочитала не пользоваться. Появившиеся автомобили, как и любые предметы роскоши, отвергала, приговаривая: «Иисусу Христу было достаточно для перемещения осла». Именно в момент ее утреннего прохода «на службу» объектив фотографа и схватил необычный облик этой женщины: черный глухой плащ, шляпа со вдовьей вуалью, злое старушечье лицо и резкую, отнюдь не старческую походку. То ли этот отталкивающий вид, то ли постоянные слухи о странных, неординарных поступках послужили появлению ее газетной клички «ведьма Уолл-Стрита». Хотя при ином раскладе внешних и поведенческих признаков, она вполне могла бы называться «королевой» .

Каждый день в полдень Гетти поднималась из-за стола и шла в соседний офис знакомого 6рокера. Здесь с утра в котелке на батарее отопления подогревалась ее овсянка, которая по ее обственным словам «придавала силы в постоянных сражениях с волками Уолл-Стрита». Правда, силы уже были на исходе. А тут еще «некстати» вышла замуж великовозрастная Сильвия. Ее мужем стал аристократ Мэттью Астор Уилкс, малосостоятельный потомок знаменитых богачей Асторов. Разница в возрасте молодоженов была тридцать лет, и теща, почти сверстником которой был зять, называла его за глаза не иначе, как «старый подагрик». И снова, как сорок лет назад, на свадебной церемонии Гетти держала в руках сумочку со свежим документом. На сей раз это было только что подписанное женихом соглашение об отказе от невестиного имущества.

Спустя семь лет, в 1916 году Гетти умерла от сердечного приступа. Ей был 81 год. Двое детей унаследовали ее состояние, равное головокружительной сумме - сто миллионов долларов (более 2 миллиардов по нынешним деньгам - ред.). Нэд довольно быстро растратил свою часть, вырвавшись из под материнского пресса. Бездетная Сильвия посвятила себя щедрой благотворительности, не забыв, вероятно милосердное завещание своей провинциальной двоюродной бабушки и одновременно тезки.

Во всех изданиях книги рекордов Гиннесса, тщательно фиксирующей «самое-самое», в разделе «Богатство» и сегодня можно увидеть фотографию Генриетты Грин с подписью: «величайшая в мире скряга».