В ближайшую пятницу на все киноэкраны Испании выходит новая картина молодого, но уже известного испанского режиссера Херардо Оливареса (Gerardo Olivares). Фильм называется «Среди волков» («Entrelobos») и основывается на реальной истории, произошедшей в Андалусии в 50-60ые годы прошлого столетия…

На фото ниже - не актер, а реальный герой случившейся когда-то истории...

Кинорежиссер Херардо Оливарес подчеркивает, что Маркос Родригес Пантоха не стал волком, он не рос в стае с рождения. Но волки приняли его и стали его единственной настоящей семьей. Оливарес говорит, что не сойти с ума от одиночества и выжить мальчику помогли не только звери, но и богатое детское воображение и приводит в пример слова Маркоса о том, что звери ему улыбались. Оливарес считает это выдумкой, но я знаю точно, что волки и собаки (и даже некоторые коты!) любят улыбаться и делают это регулярно и с удовольствием! Особенно рядом с теми, кого они любят…

Маркос, проживший 12 лет в диких лесах Сьерры Морены (Sierra Morena), вспоминает сегодня, как он стал вожаком волчьей стаи. «Я убивал, чтобы есть. Я заскакивал на спину оленя и перегрызал ему глотку. Волки всегда знали, что я поделюсь с ними мясом. Я делился с ними добычей, мы были друзьями. Волки шли за мной и относились ко мне с уважением… К тому же я умел добывать огонь, поэтому они меня побаивались. Но мы всегда отлично ладили. Бывало я попадал в опасность, - тогда я издавал свой клич и мои друзья всегда приходили мне на помощь».

Бывало холодно и голодно, порой одиноко, но в целом Маркос чувствовал себя в горах абсолютно счастливым. «Конечно, я был счастлив»,- говорит он уверенно. «Я спал, когда уставал; ел, когда был голоден». Со временем волосы его отрасли, ногти стали похожи на острые волчьи когти. Когда окончательно дорвалась та плохонькая одежонка, в которой он вышел из отчего дома, маленький дикарь стал одеваться в оленьи шкуры. Он стал гармоничной частью окружающего его дикого, но по-своему доброго и справедливого мира. Не только волки были его друзьями: он научился языку многих диких зверей и птиц - он понимал, что говорят дикие козы, змеи, орлы, олени и зайцы и умел имитировать звуки, которые они издают. Понимать зверей было проще, чем людей. И звери никогда его просто так не обижали и не предавали. Так он прожил 12 лет…

В 1965 году, когда нашему герою было уже около 20 лет, Гражданская Гвардия устроила на него настоящую охоту в тех далеких андалузских горах. Не понятно, кому он помешал, но его искали, ловили и поймали. Сам он рассказывает следующее: «Я увидел мужчину верхом на лошади и очень испугался. Позвал на помощь волков, но началась стрельба и они тоже перепугались. Меня схватили и я укусил одного из них, поэтому мне в рот сунули платок и связали меня веревками. Мужчины переговаривались между собой: «Осторожнее с ним, он дружит с животными…».

Художественный фильм «Среди волков» заканчивается охотой на Маркоса. Ничего не говорится о том, как и чем встретил молодого лесного жителя жестокий мир людей: как над ним смеялись и издевались. «Он был умен», - говорит о своем герое Оливарес, - «иначе он бы не выжил в одиночку в горах. Но он был невинен и поэтому весь мир потешался над ним. Ведь сначала он даже не знал, что такое деньги».

На фото - Маркос во время съемок фильма о его жизни. С волком - одним из участников фильма. Обратите внимание на доброту его глаз и улыбки. И волк, между прочим, тоже улыбается!

Как же прожил свою жизнь андалузский Маугли? Когда бравые гвардейцы отловили Маркоса в горах, то сначала они попытались вернуть его домой, к отцу, который когда-то продал его козопасу. Но папаша и слышать о нем не хотел. Тогда его отдали на воспитание на какую-ту горную ферму, откуда он попал в монастырский приют. В приюте он пробыл год: его учили снова быть человеком, хотя ему этого вовсе не хотелось - он учился говорить и есть, сидя за столом, с помощью столовых приборов. Его пытались привести в соответствие с реальным миром. Поскольку Маркосу было уже больше 20 лет, то его отправили на два года в армию. Потом он работал на Балеарских островах, по ресторанам и барам. Долго жил в Малаге. Сейчас он живет в маленькой деревне, затерянной в галисийских горах. В теле 65-летнего человека по-прежнему скрывается наивный, чистый и добрый мальчик, умеющий говорить с лесными зверями. У него тело и грация 20-летнего юноши. Он и по сей день считает те 12 лет в горах с волками самыми счастливыми в своей жизни. Он никогда не был женат и очень жалеет, что у него нет своих детей. Сейчас он счастлив: он живет в большом красивом доме с семьей, которая, как когда-то стая волков, приютила и полюбила его. Но он часто уходит в горы и издает призывный волчий клич, на который выходят из лесу волки, чтобы повыть вместе в хмурое небо Галисии.

На фото ниже: волки, режиссер Херардо Оливарес (в красной куртке) и Маркос. Все стали друзьями.

Маркос собственной персоной появляется в фильме «Среди волков». В самом финале. Он едет на велосипеде по горной тропинке. Останавливается. Снимает майку, садится на камень и начинает выть… Вскоре появляется один из волков и приветствует своего человеческого брата, и по сей день лучше понимающего волков, чем людей. Конец фильма. Конец истории.

Наверно, фильм скоро будет переведен и на русский язык, тогда вы сможете его посмотреть. Я его пока не смотрела, но меня взволновал не фильм, а история одной человеческой жизни, которую люди пытались изувечить, а волки - спасти.

В статье использованы материалы и кадры из художественного фильма «Среди волков» Херардо Оливареса, из его документального фильма и из испанской прессы.

ВОЛКИ

На протяжении всей истории человечества волки и люди всегда жили рядом. Эти хищники всегда представляли опасность для человека. Они нападали на домашний скот, а иногда и на человека. А потому люди всегда стремились уничтожать этих хищников всеми способами и средствами. Волков травили ядами, убивали из ружей, ловили в капканы и петли и т.д. В последние годы против волков стали применять самолеты и вертолеты, снегоходы и т.д. Несмотря на все эти меры, волки продолжают жить. Правда, во многих странах Западной Европы волков уже давно нет, но там мало и условий для их жизни. Волки очень пластичны и живут в самых разнообразных климатических условиях. Они обитают в тайге и в тундре, в степях и в пустынях, в городах и болотах.

Известен случай, когда пара волков в течение почти двух лет жила в центре Москвы. Конечно, попали они туда по вине человека, но, будучи выброшенными на улицу еще щенками, смогли приспособиться к жизни в городе. Они ловили крыс, а позже бездомных собак и кошек. Люди даже не подозревали, что рядом с ними живут эти опасные хищники.

Волки приспособлены к охоте на крупных копытных животных, но питаются не только мясом этих животных. Они ловят мышей и крыс, зайцев и белок, лягушек и ящериц. В годы пиковой численности мышевидных грызунов, волки в значительной мере питаются ими, чем приносят определенную пользу лесному хозяйству. Ученые, изучая жизнь этих хищников, давно пришли к выводу, что волки пожирают, в первую очередь, больных и слабых животных. Волки исторически являлись регуляторами численности многих охотничье-промысловых животных. Роль волков, как регуляторов численности и селекционеров в биоценозах неоспорима.

Однако, в связи с тем, что в сеть отношений между хищниками и жертвой вторгся человек, возникла необходимость регуляции численности самих волков. Это значит, что численность волков в охотничье-промысловых хозяйствах должна постоянно контролироваться. О полной ликвидации волка в нашей стране не может быть и речи.

Часто спрашивают: — опасен ли волк для человека? В годы Великой Отечественной войны, когда преследование волков почти полностью прекратилось, численность их сильно возросла. Волки стали испытывать недостаток пищи. Голод и отсутствие страха перед человеком способствовали нападению волков на человека, главным образом на детей. В Кировской, Костромской и Волгоградской областях было официально зарегистрировано более двух десятков случаев гибели детей от волков. Конечно, а этом промысле специализировались только отдельные особи. После окончания Великой Отечественной войны, когда вновь началось преследование волков, случаи нападения волков на человека стали очень редкими.

Надо заметить, что волка, перед которым человек всегда испытывал страх, окружал ореол сказочного персонажа, где волк всегда играл роли носителя зла. И это не только в сказках. Можно нередко слышать жуткие истории о нападениях стай волков на людей. Способствуют этому и СМИ, которые очень нуждаются в сенсациях. На деле же, при проверках все эти слухи ничем не подтверждаются.

И все же волк представляет опасности для человека. Особенно опасны больные бешенством звери, которые утрачивают страх перед человеком. В первую очередь уничтожаться должны те звери, которые охотятся на собак и заходят в населенные пункты.

Надо сказать, что еще будучи ребенком, я часто слышал от взрослых страшные истории, связанные с этими хищниками. Естественно, я очень боялся встречи с волками. Позже у меня было несколько встреч с этими хищниками.

Однажды мы шли с мамой по тропе, пересекающей широкое заснеженное поле. К нам подбежала шедшая навстречу незнакомая женщина, которая испуганно повторяла: «Волки! Волки!», — показывая в сторону опушки леса. Там, на расстоянии около трехсот метров от нас цепочкой по полю трусили четыре волка. Два волка бежали впереди, а остальные на некотором расстоянии бежали позади. Звери не o6ращали на нас никакого внимания. Несмотря на это мы были сильно испуганны. Выждав, когда волки скрылись в лесу, мы продолжили путь. Мне на всю жизнь запомнилось это заснеженное поле, по которому бежит стая волков. Это была пора волчьих свадеб.

Вторая встреча с волком произошла у меня летом, когда я ловил рыбу удочкой на одной из заводей речки Шуралки. Спрятавшись в кустах, я внимательно наблюдал за поплавком. Мое внимание привлек плеск воды на противоположном берегу речки, где я увидел пьющего воду зверя. Страх парализовал меня. Но вот волк развернулся и скрылся в кустах! Выждав, я схватил удочку и быстро ретировался. Все последующие дни я буквально жил только этим видением, рассказывая об этой встрече каждому встречному.

Иногда волки резали овец у наших соседей, таскали собак, а однажды наш сосед застрелил матерого волка, забравшегося к нему во двор. Это в нашем поселке было большое событие! Мы несколько раз прибегали посмотреть на этого страшного хищника.

В начале Великой Отечественной войны в нашем поселке проживала эвакуированная из Москвы жена известного летчика испытателя Коккинаки. Учитывая важность этой персоны, руководство завода выдавало ей талоны на получение пары литров молока в подсобном хозяйстве завода. Эта экзотическая тогда для нас дама, в сопровождении не менее экзотической болонки ежедневно ходила на подсобное хозяйство за молоком. Однажды, когда жена Коккинаки возвращалась с подсобного хозяйства домой, из кустов выскочил волк и схватив прижавшуюся к ногам хозяйки болонку, быстро исчез. По следу волка тут же пошли охотники, но ничего кроме нескольких клочьев собачьей шерсти не нашли.

Встреча с волками была у меня и в зрелом возрасте. Это произошло на обширной заснеженной вырубке недалеко от села Чоркины Борки Тамбовской области, где я охотился на зайцев. Находясь на лишенной растительности возвышенности, увидел я бегущее через вырубку стадо из четырех лосей, которых преследовало два волка. Утопая в глубоком снегу, волки стремились догнать лосей. Убегая от волков, лоси сделали полукруг и я увидел, как наперерез им бросились еще два волка, которым удалось приблизиться к лосям на расстояние 40 метров. К этому времени лоси пробежали недалеко от меня и скрылись в лесу. Волки же, заметив меня, остановились вдалеке. Несмотря на большое расстояние я сделал по ним пару выстрелов и они разбежались. Так я впервые стал свидетелем охоты волков на лосей.

В 1983 г. после увольнения из милиции на заслуженный отдых меня посетил директор Висимского государственного заповедника Д.С. Мишин, который предложил мне работу в заповеднике. Лес всегда привлекал меня. Иногда я мечтал даже о жизни в лесу, где бы мог наедине наблюдать жизнь обитателей леса. Такая возможность представилась и я дал согласие.

Мои знакомые и коллеги по работе недоумевали. Как мог человек, имеющий звание подполковника и диплом юриста, известность и уважение в обществе, дать согласие на работу в должности лесника. Поэтому большую часть своего времени я проводил здесь, в лесу. Общение с природоведами, изучение живой природы заповедника, наблюдения за поведением животных в естественных условиях помогали моему формированию, как натуралиста.

Теперь мои встречи с волками стали носить регулярный характер. Я постепенно обменивался со своим товарищами по работе о встрече с волками и их поведении. Вели учет этих хищников по их следам и учет задранных ими лосей. Собираемые мною первичные научные данные по флоре и фауне заповедника всегда получали самую высокую оценку у научного персонала заповедника.

ПО ВОЛЧЬЕЙ ТРОПЕ

Холодным ноябрьским днем при подходе к своему зимовью обнаружил я волчью тропу, идущую из глубины лесного массива в сторону вырубки, что на южной границе заповедника. Было видно, что по тропе прошло много зверей. Тропа прошла в десяти метрах от зимовья и снова углубилась в лес. Сняв тяжелый рюкзак, я с ружьем в руках пошел следом за волками по их тропе, чтобы узнать цель их визита в мой обход.

Ближе к опушке волки рассредоточились и веером разбежались в разные стороны. Начался поиск часто отдыхавших здесь лосей. Вскоре им удалось обнаружить находившихся на лежке лосиху с лосенком-сеголетком и стая начала гон. Спасаясь от волков, лоси выбежали на обширную вырубку. Следуя по следу стаи, обнаружил я на снегу клочья лосиной шерсти и брызги крови. Продолжая тропление, наткнулся я на труп убитого волками лосенка.

Снег вокруг него был утрамбован волчьими лапами и окрашен кровью, в стороне, метрах в пятидесяти от места происшествия стояла лосиха, которая внимательно смотрела в мою сторону. Видимо мать лосенка была свидетелем жуткой расправы над ее отпрыском. В тот момент всего в десяти метрах от меня из зарослей травы выскочил волк и стал стремительно убегать. В момент, когда хищник перепрыгнул через толстую валежину, я выстрелил по нему мелкой дробью. Схватив себя зубами за зад, волк опрометью побежал дальше. При втором выстреле мне пришлось сделать промах, так как мешали высокие и густые куртины вейника. В этот момент я увидел, как из зарослей травы выскакивали волки и стремительно удирали.

Мне особенно запомнился очень крупный волк, который показался мне огромным. Видимо это и был вожак стаи. Всего в стае было около семи зверей. Выстрелы заставили убежать и лосиху. Осмотрев след раненого мною волка, я убедился, что мелкая дробь не смогла причинить ему большого вреда. Убегал он также резво, как и другие хищники, хотя на снегу, где он пробегал виднелись капельки крови.

Следуя по гонной тропе, я не мог предположить, что смогу увидеть волков, так как хорошо знал их осторожность, а потому ружье зарядил мелкой дробью. Осмотрев лосенка, я пришел к выводу, что волки в первую очередь разорвали ему живот и стали пожирать его внутренности! На бедре и в области горла зияли огромные раны. Утолив голод, волки тут устроили лежку.

Перевернув лосенка на другой бок, я убедился, что здесь следов волчьих зубов почти нет. Зная, что волки к своему трофею уже не вернутся, я достал нож и нарезал более двадцати кг чистого мяса, которое тогда было в большом дефиците. Занятый этой работой, я услышал, как в стороне прозвучал короткий, но басовитый вой. Матерый объявил сбор стаи. Лосиное мясо для лучшей сохранности от мышей я поместил в закрытый металлический бачек и пользовался им зимой. Волки так и не подходили к своему трофею.

Утром я вновь обнаружил свежие следы этой стаи, на той самой тропе, по которой они прошли около зимовья. Остатки лосенка достались вездесущим воронам, которые уже вечером в большом количестве кормились на волчьем трофее.

Из всей этой истории меня больше всего поразило то, что волки допустили такую неосторожность, подпустив меня к себе вплотную, хотя в будущем я еще встречусь с таким поведением волков. Интерес представляет и тот факт, что потеряв лосенка, лосиха вернулась к месту гибели своего сына и, подвергая себя опасности, видимо еще ждала, что лосенок вернется. Впрочем, имея достаточно пищи волки не обращали на нее никакого внимания.

НА ВОЛЧЬЕМ КОНЦЕРТЕ

Теплым августовским вечером совместно с сотрудником заповедника А. Галкиным пошли мы в охранную зону заповедника, чтобы послушать волков, которые в это пору нередко нарушали тишину своим воем. И вот мы на примыкающей к заповеднику огромной зарастающей вырубке, где не раз слышали вой волчьей стаи. Заняв удобные для наблюдения места, приблизительно в сотне метров друг от друга, мы стали ждать.

Повсюду чувствовалось приближение осени. Уже пожухли покрывающие вырубку заросли вейников и кипрея, а в кронах берез появились первые желтые пряди осени. В лучах заходящего солнца, призывно светились кроваво-красные ягоды шиповника.

Тишину вечера нарушил громкий треск ломаемых веток. Это в сотне метров от меня подошедший медведь стал ломать толстые ветки черемухи, чтобы добраться до ее ягод. Присутствие медведя не входило в репертуар волчьего концерта, и я почувствовал опасение, что косолапый может испортить нам этот вечер. Самого медведя мне не было видно, хотя на фоне черемухового куста несколько раз мелькнула голова и лапа. Зато хорошо было видно, как трясутся ветви куста, когда медведь наклонял и ломал их.

В это самое время раздался протяжный вой, который эхом отразился от дальнейшей стены леса. Это при помощи стекла для керосиновой лампы провабил Анатолий, подражая волчьему вою.

После этого медведь бесследно исчез, а через несколько минут послышался ответный вой из дальнего угла вырубки. Это отвечала волчица. Следующий звук, похожий на вой волка, издал я. И снова мы услышали ответный вой волчицы. Волчица шла на сближение. Солнце зашло за горизонт и долину Скальи, откуда подавала сигнал волчица, закрыл туман. Убедившись, что мы не спешим к ней на встречу, волчица снова пошла на сближение. К сожалению стало темнеть и стало понятно, что визуального контакта с этим хищником ждать не придется.

Вскоре за моей спиной, где вдоль опушки леса идет тропа, послышался топот прибежавших сюда волчат. А через несколько минут тишину нарушили переливные голоса волчьего выводка. "Что бы побывать на таком концерте в Канаде, например, туристы платят большие деньги, а тут бесплатно можно слушать сколь угодно", — подумал я. Когда же недалеко несколько молодых волков начинали выть одновременно, я чувствовал как по моей спине пробегает холодок.

Вой волка непроизвольно вызывает у человека неприятное чувство. Не трудно представить, как воспринимали этот вой наши далекие предки. В моих руках было заряженное ружье, но волков мне не было видно, а стрелять на звуки и шорохи я не стал. Желая подманить волков к себе, Анатолий сделал попытку провабить, но голос его сорвался и вместо заунывного воя, раздалось мажорное хрюканье. Находившаяся поблизости от Анатолия волчица, испуганно скуля бросилась бежать. Я хорошо слышал ее скуление и шорох сухой травы в двух-трех десятках метров от меня. Удрала и волчья молодежь.

В наступившей тишине, было слышно, как далеко около Шайтанской дороги басовито завывал матерый. Так в тот вечер закончился волчий концерт в охранной зоне Висимского заповедника.

ВОЛЧЬЯ ИДИЛЛИЯ

Солнечным мартовским утром шел я на лыжах через юго-восточный сектор охранной зоны заповедника. Вот уже несколько дней стояла ясная, но морозная погода, способствовавшая образованию на поверхности снега крепкого наста, который покрыл небольшой слой свежевыпавшего снега. Это позволяло двигаться легко и бесшумно.

Внимание привлекли гортанные крики воронов, которые кружили в стороне над деревьями. Эти черные вестники смерти ведут себя так тогда, когда обнаружат чей-то труп. Сменив направление движения, я торопливо пошел к месту скопления этих птиц.

Преодолев большую лесную поляну, я приблизился к куртинке елочек, за которой виднелась еще одна, меньшего размера поляна. В этот момент, слева от меня в воздух с криками поднялось около двух десятков этих черных птиц. Взглянув в ту сторону, я увидел, что на снегу темнело еще что-то, что принял за убитого волками лосенка, которого я и решил осмотреть. К моему огромному удивлению, я понял, что вижу не лосенка, а лежащего на снегу волка.

Волк лежал ко мне задом, лениво грызя лосиную лопатку. Он был всего в десяти-пятнадцати метрах от меня, и я мысленно проклинал себя за то, что не взял с собой ружье. В течение нескольких минут я внимательно рассматривал лежащего передо мною хищника. Но вот волк вскочил и, повернувшись, уставился в мою сторону. В течение нескольких секунд мы смотрели в глаза друг другу. Я видел, как поднимается шерсть на загривке зверя. Мгновение и волк распластался в быстром размашистом беге. Он был прекрасен. И эта картина с бегущим по снегу зверем навсегда останется в моей памяти.

Осмотрев место вокруг погибшего лося, убедился, что стая состояла из трех взрослых волков. К моему приходу один из волков отдыхал на придавленной снегом копне сена, с видом на крутой склон горы Малиновая. Видимо, он первым обнаружил мое приближение и, оставив на лежке увесистый кусок мяса, незаметно удрал. Еще один волк отдыхал под елочкой, поблизости от их трофея. По всей видимости в его обязанности входила охрана мяса от назойливых птиц. Увидев меня еще на подходе, он тоже сбежал, что позволило воронам тут же спуститься к мясу.

Благодаря крепкому насту, способного хорошо удерживать волков добыть лося, который проваливался в глубоком снегу, большой трудности волкам не представлялось. Добыв лося, волки в течение нескольких дней предавались безмятежному отдыху, пока мое появление не прервало этой идиллии.

Интерес представляет тот факт, что этот очень осторожный и чуткий зверь позволил мне приблизиться к нему на такое близкое расстояние. Конечно, этому способствовали постоянные крики воронов. Еще находясь на месте события, услышал я в той стороне, куда убежал допустивший оплошку волк, раздался короткий призывной вой. Это вожак стаи подал сигнал сбора.

После моего ухода, волки вернулись к своему трофею через несколько дней, проходя здесь я не обнаружил ни воронов, ни волков. А там где валялась туша лося, на припорошенной поверхности темнело несколько клочьев лосиной шерсти.

НА ВОЛЧЬЕЙ ОХОТЕ

Собственно, это даже и охотой назвать нельзя, так как встреча с волками, где я применил оружие, носила чисто случайный характер. Сотрудники заповедника не раз устраивали облавные охоты на волков, но я всегда уклонялся от этого по самым разным предлогам. В этот же раз я шел из г. В. Тагил в свое зимовье, расположенное в кв. 84 заповедника.

Это было дождливым октябрьским вечером. Приблизительно всего в тридцати минутах ходьбы до зимовья я решил отдохнуть под густой кроной елочки у примыкающей к лесному массиву вырубки. Далее мне предстояло следовать по тропе, поросшей высокой и мокрой травой. Поэтому, я собрал все находившиеся в карманах ружейные патроны и, сложив их в пластиковый пакет, спрятал в рюкзак. До наступления темноты оставалось около часа. Отдохнув, я от нечего делать, сложив рупором ладони, издал протяжный, похожий на волчий вой.

Когда я собрался уже уходить, недалеко от меня раздался громкий крик кедровки. Кедровка, как и сорока, увидев в лесу крупного хищника или человека, стремится своими криками сообщить об этом другим. Крик повторился и я решил повременить с уходом. Не прошло и пяти минут, в той стороне, где кричала кедровка, я заметил голову неторопливо шедшего в мою сторону волка. Опустив голову, зверь внимательно изучал запахи тропы, видимо в поисках следов того, кто издал здесь призывный вой. Следом за вожаком, из травы виднелись спины еще двух или трех хищников. Азарт охотника заставил меня испытать сильное волнение, ведь я был уверен, что охота будет удачной.

Я обратил внимание, что на фоне жухлой травы, волки были мало заметны. Цвет их шерсти удивительно был похож на свет пожелтевшей травы. Когда шедший впереди волк приблизился на 25-30 метров, я вскинул ружье и произвел выстрел. Хватая зубами пораженный картечью бок и свирепо рыча, зверь стал быстро кружиться. По этой причине я допустил промах из другого ствола. Вместо того, чтобы перезарядить ружье, я выскочил из укрытия и вплотную подбежал к раненому волку, торопливо ища в карманах патроны.

Поняв, что патроны находятся в оставленном рюкзаке в укрытии, я решил добить зверя прикладом ружья. Зверь уклонился от удара и метнулся в кусты, где продолжал скулить и рычать. Быстро вернувшись к укрытию и достав патроны, снова побежал туда, где оставил волка. Однако, теперь все было тихо. Решив, что волк мог погибнуть, я начал поиски. Вскоре стемнело и пошел дождь. Это заставило меня спешить к зимовью. Я ругал себя за допущенные промахи, но надеялся что утром я смогу розыскать свой трофей.

Однако, и утром поиски оказались безрезультатными. Я решил, что волк либо погиб от ран, либо оправился и будет продолжать жить, на что я надеялся больше. И все же волк этот погиб. Как я узнал, его заметил проезжавший на автомобиле недалеко от этого места по дороге охотник. Волк был сильно ослаблен и не в состоянии был убежать. Так закончилась неудачей моя охота на волка, где я, как охотник, показал себя не с лучшей своей стороны.

У ВОЛЧЬЕГО ЛОГОВА

Еще в начале июня находясь на вырубке, примыкающей к заповеднику с юга, поблизости от Сакальи, обнаружил я в траве хорошо заметную волчью тропу. Здесь тропа упиралась в небольшой впадающий в Сакалью ручей, на берегу которого имелось много волчьих следов. Значит волки часто приходили сюда на водопой. Чтобы узнать откуда они ходили, я решил проверить тропу в обратную сторону. Не прошел я полсотни метров, как тропа привела меня к складу, "забытому" лесорубами, бревен, под которыми ясно просматривался лаз, ведущий под нагромождение подгнившей древесины.

Внимание привлекла находящаяся перед лазом площадка диаметром около четырех метров, основательно утоптанная волчьими лапами, на которой не росла даже трава. Видимо, здесь в отсутствие родителей играли волчата. Осмотреть скрытое под толстым слоем бревен логово не было никакой возможности, так как для этого пришлось бы разбросать тяжелые бревна. Недалеко от логова я обнаружил множество волчьих экскрементов, содержащих волосы лосей, но каких либо костных ocтатков здесь не имелось.

Довольный тем, что мне удалось разыскать волчье логово, я ушел. Через несколько дней я вновь пришел к логову, в надежде увидеть волков. Однако, здесь даже не оказалось свежих следов этих хищников. Видимо волки, зная о том, что их логово обнаружено, увели отсюда своих уже подросших волчат, в другое место.

Через пару недель после этого посещения логова, я шел по Шайтанской дороге, приблизительно в 1,5 км от волчьего логова. Транспорт по этой дороге уже не ходил, так как во время весеннего паводка она в многих местах оказалась размытой талыми водами. При подходе к ручью Березовый, так же впадающем в Сакалью, обратил внимание на обилие здесь волчьих следов и экскрементов.

Достигнув ручья, пересекающего дорогу, я удобно устроился на лежащем на обочине дороги бревне и стал отдыхать. Меня со всех сторон укрывала высокая трава, а стоявшие рядом деревья создавали хорошую тень. Вскоре послышалось какое то шлепанье. Кто-то большой приближался в мою сторону по ручью, громко шлепая лапами по воде. Меня беспокоила возможность появления медведицы с медвежонком, следы которых я там видел.

Приподняв над травой голову, я к большему удивлению увидел рядом с собой, лежащих на проезжей части дороги трех волчат. Их шерсть была мокрой. Один из щенков поднялся и пытался схватить зубами кружившего над ним овода. Через несколько минут волчата поднялись и медленно пошли по дороге. Это были волки-подростки: большеголовые и длиннорогие, как мне показалось, с непомерно длинными ушами и тонкими хвостами, что придавало им потешный вид. Метрах в сорока от меня волчата снова легли на дорогу. Выждав, я встал и начал рассматривать их через окуляры бинокля. Увидев меня волчата поднялись на ноги и дружно уставились на меня мордами. Кончики их поднятых ушей еще свисали. Я медленно направился в их сторону, но волчата продолжали стоять. Было видно, что, впервые увидев человека, они не испытывают к нему никакого страха. В их поведении сложно было видеть только любопытство. Не прошел я и десяти метров, как слева от дороги послышался грозный рык, после которого волчат с дороги словно сдуло ветром.

В августе, в той стороне, где произошла эта встреча, я нередко, с наступлением темноты слышал их "песни". Однажды, когда на землю лег первый снежный покров, эта троица, потеряв или отстав от родителей, встретив тропу, прибежала ночью прямо к зимовью в кв. 84 заповедника, в котором в это время сладко спал один из научных сотрудников. Подбежав к зимовью и увидев незнакомое сооружение, волки растерялись и дружно завыли. Услышав под окнами душераздирающий волчий вой, испуганный сотрудник схватил палку и стал бить ею по ведру, чем в свою очередь напугал волков. Поведение волков нетрудно было узнать по оставленным ими следам на свежей пороше.

ВСТРЕЧА В НОЧИ

Однажды солнечным майским утром проходя по дороге, идущей по склону Макаровой горы, вспоминал я того человека, именем которой названа эта гора. Лет сорок назад на вершине этой не очень высокой горы находилась база Косулинского леспромхоза, при которой Макар работал сторожем. Когда же леспромхоз израсходовал все ресурсы ближайших лесов, он перебрался в другой район. Макар остался без работы, но полюбившегося места не оставил. Жил в оставленной ему в качестве наследства от лесхоза избушке. Бил кедровую шишку, собирал ягоды малины и грибы, реализуя добычу в В.Тагиле. Потом стал пасти здесь телят, которых приводили к нему жители В.Тагила. После откорма хозяева забирали своих бычков и телочек, а Макар получал вознаграждение.

Так и жил этот отбившийся от общества человек. К старости Макар перебрался к родственникам в город, где вскоре умер. Я хорошо знал этого угрюмого, но тихого человека. В истории географии немало названий гор, рек и озер, получивших названия по имени простых людей.

В день, когда я проходил по этой дороге, обильно цвела черемуха, наполняя воздух ароматом своих цветов. Четко отбивал рулады певчий дрозд, приглашая обитателей леса "пить чай", звонко свистели зяблики. Но вот на дорогу выскочил заяц и быстро заковылял в мою сторону. Я замер, боясь пошевелиться. Когда заяц приблизился на расстоянии нескольких метров, то остановился и, поднявшись на задние лапки, стал внимательно меня рассматривать. Он потешно шевелил ушами, но никак не мог понять, что это за чучело перед ним стоит на дороге. Я пошевелился, и заяц стрелой метнулся в кусты.

Не успел я пошевелиться, как на дорогу, в том самом месте, где появился заяц, выскочил волк. Сначала он хотел было бежать по заячьему следу, но, заметив меня, спрятался за кустиком, откуда стал наблюдать за мною. Я не шевелился, рассматривая зверя в бинокль. Это был крупный волк, на темной шкуре которого висели более светлые лохмотья зимней шерсти. Это придавало зверю не очень опрятный вид. Волк тоже не мог понять, что это там появилось на дороге. Он вышел из-за куста и стал внимательно смотреть в мою сторону. В этот момент я резко поднял руку и волк исчез.

Было нетрудно понять, что матерый рыскал по своим угодьям, чтоб добыть корм для волчат. Позже мне представился случай познакомиться и с его потомством.

Это было уже в конце августа. Когда я шел по этой дороге, то из-за ее поворота навстречу мне выбежала пара волчат. Испугавшись, они заскулили и бросились в кусты. Оказалось, что волчата прибегали утолить жажду на одной из луж, где остались их следы и помутнение воды.

Следующая встреча с семьей этого матерого, произошла у меня уже поздней осенью. Обстоятельства заставили меня следовать этой дороге темной ночью. Ночь была очень тихой, и ничто не предвещало ничего необычного. Но тут я услышал в стороне от дороги громкий треск ветвей и топот копыт бегущего лося. Период гона лосей еще не закончился и я подумал, что лось ломится в моем направлении, услышав шорох моих шагов. Я замер, пытаясь не издавать никаких звуков. Я видел, как недалеко от меня мелькнула через дорогу темная туша зверя. И почти тут же следом за ним через дорогу серыми тенями замелькали фигуры преследовавших лося волков. Хрипло рыча и взвизгивая волчья стая шла по следу спасавшегося от волков лося. Выждав, когда звуки преследования стихли, я продолжил свой путь.

Надо сказать, что эта встреча в ночи вызывала у меня неприятное чувство опасности, ведь у меня не имелось при себе никакого оружия. Конечно, даже разъяренная преследованием стая не могла напасть на меня. У меня за время работы в заповеднике было много других визуальных контактов с волками, но все они были менее впечатлительными, чем те, которых я описал.

НА ВОЛЧЬЕЙ СВАДЬБЕ

НА ВОЛЧЬЕЙ СВАДЬБЕ

Февральским солнечным днем, находясь на территории Висимского заповедника, обнаружил я свежую волчью тропу, проложенную стаей волков в моем обходе. А так как февраль — это пора волчьих свадеб, то у меня не было сомнения в том, что тропу проложила свадебная процессия. Гон — особый период в жизни животных, когда их поведение резко меняется. Мне приходилось наблюдать "мордобой" на заячьих свадьбах, видеть брачные турниры тетеревов, слушать "шопот" любви глухарей, быть свидетелем лосиных потасовок, но я никогда не был на волчьих свадьбах. Поэтому, забыв обо всех своих делах, я незамедлительно пошел по волчьей тропе, хотя у меня не было при себе никакого оружия.

Тропление животных по их следам дает натуралисту возможность лучше понять поведение животного. Вот и теперь, двигаясь по волчьей тропе, я внимательно рассматриваю следы зверей, оставленных на снегу совсем недавно. Судя по следам, стая состояла из двух матерых волка и волчицы, двух переярков и трех прибылых, как называют охотники молодых волков, которым еще нет и года. Переярки же — это волки, которым более года, но еще не достигших половой зрелости. Семь волков — это уже довольно крупная стая.

Стаи с большим числом волков — большая редкость. Поэтому разговоры о волчьих стаях, в которых насчитывались десятки волков, это не более чем байки. Волки живут семьями, а поэтому они очень ревниво относятся к появлению в их охотничьих угодьях чужаков. К тому же, в период гона вожак стаи никого не подпускает к волчице, даже своих повзрослевших детей.

Вот и теперь, молодежь тащится за родителями на значительном расстоянии. Приближаться к влюбленным родителям нельзя. Вот и площадка, где родители занимались любовными играми, а остальные члены семьи внимательно следили за ними с расстояния около 50 метров. Вскоре волк и волчица устроили лежку в снегу, а остальные тоже легли на отдых, в отдалении от них. Причем трое молодых все легли рядышком, а те, что постарше немного в стороне от них.

Мое появление не очень напугало волков. Поднявшись с лежки, они не торопясь отправились дальше. Оторвавшись от меня на значительное расстояние, стая наткнулась на отдыхающего лося. Не успел лось пробежать и двух десятков метров, как один из переярков догнал его и выхватил из шкуры лося большой клок шерсти. Но, инициатива этого волка не была поддержана другими членами семейства и он был вынужден вернуться и занять свое место на тропе.

Волнение, которое испытывали младшие члены семьи при виде любовных игр родителей было выше, чем охота. Молодые волки никак не могли понять, почему их родители отгоняют их от себя. Они не могли знать, что с этого момента им придется жить самостоятельно, что матерые скоро уединятся и будут вести скрытный образ жизни. Молодые уже подросли и уже могут постоять за себя. Теперь вожаком стаи станет то из переярков.

В течение всего дня, до позднего вечера шел я по следу стаи, пришлось три раза поднимать волков с лежки, но увидеть их так не удалось. Волки успевали обнаруживать мое приближение и своевременно уходить. Тропление помогло мне лучше понять семейные отношения волчьей стае.

http://www.ecosystema.ru/01welcome/articles/piskunov/index.htm

Если никогда не пойдешь в лес,
с тобой никогда ничего не случится,
и твоя жизнь так и не начнется
– Не ходи в лес, не выходи из дома, – говорили они.
– Почему? Почему бы мне нынче вечером не пойти в лес? – недоумевала она.
– Там живет большой волк, он ест людей вроде тебя. Не ходи в лес, не выходи из дома. Мы серьезно говорим.
Разумеется, она пошла. Она все равно ушла в лес и, конечно же, встретила волка, как они и предупреждали.
– Вот видишь, мы тебе говорили! – верещали они.
– Это моя жизнь, а не сказка, глупые вы люди, – сказала она. – Я должна ходить в лес, я должна встречать волка, а иначе моя жизнь так никогда и не начнется.
Но волк, которого она повстречала, попал в капкан. Капкан крепко-накрепко защемил его лапу.
– Помоги мне, помоги! Ай-ай-ай! – стонал волк. – Помоги мне, пожалуйста, помоги, – выл он, – и я щедро тебя награжу.
Именно так ведут себя волки в подобных сказках.
– Откуда мне знать, что ты меня не обидишь? – спросила она. Она была мастерица задавать вопросы. – Откуда мне знать, что ты меня не съешь, так что только косточки останутся?
– Бесполезный вопрос, – ответил волк. – Придется тебе поверить мне на слово. – И стал выть и стенать пуще прежнего:
– Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Уй-уй-уй!
Вот вопрос для девицы,
Чтоб ей не ошибиться:
Где-е-е-е-е
Ду-у-у-у-ша-а-а-а-а?
– Ладно, волк, я попробую. Так-то лучше! – Она открыла капкан, волк вытащил лапу, и она приложила к ране целебные травы.
– Спасибо тебе, добрая девица, спасибо, – вздохнул волк. Но она начиталась неправильных сказок и потому крикнула:
– Давай, убивай меня скорее, и покончим с этим!
Но ничего подобного не случилось. Вместо этого волк положил лапу ей на плечо и молвил:
– Я волк из другого места и времени.
А потом вырвал ресницу, дал ей и сказал:
– Храни и будь умницей. Отныне ты будешь знать, кто хорош, а кто не очень. Смотри моими глазами, и сама все увидишь.
Ты спасла мою жизнь,
Так взамен получи
Дар, какого не ведал никто.
Помни, что для девицы,
Чтоб ей не ошибиться,
Есть единственный верный вопрос:
Где-е-е-е-е
Ду-у-у-ша-а-а-а-а?
А девица вернулась домой,
Радехонька, что осталась живой.
И теперь, когда ей говорили
"Будь со мной, будь моею женой",
Или: "Делай, как велено",
Или: "Говори, что сказано,
И будь таким же чистым листом,
Как и в день, когда ты родилась",
Она вынимала волчью ресницу,
Подносила ее к глазам
И сразу видела все задние мысли,
Которых никогда не видела раньше.
А когда мясник стал взвешивать мясо,
Она посмотрела сквозь волчью ресницу
И увидела, что он придерживает весы пальцем.
Посмотрела на своего поклонника,
Который говорил: "Я для тебя прекрасная пара",
И увидела, что он никуда не годится.
И это ее уберегло
Не от всех,
Но от многих
Напастей.
Но это еще не все. Новое зрение не только помогало ей распознать коварных и жестоких – подарок волка, которого она спасла, сделал ее очень сердечной, потому что, глядя на каждого человека, она видела его новыми глазами.
Она видела тех, кто поистине добр,
И тянулась к ним.
Она нашла себе мужа
И прожила с ним всю жизнь.
Она видела храбрых
И стремилась к ним.
Она узнавала преданных
И водилась с ними.
Она замечала под гневом смятение
И спешила его унять.
Она видела любовь в глазах робких
И подходила к ним.
Она видела страдание суровых
И старалась их развеселить.
Она увидела нужду бессловесного мужчины
И попросила за него.
Она увидела затаенную веру в женщине,
Которая твердила, что ни во что не верит,
И зажгла ее искрой своей веры.
Благодаря волчьей реснице
Она видела все на свете:
Все истинное и все ложное,
Все, что уводит от жизни,
И все, что ведет к жизни,
Все, что можно увидеть
Только глазами того,
Кто мерит сердце сердцем,
А не только умом.
Так она узнала, что люди не зря зовут волка самым мудрым. Прислушайтесь внимательно и услышите, что в волчьем вое всегда есть самые важные вопросы: не где найти еду, не на кого бы напасть, не где бы порезвиться,
А самые важные вопросы,
Помогающие заглянуть внутрь,
Взвесить ценность всего живого:
Где-е-е-е-е
Ду-у-у-уш-а-а-а-а?
Где-е-е-е-е
Ду-у-у-уша-а-а-а-а?
Ступай в лес, ступай! Если никогда не пойдешь в лес, с тобой никогда ничего не случится и твоя жизнь так и не начнется.
Ступай в лес,
ступай!
Ступай в лес,
ступай!
Ступай в лес,
ступай!
(из "Бегущей с волками")

Афанасьев взглянул на пораненную руку – два пальца уже точно не спасти. Интересно, как он будет пользоваться левой без среднего и указательного? Хотя сейчас это его заботило скорее как интересный вопрос для размышления, не более. Два пальца – это фигня, по сравнению с тем, что он может застрять здесь, во льдах.

Он взглянул назад, на следы от широких лыж, тянущиеся за ним, и терявшиеся уже в метрах тридцати от него, среди бесконечного снега и мелкой крошки сыпавшей с неба. Крошечные льдинки царапали его и без того огрубевшее лицо, но хуже было не это: из-за падавшего снега видимости не было почти никакой. Приходилось идти почти вслепую, на компас надежды не было никакой. Никита даже не стал его доставать. Он знал, что изначально, когда вышел со станции, двигался правильно, а теперь… теперь оставалось только надеяться, что не сбился с пути.

Вдали завыл волк. Афанасьев встряхнул головой, скидывая оцепенение. Какой волк? Не могло тут быть никаких волков. Тут вообще с живностью не очень. Скорее всего, просто вьюга, ишь, как разыгралась. Он зашагал вперед, с трудом переставляя лыжи. На сколько его еще хватит – до конца этого дня, до ночи?.. Он уже вторые сутки шагает по этой снежной пустыне. Никита даже сам удивлялся своему упорству.

Он так хотел спать. Сейчас бы лечь в очередной сугроб. С виду он такой мягкий, тем более глаза сами слипались. Он чуточку поспит, а потом встанет и пойдет дальше. Буквально часок…

— Прекратить! – закричал Никита в пустоту. – Прекратить! Ты же сам знаешь, что больше не проснешься! Шагай, шагай, шагай!!

Левой, правой, левой, правой. Лыжи поочередно двигались, оставляя после себя ровные полосы. Он справится и выживет. Он вернется вместе с остальными на станцию и узнает, что там случилось. А сейчас надо было лишь просто шагать. Во имя тех, кто пропал. Во имя себя…

Его не было всего полдня, даже меньше, всего часов пять. Никита пошел снять показания с приборов. Несколько, как он и думал, вышли из строя после очередной бури. Теперь придется опять ковыряться полдня, чтобы починить их. Двигаться надо было быстрее. Буря не прошла, она лишь затихла на несколько часов. Артур не хотел отпускать Никиту одного, но у Васи был сильный жар и с ним должен был кто-то остаться.

— Знаешь, мне показалось, что я слышал, как воет волк ночью, — признался Артур, глядя, как Никита надевает теплую одежду.

— Волки? Тут нет волков, — Никита был старше Артура на восемь лет, поэтому позволял себе в отношение к армянину небольшую снисходительность.

— Да, я знаю. Просто показалось.

— Смотри за Васей, если через час температура не упадет, дай еще антибиотиков. Я там написал, — он указал на стол.

— Хорошо.

— Я вернусь вечером. Может даже раньше.

Он вышел, даже не оглянувшись. Никита думал, что через несколько часов увидит их снова…

Вернулся он и вправду до наступления вечера. С двумя неисправными приборами, весившими по десять килограмм каждый. Он еще разозлился, опять Артур неплотно закрыл дверь, неужели не чувствует холода?

Он вошел внутрь и напряженно замер. Все было перевернуто вверх дном, включая их кровати, испачканные темными багровыми пятнами. И никаких тел. Никита обшарил все – ни продуктов, ни лекарств. Неужели они ушли? Но откуда тогда кровь? Афанасьев обратил внимание на простынь, лежащую в углу. Прямо посередине были такие же кровавые пятна, но они что-то обозначали. Он взял ткань именно в том вместе, где были буквы, и тут раздался сухой щелчок.

Никита успел дернуться и капкан лишь содрал с двух пальцев кожу, правда, начисто. «Проклятье. Сука. Откуда ты тут?», — пнул он капкан ногой. Это был точно не их. У полярников таких капканов просто не было. Афанасьев свободной рукой оторвал часть простыни и обмотал пальцы. На ткани сразу проступила кровь. Если это Артур… Никита даже не знал, что сделает с этим парнем. Ну теперь делать нечего, дожидаться транспорта смысла не было. Надо идти на станцию.

В воздухе снова завыло. Никита остановился, прикрывая глаза рукавицей. На мгновение ему показалась фигура волка, выросшая впереди. Нет, чушь абсолютная. Он зашагал дальше, прикрываясь от хлопьев, летящих в лицо. Афанасьев поднес к лицу левую перчатку, уже насквозь промокшую от его же крови, и зубами натянул поглубже. Боли он не почувствовал, и это было плохо.

Он попробовал пошевелить мизинцем, но так и не понял, получилось это или нет. Черт с ними, с пальцами, как бы руку не оттяпали. С тремя пальцами еще как-то можно жить, но вот с культей другое дело. Никита начал думать, как ему отрежут руку – по запястье или по локоть. Хотя, кто отрежет, если он здесь сгинет?

Никита сделал еще два шага и встал. Он приказывал себе идти, но ноги словно погрузились в теплый цемент. Двигаться дальше уже не было никаких сил. Это был конец.

Он был готов умереть, безысходность обняла его, как здешний снег обнимал каждый кусочек земли. Никита уже не обращал внимания на вой, казалось, раздавшийся всего в нескольких шагах от него. Все было уже неправдой. Даже когда из белесой пустоты вынырнули две фигуры и мягкой походкой, чуть пружиня при каждом шаге, направились к нему.

— Созрел, — внимательно осмотрел его один.

Никита лениво поднял взгляд и даже не удивился ухмыляющейся физиономии Артура. Рядом стоял мнущийся Вася, ему было явно неловко.

— Как? Как вы тут? – губы Афанасьева примерзли к деснам, поэтому говорить получалось с трудом.

— Вопрос в другом, — ответил Артур. – Хочешь ли ты жить. И что ради этого готов сделать. Вот Вася действительно захотел жить…

Никита сжал зубы так, что на обветренном лице проступили желваки. Он силился сказать нечто сильное, обидное. Но холодном воздухе раздалось лишь короткое тихое: «Да». Артур еще больше оскалился, одним ударом повалил Никиту на снег и сорвал левую варежку. Он впился в еще теплую плоть, от удовольствия закатив глаза. Афанасьев лежал и смотрел на него, сил сопротивляться даже не было.

— Слышишь, — полярник ударил другого по плечу, чтобы тот остановился.

Оба остановились вслушиваясь в вечернюю морозную тишину. Где-то далеко свистел ветер, сквозь который, будто нехотя, прорывался волчий вой.

— Не один, — продолжил полярник.

— Ага, двое или трое. Но это же чушь. Откуда они тут?

— Черт их знает… Хотя действительно странно.

Вой изредка замолкал, через некоторое время опять разносясь над белоснежной пустыней. И с каждым разом он был все ближе и ближе.

— Фигня какая-то…

— Давай возвращаться.

Они развернулись, благо от станции отошли всего на километр, может чуть больше. Следовало быстрее сообщить начальнику о невесть откуда взявшихся волках. Кто знает, сколько их.

Лыжи катились под горку легко, еще немного, и они возьмут в руки железные кружки с горячим чаем и отведают ароматного супа из консервов. Придвинутся ближе к печке… Полярник не успел догрезить, потому что перед ним выросла огромная фигура волка.

— Ты чего остановился, Митяй? – налетел на него сзади товарищ.

К первому волку присоединились еще два. Один уже пожилой, матерый, хитро поблескивая глазами и второй, совсем молодой. Двухгодок, не старше. Звери стали уверенно обступать полярников, взяв их в полукольцо. Эти твари даже не рычали, лишь молча скалились. Мгновение и три почти одновременных прыжка, стальное щелканье крепких челюстей и короткий вскрик. Это было легко, слишком легко.

Артур наступил лапой на кусок мяса и оторвал чуть поменьше, такой, который смог проглотить. Он поднял голову и посмотрел туда, где была станция. Туда, где была еда. Много еды. Голова сама собой задралась вверх, и из горла вырвался довольный мальчишеский крик. Его собратья вторили ему, и над снежной пустыней еще долго звучал протяжный волчий вой.

Где то в лесу, под звёздным небом выл волк. В нём не было ни ненависти, ни боли, с каждым днём сердце наполнялось счастьем наровне с тревогой. За его спиной лежала волчица, а рядом, уткнушись мокрыми носами в шерсть матери, сопело 2волчёнка. Отец этих комочков, оброня улыбку, поклялся луне, что никогда не покинет свою семью и будет сражаться за неё до последней капли крови.
С каждым днём усиливался запах посторонних, вожак это чувствовал и сохранял в тайне от любимой, детей. "Ни к чему им знать"-думал он. Волчица молчала целиком и полностью доверяя своему избраннику. С восходом солнца этой крохотной стае пришлось искать новое место для ночлега.
Долго плутать им не пришлось, за очередным холмом показалась пещера. Не такая уютная как прошлая но она была явно безопаснее прежней и отлично подходила для игр маленьких бесенят.
Когда семейство уснуло, волк вышел на разведку. Его страхи подтвердились: шаги становились всё громче, а к запаху чужаков добавился горький привкус никотина на языке...настолько сильна была эта вонь. "Я ошибался, они передвигаются слишком быстро и утром уже могут быть здесь."-признавал он."Нет! Кто бы они ни были они не заберут их у меня! Будить их уже поздно, сердце любимой может не вынести очередной бессонной, бродячей, ночи...нет я отведу двуногих подальше в лес! И будь что будет.."
По морде этого сильного и мудрого зверя пробежала слеза. Он понимал, что может никогда не вернуться и хотел как можно дольше созерцать таких спокойных и родных ему волков. Перед глазами с замиранием сердца он пролистывал всю свою жизнь. Встреча с любимой которая казалось была предназначена ему самой судьбой, те прекрасные мгновения спокойствия и безмятежности. Первое мгновение поменявшее всё его мировоззрение когда он уснул, прижавшись к своей судьбе и услышал ещё два слабеньких биения сердец...всё это уже в прошлом но воспоминания будут вечно жить в его душе даже с наступлением смерти.
Прошли сладкие минуты прощания, и он, лизнув любимую и спящих детей отправился в логово охотников. Эх, если бы он только понимал какую ошибку совершает.
Волк брёл около 3часов, дышать уже было почти невозможно, от запаха сигарет кружилась голова. Одно дерево сменяло другое, казалось вожак ходит по кругу. Но за очередной горкой показались языки пламени и верхушки тёмно-серых палаток. Отец покинутого семейства подбирался всё ближе желая утолить жажду любопытства до последней капли и понять наконец что этим существам нужно от них. Шорох и громкий мужской смех заставил хищника присесть. "Где они?» -пролетело в мыслях. И будто отвечая на немой вопрос из одной из палаток показалась рука властно тянущаяся к ружью. Но показавшиеся следом глаза одного из чужаков не заметили нежданного гостя. Волк следил за пристанищем охотников несколько часов но никаких изменений кроме блуждающего вокруг костра и палаток человека не происходило. Дрожь пробежала по телу вожака.
Раздался выстрел. Сердце больно сжалось в груди. Ещё один. Им завладело чувство страха и ненависти ко всему человеческому роду. Только теперь он заметил покорно лежащие у костра шкуры сородичей.
Со всех сил, не жалея кожи на подушечках лап, до этого искалеченных осколками от разбитых бутылок, он помчался в пещеру. То самое место для ночлега в котором оставил беспомощную волчицу, мать его детей. Запинался, падал сдирая шкуру о ветки так некстати разбросаные у него на пути но не сбавлял ходу. Он всё ещё надеялся услышать сопение малышей и почувствовать дыхание любимой на собственной коже.
Вот этот холм...луна уже не казалась такой красивой - в пугающе ярко-красной луне нет ничего прекрасного. Волк побежал сломя голову на холм. Увидев свою бездыханную дочь, отец семейства взвыл от боли и ринулся перегрызать охотникам глотки. Одному за другим. Жалкое подобие людей и моргнуть неуспело как пришёл час расплаты. Уносящих невинные жизни было трое. "Трое бездушных существ полных сил против одинокой волчицы и беззащитных детей!"-кричал волк задыхаясь от ненависти и тёплой но такой противной крови ручьями стекающей по клыкам. Покончив со всеми он припал к земле и со всех сил ринулся в пещеру где несколько часов назад так мирно дремала его семья.
За несколько минут увиденного ужаса прояснилась картина произошедшего: проснувшись от странного шороха за каменной стеной дитя выбежало искать пропавшего отца. Заметив охотников, ещё маленькая но отважная волчица встала на защиту матери и брата. Она была им незначительной помехой, поэтому лишь одним но мучительно сильным пинком в детский животик была решена судьба этого ребёнка. Скуля и плача, зная, что ждёт её в следующие 2 секунды, юный страж полетела с холма, на котором ещё полдня назад так весело играла с любимым братишкой. Сердце матери разбудило волчицу призывая идти вглубь пещеры и защищать сына. О том что её дочери уже нет в живых говорил осколок сердца обезумевшей жены отколотый с момента её пробуждения и последнего слабого стука исходившего из груди храброй малышки. Врагов было слишком много и одного прыжка не хватило бы для того чтобы покончить со всеми а ружья предательски не позволяли атаковать больше одного раза. Проанализировав ситуацию, собственную судьбу настигшую её так внезапно, сжимая в лапах волчонка прижавшегося к её шкуре закрыла глаза молясь о том чтобы на том свете была жизнь. Более счастливая, справедливая и спокойная для волков нежели земная. Так прозвучало 2 выстрела оборвашие жизни двух ни в чём неповинных существ.
Где то в лесу, под звёздным небом выл волк. В нём не было ни чувства голода, ни эмоций, с каждым днём сердце всё больше желало смерти. За его спиной лежала волчица, а рядом, уткнушись сухими носами в шерсть матери, 2 мёртвых волчёнка. Отец этих комочков, оброня слезу, сдержал клятву данную луне и прихрамывая побрёл к телам любимых.
Спустя четыре дня семья волков воссоединилась как прежде. Теперь их глаза блестели от счастья, украшая звёздное небо.

История про волка
Дед Аким служил лесником более сорока лет. А когда состарился, оставил вместо себя сына Николае. Но не смог старик расстаться с домиком в лесной чаще, где прошла вся его жизнь, а главное он не мог разлучаться со своими внучатами - Василикэ и Томицэ, - которых безмерно любил. Так и остался доживать свой век в семье сына. Но и теперь не сидел он сложа руки. Дел по хозяйству хватало. Воды принести из колодца. Дров для печки, за скотиной ухаживать - работа нетрудная, да и недоходили до неё руки у лесника Николае, который целые дни с утра и до ночи проводил в лесу, а у его жены дел по дому было итак невпроворот. И ещё одна обязанность была у деда Акима, которую он выполнял с большой охотой: по вечерам внукам рассказывать сказки, которые будто и заснуть не могли, пока дед не расскажет им сказку. А знал он их превеликое множество, одна другой интереснее. Так и нанизывал он ожерелье сказок, особенно в долгие зимние вечера. В один из таких вечеров и случилось то, о чём я хочу сейчас вам поведать.
В ту зиму выпало много снегу, голые ветви деревьев гнулись под тяжестью снежных шапрок, сугробы были поколено. Небо стало яснее и луна понялула к земле свои серебряные нити. Стоял страшный мороз, от которого трескались камни, но в доме лесника было тепло и уютно. В печке пылал огонь, и огненные отблески плясали на стенах. Соперничая со слабым светом керосиновой лампы. Свисавшей с потолка. Вся семья была дома, только лесник Николае, отец мальчиков, ещё не вернулся; случалось, что его нелёгкая службазаводила его далеко в глубь самых глухих лесных уголков. Было тихо, только слышалось потрескивание поленьев в печи, да лёгкое жежжание прялки: хозяйка пряла шерсть.
- Не пора ли вам спать, ребятки? - ласково спросила мать.
- Дед нам ещё не рассказал сказку, - ответил Василикэ, и оба мальчугана пристроились рядом со стариком на лавке возле печки.
Жила-была… - тихо начал старик сказку про Цветочную Фею, которую похитили гномы, поселили в своём хрустальном дворце и сделали королевой подземного царства. И вот, в момент, когда должен был явиться прекрасный Фет-Фрумос - Дитя Слезинки - и освободить похищенную красавицу, сказка оборвалась, прекратилось и жужжание прялки. Откуда-то, из заснеженного, скованного морозом леса донеслись жутки звуки - "уууууууууа - уууууууууаааа" - страшный вой волчьей стаи.
-Ох, бедный Николае! - запричитала жена лесника. - Ох, нападут на него волки…
Ребята замерли, мысленно представив себе, как отца окружает стая голодных волков.
- Не бойтесь. - успокоил их дед Аким и даже улыбнулся. - И, поверьте мне, кому на своём веку многое довелось повидать и с волками не раз приходилось встречаться: волки сильно боятся людей. И опасаются приближаться к человеку и напасть на него, пока он жив.
- Но ведь столько страшных случаев рассказывают про волков, - прошептала жена.
- Все выдумки. Все до одного. Человек увидит волка, перепугается. А потом и других пугает своими рассказами. Когда вы вырастете, ребятки, и будете читать в газетах разные страшные истории про людей, которых съели волки, вспомните своего деда и верьте тому, что он вам говорил, а не разным врунам. Да и потом, у Николае ружьё, стреляет он метко, другого такого стрелка не сыскать.
Мальчики успокоились. Но подсели ещё ближе к старику. Томицэ робко заговорил:
- Волки самые кровожадные и злые звери на свете!
- Не отрицаю, - ответил старик, - очень даже злые и вреда причиняют немало. Но они бывают и добрыми, и дружелюбными, по-своему, конечно. Вспомнилась мне одна история, не сказка, а быль, про волка. Хотите ребята, чтоб Цветочная Фея поспала в дворце у гномов до завтрашнего вечера, а я вам расскажу эту историю?
- Хотим! Хотим! - хором ответили мальчуганы. И старик начал рассказ.
- Давно это было, я ещё совсем молодым лесником был в этих местах. Однажды летом пошёл я в обход по лесу и вдруг вижу: под кустом у самой тропинки. Свернувшись клубочком, лежит волчонок, ну не больше щенка, и когда я подошёл к нему, он и не думал убегать. Волчонок был худой, одна кожа да кости. "И что с ним стряслось что он не убегает?" - подумал я. Когда я уже совсем близко был возле него, он всё-таки попробовал убежать, да не смог: оказалось, лапа у него была сломана. Жаль мне его стало, думаю: калека. И мать его бросила. Поймал я его, сунул в мешок и понёс домой. Дома осмотрел волчонку лапу. Так и есть, перелом кости. Кто знает, как это случилось?! Зажал я ему лапу между лопаточками и перевязал, чтобы кость срослась. Видно, ему очень было больно. Но он терпел, словно понимал, что я ему добра хочу. Потом устроил я ему место за дверью и накормил…
И вот, недельки через четыре лапа у волчонка срослась, вырос он и раздобрел от хорошей пищи, и, сдаётя мне, что другого такого упитанного, гладкошерстного волчонка никто не видывал. Но след всё же остался: на переднюю лапу он слегка прихрамывал. Стал волчонок бегать по двору, сдружился с собаками, и стоило мне его окликнуть по имени, которое я ему дал: Серый! - как он тот часже мчался ко мне. Ел с моих рук, сопровождал меня в лес, точно собачонка, и послушно возвращался домой. Совсем стал ручным.
Но вот однажды серый пропал. Нигде я его не мог найти, сколько не искал. Должно быть, заговорила в нём его дикая натура, и ушёл он туда, где и положено жить волку: в лесные просторы, нападая на овец. Косуль, зайцев и другую животину.
Прошло два года, и я уже совсем позабыл про Серого. Однажды зимой, такой же холодной, как нынче, шёл я домой через лес по тропе., покрытой глубоким снегом. Вдруг слышу, из чащи кто-то бежит. Несётся со всех ног, с шумом ломая наст. Слышу: совсем уже близко… и вот прямо передо мной перебегает тропу косуля и исчезает в лесу.
Она, видать, совсем из сил выбилась: дышала тяжело, из открытого рта частш-часто вылетали клубы пара.
Я сразу сообразил: волк за косулей гонится, задрать её хочет… "Сейчас и он должен появиться", - подумал я. Снял ружьё, взвёл курок и приготовился стрелять.
Гоп-гоп-гоп… - слышу, волк скачет большими прыжками… Вот он, огромный, серый, с вздыбленной шерстью, язык, как говорится, на плечо. Он заметил меня, на миг замер на тропе и злобно сверкнул расскосыми глазами. Только на мгновение - сразу помчался за косулей. Я уже прицелился. Но, когда волк сделал ещё прыжок, я заметил. Что он хромает на переднюю лапу.
Тут у меня мелькнуло в голове: "А вдруг это Серый?! И, ещё с нацеленным ружьём, я позвал:
- Серый, Серый!
Сделав ещё несколько прыжков, волк остановился, повернул голову, долго глядел на меня, затем вновь крутнулся, собираясь, видимо, бежать дальше, но сделал только несколько медленных шагов и, остановившись, снова обернулся ко мне. Я узнал его. Это действительно был Серый, тот самый, который два года назад, как будто ручной, жил в моём дворе. И вот он стоит в нерешительности. А как же? Ведь с той поры, как он меня не видел и не слышал моего голоса, прошло много времени. Сколько ему пришлось натерпеться, а память у волков менее острая, чем у нас, людей. Но всё же после того, как я ещё два раза назвал его по имени, он узнал меня, подошёл ближе, остановился передо мной, несколько раз обошёл вокруг, внимательно осмотривая меня и принюхиваясь, а потом начал радостно прыгать, совсем как было прежде. Но когда я захотел дотронуться до него и погладить, он отстранился и тихо, точно щенок, заскулил. Всё-таки жил в нём страх. Ведь я был человек. Самый устрашающий враг волчьего рода. "Что делать? - подумал я. - Застрелить?" Надо бы, чтобы спасти от смерти косулю и овец, да только пожалел я его. Ведь это был Серый, которого я выходил, когда он лапу сломал, ведь он в моём дворе рос. А он, хоть и волк, а всё равно узнал меня и всячески пытался показать мне свою дружбу.
- Иди ты своей дорого, Серый. - сказал я ему и медленно зашагал к дому.
Но Серый не ушёл. Забыл и про косулю, и шёл за мной, слегка прихрамывая. Я остановился. И он остановился. Я дальше поиду, и он идёт. А когда я хотел приблизиться к нему, он отбегал. А иногда скулил, точно хотел мне что-то сказать. Так мы дошли до опушки, от которой начиналось поле. Здесь он остановился, и, пока я отдалялся. Долго провожал меня взглядом, а потом, медленно, словно нехотя, скрылся в лесу и больше я его не видел. Немно спустя я услышал его вой. Протяжный, жалобный, словно рыдание.
Дед Аким кончил рассказ. Ребята сидели молча, задумавшись о Сером, о волке, от прирды диком и злобном звере, в котором вдруг пробудились воспоминания и вспыхнул луч доброты.
Послышались тяжёлые шаги во дворе, а затем у двери. Дверь отворилась, и лесник Николае, отец ребят. Вошёл в дом. Он был словно Дед-Мороз, весь белый, заиндевевший, с сосульками на броях и устах. Не успел он снять с себя тулуп и ружьё, как мальчишки бросились его обнимать.
- Папа! Ты слышал, как волки выли?
- Слышал. Я ведь был недалеко от них.
- И не испугался?
- А чего мне бояться?! Когда мне было столько лет, сколько сейчас вам. Ваш дедушка мне объяснил, что волки на людей не нападают. А ведь дед всегда говорит только правду. Если вам доведётся когда-либо встречаться с волками, не бойтесь… Дед вам уже рассказал сегоднящнюю сказку?.. Спать, дети, я то уже поздно.
Из книги Ионела Попа "От медведя до королька