Вооружение
Малый охотник типа МО-IV («мошка», «морской охотник») - подкласс малого боевого корабля, предназначен для поиска, слежения и уничтожения подводных лодок в ближней морской и прибрежной зоне; несения дозорной службы или охранения транспортных судов и кораблей. Наибольшее развитие МО-IV получили в годы Второй мировой войны. Вооружение их состояло из глубинных бомб и малокалиберных орудий. Первый опыт в использовании реактивных снарядов (РС) зафиксирован именно на малом охотнике.
История создания
Предпосылки появления
В связи с осложнением международной обстановки в конце 20-х годов назрела необходимость усиления охраны наших морских рубежей. Управление Военно-Морских сил (УВМС) и Главное управление пограничной военизированной охраны (ГУПВО) приняли решение о создании единого типа деревянного малого охотника за подводными лодками (МО) для Морпогранохраны ОГПУ и УВМС. Согласно выданному 2 сентября 1931 года заданию, их основная задача - охота за подводными лодками противника, второстепенная - охранять наши границы.
К поискам оптимального варианта МО были привлечены: Проектировочное бюро кораблестроительной секции НТК УВМС, СКТБ-2 ОГПУ Ленинградского округа и КБ судоверфи Морпогранохраны ОГПУ, которые в 1932 году разработали, независимо друг от друга, эскизные проекты корабля водоизмещением 80-100 т., длиной корпуса 30-36 м., вооруженного 76-мм орудием, 45-мм полуавтоматом, двумя крупнокалиберными пулеметами, 16 глубинными бомбами и буксируемым гидрофоном.
Поскольку производственные мощности предприятий ОГПУ были ограничены, задание на проектирование МО было откорректировано в июне 1933 года - водоизмещение снижено до 50 т. Требование - транспортабельность по железной дороге.
Благодаря изменению задания строительство кораблей было организовано на Ленинградской судоверфи Морпогранохраны ОГПУ, начавшей работу 23 февраля 1933 года. В сроки с 1934 по 1941 год было построено 260 боевых единиц, все отправлены на службу в части Морпогранохраны ОГПУ и Охраны водных районов флота на всех театрах. В годы ВОВ заводы выпустили 40 охотников типа МО-4. В самом начале ВОВ весь потенциал и возможности МО были выявлены. Им нашли применение на всех морских театрах.
Водоизмещение в 56,5 т. и габариты, допускающие перевозку по железной дороге! Удалось выпустить корабль, который обладал мощным вооружением для своих размеров, высокой мореходностью, маневренностью и живучестью. Опытные образцы показали, что решения конструкторов MO-4 оказались оптимальными - безаварийная эксплуатация, высокая боевая эффективность и универсальность.
Проектирование
Проектирование первого малого охотника за подводными лодками, получившего индекс МО-И, велось судоверфью ОГИУ в 1933 году по заданию, откорректированному Отделом вооружения ГУМНО. При упомянутом выше составе вооружения катер должен был удовлетворять следующим условиям:
- по главным размещениям - допускать перевозку по железной дороге при наименьшей разборке, хотя бы в качестве негабаритного груза;
- по мореходности - обеспечивать достаточную поворотливость и использование при ветре до 7 баллов;
- по скорости - при всех условиях нагрузки делать не меньше 25 уз. при работе двигателей на полной мощности;
- по непотопляемости - оставаться на плаву и не терять остойчивости, сохранять ход при затоплении любого отсека;
- иметь дальность плавания - 300 миль полным, 500 миль крейсерским ходом;
- главные двигатели - авиационного типа ГЛМ-34 с реверсивными муфтами;
- экипаж - в мирное время 19 человек (3 - начсостава, 4 - младшего начсостава, 12 - рядовых); в военное время 24 человека (4 - начсостава, 6 - младшего начсостава, 14 - рядовых).
Наиболее сложными при конструировании стали вопросы обеспечения транспортабельности по железной дороге и размещения на корабле вооружения, первоначально предназначавшегося для охотника в два раза большего водоизмещения. Положение усугублялось почти полным отсутствием отечественного опыта проектирования малых кораблей подобного типа.
Поставленную задачу пришлось решать без наличия подходящих аналогов. Малочисленное конструкторское бюро (КБ), начав свою деятельность в 1932 году, организационно оформилось лишь с вводом в строй судоверфи в феврале 1933 года. Для успешного решения поставленной задачи были привлечены другие институты и предприятия, проведены научно-исследовательские и экспериментальные работы по обоснованию выбора теоретических обводов, конструктивных узлов деревянного корпуса и силовой установки. Коллектив КБ завершил в 1934 году разработку проектной и рабочей документации, по которой началась постройка деревянного малого охотника.
Принятые главные размеры полностью удовлетворяли условию транспортабельности по железной дороге, но метацентрическая высота при полном водоизмещении военного времени получилась в 2-3 раза ниже допустимой нормы и составила 0.30 м. В целях получения минимально приемлемой начальной остойчивости пришлось снижать центр тяжести и водоизмещение. С этой целью на кораблях, поставляемых Морпогранохране, взамен 76-мм орудия был установлен, по согласованию с ГУ ПВО, более легкий 45-мм полуавтомат 21-К .
Основной артиллерийский боезапас хранился в герметичных ящиках, в трюмах под пайолами. Запасы топлива располагались предельно низко. В корме, где размешались стеллажи больших глубинных бомб, палуба на протяжении 2000 мм от транца была понижена на 600 мм., образовав уступ, однако, при незначительном снижении центра тяжести это ухудшало остойчивость на больших углах крена и живучесть при затоплении кормовых отсеков, когда палуба погружалась в воду.
Реализация упомянутых мероприятий позволила повысить метацентрическую высоту до 0.37 м. На сдаточных испытаниях МО выявились существенные эксплуатационные дефекты, которые в ряде случаев не зависели от проекта. В частности, вследствие задержки поставки главных двигателей ГАМ-34 в судовом исполнении, KБ приняло смелое решение об использовании взамен их авиамоторов марки ЛМ-34-К (причем два бортовых устанавливались со специально сконструированной автономной реверсивной муфтой, а средний монтировался без нее и мог работать лишь на переднем ходу), позволявшее начать постройку кораблей МО.
Из-за неудачно выбранных элементов руля, его профилировки и расположения, на циркуляции при максимальных и средних скоростях хода имел место значительный внутренний крен (до 25-35°) и большой диаметр циркуляции (пять-шесть длин корпуса). В августе 1935 года, когда закончилась постройка первой серии МО, а часть их находилась уже в эксплуатации, на одном из них (зав. №10) во время отладочных ходовых испытаний произошел взрыв паров бензина в топливном отсеке, расположенном под ходовой рубкой. Взрывной волной сорвало рубку, начался пожар, повлекший за собой гибель шести участников испытаний и самого корабля.
Выяснилось, что проект МО обладал неудовлетворительной взрывопожаробезопасностью и другими дефектами, до ликвидации которых приемка не могла быть возобновлена. Командование ОГПУ спешно направило на Ленинградскую судоверфь группу репрессированных специалистов из шести человек в сопровождении инженера ОКБ Ковровского экскаваторного завода Л.Л.Гофлепа. В эту группу входили известные корабельные инженеры И.И.Бобров и Л.Л.Константинов, инженеры-механики С.В Пугавко и Б.И.Натковский, инженер-электрик Г.И.Китаенко, инженер-строитель Й.Л.Калинников. Поставленному во главе группы С.В.Пугавко поручили оказать помощь судоверфи в устранении дефектов тридцати построенных кораблей типа МО, приемка которых была прекращена.
Специально созданная комиссия из представителей заинтересованных сторон под председательством инженера-судостроителя СКТБ-2 В.Ф.Попова, при участии в качестве консультанта академика А.Н.Крылова, проанализировала причины взрыва и разработала мероприятия по ликвидации дефектов проекта. Реализация этих мероприятий позволила устранить недостатки и обеспечить передачу Морпогранчастям ОГПУ достаточно надежных в эксплуатации кораблей типа MO, в последствии успешно участвовавших в Отечественной войне.
Руководство судоверфи и главный строитель были отстранены от работы, основным же «козлом отпущения» избрали главного конструктора MO-2 инженера-судостроителя Л.К.Чворыкина; его необоснованно репрессировали и выслали в Коми АССР на три года (реабилитирован лишь в 1964 году).
Руководящий состав КБ верфи обновили: начальником КБ назначили старшего конструктора Н.М.Ухина; корпусной, механический и электро-радиотехнический секторы возглавили соответственно инженеры АЛ.Константинов, С.В.Пугавко и Г.И.Китаенко. Начальником вновь организованного проектного сектора, а затем главным конструктором всех проектируемых катеров стал Л.Л.Ермаш, ранее работавший на Адмиралтейском заводе старшим инженером-конструктором.
Использование
Наиболее распространенными малыми охотниками за подводными лодками, входившими в состав Военно-морского флота, были сторожевые катера MO-4, строившиеся в Ленинграде. Катера этого типа, но улучшенной модификации, продолжали строить непосредственно накануне Великой Отечественной войны. Они принимались от промышленности как в состав Военно-Морского Флота, так и в состав Морской пограничной охраны Народного Комиссариата Внутренних Дел (НКВД). Среди катеров пограничной охраны НКВД часть принадлежала к выпуску более ранних лет, в частности, были катера МО-2 , снятые в свое время с производства.
Малые охотники типа MO-4 предназначались для несения дозора, поиска и уничтожения подводных лодок, охранения боевых кораблей, конвоирования транспортов и постановки минных заграждений. В ходе войны решаемые ими задачи значительно расширились. Они широко привлекались для участия в десантных операциях, постановки дымовых завес в целях прикрытия боевых кораблей, для ведения предупредительного и контрольного бомбометания, уничтожения плавающих мин и выполнения других задач, продиктованных потребностями ведения боевых действий. Война показала, что в основном катера MO-4 по своим тактико-техническим данным были способны решать поставленные перед ними боевые задачи.
В Великую Отечественную войну сторожевые катера - охотники за подводными лодками - зарекомендовали себя как корабли универсального назначения, выполнявшие самые различные задачи. Это были настоящие труженики моря.
Конструктор
Дата рождения: 1906
Окончил Ленинградский кораблестроительный институт (1935). Конструктор в области судостроения. Проектировал опытные стальные мореходные торпедные катера на Адмиралтейском заводе (1935). Начальник проектного сектора и главный конструктор завода № 5; руководил разработкой проектов малых охотников за подводными лодками МО-4, торпедных катеров МКД-3 и МКД-2 , сторожевых катеров морской пограничной охраны КМ-4 , БКМ-2 , КЗИС-5 .
Построенные по его проектам катера участвовали в Великой Отечественной войне. Главный конструктор филиала ЦКБ-32 по разработке унифицированного боевого катера многоцелевого назначения проекта 200, по которому заводы № 5 и № 640 строили крупными сериями малые охотники и торпедные катера (1942). Начальник проектного отдела и заместитель главного конструктора ЦМКБ «Алмаз»; руководил разработкой послевоенных поколений боевых катеров и малых кораблей (торпедных, ракетных, погранично-сторожевых, речных бронированных, артиллерийских и амфибийных десантных).
Описание конструкции катера
Малые охотники типа МО-4 спроектированы как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2, им незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода. В мирное время охотники несли сторожевую службу в составе соединений морпогранохраны НКВД, а в военное время использовались для борьбы с подводными лодками противника в составе ВМФ, а так же для охраны водного района (ОВР).
Корпус
Гладкопалубный, деревянный. Катер имел трехслойную деревянную обшивку с прокладками из перкаля. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика. Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе, и спасательными кругами.
Силовая установка
Механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с., обеспечивала полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. На катерах военной постройки устанавливались моторы различных марок и мощности, на некоторых катерах имелось по два мотора, а скорость не превышала 22-24 узлов.
Электроэнергетическая система
Включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа со смешанным возбуждением создавала напряжение 115В при силе тока до 17А.
Бронирование
Экипажи старались повысить боевые возможности своих МО. Усиливали постоянное и съёмное бронирование толщиной 5-8 мм (на ходовом мостике, на бортах в районе цистерн с топливом, на баке).
Вооружение
Вооружение катеров состояло из двух одноствольных 45-мм полуавтоматов 21-К, двух одноствольных 12,7 мм пулемётов ДШК, двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб. Начиная с 1944 года 45мм пушки 21-К заменялись на такого же калибра 21-КМ с увеличенной длиной ствола, дополнительно устанавливались 20мм автоматы «Эрликон» и 25мм автоматы 84-КМ. Кроме того, дополнительно ставились пулемёты различных систем. На нескольких МО экипаж разместил четырех- и шестиствольные реактивные установки РС-82ТБ, восьмиствольные 8-М-8.
Они активно применялись на Чёрном море как в боях с катерами противника, так и по целям на берегу при проведении десантных операций. Например, в конце 1942 г. СКА №044 и №084 в районе мыса Железный Рог обстреляли PC немецкую батарею. После трёх восьмизарядных залпов она была подавлена. Это позволило высадить на берег разведгруппу. Всего в 1942-43 гг. на Чёрном море катерами было израсходовано 2514 PC.
25 марта 1993 года Главнокомандующий ВМФ адмирал Ф.Н. Громов поздравил командира и экипаж малого охотника СКА-065 с пятидесятилетним юбилеем героического боя с несколькими группами фашистских самолетов, за который единственному в истории нашего флота кораблю четвертого ранга было присвоено звание «Гвардейский» . Бывший командир корабля, капитан 2 ранга П.П.Сивенко, поведал авторам этих строк о тех качествах, которые помогли отважному экипажу выйти победителем из неравного боя: «Катера MO-4 были мореходные, живучие, хорошо вооруженные. Это были труженики моря в любую погоду и шторм... нашими надежными и грозными для врага боевыми товарищами».
Из истории службы СКА-065 (МО-4)
Широкую известность не только на Черноморском флоте, но и в мире получил бой СКА-065 с фашистскими самолётами 25 марта 1943 года в районе Фальшивого Геленджика. В тот день катер под командованием старшего лейтенанта П.П.Сивенко следовал в составе охранения американского транспорта Achilleon из Геленджика в Туапсе.
Волнение моря достигало семи баллов, что серьёзно затрудняло маневрирование и стрельбу. Лётчики немецких самолётов, атаковавшие конвой, были возмущены тем, что более чем тринадцати бомбардировщикам оказал сопротивление какой-то небольшой катер. Оставив в покое транспорт, фашисты набросились на СКА-065 .
В ходе неравного жестокого боя охотник получил около 200 пробоин от осколков бомб и снарядов авиапушек. Сместилась рулевая рубка, был разбит форштевень, сорвано ограждение ходового мостика, пробиты цистерны и трубопроводы, разрушена левая скула корпуса – таков неполный перечень полученных повреждений. Но, тем не менее, малый охотник продолжал вести огонь и уклоняться от падающих бомб. От затопления носовых помещений образовался 15-градусный дифферент на нос. Экипаж отбивался от врага и одновременно боролся за живучесть охотника. Уцелевшие семь человек во главе с командиром сделали всё, чтобы спасти свой катер.
Израсходовав весь запас бомб и снарядов, самолёты улетели. Заглохшие моторы были введены в строй через 40 минут. Катер догнал Achilleon и самостоятельно преодолел оставшиеся 50 миль до базы.
Малый не значит слабый
Прошло немногим более шестидесяти лет со времени вступления в строй первых малых охотников за подводными лодками типа MO-4, которым суждено было сыграть в составе ВМФ достойную роль лидера малой морской войны. На них легла значительная тяжесть борьбы с подводными лодками, авиацией и торпедными катерами противника, конвоирования транспортов и эскортирования кораблей, высадки десантов, постановки минных банок.
10 февраля 1944 года краснофлотская газета «За Родину» посвятила передовую и еще целую полосу малому охотнику Черноморского флота с бортовым номером 022: «Сегодня исполняется пять лет со дня поднятия Военно-морского флага на МО-022 . В течение пяти лет отважные катерники без устали несут боевую вахту в водах Черного моря. Славный путь прошел экипаж этого небольшого корабля под командованием старшего лейтенанта Г.П.Павлова за время Великой Отечественной войны... На его счету значится: 586 боевых выходов, пройдено 50 000 миль (а всего со дня вступления в строй свыше 70 000 миль). Много всевозможных заданий командования, как и всем малым охотникам, пришлось выполнять экипажу Новороссийской операции малых охотников в порт приветствовал выстроившийся по Большому сбору на палубе личный состав кораблей эскадры. Тем самым отдавалась дань мужеству и отваге моряков легендарных «охотников».
Великая Отечественная война
Из всех морских театров военных действий в Великую Отечественную, вероятно, наиболее кровопролитным был Черноморский. С первых часов войны здесь велись ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками.
Героическая оборона Одессы , Севастополя , Кавказа , десантные операции в Феодосию, Керчь, Судак, мыс Мысхако (Малая земля), Новороссийск, Таманский полуостров и другие - таковы славные вехи боевого пути малых охотников.
Славно воевали в составе Балтийского флота и малые охотники 1-го Гвардейского, 5-го и 6-го Краснознаменных дивизионов. В составе их экипажей воевало три Героя Советского Союза. Северный флот представляли 2-й Гвардейский Краснознаменный дивизион и ордена Ушакова 1-й степени бригада охотников за подводными лодками, давшие стране четырех Героев Советского Союза.
На Черноморском флоте звания Гвардейского был удостоен малый охотник СКА-065 , орденом Красного Знамени награждены 1-й, 4-й Новороссийский, 5-й и 6-й Керченский дивизионы малых охотников. На черноморских охотниках воевали десять Героев Советского Союза.
Память
После окончания войны уцелевшие катера типа МО-4 были переданы в погранохрану. В её составе они продолжали службу до конца 50-х гг. Потом все они были списаны и разобраны. В память о них остался лишь цветной художественный фильм «Морской охотник», вышедший в 1954 г. В нём снималась настоящая «мошка». Но славные дела экипажей «мошек» в годы Великой Отечественной войны не были забыты. В этом большая заслуга ветеранов, которые собирали письма, воспоминания, фотографии и другие реликвии военных лет. Они на добровольных началах создавали комнаты боевой славы, небольшие музеи, публиковали статьи о славных делах катерников.
Особо стоит отметить деятельность Игоря Петровича Чернышёва , который всю войну прошёл на «мошках». Сначала он был старшим помощником, потом командовал катером и соединением катеров. Он принял участие во многих боях, был неоднократно ранен. После войны он собирал материалы об участии катеров КБФ в войне. Его статьи были опубликованы в газетах «Красная звезда», «Советский флот» и «Краснознамённый Балтийский флот», журналах «Советский моряк», «Советский воин» и «Моделист-конструктор». В 1961 г. вышли его мемуары «На «морском охотнике», в 1981 г. «О друзьях-товарищах».
Всю жизнь посвятил изучению боевой деятельности малых охотников Черноморского флота Владимир Сергеевич Бирюк. В годы войны он служил на МО-022 и принимал участие в обороне Одессы и Севастополя, боях за Кавказ, морских десантах. Им были опубликованы статьи в журнале «Катера и яхты», сборнике «Гангут». В 2005 г. вышло его фундаментальное исследование «Всегда впереди. Малые охотники в войне на Чёрном море 1941-1944 гг». Он отмечал, что историки уделяли действиям МО незаслуженно малое внимание и старался восполнить этот пробел.
С помощью ветеранов-катерников в СССР удалось сохранить два малых охотника типа МО-4. На «Малой земле» в Новороссийске был установлен Гвардейский МО-065 Черноморского флота. В музее «Дорога Жизни» в посёлке Осиновец Ленинградской области поставили МО-215 Ладожской флотилии. К сожалению, время безжалостно, и сейчас возникла реальная угроза потери этих уникальных реликвий Великой Отечественной войны.
Описание конструкции катераМалые охотники типа МО-4 спроектированы как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2 незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода. В мирное время охотники несли сторожевую службу в составе соединений морпогранохраны НКВД, а в военное время использовались для борьбы с подводными лодками противника в составе ВМФ, а так же для охраны водного района (ОВР).
Корпус у катера гладкопалубный, деревянный. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика. Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе и спасательными кругами.
Силовая установка механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с., обеспечивала полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. На катерах военной постройки устанавливались моторы различных марок и мощности, на некоторых катерах имелось по два мотора, а скорость не превышала 22-24 узлов.
Электроэнергетическая система включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа, со смешаным возбуждением создавала напряжение 115 В, при силе тока до 17А.
Вооружение катеров состояло: из двух одноствольных 45-мм полуавтоматов 21-К, двух одноствольных 12,7 мм
пулемётов ДШК, двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб. Начиная с 1944 года 45мм пушки 21-К заменялись на таког же калибра 21-КМ с увеличенной длиной ствола, дополнительно устанавливались 20мм автоматы «Эрликон» и 25мм автоматы 84-КМ, кроме того, дополнительно ставились пулемёты различных систем, а на некоторых катерах устанавливались установки реактивных снарядов «катюша».
Катера комплектовались компасом, шумопеленгаторной станцией "Посейдон" и морскими дымовыми шашками.
Строились катера на Приморском заводе №5 в Ленинграде, а в годы войны также на заводах №640 и №638. Головной катер вошёл в строй флота в 1936 году. Всего в 1937-1945 годах было построено 261 катеров.
Во время Великой Отечественной войны катера зарекомендовали себя одними из наиболее универсальных и востребованных кораблей советского военно-морского флота.
.
Тактико-технические характеристики катеров типа МО-4:
Водоизмещение: нормальное 53,5 тонны, полное 56,5 тонн.
Длина наибольшая: 26,9 метра.
Ширина наибольшая: 4,0 метра.
Высота борта на миделе: 2,9 метра.
Осадка по корпусу: 1,5 метра.
Скорость хода: полная 27 узлов, экономическая 16 узлов.
Дальность плавания: 800 миль при 16 узлах.
Автономность: 3 суток.
Вооружение: две 45-мм полуавтоматические пушки 21-К, два 12,7-мм пулемета ДШК, два бомбосбрасывателя, 8 больших и 28 малых глубинных бомб, 6 дымовых шашек (МБДШ), шумопеленгатор «Посейдон».
Из истории службы «СКА-065»
Широкую известность не только на Черноморском флоте, но и в мире получил бой «СКА-065» с фашистскими самолётами 25 марта 1943 года в районе Фальшивого Геленджика. В тот день катер под командованием старшего лейтенанта П.П.Сивенко следовал в составе охранения американского транспорта «Achilleon» из Геленжика в Туапсе. Волнение моря достигало семи баллов, что серьёзно затрудняло маневрирование и стрельбу. Лётчики немецких самолётов, атаковавшие конвой, были возмущены тем, что более чем тринадцати бомбардировщикам оказал сопротивление какой то небольшой катер. Оставив в покое транспорт, фашисты звёздными налётами набросились на «СКА-065». В ходе неравного жестокого боя охотник получил около 200 пробоин от осколков бомб и снарядов авиапушек. Сместилась рулевая рубка, был разбит форштевень, сорвано ограждение ходового мостика, пробиты цистерны и трубопроводы, разрушена левая скула корпуса – таков неполный перечень полученных повреждений. Но, тем не менее, малый охотник продолжал вести огонь и уклоняться от падающих бомб. От затопления носовых помещений образовался 15-градусный дифферент на нос. Экипаж отбивался от врага и одновременно боролся за живучесть охотника. Уцелевшие семь человек во главе с командиром сделали всё, чтобы спасти свой катер.
Израсходовав весь запас бомб и снарядов, самолёты улетели. Заглохшие моторы были введены в строй через 40 минут. Катер догнал «Achilleon» и самостоятельно преодолел оставшиеся 50 миль до базы.
После этого боя катер «СКА-065» стал Гвардейским.
Модель
За основу была взята модель от фирмы Комбриг, но из самого набора в работу пошла только рубка и тумбы 45мм пушек. Корпус и шлюпка были сделаны из пластика. Мачта, флагштоки, стволы пушек, пулемёты и стойки к ним, привальные брусья на корпусе, шпиль, битенги, якоря, якорные цепи, кнехты, вехи, спасательные круги – из проволоки. Леерное ограждение, фигурки человечков, люки, трапы, сходня, двери, настил мостика – фототрафление от Gold Medal Models, NorthStarModels. Ограждение бомбосбрасывателей и рама остекления ходового мостика – сделаны из обрезков фототравленных лееров и сеток. Всевозможная мелочёвка: киповые планки, прожектор, судовые огни, компасы, огнетушители, вентиляционные головки, световые люки, основания бомбосбрасывателей, контролер шпиля, глубинные бомбы, патрубки газовыхлопов – из пластика. Флаг и вымпел – декаль. Такелаж из тянутого литника.
Модель окрашена кистью водорастворимыми красками АКАН.
В работе над моделью использовалась следующая литература:
«Морской охотник» М-Хобби 10/2007,
«Хроника малого охотника» Моделист-Конструктор 7/1986,
«Малые охотники типа МО-IV» Л.Л.Ермаш В.С.Бирюк, Гангут 1999,
«Малые охотники отечественного флота» И.Я.Баскаков, ЛеКо 2011
Фотоматериалы и информация из Интернета.
Скажете, что тут уникального, в проекте охотника за подводными лодками, выпущенного хорошей серией и не представлявшего из себя ничего особенного? Корабль как корабль.
А вот и нет. Чтобы не «держать интригу», сразу скажу, чего в корабле уникального.
1. БМО проекта 194 был спроектирован женщиной.
2. Корабли строились в блокадном Ленинграде под ее руководством.
3. Проект оказался более чем хорош, что доказано боевыми действиями.
А теперь пойдем по порядку.
Начать, наверное, стоит с разрушения одного старого морского постулата, который гласит, что женщина на корабле к несчастью. Может, оно и так, но в любом деле, даже в морском, бывают исключения.
Знакомьтесь, Александра Николаевна Донченко (1910-1983).
Инженер-капитан 1 ранга, руководитель группы проектировщиков военных кораблей и подводных лодок. Кандидат технических наук. Единственная в СССР женщина, окончившая военно-морскую академию.
Наверное, это много значит: родиться в семье корабела, да еще и в Николаеве. Имея деда, отца и старшего брата инженеров-строителей кораблей, другой путь придумать сложно. Так и вышло. Александра Николаевна закончила Николаевский кораблестроительный институт и занялась работой над постройкой подводных лодок.
В академию Донченко попала после того, как, получая благодарность от Наркома Климента Ворошилова, обратилась к нему с личной просьбой о поступлении в Военно-морскую академию.
Всем известный палач и сталинский подлиза Ворошилов, который, по уверениям многих «историков», ничего для страны не сделал, в этот раз откровенно сплоховал. И вместо того, чтобы как положено, сгноить талантливую кораблестроительницу в застенках, не просто помог с разрешением, но и обратил внимание умных людей на молодого специалиста.
Умные люди – это А. Н. Крылов, Ю. А. Шиманский и П. Ф. Папкович. Вообще, достаточно Алексея Николаевича Крылова, светоча кораблестроения. Но Папкович и Шиманский – Имена с большой буквы. Именно им Донченко обязана тем, что ее несомненный талант заиграл всеми красками.
Но пришел 1941 год. Началась Великая Отечественная война. А дальше самая печальная страница в истории Ленинграда – блокада.
Летом 1942 года командование Краснознаменным Балтийским флотом ставит перед судостроителями города задачу - в минимально возможный срок создать быстроходный, хорошо вооруженный бронированный катер, способный действовать против подводных лодок противника, участвовать в высадке десантов и в конвоировании кораблей.
Такой корабль, в принципе, был. Морской охотник МО-4. Однако практика показала, что кораблику не хватает защищенности, деревянные охотники становились легкой добычей самолетов, вооруженных пулеметами.
Учитывая, в каком положении оказался запертый в Финском заливе флот, таких кораблей нужно было много. Не секрет, что крупным кораблям выход в море был прегражден огромными минными полями, которые ставили все, кто мог: финны, Кригсмарине, Люфтваффе.
Между тем, повторюсь, на дворе 1942 год. Проектировать и тем более, строить корабль в условиях нехватки всего – это рискованная задача. Не хватает металла, не хватает оборудования, не хватает людей, не хватает энергии. И, тем не менее, задача была выполнена. Проект бронированного морского охотника (БМО) был разработан всего за 15 дней группой конструкторов под руководством Донченко .
И тут героизм не только в сердцах, но и в головах.
Не хватает квалифицированных рабочих кадров и электроэнергии? Ничего, корабль спроектировали с упрощенными прямолинейными обводами, максимально упростив всю конструкцию. Заодно исключив горячую гибку металла, которую в осажденном Ленинграде было просто невозможно осуществить.
Не хватало станков? Представители горкома партии ходили по заводам, собирая нужное оборудование.
Корпус охотника был разбит на три блока и выполнялся сварным. На его среднюю (бронированную) часть и боевую рубку пошли броневые листы, предназначенные для легких танков. То есть толщина брони составляла от 8 до 12 мм, но это было лучше, чем ничего.
Ходовые испытания БМО проходили в Финском заливе в конце ноября 1942 года. Однако залив так забило льдом, что программу государственных испытаний до конца 1942 года завершить не удалось, заканчивали весной следующего года.
Так что боевой путь корабли серии БМО начали в 1943 году.
Охотник оказался весьма универсальным и полезным кораблем. Корабли гонялись за подводными лодками противника, встречали и провожали свои субмарины, ставили мины, тралили мины противника, высаживали и поддерживали десанты.
В общем, фактически всю войну на воде на Балтике вели катера, малые корабли и подводные лодки.
Для меня навсегда останется секретом, как за 1943-45 годы в условиях блокады, ленинградцы построили (внимание!) 66 (ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ) кораблей . Да, часть была спущена на воду в 1945-м году, после снятия блокады. Тем не менее, вот вам еще один подвиг людей, который сложно осмыслить, не то что представить.
Я, честно признаюсь, как-то не очень могу. Неотапливаемые и плохо освещённые цеха, в которых падающие от голода люди собирают корабли. Боевые корабли, которые потом выходят в море и воюют с врагом.
А ведь с кораблями, как и с самолетами, есть нюансы. Они, в отличие от танков и прочей наземной техники, должны действовать в иной среде. Ошибки зачастую бывают смертельными.
Тем не менее, корабль получился. Из 66-ти охотников (да, участие в войне приняли не все) во время войны погибло 9. Причем львиную долю БМО мы потеряли при тралении минных заграждений и проводке через минные поля.
На минах было потеряно 6 кораблей. Два погибли от артиллерийского огня противника при высадке десанта 14.02.1944 г. в районе Мерекюла.
Один корабль (БМО-524 «Балтиец») обеспечивал траление в Нарвском заливе 4 августа 1944 года, был атакован 24 Ю-87 и 8 ФВ-190. Экипажем был сбит (достоверно подтверждено) 1 самолет Ю-87, но корабль от разрывов бомб получил значительные повреждения и затонул.
Теперь пройдемся по кораблю.
ТТХ БМО проекта 194:
Водоизмещение – 55,2 т.
Длина – 24,8 м.
Ширина – 4,2 м.
Осадка – 1,6 м.
Двигатели: два бензиновых двигателя «Паккард», мощностью 2400 л.с., бензиновый двигатель «ЗиС-5», мощностью 68 л.с.
Скорость полная – 26 узлов.
Дальность плавания – 1330 миль.
Экипаж – 22 чел.
Вооружение:
— 45-мм пушка 21КМ - шт;
— 37-мм зенитная пушка 70-К – 1 шт;
— 12,7-мм спаренные пулеметы ДШК- 2 шт;
— два бомбосбрасывателя, 16 глубинных бомб «ББ-1» или 10 мин заграждения типа «КБ».
Шумопеленгаторы типов «Цефей» или «Тамир», гидролокатор «Дракон».
Бронирование:
— борт в районе моторного отделения - 10 мм;
— палуба над моторным отделением - 8 мм; стенка рубки - 12 мм;
— крыша рубки - 8 мм.
Рубка изнутри:
Не очень получилось, но это трубка связи с машинным отделением. Орало, так сказать.
Интересная конструкция, да? На самом деле (не знаю, как это называется на морском сленге) это для сигнальных флажков. Которые на мачте подымают.
Люк на крышу рубки. Там репитер компаса и вторая пулеметная установка.
Люк в машинное отделение. Фонаря не было, потому не полезли.
За создание и постройку кораблей проекта 194 Александра Николаевна Донченко была награждена орденом Красной Звезды. Боевой орден за боевой корабль – думаю, справедливо. Хотя если учесть, в каких условиях все происходило, то и орден Красного Знамени вполне бы подошел.
Ну и медаль «За оборону Ленинграда». Негусто, конечно, но инженер-капитан 1 ранга Донченко, не думаю, что была в претензиях. В то время не за награды люди работали. После войны она принимала участие во многих проектах. Пиком ее работы стало участие в создании атомной подводной лодки К-27 в качестве главного наблюдающего специалиста.
Ушла от нас Александра Николаевна еще в 1983 году.
Но вот в музее военной техники УГМК в Верхней Пышме стоит полноразмерный прекрасно созданный макет БМО проекта 194. Прекрасно, что он есть, потому что пусть и макет, пусть на Урале, но это в первую очередь великолепный памятник и замечательной женщине-корабелу Александре Николаевне Донченко, и кораблестроителям блокадного Ленинграда.
Вот как, скажите, не любить после этого походы в музей? Зачастую за каждым экспонатом – история. И непростая.
Что можно сказать о катере как о боевом корабле? Если бронекатера уместно назвать «мини-линкорами», торпедные - «мини-эсминцами», то «морские охотники» - «мини-крейсерами». В CCCP, первые деревянные сторожевые катера появились у пограничников, но высокие качества - мореходность, скорость, маневренность - открыли им широкую дорогу. После некоторой модификации и установки противолодочного вооружения они стали истребителями подводных лодок, знаменитыми «малыми охотниками» - МО-2. Три руля и три двигателя обеспечивали высокий ход и надежное управление. Удачными были и обводы корпуса. Крохотный МО не опрокидывался в шторм, легко всходил на волну, «подводный выхлоп» у двигателей уменьшал шум катера - все это было очень важно для внезапных и скрытных действий, особенно ночью.
«морские охотники» типа МО-4 были созданы по специальному заданию Главного морского штаба в годы второй пятилетки, в 1936 году как развитие предыдущей модели - МО-2. При длине 26,9 и ширине 4 м их водоизмещение было около 56 т. Катер имел трехслойную деревянную обшивку с прокладками из перкаля. Девять водонепроницаемых отсеков делали его удивительно непотопляемым - бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Неуязвимые благодаря малой осадке, небольшим размерам и маневренности (два двигателя по 1300 л. с. сообщали скорость до 25 узлов), эти корабли предназначались для действий против вражеских подводных лодок в прибрежных районах. Они были вооружены двумя 45-мм пушками, двумя пулеметами ДШК калибром 12,7 мм, глубинными бомбами и снабжены шумопеленгаторами.
Великая Отечественная война расширила сферу боевого применения «охотников» - с первых и до последних дней они несли нелегкую боевую службу. «Морские охотники» высаживали десант и разведчиков в тылах противника, подавляли огневые точки врага; ходили в дозоры и охраняли протраленные фарватеры; совместно с торпедными катерами ставили мины у вражеских берегов, зачастую вступая в неравный бой с катерами фашистов и их самолетами. Наконец, неутомимые МО охраняли транспорты в конвоях, сопровождали подводные лодки до точки погружения и встречали их после похода.
| «Малые морские охотники» типа МО-2. 1936 г. |
| |
| «Малые морские охотники» типа МО-4. 1936 г. |
| «Малые морские охотники» типа МО-4. 1936 г. |
| «Малые морские охотники» типа МО-4. 1936 г. |
| «Малые морские охотники» типа МО-4. 1936 г. |
| МО-4 в бою. 1943 г. |
Накануне войны на Краснознаменном Балтийском флоте имелось всего 17 "малых охотников" (в ОВРе главной базы - 7, в ОВРе Кронштадтской военно-морской базы-7 и в ОВРе военно-морской базы Ханко-3). С началом военных действий флоту были переданы 43 катера МО из состава 1-го и 2-го балтийских отрядов погрансудов НКВД. 40 "малых охотников" находились в достройке. Личный состав "малых охотников", входивших до войны в соединения ОВРа военно-морских баз, бью хорошо подготовлен к решению задач противолодочной обороны (НЛО). Экипажи катеров, поступивших на флот от морской пограничной охраны, обладали отличными морскими качествами, но их действия в системе противолодочной обороны не были отработаны.
Всего за июнь-август 1941 года на наших морских коммуникациях произошло 18 боевых столкновений. В них со стороны противника действовали 2 канонерские лодки, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки и до 10 сторожевых катеров. С нашей стороны в этих столкновениях участвовало 3 сторожевых корабля, 11 "малых охотников" и 6 тральщиков.
"Малые охотники" при несении дозорной службы на фарватерах и сопровождении конвоев за это время уничтожили 23 вражеских самолета. Особенно отличились "МО-202" (командир младший лейтенант И. Г. Дорошенко), сбивший четыре самолета, "МО-402" (командир лейтенант К. В. Михайлов) и "МО-413" (командир лейтенант П. Е. Казаев), уничтожившие по три самолета, и "МО-302" (командир старший лейтенант Ю. Ф. Азеев), сбивший два самолета противника. По одному уничтоженному самолету врага имели на своем боевом счету катера "МО-101", "МО-102", "МО-104", "МО-201", "МО-206", "МО-207", "МО-210", "МО-301" и "МО-304".
Следует подчеркнуть, что "малые охотники" при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение. Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше. Так, "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) из 205 суток кампании находился в море 188 и прошел в общей сложности 10 546 миль.
В конце июня 1941 года "малые охотники" получили новую, ранее несвойственную им боевую задачу - поставить минные банки на выходах из финских шхер и в узлах внешних шхерных фарватеров, которыми пользовались вражеские корабли. Переоборудование катеров было выполнено в короткий срок. Оно производилось нашими специалистами под руководством флагманского минера штаба КБФ капитана 2 ранга А. К. Тулинова и при активном участии персонала технического отдела тыла флота. Вот так "малые охотники" были привлечены к созданию минных заграждений.
В первые дни войны катерами были поставлены: 3 июля ("МО-202", "МО-203", "МО-206" и "МО-211") две минные банки на подходах к Хельсинки, через день ("МО-206", "МО-210", "МО-211" и "МО-232") -две минные банки на фарватере в районе маяка Порккалан-Каллбода, 10 июля ("МО-193", "МО-195", "МО-199", "МО-200", "МО-204") -одна минная банка на фарватере у острова Килписари. Минные постановки "малые охотники" выполняли и в последующие дни-11 июля ("МО-206", "МО-211", "МО-232") у острова Эрико, 14 и 15 июля (эти же катера) -у маяка Порккалан-Каллбода, 16 июля ("МО-193", "МО-195", "МО-197", "МО-199", "МО-200", "МО-204") - у острова Луппи, 19 и 20 июля ("МО-206", "МО-210", "МО-211", "МО-232") -у Порво, 28 и 30 (эти же катера) - на подходах к Хельсинки. Позднее катера МО минировали водные районы у островов Бенгтшер, Аскери, Эттилетто, Равитсо, Пуккио, Питкопааси, Руонти и у мыса Микельбека (Рижский залив).
Всего "малые охотники" в первые месяцы войны поставили 146 мин и 10 минных банок. Катерники успешно справились с новой для них боевой задачей. При постановке активных минных заграждений особенно отличились экипажи катеров-заградителей под командованием А. В. Никитина, И. С. Расина, П. С. Коржова, В. А. Мантурова, В. П. Степанова, И. Г. Белого, С. Ф. Туморина, М. А. Равдугина, П. А. Колесника, Н. И. Каплунова и В. М. Панцырного.
Несмотря на "противолодочную" специальность, "мошкам" постоянно приходилось вступать в боевое противоборство с группами быстроходных, вооруженных автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами германских торпедных катеров - шнельботов. Одна из таких "достопримечательных" встреч, произошла между двумя "мошками" и тринадцатью "шнельботами" 23 мая 1943 г. 23.43 в Финском заливе.
23 мая 1943 года в 22 часа сторожевые катера «МО-303» (командир лейтенант В. Г. Титяков) и «МО-207» (командир старший лейтенант Н. И. Каплунов) под командованием командира звена 3-го дивизиона МО ОВРа КБФ старшего лейтенанта И. П. Чернышева вышли из бухты Батарейная на линию дозора севернее фарватера, связывавшего Кронштадт с о. Мощный (Лавенсари). В ту ночь на запад должна была пройти подводная лодка “Щ-406”, а на восток - конвой с островов. Стояла хорошая погода. На переходе катера производили контрольное траление фарватеров.
Около полуночи были обнаружены пять катеров, выходивших из пролива Бьёркёзунд в строю кильватера. Противник, видимо, не заметил наши дозорные катера, находившиеся в темной части горизонта. Воспользовавшись этим, командир дозора старший лейтенант Чернышев принял решение выбрать тралы, сблизиться с вражескими катерами и, прорезав их строй, смять его. “МО-303” и “МО-207” построились в строй уступа вправо, легли на курс сближения и, открыв интенсивный орудийно-пулеметный огонь, полным ходом устремились на катера противника. Гитлеровцы тотчас ответили из автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов. Трассирующие снаряды и пули роями проносились над “малыми охотниками”. В этот момент стало ясно, что враг следует двумя колоннами по пять единиц в каждой.
Но это не смутило наших катерников. Через несколько минут “малые охотники” сблизились с противником на дистанцию 10- 30 метров. “МО-303” прорезал строй между третьим и четвертым вражескими катерами. Орудийные расчеты старшины 2-й статьи Каверина и старшего матроса Остроуса вели огонь с полной скорострельностью. Получив повреждения от прямых попаданий снарядов, третий катер с большим дифферентом на корму оставил строй. Четвертый отвернул влево и тем самым создал угрозу столкновения со следовавшими за ним катерами. “МО-207” прорезал строй между головным и вторым катерами противника. Меткие выстрелы в упор орудийных расчетов под командованием старшины 2-й статьи Н. Живора и старшего матроса М. Цимбаленко вызвали сильный взрыв на головном катере, и он мгновенно затонул. Следовавший за ним второй катер отвернул и скрылся за дымзавесой.
На “МО-303” были тяжело ранены командир “охотника” лейтенант В. Г. Титяков, его помощник младший лейтенант А. Е. Федин, командир отделения рулевых Н. А. Якушев. На “МО-207” получили тяжелые ранения командир катера старший лейтенант Н. И. Каплунов, помощник командира младший лейтенант И. М. Лобановский и комендор Н. И. Дворянкин, был убит командир отделения рулевых А. Н. Ивченко. Несмотря на ранения, Титяков и Каплунов продолжали командовать своими катерами. “МО-303”, ведя огонь, прорезал строй второй колонны противника между головным и вторым катерами. “МО-207” устремился на другую группу вражеских катеров.
Своими дерзкими действиями наши “охотники” нарушили боевой порядок противника. В замешательстве вражеские катера вели огонь друг в друга. При повторном прорезании строя старший лейтенант Каплунов получил второе тяжелое ранение. Падая, он задел ручку машинного телеграфа. Ручка перевелась на “стоп”, и “МО-207” остановился. Вражеские катера сразу же окружили “малый охотник”. Бой проходил на дистанции 20-60 метров. Видя, что командир и рулевой вышли из строя, старший матрос М. Цимбаленко взял командование катером на себя и встал за штурвал. В ходе боя на “МО-303” был сильно контужен и ранен командир звена И. П. Чернышев. Поэтому он не заметил что “МО-207” застопорил ход. Придя в себя, Чернышев разобрался в обстановке. Его внимание привлек бой, происходивший в стороне. Он догадался, что там, в окружении вражеских катеров сражается “МО-207”, и повел “малый охотник” ему на помощь. “МО-303” открыл по противнику беглый огонь из пушек и пулеметов. Враг, ошеломленный ударом с тыла, прекратил стрельбу и отошел на север.
Едва “МО-207” присоединился к ведущему, как с юга появились еще четыре катера противника. Они попытались прижать “малые охотники” к северному берегу, но это им не удалось. “Охотники” разошлись на контркурсах с фашистскими катерами, ведя по ним интенсивный орудийно-пулеметный огонь. Катером “МО-303” в это время командовал раненый Чернышев, а “МО-207” - старший матрос Цимбаленко. Враг, прикрывшись дымзавесой, отошел к проливу Бьёркёзунд и вызвал огонь береговых батарей. Прикрывшись дымзавесой, поставленной катерами противника, наши “охотники” легли на курс отхода.
Бой длился немногим более двадцати минут. В 0 час. 54 мин. “малые охотники”, не пропустив на охраняемый фарватер вражеские катера, возвратились на линию дозора и донесли по радио о результатах боя. “МО-207” получил приказание принять на борт раненых с “МО-303” и немедленно идти в Кронштадт. На переходе от ран скончался старший лейтенант Николай Иванович Каплунов, уже в госпитале умер комендор Н.И. Дворянкин. С рассветом в Кронштадт вернулся и катер “МО-303”.
Интересно, что, по вражеским данным, в бою против советских катеров участвовало пять сторожевых и группа торпедных катеров. Один торпедный катер был потоплен, а головной сторожевой катер сильно поврежден и на буксире доставлен в базу... В этом бою катеров противника было в семь раз больше наших. И все же враг не выдержал натиска “малых охотников”.
В этом замечательном подвиге ярко раскрылась боевая зрелость катерников соединения, их отвага, воля к победе, высокое воинское мастерство. За доблесть, проявленную в этом бою, командир звена И. П. Чернышев первым на Балтике был награжден орденом Александра Невского. Ордена Красного Знамени удостоились командиры катеров Н. И. Каплунов (посмертно), В. Г. Титяков, помощник командира катера И. М. Лобановский и старший матрос М. Цимбаленко. Комендоры Остроус, Редько и пулеметчик Фролов получили орден Отечественной войны I степени. Орден Красной Звезды был вручен катерникам Живоре, Каверину, Петрову, Королькову и Ващенко.
P.S. Интересно, что эффективность использования малых противолодочных кораблей в США - несмотря на их многочисленность - была не слишком значительной. Так, катера сумели уничтожить только одну подводную лодку противника - немного для чуть ли не тысячи действовавших охотников! Намного удачливее оказались советские легкие противолодочные силы: только один малый охотник МО-124 потопил две немецкие подводные лодки, Тем не менее противолодочные катера значительно облегчали переходы торговых судов и транспортов вблизи берегов и особенно при входе и выходе из портов - любимых мест “охоты” подводных лодок. Действуя группами, они не боялись артиллерийского превосходства всплывавших лодок, а достаточный запас глубинных бомб позволял им подолгу держать своих врагов под водой, не давая выйти на позицию для атаки.
В качестве отклика на статью Л. Л. Ермаша «Как создавался малый охотник» был опубликован небольшой отрывок из воспоминаний служившего в годы войны на «охотниках» Владимира Сергеевича Бирюка. Судя по отзывам, этот отрывок, посвященный будням отважных катерников, вызвал большой интерес. Предлагаем вниманию читателей еще несколько эпизодов боевой деятельности катеров типа «МО-4» на Черном море.
Боевые качества «МО-4» получили достойную оценку уже в самые первые месяцы войны. Если же говорить об официальном их признании, то у нас на ЧФ, пожалуй, первым по времени документом, содержащим краткую, но достаточно полную характеристику «охотников», был «Отчет о десантной операции по освобождению Керченского полуострова и городов Керчь и Феодосия 26-31 декабря 1941 г.». Начальник штаба флота контр-адмирал Н. Д. Елисеев писал: «В данной операции, как и во всей боевой деятельности флота, с лучшей стороны показали себя СКА типа «МО-4». Они являлись прекрасным средством высадки, охранения, ПВО и ПЛО».
Сейчас, спустя сорок лет, благодаря трудам историков можно во всех подробностях представить себе ход упомянутой операции. Тогда же, естественно, мы - краснофлотцы - знали о происходящем только то, что можно было видеть с палубы «МО». А операция была поистине грандиозная: в состав десантных сил входило 42 000 бойцов! Для их высадки сразу в нескольких точках восточной части Крыма было собрано 97 боевых кораблей и целая армада рыбачьих байд, баркасов, шлюпок, дубков и т. л.
Беспрецедентной была дерзкая операция по высадке десанта с больших кораблей прямо в занятой врагом Феодосии. Началась она мощной артподготовкой: 29 декабря в 03.50 крейсера и эсминцы открыли огонь из всех стволов главного калибра. «Железняков» и «Шаумян» стреляли при этом осветительными снарядами с целью освещения акватории и территории порта. Одновременно наши «охотники» Отряда высадочных средств |ОВС), следуя в ночной темноте под самым берегом, начали движение ко входу в порт.
В 04.03 с крейсера «Красный Кавказ» дали зеленые ракеты, означавшие: «Огонь прекратить, катерам прорываться!». Как раз к этому моменту благодаря инициативе командира ОВС капитан-лейтенанта А. П. Иванова катера не только подошли к Феодосийскому маяку, но и отыскали узкий проход между маяком и бонами заграждения.
Первым в гавань на полном ходу ворвался «СКА-0131» лейтенанта И. Г. Черняка. Он высадил на защитный мол штурмовой отряд (28 бойцов) и группу навигационного обеспечения. Несмотря на самое ожесточенное сопротивление немецких автоматчиков, морякам удалось захватить маяк и южную часть мола, отбить два вражеских орудия. Убитого командира штурмового отряда заменил комсорг катера - командир отделения минеров Н. Ф. Туманов. Во время прорыва в гавань он метким огнем ДШК умело подавлял огневые точки противника. Он первым выскочил с винтовкой на причал и, несмотря на ранение в руку, возглавил десантников. Боцман катера С. П. Рокотов сорвал фашистский флаг и поднял над Феодосийским маяком наш красный флаг.
Другой катер - «СКА-013» лейтенанта А. В. Власова, описав циркуляцию, «прочесал» огнем причалы и занялся боновыми заграждениями. Секцию бонов отвели в сторону и в 04.12 дали сигнал: «Вход в гавань свободен!» С приближением эсминцев катерники осветили им проход ракетами. После этого «СКА-013» высадил на мол группу разведчиков и трех краснофлотцев-швартовщиков для приемки концов с крейсера «Красный Кавказ», который в это время подходил к стенке. Только с третьей попытки - маневру мешал сильнейший отжимной ветер - огромному 160-метровому кораблю удалось подать концы и подтянуться к молу. А эсминцу «Незаможник» и вообще пришлось таранить стенку с ходу, а затем высаживать десантников через нависающий над причалом полубак. Крейсер «Красный Крым» стал на якорь в 2 кабельтовых от мола и начал высаживать солдат на корабельные баркасы и подходившие один за другим к трапам «охотники»...
Происходило все это под ураганным огнем противника. Прямой наводкой по неподвижным кораблям били орудия всех калибров, сотни минометов и пулеметов. За те полчаса, которые длилась разгрузка «Красного Кавказа», на нем 8 раз тушили пожары! Тяжелый снаряд пробил бортовую броню и едва не вызвал взрыв погребов: спас крейсер - ценою жизни - краснофлотец Василий Попутный, успевший вытащить из элеватора горящий, как факел, заряд.
Перебрасывавший десантников от борта «Красного Крыма» «СКА-013» получил два прямых попадания: образовалась подводная пробоина, были повреждены моторы. Только тогда катер ушел - своим ходом - в Новороссийск.
В Феодосийской операции приняло участие 11 СКА типа «МО-4», («013», «0131», «051», «052», «061», «063», «032», «97», «141», «146» и «147»), Ими было высажено 266 человек штурмового отряда, занявшего причалы, перевезено на берег с крейсеров 4423 десантника. Не будем забывать, что сам 140-мильный ночной переход из Новороссийска при 7-балльном норд-весте представлял для перегруженных катеров непростую задачу. В мирное время в такую погоду их просто не выпустили бы в море.
Отважные экипажи «охотников», как правило, намного перекрывали все и всяческие нормы, используя резервы, заложенные конструкторами при разработке проекта этого замечательного катера.
Так, 4 сентября 1942 г. «СКА-082», участвуя в эвакуации наших частей с Таманского полуострова, принял на борт 115 красноармейцев со всем вооружением и типографию политотдела Азовской флотилии. На переходе ветер достигал силы 8 баллов. Для сохранения остойчивости пришлось сбросить за борт палубный груз - глубинные бомбы весом около 2 т. Катер благополучно доставил людей в Новороссийск.
Через несколько дней обстановка резко осложнилась, Уже из некоторых районов самого Новороссийска надо было эвакуировать части, попавшие в окружение. 10 сентября «СКА-022» получил приказание следовать к пристани «Динамо» (рыб-завод), чтобы принять войска для перевозки их в тыл. Ночью катер под командованием старшего лейтенанта Г. П. Павлова под огнем противника на полном ходу подвалил к пристани. Боцман В. Н. Лапин с помощью командоров Н. И. Чикина м П. А. Черноморца, старшины 2 статьи А. Я. Дмитричева сумел организовать прием и размещение эвакуируемых та», что через 9 минут катер уже выходил из опасной, простреливаемой из всех видов оружия зоны, имея на борту 125 бойцов.
И 125 - это не был предел, хотя по инструкции полагалось принимать не более 50 человек с оружием (90 - без оружия и багажа(. Через два часа «СКА-022» снова вернулся к той же пристани. Противник освещал район скопления наших войск осветительными снарядами, засыпал минами. Катер получил четыре пробоины, но не прекращал погрузку людей. За 7 минут под ураганным огнем было принято на борт 157 человек с вооружением!
Такая - более чем втрое - перегрузка, при которой катер садился в воду чуть ли не по самые иллюминаторы, существенно ухудшала его мореходные качества. Следуя в Геленджик при волнении около 3 баллов и ветре 4-5 баллов, «СКА-022» при любом изменении курса черпал воду бортом. Поворот при помощи одних рулей был невозможен, повернуть удавалось лишь на волне. В узкостях маневрирование осложнялось тем, что диаметр циркуляции при положении руля «на борт» превышал нормальный в 6-8 раз! Нечего и говорить: на подобных переходах, а редкостью они не были, доставалось всему экипажу и особенно - командиру катера и рулевому.
Любой из боевых выходов требовал полного напряжения сил, самоотверженности, стойкости. Вот, для примера, протокольная запись 120 минут из жизни экипажа «СКА-028» во время Новороссийской десантной операции 9-10 сентября 1943 г., с которой началась легендарная Малая земля.
В 3.16 катер находился у Западного мола, уклоняясь от мин и снарядов противника - маневрируя с переменной скоростью хода от 6 до 14 уз. Ветер - норд-ост силой 3-4 балла, видимость - от 1-2 кб до 50-30 м, акватория задымлена пожарами. На борту размещен десант - 75 человек. Чтобы было понятно, что такое 75 человек на 26-метровом катере, расшифруем слово «размещен». На камбузе стояли 4 человека, в 4-местном кубрике - 12, в 8-местном - 32, в коридоре кают-компании - 3, в умывальнике - 1, в кают-компании - 14; два станковых пулемета с расчетами установлены на баке, батальонный миномет с расчетом из 5 человек - на юте. Это еще не все. «Охотник» вел на буксире два мотобота, на каждом из которых находилось по 44 бойца.
В районе, намеченном для высадки, насчитывалось большое количество огневых точек, включая бронепоезд. Когда «023» повернул к берегу, стараясь оставаться в темной части акватории, противник не только вел огонь из шестиствольных минометов, 75-мм пушек и 20 мм автоматов, но и попивал катера пулеметно-автоматным огнем.
В 3.17 в корме произошел взрыв от прямого попадания мины в ящики с боезапасом. Катер сильно встряхнуло, но он остался на курсе и шел без крена и дифферента. Вышли из строя подшипник баллера левого руля, электропроводка в районе шп. 74-80, пожарная помпа; в настиле палубы образовалась пробоина 1,5X1,0 м; в кают-компании возник пожар. Спустя 2 минуты вспыхнула электропроводка в носовом МО. В 3.23 от попадания зажигательного снаряда загорелся кранец первых выстрелов носовой пушки. В 3.25 осколками была выведена из строя кормовая 45-мм пушка. Через минуту загорелась палуба в районе 8-местного кубрика. Правая цистерна оказалась пробитой, из нее стал вытекать бензин. Была перебита радиоантенна, выведен из строя приемник «КУБ-4».
Однако, несмотря ни на что, в 3.20, приткнувшись носом к берегу, охваченный пламенем «СКА-028» начал высадку десанта.
Поскольку обе помпы не работали, пожар на юте тушили, используя огнетушители, маты, бушлаты, брезент. Пожар в носовом МО быстро прекратили краснофлотцы Фомин и Идиатулин. Другие, менее опасные пожары личный состав ликвидировал, даже не докладывая командиру катера, бессменно стоявшему на мостике. С поступлением воды в районе форпика удалось справиться при помощи ручной помпы. Управление рулями перевели на румпель-тали.
Выполнив свою задачу по высадке десанта, катер отошел от берега, в 3.40 прекратил вести огонь, а к 6.50 с огромным трудом, на одном двигателе, добрался до Геленджика, имея на борту 10 убитых и 27 раненых...
Конечно, бывало и так, что, как отмечало однажды командование 2-го дивизиона СКА, «неразумное использование катеров делало невозможным выполнение поставленной им задачи, так как экипажам было впору заботиться только о своей живучести и непотопляемости». Помню, уже в конце войны на Черном море «СКА-022» вышел в море для конвоирования танкера «Москва». Штормило. Не знаю, сколько было баллов, но кренометр в рулевой рубке метался из стороны в сторону, как сумасшедший. Качка была стремительной, иногда казалось, что легший на борт катер уже не встанет! Веяной сорвало кранец первых выстрелов носовой пушки, протащило его по голубе и пробило им рулевую рубку. Одновременно вырвало крышку входного люка. В одно мгновение залило камбуз и радиорубку. Радио- и гидроакустическая станции вышли из строя. С сильным дифферентом на нос катер был вынужден вернуться в Одессу...
Всякое бывало, но одно можно сказать с уверенностью. Безопасность наших морских коммуникаций, а на Черном море они, по существу, были единственными путями снабжения наших фронтов, в подавляющем большинстве случаев обеспечивалась катерами «МО-4». Круглосуточное наблюдение за морем и небом, отражение атак вражеских подводных лодок, самолетов-торпедоносцев и особенно - бомбардировочном и истребительной авиации противника считалось нормальным повседневным делом личного состава «охотников». Тактика действий противника даже в самые тяжелые для нас дни тщательно изучалась, опыт лучших наших кораблей незамедлительно становился достоянием всего действующего флота. Но приходилось иногда сталкиваться и с совершенно непредвиденными обстоятельствами, противоречившими всем канонам морской практики.
В ночь на 2 марта 1942 г. «СКА-075» под командованием лейтенанта А. М. Ванина, получив специальное задание, вышел из Новороссийска в Керчь. На траверзе мыса Утриш катер обогнал пароход «Фабрициус», также шедший в Керчь с войсками и необходимыми фронту грузами.
Это судно относилось к разряду «старичков», так как построено было в Англии еще в 1906 г. и первоначально носило загадочное имя «Саида». Сразу после последнего докования, проведенного еще за пять-шесть лет до войны, оно развивало скорость до 9 уз. Этот показатель теперь, конечно, был уже анахронизмом: перегруженный «Фабрициус» полз, как черепаха. Охотник, идущий под тремя моторами 25-уз-ловым ходом, вскоре потерял его из виду.
Неожиданно стоявшие на мостике услышали за кормой катера приглушенный расстоянием взрыв. Сомнений не было: что-то случилось с «Фабрициусом». С разрешения находившегося на борту члена Военного совета фронта «СКА-075», описав циркуляцию, лег на обратный курс. Уже издали все стало ясно - торпедирован! Капитан «Фабрициуса» М. Григор в мегафон сообщил, что машина из строя выведена, в один из трюмов поступает вода, есть убитые и раненые.
От командира «СКА-075» требовалось немедленное решение. И лейтенант Ванин нашел его. Он произвел сковывающее бомбометание, которое должно было отогнать лодку от цели, если она собиралась добить пароход, и приказал... готовить буксирный конец!
Поскольку тумба кормового 45-мм орудия могла не выдержать, боцман Файнман завел буксирный трос вокруг корпуса катера - брагой. Пароход не был «левиафаном», но по тогдашним черноморским меркам представлял довольно крупное судно: дедвейт его равнялся 4277 т, осадка в грузу составляла 6,2 м. А главное, 50-тонный быстроходный катер с его по существу авиационными моторами никоим образом не предназначался для выполнения буксировочных операций. Однако, ко всеобщей радости, «охотник» все-таки смог стронуть с места громаду и потащил со скоростью, которая лишь немногим отличалась от былой скорости неповрежденного парохода.
У орудий и пулеметов напряженно застыли расчеты: враг мог атаковать вторично. Тревожно прислушивался к надрывному гулу двигателей старшина группы мотористов Киселев: моторам никогда не приходилось испытывать такой физической, а ему - моральной нагрузки. Спустя некоторое время на помощь пришел «СКА-046». Необычная операция продолжалась четыре часа. Приблизившись к берегу, катера отдали буксирные концы, и «Фабрициус» по инерции медленно выполз на отмель.
За спасение парохода «Фабрициус» личному составу «СКА-075» специальным приказом Военного совета Закавказского фронта была объявлена благодарность.
Вот еще один необычный случай. 21 февраля 1943 г. из Поти вышел конвой в составе парохода «Иурск» и трех «охотников». Путь в 163 мили до Туапсе предполагалось пройти с таким расчетом, чтобы встать под разгрузку в темное время суток, катера охранения, следуя в боевой готовности № 3, внимательно вели наблюдение за морем и воздухом. Где-то на траверзе Новоафонского монастыря с подменой вахты поужинали. День заканчивался на редкость спокойно. Тщательно прослушав гидроакустикой излюбленный немецкими подводниками район, где они чаще всего занимали позиции для своих атак, никого не обнаружили.
Где-то в темноте затаились Сочи. «Курск» шел, прижимаясь к берегу и почти сливаясь с ним, катера двигались мористее. Прошли Лазаревское. Время начало отсчет новых суток, Спало Черное море. На этот раз оно не выматывало стремительной качкой, не обдавало впередсмотрящих холодной соленой водой: беззвучно падали на палубу редкие снежинки. Рейс заканчивался удачно - так думали все, поскольку до Туапсе оставался сущий пустяк - каких-нибудь 7 миль.
В первом часу сигнальщики обнаружили, что «Курск» потерял ход. Паровая машина транспорта мощностью 3200 и. л. с. исправно вращала гребной вал, огромный гребней винт неутомимо взбивал за кормой пену, но никакого движения не наблюдалось. «Курск», имеющий осадку около 8 м, очевидно, плотно сидел на банка.
Сквозь облачность робко выглянула луна. Где-то еще далеко, но ощутимо тревожным гудением дал о себе знать одиночный «Юнкере». Обстановка менялась на глазах. Нам, краснофлотцам, вспомнилась последняя перед походом политинформация. Политрук рассказывал, что транспорт, подобный «Курску», за один рейс может перевезти 2000 бойцов с вооружением, 200 средних танков или продовольствие на два месяца для 4-5 дивизий.
Командиры катеров перебирали все возможные варианты спасения судна, но ни один из них не был приемлем в данной ситуации. Часы неумолимо отсчитывали ночное время. С рассветом «Курск» неминуемо превратится в прекрасную неподвижную мишень для бомбежки!
На нашем «СКА-022» минер старшина 2 статьи Александр Яковлевич Дмитричев поднялся на мостик и что-,то тихо сказал командиру. Старший лейтенант Георгий Павлович Павлов кивнул головой, сразу же спустился на палубу и, открыв дверь в радиорубку, приказал: «Вызовите по УКВ командиров СКА и капитана «Курска»!»
Павлов - участник героической обороны Одессы и Севастополя - был одним из самых смелых и решительных командиров СКА. Его хорошо знали на флоте. Капитаны облегченно вздыхали, когда в охранение их судов назначался катер с номером «022». Личный состав «охотника» безгранично верил своему бесстрашному командиру, уже в первые месяцы войны награжденному орденом Боевого Красного Знамени.
Через несколько минут он, кратно изложив суть своего предложения, дал команду транспорту - работать машиной «самый полный назад», а на «охотниках» рукоятки машинных телеграфов всех трех двигателей (по 850 л. с.) перевести в положение «полный вперед».
Дымовая труба парохода задымила: у топок трех старых котлов зашуровали приунывшие было кочегары. Взревев моторами, три катера выстроились в кильватерную колонну и со скоростью 25 уз начали описывать круги вокруг неподвижной громады «Курска».
Дмитричев напомнил то, что Павлов хорошо знал и сам. Когда по реке Холи, где размещались тогда береговые базы «МО» и торпедных катеров, проходил даже на среднем ходу какой-нибудь лихач, рвались швартовы у стоящих лагом катеров, а шлюпки и прочие мелкие плавсредства оказывались на берегу. И тогда мегафоны в руках моряков, выскакивающих на палубы бешено пляшущих на волнах катеров, полностью оправдывали свое неофициальное название - матюгальники. Выражения при этом не были пустым звуком, а грозили нарушителю морской этики далеко идущими последствиями при сходе его на берег...
Павлов хорошо понимал, что «Курск» - не шлюпка и не катер, но другого выхода не было. И вот три СКА продолжали крутиться, разводя немыслимую толчею волн. Весь их личный состав, кроме мотористов, напряженно всматривался в проступившие сквозь предутреннюю мглу очертания парохода с характерной высокой и тонкой дымовой трубой. Все время казалось,* что «Курск» начинает двигаться, но стоило «привязаться» к какому-нибудь ориентиру на берегу - иллюзия пропадала.
Заканчивался час беспримерной карусели, когда неожиданно раздался крик: «Пошел!». У сигнальщика Михаила Еремина, первым заметившего, как двинулся пароход, от напряжения даже сорвался голос...
Павлов, заглушив два мотора, устало присел на откидное сиденье у обвеса мостика. Отрапотовав машинным телеграфом «стоп», из люка носового МО высунулся старшина 2 статьи Алексей Яковлевич Черский и вопросительно посмотрел на командира.
Все в порядке, парторг! Раскачали «старика», не оставили на растерзание. Спасибо твоим мотористам!
На рассвете «Курск» благополучно ошвартовался в Туапсе. А нам предстояло идти дальше на север, в Геленджик, а оттуда к Мысхако - на обеспечение героически сражающегося десанта Цезаря Куникова и Федора Котанова. Начиналась эпопея Малой земли, в которую «морские охотники» вписали не одну славную страницу.
А закончилась боевая деятельность черноморских «охотников» участием в выполнении необычной и ответственной задачи - обеспечении безопасности Ялтинской конференции 4-11 февраля 1945 г.
Наш «СКА-022» перед Новым 1945 годом вернулся в Стрелецкую бухту Севастополя с брезентовым пластырем на рулевой рубке."Несмотря на неисправленные повреждения, катер был включен в группу охранения. Сменяя один другого, круглосуточно несли бдительный дозор на траверзе ливадийского Воронцовского дворца наши «МО-4» и американские корветы. Во время кратковременного отдыха в Ялте личный состав «СКА-022» не раз посещал американцев, которые неизменно с большим уважением, радушно встречали советских моряков. Осматривая американские корветы, мы невольно отмечали, что заокеанские конструкторы меньше всего думали о тех, кто будет служить на спроектированных ими кораблях. Впечатление было такое, будто попал на подводную лодку. На боевых постах тесно, как в танке.
9 февраля на «СКА-022» неожиданно прибыл страшно озабоченный старший морской начальник Ялты капитан 2 ранга Леут. В тот же день привезли краску, боцман незамедлительно начал колдовать над ее колером. Стало известно, что на следующий день возможно посещение кораблей находящимися в Ялте главами правительств трех союзных держав.
Надо было успеть не только покрасить катер, но и, главное - привести в надлежащий вид рубку, замаскировав дыру в ее носовой стенке. Работа закипела. Поздно ночью командир докладывал о выполнении приказа, а мы долго еще не могли заснуть, проверяя до мельчайших деталей оборудование и форму первого срока. Кок до блеска драил камбуз и все, что в нем находилось: кто знает, а вдруг высокие гости захотят отведать флотского борща!
Утром все бинокли были разобраны и устремлены на шоссе, ведущее в сторону Алупки. Зашевелились и на соседнем корвете. После завтрака, который проглотили с оглядкой на берег, на углах улиц, выходящих на набережную, были обнаружены группы людей в штатском, которые никуда не торопились. А спустя еще несколько часов на набережную медленно выехала кавалькада черных лимузинов с задернутыми шторками на окнах. Мы замерли в парадном строю, всматриваясь в остановившиеся на берегу машины. Вспоминались прошедшие грозные годы. Сердца наполнялись гордостью за наш народ, за его славный Военно-Морской Флот.
Неизвестно, что явилось причиной пересмотра распорядка дня участников Конференции, но визит на корабли не состоялся. Машины двинулись дальше и проследовали в направлении Массандры. Через несколько дней весь мир был оповещен о состоявшейся в Крыму Конференции.
Советское правительство по достоинству оценило героизм и отвагу моряков в годы Великой Отечественной войны. В числе награжденных было и несколько соединений черноморских «морских охотников». Орденом Красного Знамени были награждены 1-й и 4-й Новороссийские, 5-й и 6-й Керченский дивизионы СКА.
«Морской охотник» «СКА-065» был удостоен звания Гвардейского. 25 марта 1943 г. этот катер, конвоировавший транспорт, дважды был атакован вражеской авиацией - группами по 16 самолетов. Катер получил свыше 500 больших и малых пробоин. Вышли из строя два двигателя, третий имел повреждения. Рулевая рубка и ходовой мостик были разбиты, носовые отсеки заполнены водой. Больше половины личного состава было убито и ранено. Несмотря на это катер продолжал отражать атаки самолетов и вышел победителем: транспорт дошел до Геленджике. С затопленными кубриками, с сильным дифферентом на нос, под одним часто глохнувшим мотором «СКА-065», преодолев свыше 50 миль, своим ходом пришел в базу.
В представлении на звание Гвардейского кратко перечислялись боевые действия «СКА-065» с 22 июня 1941 г. по 25 марта 1943 г.: отконвоировал 118 транспортов; нес дозорную службу 140 суток; 32 раза осматривал и бомбил фарватеры, обеспечивая вход и выход кораблей из баз; 32 раза ставил дымзавесы; провел 3 боевых траления, уничтожив 8 мин; 4 раза высаживал диверсионные группы (69 человек) в тыл противника; высадил 1840 десантников; 5 раз участвовал в разведке у берегов, занятых противником; вывез 1028 раненых; участвовал в поиске подводных лодок противника 15 раз, в поиске торпедных катеров - 6 раз; отражал налеты авиации 185 раз, причем сбил 3 и подбил 6 самолетов; 12 раз обстреливал в набеговых операциях берег противника; 10 раз оказывал помощь нашим кораблям и самолетам, получившим боевые повреждения.
Что и говорить, славная статистика!
Нашей молодежи, нынешним комсомольцам есть с кого брать пример. Изучение боевых эпизодов времен Великой Отечественной войны поможет им всегда быть готовыми, если потребует Родина, встать с оружием в руках на защиту священных рубежей, приумножить славные боевые традиции старшего поколения.
